Альберт есаков забытые в веках, глава 5 трилогия

Альберт Есаков

ЗАБЫТЫЕ В ВЕКАХ, глава 5
Фантастико-приключенческая трилогия

Это невероятные приключения харьковчанина Валентина Кононенко
В Украине, России, Париже, в горах Афганистана, в джунглях Бразилии, в….
Он поставил перед собой, казалось бы,  недостижимую цель ; отыскать людей, чьи далекие предки покинула когда-то на кораблях гибнущую Атлантиду.
Преодолев, вместе с другом, многочисленные «непреодолимые» преграды, он нашел-таки затерянный в джунглях и болотах древний народ, и встретил девушку из своих снов ; голубоглазую дочь легендарной Атлантиды. Правда, на этом его приключения не закончились…

Примечание:
Трилогия «Забытые в веках» не издана. Авторские права защищены. Здесь приведена только первая книга.

Книга первая
Глава 5
ОСТРОВ, КОТОРОГО НЕТ НА КАРТЕ

Утром хозяин зашел к ним и сказал, что если они хотят, его жена может готовить для них еду. Его поблагодарили, ответив, что с удовольствием воспользуются этим предложением в те дни, когда будут дома, но это будет не всегда, т. к. они собираются много путешествовать.

– Вы собираетесь ездить без номеров? – спросил Эстебан.

– Мы только что купили машину, – пояснил Кононенко. – Надо будет зарегистрировать ее, получить номера, а потом будем ездить.

– Тогда вы еще нескоро поедете, – сказал их хозяин.

– Почему?

– Получить что-нибудь у наших чиновников не так просто, а вы, к тому же, иностранцы. Может возникнуть масса формальных препятствий.

Валентин вспомнил, что говорил Антонио Альмеида об отношении их хозяина к полиции, и решил попробовать сыграть на этой струне.

– Понимаете, – сказал он, понизив голос, – мы, вообще, не хотели бы иметь дело с чиновниками, а тем более с полицией, но что поделаешь... Разве что вы научите нас, как обойти формальности. Вы лучше знаете местные порядки. Мы  были бы очень благодарны вам за это. Кстати, Антонио говорил, что для вас нет ничего невозможного.

По той улыбке, которая появилась при этих словах на лице Эстебана, было видно, что ему приятно слышать такой отзыв о себе.

– Чем вы сейчас собираетесь заняться? – спросил он.

– Хотим пойти ознакомиться с городом.

– Идите, погуляйте, посмотрите, а я подумаю, что можно сделать. Вечером загляну к вам.
Город оказался не таким маленьким, как они думали. Пожалуй, тысяч на сто жителей. Здесь было несколько заводов, текстильные фабрики, судоверфь. Центральная улица имела вполне приличный вид. В одном из магазинов увидели охотничьи ножи, и Валентин решил купить сразу десять штук.

– Зачем? – спросил Рустам.

– А что мы будем дарить мужчинам, когда найдем племя ацлан?

– Тогда давай и для женщин что-нибудь купим, например, зеркальца.

Так и сделали. Купили небольшие зеркальца, которые женщины обычно носят в сумочках, и несколько ниток красивых бус. Потом добавили к покупкам куклы для девочек и складные ножики для мальчишек.

– А как они добывают огонь? – снова задал вопрос Рустам.

– Понятия не имею, – пожал плечами его друг, – но, думаю, что газовых зажигалок у них нет, и спичек тоже.

Купили десяток зажигалок и столько же коробок спичек. Вечером к ним зашел хозяин. Спросил, понравился ли им город. Кононенко похвалил Корумбу и сказал, что они представляли его совсем маленьким, а тут, оказывается, свои заводы и фабрики, и вообще, город имеет приличные размеры.

– Да, у нас есть промышленность, но основную занятость обеспечивают разработки железной и марганцевой руды, расположенные поблизости, – сказал хозяин.

На этом вводная часть разговора – долг вежливости, была закончена, и Эстебан Нето сказал, что может достать техпаспорт для их машины, не обращаясь к чиновникам.

– С печатями, подписями и всем, что положено? – спросил Валентин.

– Естественно, – был ответ.

– Сколько это будет стоить?

Хозяин назвал цену. Валентин отсчитал ровно в два раза больше, подал ему и сказал:

– Машина принадлежит нам обоим, и мы хотим иметь каждый свой техпаспорт.

Эстебан улыбнулся, спрятал деньги и сказал:
– Напишите мне ваши имена и фамилии по-португальски. Завтра документы будут готовы.

– И еще, у нас к вам просьба. Нам нужна ракетница и штук двадцать ракет. Желательно красных, – сказал Кононенко. – Деньги можем дать сейчас.

– Пока не надо. Я постараюсь достать, – пообещал хозяин.

– Зачем нам ракетница? – спросил Рустам, когда они остались одни,

– Будем шнырять по болотам, по джунглям. Мало ли что. Застрянем где-нибудь, пригодится сигнал подать.

На второй день их хозяин в полной мере подтвердил репутацию человека, который все может. Ближе к вечеру он принес ракетницу с ракетами и два одинаковых техпаспорта. Один на имя Асадуллы Хусейна, второй на имя Шердиля Масуда. Все, кажется, было оформлено по правилам.

– Можете ездить спокойно, – улыбаясь, заверил Эстебан.

– Спасибо большое, вы просто чародей, – сказал Валентин. – Осталось получить номера.

– Пойдемте со мной, – предложил хозяин.

Он повел их в мастерскую, где стояли две легковые машины, и двое парней возились под капотом одной из них. Отпер железную дверь в стене между двумя верстаками, включил свет, и ввел их в небольшую комнату, то ли конторку, то ли кладовую запчастей. Выдвинул нижний ящик одного из стеллажей и сказал:

– Сейчас найдем ваши номера.

В ящике оказалось не меньше двух десятков автомобильных номеров, среди которых лежали и те, которые были указаны в техпаспортах.

– Как в сказке! – проговорил Рустам, когда, прикрепив номера, они остались вдвоем.

– Вот, что значит, иметь с людьми хорошие отношения, – сказал, улыбаясь, Кононенко.

– И еще хорошие деньги, – добавил его друг.

– В точности как нас учили. При капитализме все продается, и все покупается, – засмеялся Валентин. – А ты вспомни, как мулла Фарид достал нам паспорта.

– Но там же была война, и фактически, уже безвластие, а тут... – пожав плечами, проговорил Рустам.

– Все! Теперь мы можем начинать действовать, – сказал Валентин. – Пойдем-ка к хозяину, спросим, правда ли, что он видел человека из племени ацлан?

Когда они объяснили Эстебану Нето, что его знакомый Антонио Альмеида рассказал им о белых людях, живущих где-то в болотах на левом берегу реки, и утверждал, что он – Эстебан видел одного, из них, хозяин сказал:

– Нет, он, наверное, забыл. Я не говорил ему, что видел одного из них. Я видел человека, который жил среди них, но он не был из их племени. Я тогда жил в поселке на берегу Парагвая, километрах в семидесяти к северу отсюда. Как раз там, где река разделяется на два русла. У соседей пропал четырнадцатилетний сын. Думали он погиб, заблудившись в джунглях, или утонул в болоте. А он появился через двенадцать лет. Мне тогда было пятнадцать, а ему двадцать шесть. Сам я с ним не разговаривал, но слышал, что говорили родители. Он действительно заблудился и набрел среди болот на каких-то белых людей. Они его взяли к себе в селение, которое расположено где-то на востоке, и он все эти годы жил среди них. Больше я ничего не знаю. Парня этого вскоре убили в драке приезжие искатели приключений. Убили и ночью исчезли. Вот и все.

Вернувшись к себе в комнату, друзья развернули карту.

– Вот это место, где разделяется река, – сказал Кононенко, показывая концом шариковой ручки. – Если они и сейчас живут к востоку отсюда, то район наших поисков сужается. Обследовать теперь надо не всю впадину Пантанал, а лишь половину. Тоже, конечно, много, но все-таки вдвое меньше.

– Так, что будем делать? – спросил Рустам.

– Будем искать. Не знаю, что говорится об этом в Коране, а в Библии сказано: «Ищите и обрящете», – произнес Валентин, довольный тем, что хоть что-то знает из священного писания.

–  «Ищите и обрящете, толците и отверзется», – процитировал Рустам.

– Так ты и Библию знаешь? – удивился его друг.

– Совсем немножко, – скромно ответил Бурханов. – Кажется, есть еще второй вариант перевода: «Ищите и обрящете, толците и дастся вам». А в Коране сказано: «... не возлагается на душу ничего, кроме, возможного для нее...». Раз Аллах возложил на тебя такую задачу, значит, ты сможешь ее решить.

– Тем более, что он дал мне такого спутника, – подтвердил Валентин.

Утром выехали на машине на север. Доехали до того безлюдного места, где и высадил Нанту, и отсюда наметили десять расходящихся на карте лучей – прямолинейных маршрутов длиной по 150 км.
Летать днем было рискованно. Их могли увидеть охотники, геологи, лесники и черт знает кто еще, кто бродит по джунглям и болотам. Решили, что будут летать вечером сразу после наступления темноты. Один будет держать машину на намеченном курсе по компасу, второй – искать огни внизу. Здравый смысл подсказывал, что в любом селении должны быть огни. То ли свет в хижинах, то ли просто костры. Вот их и надо искать. Десять вечеров подряд выезжали на закате в намеченную точку, дожидались темноты и летели по очередному лучу. Летели со скоростью 50 км в час. Три часа в одну сторону, затем в обратную, всматриваясь в темноту. На следующий день отсыпались, а вечером все повторялось. Заметив огонек, подлетали на расстояние, с которого, по их мнению, не слышен шум мотора, и смотрели в мощный бинокль. Один раз обнаружили индейское селение, второй раз – одинокий костер среди болот, у которого грелись два индейца. Вот и весь результат десятидневных поисков. Еще раз внимательно изучили свои маршруты – лучи на карте, и пришли к выводу, что на концах маршрутов расстояние между ними равно десяти километрам. Решили повторить полеты в промежутках между лучами.

Им повезло на тринадцатый день. Внизу заметили несколько костров, расположенных цепочкой. Снизились. Костры пропали за высокими деревьями. Значит там, где они горят не болото. Подлетели к деревьям, занимающим довольно большое пространство. Валентин повел машину между кронами, цепляясь бортами за ветки и, распугивая какую-то живность, которая то бесшумно, то с криками бросалась в разные стороны. Вот сквозь листву стали просвечивать огни. Ближе... ближе... Стоп. Дальше нельзя. Это уже будет нахальством с их стороны. В бинокль видна какая-то стена, сложенная то ли из камней, то ли из кирпича. Стена с зубцами похожая на крепостную.

– Прямо как кремлевская, – проговорил Кононенко, не отрываясь от окуляров бинокля.

В четырех местах на стене горят костры и виднеются вооруженные копьями люди. В мерцающем свете пламени лица рассмотреть трудно, но, похоже, что люди белые. Во всяком случае, они одеты, в то время как лесные индейцы ходят практически голыми. Вслед за Валентином бинокль берет Бурханов. Он долго всматривается, потом отдает бинокль другу и говорит взволнованно:

– Надо же! Как будто у нас не «Мерседес», а машина времени. Похоже, мы попали в древний мир. Крепостная стена, костры, воины с копьями. Странно только, что поблизости никаких строений. Стены обычно защищают город, а эта, кажется, построена просто в джунглях.

– Знаешь что, – сказал Валентин, – сейчас я попробую опуститься вниз и схожу в разведку. Подберусь к ним поближе.

– Опасно, – с сомнением говорит Рустам.

– Ничего. С нами Аллах.

Кононенко осторожно ввел машину в пространство между деревьями и очень медленно стал опускаться.

– Посвети фонариком!

Рустам высунулся из окна, направил луч вниз и, вдруг, быстро убрался обратно. Примерно на метр ниже висела на ветке большая змея. Ее кожа тускло поблескивала на фоне листьев. Змея изогнулась и повернула голову на свет. Валентин подал машину в сторону, и снижение продолжили. Когда до земли осталось полметра, Рустам не без содрогания соскочил вниз. Осветив место под машиной, и убедившись, что оно довольно ровное, сказал об этом другу. Опустившись, машина до осей погрузилась в мягкий травяной подстил. Валентин сунул за пояс пистолет и сказал:

– Если услышишь выстрел, включай фары и двигай к месту событий. Если через пятнадцать минут меня не будет, подплывай ближе и действуй по обстоятельствам.

Его силуэт мгновенно растворился в темноте, только один раз мелькнув на фоне слабо пробивающегося сквозь заросли света костров. Рустам сидел в машине, приоткрыв форточку, и прислушивался. С той стороны, где горели костры, время от времени доносились человеческие голоса, а поблизости что-то шуршало, жужжало, попискивало. Вокруг шла таинственная ночная жизнь. Вот кто-то пробежал мимо мелкими шажками, будто ребенок. Через минуту кто-то спрыгнул с дерева, раздался звук похожий на мяуканье, шуршание и треск мелких веток. Похоже, рядом происходила борьба, но вскоре все затихло.

– Кого-то уже сожрали, – пробурчал Рустам, содрогнувшись. – Может того, кто только что пробежал.

Он посмотрел на часы. Прошло восемь минут, а кажется, он сидит тут уже час. Еще через четыре минуты затрещало со стороны костров, и послышался негромкий голос:

– Рустам, где ты тут прячешься?

Бурханов отозвался вполголоса, и вот его друг уже садится с ним рядом.

– Кажется, мы можем себя поздравить, – говорит он возбужденно. – По всем признакам это они. Там трое мужчин. Все белолицые с бородами. Вооружены копьями и луками. Насколько я понял, это часовые. Охраняют стену. Стена видна метров на тридцать, а дальше теряется в темноте. И никакого жилья поблизости, никаких огней, кроме костров на стене. Переговариваются на непонятном языке. Все! Доклад окончен. Что будем делать?

– Я думаю, ты прав. Белые с луками и копьями, это могут быть только они. Однако сейчас соваться к ним не следует. Давай прилетим днем.

– Согласен. Порядочные люди по ночам не являются, – поддержал Кононенко. – Днем будет больше доверия. А что касается летающей машины, так им любая машина в диковинку. Не важно, ездит она или летает.

На обратном пути старались лететь как можно точнее по своему сегодняшнему «лучу», и все же, к реке вышли на полкилометра севернее. Выйдя из машины, Бурханов сломал верхушки у нескольких кустов на берегу.

– Зачем?

– Не знаю, но думаю, надо отметить это место.

Дома они долго не могли уснуть от возбуждения, и проснулись на второй день раньше, чем всегда. Некоторое время пытались, заучивать слова из словарика Данилы Ивановича, потом наскоро перекусили и решили ехать. Каждый положил свой листок со словами в карман. Вышли в исходную точку. Сегодня они впервые решились лететь днем. Много ли человек увидят их за время полета? Самый опасный – начальный участок. Здесь дорога, хотя и довольно пустынная. Здесь река, на которой могут быть лодки, и даже, теплоход. Поднялись на пригорок. Осмотрелись. Нигде никого. Ладно, поехали! Чтобы уменьшить вероятность быть обнаруженными надо лететь как можно ниже. Машину повел Валентин. Развернувшись на намеченный курс, он двинулся прямо на кусты. Нос машины легко раздвигал тонкие гибкие ветви. Вот и первый, основной рукав реки.

Высунули из кустов капот. На воде никого не видно. Спустились с берега, продолжая прижиматься к земле, но вот под ними уже вода. Набирая скорость, промчались над водной поверхностью и нырнули в кусты на том берегу. Дальше, до второго русла, приблизительно километров двадцать болота. Здесь почти не попадались островки с деревьями. Под ними расстилалась зеленая равнина, поросшая камышом и тростником. Кое-где виднелись небольшие кусты. Попадались озера, иногда довольно чистые, иногда заросшие кувшинками и напоминающие ковер, вышитый цветами. Может, это были и не кувшинки, но, во всяком случае, очень их напоминали. Вот только размеры... Друзья уже начали привыкать к тому, что здесь все было огромным. Бабочки величиной с ворону, комары ростом чуть ли не с воробья. Вот и эти кувшинки... Глядя на метровые листья, плавающие на воде, Рустам сказал:

– Да-а, на таком листике не только Дюймовочка, но и я, пожалуй, поместился бы.

– Но, вряд ли для тебя, удастся подобрать соответствующую ореховую скорлупку, –
засмеялся Валентин.

– А шайтан его знает, какие в этих джунглях орешки рас¬тут. Может и удастся, – возразил Бурханов.

Впереди показалось второе русло Парагвая. Его преодолели тоже без происшествий. И опять под машиной стелется болото, справа и слева уходят назад малые и большие острова, покрытые буйной растительностью. Очень часто внизу, среди зарослей болотных растений, они видели площадки различной величины, ровные как футбольное поле и покрытые короткой, будто подстриженной изумрудно-зеленой травой. Эти прогалины, своим ярким радостным цветом, резко выделялись, среди сине-серо-зеленой с коричневым, болотной растительности. Они казались идеальными для приземления, но Валентин помнил описание трясин из книг, прочитанных еще в детстве. Сказал об этом Рустаму, и они решили проверить. Когда пролетали мимо небольшого островка, приземлились, и Рустам вырезал длинную палку.  Потом зависли над очередной зеленой площадкой, и он поставил палку концом на траву. Слегка нажал, и по траве пошли волны. Он нажал сильнее, и палка провалилась на всю длину.

– Хорошенький «газончик», – мрачно заметил Валентин.

Рустам захлопнул дверь, и им пришлось бороться с огромными москитами, набившимися в салон. Подошло расчетное время встречи с островом, где вчерашней ночью, по выражению Рустама, им «было видение», но кроме множества мелких и нескольких довольно больших, но пустынных островов, они ничего не обнаружили. Пролетели километров на пятьдесят дальше, сделали круг, нашли целый архипелаг островков. Сверху казалось, что под ними обычные джунгли с огромными деревьями, но стоило снизиться, как выяснялось, что это отдельные острова разделенные болотом. Солнце уже склонялось к горизонту. Как ни обидно, но пришлось возвращаться ни с чем.

– Предлагаю завтра утром лететь из той точки, в которую мы вышли вчера ночью при возвращении, –  сказал Рустам.

– Понял. Давай попробуем, – согласился Кононенко. – Вчера на обратном пути мы очень точно держали курс, и раз вышли в ту точку... Надо попробовать оттуда.

Настало утро, и вот они уже в том месте, где увядают листья на сломанных верхушках кустов. Проверяют направление носа своей машины по компасу и… Вперед!
Одно русло, болото, второе русло, болото, джунгли, болото и т. д. Все как вчера, но через сто двадцать километров они выходят к джунглям, занимающим обширное пространство. Если это остров, то очень большой. Поднимаются на высоту метров триста и осматриваются.

– Вот они! – кричит Рустам, показывая вниз направо.

Снижаются. Вдруг Рустам опускает бинокль, растерянно смотрит на Валентина и говорит шепотом:

– Там идет настоящий бой!

– Держи машину! – и Кононенко хватает бинокль. Внизу действительно идет бой. Пожалуй, больше сотни индейцев лезут на стену по лестницам. Некоторые дерутся уже на стене, а группа человек десять прорвалась в тыл защитникам, окружила около десятка отчаянно защищающихся белых женщин. Их валят на землю и вяжут веревками. Валентин сует за пояс револьвер, хватает ракетницу и кладет ее на колени Рустаму, потом выдергивает из-под сидения свои нунчаки.

– Я опускаюсь и займусь теми, что напали на женщин, а ты сразу взлетай и бей ракетами по тем, которые штурмуют стену. Вопросы есть?

В его голосе зазвучали те же жесткие ноты, что и во время пожара в Париже.

– Нет вопросов, – коротко ответил Рустам, заряжая ракетницу.

Бой был в разгаре и снижающейся машины никто из дерущихся не видел. Лишь, когда до земли осталось метра полтора, те, которые вязали женщин, остолбенели при неожиданном появлении с неба невиданной колесницы. Валентин спрыгнул вниз, завертелся как бес среди индейцев. Удары нунчак посыпались на их головы и плечи. Поняв, что этот таинственный воин, опустившийся с неба, их враг, нападавшие, вернее те из них, кто еще не лежал на земле после его ударов, бросились на него все сразу. Но, похоже, что в этого  пришельца вселился сам Злой Дух. Он двигался стремительно как молния, и обрушивал свои удары со страшной силой, одновременно ловко уклоняясь от ударов противников. Со стороны леса показался отряд воинов, бегущих на помощь защитникам стены. Это бежала строем в колонну по-четыре первая резервная сотня. Метрах в двухстах за нею бежала  вторая сотня. Однако, когда первый отряд приблизился, единоборство Кононенко с десятком индейцев закончилось не в  их пользу. Некоторые лежали, не подавая признаков жизни, (хотя, как выяснилось потом, убитых среди них не оказалось), некоторые шевелились, а кое-кто сидел, держась за голову или поддерживая одну руку другой.

Увидев, что подоспела подмога, Валентин бросился к стене, над которой как сказочное чудище висел в воздухе «Мерседес». Туда же ринулась вся сотня. Лишь пятеро, видимо  подчиняясь чьему-то приказу, остались поднимать с земли женщин и вязать индейцев. Но к этому времени защитники стены уже в помощи не нуждались. Во время схватки, когда перевес уже явно был на стороне индейцев, неожиданно для всех участников битвы, с неба, в самую гущу нападавших, ударил ослепительно яркий красный огонь. Обжигающий, разбрасывающий искры, страшный огненный шар с шипением и треском запрыгал между людьми, так стремительно меняя направление, что невозможно было предугадать, в кого он ударит через секунду.

Сначала это вызвало шок, как среди нападавших, так и среди защитников. Лишь когда с того большого и черного, что висело в воздухе, вторая и третья красные молнии ударили снова в ряды агрессора, защищавшиеся поняли, что боги прислали им помощь, а среди нападавших началась паника. С громкими криками они бросились прочь от стены, которую уже почти захватили, и бежали, скрываясь среди кустарника. Какое-то время черное чудовище преследовало бегущих, наводя ужас на деморализованное воинство, ожидающее нового удара с неба. Некоторые на бегу прикрывали ладонями головы, бросив копья. Индейцы бежали, растянувшись длинной цепоч¬кой, по узкой полоске земли через болото к виднеющемуся вдали высокому лесу. Они перешли на шаг лишь, когда преследовавшее их летучее чудище осталось далеко позади. Но, в это время, с него опять ударил огонь. Красный змей, оставляя за собой хвост дыма, взвился ввысь, стремительно пронесся над их головами, и рассыпался искрами где-то впереди. И они снова бросились бежать. Когда
Валентин спускался со стены по пологой земляной насыпи, люди, стоявшие на стене, показывали на него и на возвращавшуюся машину, и кричали вновь прибывшим:

– Тана алаго! Тана алаго!

Смысл этих слов Кононенко узнал гораздо позже, когда более или менее научился говорить и понимать язык ацлан. Они означали «Люди звезд» или «Люди со звезд». Освобожденные им женщины, которые занялись перевязкой раненых, тоже то и дело отвлекались и что-то кричали, показывая на него. Машина приземлилась на утоптанной площадке с этой стороны стены. Рустам вышел, и они с Валентином оказались в кольце воинов. Воины были вооружены короткими копьями, которые они держали в правой руке, и деревянными прямоугольными щитами, висевшими на ремнях на сгибе левого локтя. Одеты мужчины были в свободные рубахи, заправленные в штаны. Подпоясаны широкими кожаными поясами, к которым подвешены дубинки, видимо для ближнего боя. Все были с бородами или бородками, в зависимости от возраста. Лица европейского типа. На ногах у всех кожаная обувь.

Что касается оружия, то все сказанное относилось лишь к первой сотне, потому что воины второй были вооружены луками и стрелами. Штаны и рубахи из домотканого полотна напоминали одежду, которую носили в старину украинские крестьяне. Впрочем, в той же мере, это было похоже и на одежду мексиканских крестьян.

Валентин и Рустам лихорадочно пытались вспомнить хоть какие-то слова из словаря Данилы Ивановича, но, как назло, в горячке боя, все вылетело из головы. Однако им повезло. Прибежал гонец, что-то прокричал, и воины начали строиться. Одна сотня построилась слева от дороги ведущей вглубь острова, а вторая справа. Друзья со своей машиной оказались между ними. Вероятно, ждали какого-то начальника. Рустам и Валентин достали свои словари. Кроме того, они извлекли из багажника приготовленные подарки, и положи¬ли их на заднее сиденье. Вдали показалась группа людей. За то время, пока они приближались, друзья успели лучше рассмотреть воинов. На головах у всех были кожаные шлемы, отдаленно напоминающие танковые. Как потом выяснилось, утолщения на шлемах состояли из чередующихся очень твердых деревянных пластин и прокладок из каучука. У четверых, стоявших впереди каждой сотни, на шлеме спереди был укреплен острием вверх наконечник стрелы. Похоже, это были командиры отделений, каждое из которых состояло из двадцати пяти человек. Впереди этих четверых стоял воин с двумя наконечниками на шлеме. Вероятно командир сотни.

Тем временем, группа, которую ожидали, приблизилась. Их было пятеро. Все с копьями, но без щитов. На шлеме того, который шел первым, красовались три наконечника. Скорее всего, это был главнокомандующий или вождь. В правильности своего предположения Валентин убедился, когда несколько человек один за другим повторили слово «ихориан», одно из немногих, перевод которого он помнил наизусть. Прибывшие направились прямо к двум пришельцам. Рустам скромно отступил за спину Валентина. Вождь – рослый плечистый мужчина лет сорока, приблизился к Кононенко. Сопровождающие лица отстали на несколько шагов. Валентин посмотрел в свою бумажку, отвесил легкий поклон и сказал:

– Я пришел с миром.

Как сказать «мы» он не знал. Вождь произнес в ответ несколько слов, приложил руку к сердцу и с достоинством поклонился. Валентин и Рустам повторили этот жест. Выпрямившись, вождь подал Валентину свое копье. Похоже, это был знак дружбы и мира. Кононенко принял копье с поклоном, достал из кармана и подал вождю нож отобранный у незадачливых грабителей на дороге. Тот так же с поклоном принял подарок и стал рассматривать незнакомый предмет, напоминающий рукоятку ножа, но почему-то без лезвия. Тогда Кононенко протянул руку и нажал на кнопку. Из рукоятки вылетел сверкающий стальной клинок. На  секунду ихориан растерялся, но тут же взял себя в руки, и на его суровом лице заиграла улыбка. Подарок явно произвел впечатление. Показав пальцем себе на грудь, вождь сказал:

– Ихориан Стио.

Без сомнения Стио это было имя. Кононенко ткнул пальцем в себя, несколько раз повторил: Валентин, Валентин, Валентин. Потом, показывая на Рустама, так же несколько раз повторил его имя. Знакомство состоялось. Валентин открыл дверь машины, отдал пять охотничьих ножей Рустаму и пять взял себе.

– Раздай командирам с левой стороны, а я с правой, – сказал он.

Они подошли к воинам, стоявшим во главе строя, и каждому дали нож. Командиры благоговейно рассматривали оружие, а воины задних рядов тянулись на цыпочки, чтобы увидеть подарки. Когда церемония дарения закончилась, вождь отдал какое-то распоряжение. Сотня с дубинками осталась на месте, а сотня лучников отправилась к стене. В глубь острова понесли на носилках раненых и убитых. Последних Валентин насчитал девять человек. Туда же повели пленных. Невдалеке еще стояли три из тех женщин, которых освободил Кононенко. Они с интересом посматривали на пришельцев и машину, но не решались приблизиться в присутствии высокого начальства. Рустам взял зеркальца и бусы и, подойдя к женщинам, с поклоном протянул им подарки. Они тут же принялись рассматривать себя, а Бурханов, вернувшись, сказал:

– Две из них очень даже «ничего»!

Видя, что вождь и оставшиеся с ним два воина, видимо телохранители, с интересом смотрят в сторону женщин, Валентин преподнес зеркальца с бусами и им.
При этом он указал на женщин, надеясь, что мужчины поймут, что подарки для их жен. Вождь сделал рукой жест, который нельзя было расценить иначе, как приглашение идти в сторону, откуда он прибыл. Туда вела утоптанная дорога, но она скрывалась в зарослях, и дальше ничего не было видно. Валентин открыл двери машины и пригласил всех садиться. Видя нерешительность на лицах, он показал рукой, что они поедут в нужную, сторону. После нескольких секунд колебания вождь подал команду и сотня воинов, разделившись на две половины, построилась с двух сторон от машины. Валентин пригласил вождя на переднее сиденье, а остальным жестом предложил садиться сзади. Рустам показал пример, сев первым, и с улыбкой показывая воинам на место рядом с собой. Но они не спешили садиться, видимо, ожидая команды.

Потом, когда друзья наедине обсуждали все, что произошло в этот первый день контакта, они поняли, что вождю нелегко было решиться сесть в таинственную колесницу, но на него смотрели воины, и он не имел права на трусость. Ихориан, нагнувшись, решительно влез  внутрь. Вслед за ним не столь решительно, но все же заняли свои места телохранители. Валентин тронул машину. И одновременно, с двух сторон зашагала сопровождающая сотня. Кононенко старался ехать с той же скоростью, с которой шли воины. После очередного поворота впереди показалась стена с зубцами. Но эта была выше предыдущей. Если первая имела высоту метра три, то эта поднималась не меньше чем на пять метров. Ширина острова здесь была метров семьдесят и стена, так же как и предыдущая, двумя концами упиралась в болото, вдаваясь в  него на десяток метров. Дорога подошла к узким воротам в стене, ширина которых была явно недостаточна для проезда машины. Пройти в них, пожалуй, могли в ряд лишь три человека. Ворота открылись, и вождь, показывая на них, что-то стал  говорить Валентину. Скорее всего, объяснял, что машина здесь не пройдет. Кононенко улыбнулся ему самой дружеской улыбкой, на которую был способен, поставил перед собой на ребро одну ладонь, которая должна была изображать стену, а второй ладонью показал, как они через нее перелетят.
Машина, к изумлению тех, кто не видел ее в полете, стала подниматься вертикально вверх. Вождь и его сопровождающие растерянно поглядывали на уходящую вниз землю и о чем-то переговаривались.

– Только бы они не потеряли самообладание и не дали мне по башке, – тихо сказал Валентин.

– Ребята вроде бы настроены мирно, – успокоил его Рустам. Поднявшись выше зубцов, машина так же медленно поплыла вперед и приземлилась по ту сторону, под радостные вопли всех присутствующих. Валентин открыл дверь. Оживленно переговариваясь, вождь и его телохранители вышли, и стоя возле машины, смотрели, как в узкие ворота бегом по двое втягивается отряд. С этой стороны стены тоже была земляная насыпь с ведущими наверх ступенями. Воины построились. Вождь, теперь уже без приглашения, сел в машину и показал вперед. Опять двинулись в сопровождении отряда, но вскоре наткнулись на третью стену выше второй.

– Надо же! Прямо как у Платона. Три кольца стен окру¬жавших главный город атлантов, – сказал Валентин. – Только вместо трех колец здесь лишь три «огрызка».

Третью стену преодолели без происшествий, и дальше дорога пошла среди зарослей. Она была узкой, и отряд сопровождения теперь двигался сзади. Неожиданно лес расступился, и перед ними на открытом пространстве раскинулась деревня. Правда, открытым пространством это можно было назвать лишь в том смысле, что здесь не было сплошных зарослей, но вокруг каждого дома, накрывая его шатром своих ветвей, росли десятки деревьев. Так что сверху увидеть можно было разве что дорогу, которая вилась мимо домов с холма на холм. Перед домами был луг шириной метров двести. За ним начинались кусты, и кажется, болото. С, задней стороны к домам почти вплотную подступали джунгли. Дома были из сырцового кирпича под тростниковыми крышами, но довольно большие. Каждый дом и дворовые постройки окружал высокий забор из бревен. Больше всего Валентина и Рустама поразило то, что в оконных рамах были стекла. Ошибки не могло быть. Во-первых, они проезжали довольно близко, а во-вторых, в стеклах отражалось солнце. Отряд остановился. Насколько можно было понять, воинов распустили по домам. Зато теперь машина шла среди высыпавших из домов жителей.
– Какие девушки!  Ты смотри, какие девушки! – восхищенно говорил Рустам.

И действительно, среди зрителей было много красивых девушек и женщин. У девушек волосы были распущены. У женщин косы обернуты вокруг головы. За машиной бежали мальчишки. Валентин вопросительно посмотрел на вождя.
 
Тот что-то сказал и указал рукой вперед. Тогда Кононенко поднял машину метров на десять, и увеличил скорость. Внизу раздались крики то ли удивления, то ли испуга. Вот и конец деревни.

– «Домов четыреста, не меньше», – подумал Валентин.

Вождь показал рукой вправо. Там среди зарослей на краю болота, у подножья то ли холма, то ли группы деревьев, стоял одинокий дом.

– Танэ Хару. Астона гирато лагу, – уважительно произнес вождь.

Слова были знакомые.  Кононенко взглянул на свою бумажку. Так и есть. Астона гирато лагу означает «хранитель знания», т. е. жрец. А имя у него, выходит такое же, как у того, с которым встречался Данило Иванович – Танэ Хару. Может, случайное совпадение, а может, они по традиции дают всем жрецам одинаковые имена. Снизились и приземлились перед домом. Тут и Валентин и Рустам увидели, что дом стоит у подножья ступенчатой пирамиды, сложенной из кирпича, а может быть, просто облицованной желтоватыми, скорее всего сырцовыми кирпичами. Солидное сооружение имело высоту пятиэтажного дома и состояло из шести ступеней квадратного поперечного сечения. 
               
Длина стороны самого большого нижнего квадрата, при оценке на глаз, была вдвое больше высоты пирамиды. Теперь уже не было никаких сомнений в том, что они попали именно туда, где 123 года назад побывал харьковский доктор Данило Иванович Кононенко. Раньше Валентин думал, что пирамида должна быть видна с воздуха, и удивлялся, что ее до сих пор не обнаружили с самолетов и вертолетов. Теперь он  понял, что ошибался. Во-первых, поблизости росли пальмы,  ветви которых, с резными листьями, поднимались вдвое выше пирамиды, не говоря уже о розоватых шарообразных верхушках кутаибов13, которые поднимались еще выше пальм. А во-вторых, за долгие годы, горизонтальные уступы и частично вертикальные плоскости пирамиды заросли кустарниками, и стали надежной опорой для вездесущих ползучих лиан. Поэтому узнать в этом зеленом холме творение рук человеческих можно было только вблизи.

Из дома вышел и остановился, удивленно разглядывая машину, человек лет семидесяти, если судить по гриве седых волос, спускающихся на плечи. Но вышел он быстрым шагом, стоял прямо, не горбясь и, если бы не седые волосы... А может быть, и в самом деле он был моложе, чем казался. На нем была странная одежда, напоминающая древнегреческую. Что-то вроде длинного белого плаща без рукавов, застегнутого на левом плече. Руки и лицо загорелые. Шею украшал обруч, шириной сантиметра два, из серебристого металла, с вправленной в него цепочкой черных камней. Все вышли из машины. Первым подошел к старику вождь и очень почтительно поклонился. За ним еще ниже поклонились телохранители вождя. Ну, а Рустам и Валентин постарались повторить все, что проделали первые трое. Затем ихориан стал что-то горячо говорить жрецу, иногда указывая на машину, Кононенко и Бурханова. Было видно, что рассказ произвел сильное впечатление.

– Наверное, рассказывает о том, как ты победил десятерых индейцев, – тихо проговорил Рустам.

– Или о том, как ты победил всех остальных, – усмехнулся Валентин.

Жрец сделал шаг в сторону пришельцев и, указав на себя, произнес свое имя: Танэ Хару. Валентин и Рустам назвали себя, и старик несколько раз повторил их имена, при этом совершенно правильно, так же как и вождь несколько раньше. Затем он спросил:

– Валентин, а Рустам ату тана алаго? – и показал на небо.

Валентин догадался, что их принимают за посланцев небес. Он показал вверх, сделал отрицательный, жест головой и, вдобавок, ладонью. Затем показал на себя, на Рустама, на землю и сказал:

– Мы с земли.

Для надежности он топнул, и изобразил, как прочно он стоит на земле.
После этого Кононенко вспомнил о словаре, просмотрел в него и постарался составить фразу:

– Мы приехали из-за океана. – Затем попытался объяснить, что они хотели бы здесь остаться. Кажется, его поняли, т. к. хозяева закивали головами и о чем-то заговорили между собой.

– Что же ему подарить? У нас ни одного ножа не оста¬лось, одни зажигалки, – обратился Валентин к Рустаму.

– Подари ему свой фонарь. Пусть несет в массы свет знания, – посоветовал Бурханов.

– И, правда! – обрадовался Валентин. – А я себе другой куплю.

Он достал фонарь и поднес его жрецу, показав, как надо включать. Старик несколько раз включил, выключил. То же самое проделал вождь. По их лицам было видно, что они не могут понять, откуда берется свет. Наконец, фонарь был оставлен в покое, и вождь показал, что жрец хочет осмотреть машину. Валентин пригласил садиться. Старик колебался, но вождь сумел его уговорить, и вот они поднимаются выше пирамиды, выше самых высоких деревьев, и зависают в воздухе. Чтобы прийти в себя и освоиться с высотой, старику понадобилось всего минут пять. Он внимательно всматривался в даль, а потом показал, что хочет подняться выше. Валентин  понял, что он хочет увидеть весь остров, и стал поднимать  машину. Подъем продолжался до тех пор, пока стало возможным видеть остров из конца в конец. Пассажиры, не без страха, высовывались в окна, и оживленно переговаривались, осматривая с высоты свои владения. По прикидкам Валентина и Рустама, остров имел длину километров 25-30, а максимальную ширину километров десять. Он был вытянут с севера на юг и чем-то напоминал меч-рыбу. Вот этот самый «меч» – узкий и длинный южный участок, и пересекали от болота до болота три стены, т. к. именно к его оконечности подходила единственная тропа через болотные топи, соединяющая его с местами обитания индейского племени или племен. Обозрев остров с большой высоты, пассажиры показали, что хотят спуститься и облететь его по периметру. Спустились до пятидесяти метров и полетели вдоль кромки берега, иногда, над самыми верхушками пальм, бомбаксов и сапукайя. Впрочем, ацлан называли эти деревья по-своему, а друзья-путешественники вообще не знали их названий. В некоторых местах болото переходило в озеро, и берега омывала чистая прозрачная вода. Северная часть острова была сплошными джунглями, но на юге, там, где лежала деревня, которая, кстати, отсюда была совсем не заметна, были до¬вольно большие пространства свободные от деревьев и кустарников. Примерно в пятистах метрах от того берега, где стояла пирамида и дом жреца, находился еще один остров длиной километров пять. Его окружало озеро, ближе к большому острову переходящее в болото. Ихориан и астона гирато лагу очень внимательно всматривались в плывущую под ними картину, отвлекаясь лишь для того, чтобы переброситься несколькими фразами.

– Слушай, нам бы уже и слопать чего-нибудь не помешало, – негромко сказал Рустам, сидевший рядом с Валентином.

– Да уж, давно пора, – согласился тот. – Но, думаю, хозяева догадаются пригласить нас за стол в честь нашей встречи.

 Через некоторое время Кононенко сказал:

– Странно. Как-то все буднично получается, а ведь я меч¬тал об этой встрече с детства.

– Ничего себе буднично! – не согласился с ним Бурханов. – Мы, можно сказать, предотвратили оккупацию страны, произвели полный фурор среди населения, установили дружеские отношения с руководителями государства, даже помогли определить его границы, а тебе все это кажется будничным. Чего тебе не хватает? Барабанного боя и медных труб? Да о тебе тут теперь будут слагать легенды, как о непобедимом воине, а что касается твоей машины, так и подавно.

– Да, может быть, ты и прав, – тихо проговорил Валентин.  Видимо, когда мечта осуществляется, она несколько тускнеет что ли. Правда, это еще не совсем осуществление мечты. Работа только начинается. Надо еще доказать, что они атланты. Помнят ли они что-нибудь из своей истории? Есть ли у них письменные свидетельства той страшно далекой поры, когда их предки жили на острове среди океана? Вот что главное, а накормить нас они, я думаю, догадаются. Между прочим, бензина у нас осталось как раз на обратную дорогу, так что катать мы больше никого не можем. Надо будет сделать здесь запас горючего.

– И еще на каком-нибудь острове на полпути, – предложил Рустам.

Когда они вернулись, в дом жреца, там действительно уже  был накрыт стол. В комнате находились пять незнакомых  стариков. Вместе с вождем и жрецом они составляли совет старейшин, который решал все важные вопросы народа ацлан. Кроме них были две женщины, как потом выяснилось, вдовы. Одна двадцатипятилетняя красавица, а вторая женщина лет сорока, но тоже недурна собой. На женщинах были  цветные платья из домотканого полотна, застегивающиеся,  как и одежда жреца, на левом плече. У младшей на шее были бусы из каких-то сушеных ягод, а посередине между ягодами, висел прозрачный кристалл, очень похожий на алмаз. Старшую звали Тауни, младшую Илис. Они прислуживали старейшинам и гостям, ставя на стол яства и, убирая пустую посуду. Их светлые волосы были заплетены в косы и уложены  венцом на голове.
 
Еда подавалась в глиняных мисках, питье в глиняных  кружках, ели деревянными ложками. Все было вкусно, но из  всего того, что ели, друзья могли узнать только лепешки, которые, по всей видимости, были пшеничными. Происхождение остальных блюд было для них сплошной тайной. Правда, рыба была рыбой, но какой породы неизвестно.

– Рустам, как же ты определишь, что можно есть правоверному, а что нельзя? Может, свинины здесь и нет, ну а как быть с мясом обезьяны или крокодила, которые нам вполне могут подсунуть? О них ведь ничего не сказано в Коране, – полушутя, полусерьезно спросил Валентин.

– Ошибаешься. В Коране сказано обо всем, – улыбаясь, ответил Рустам. – Вот, пожалуйста. Сура шестая, аят сто восемнадцатый: «Ешьте же то, над чем помянуто имя Аллаха, если вы верите в его знамения».   
               
– А кто над всем этим помянул имя Аллаха?

– Я!

Общий разговор за столом не получался, т. к. гости и хозяева не знали языка друг друга. Свои дружеские чувства  выражали улыбками и знаками внимания. Всем налили в кружки прозрачную жидкость. Это оказалась водка и довольно крепкая. Потом они узнали, что на ее изготовление идет одна из разновидностей кактуса. Тостов не произносили. Каждый пил, когда хотел. Но пили хозяева мало. Может быть, из-за своего преклонного возраста, а может, потому, что напиваться здесь, было просто не принято. Кстати, последнее предположение в дальнейшем полностью подтвердилось. Ну, а Валентин и Рустам были равнодушны к чарам зеленого змия, чего не скажешь о женских чарах. Рустам, например, то и дело поглядывал на младшую из женщин, а та смущалась, и опускала глаза. Валентин подумал, что если ее одеть в европейскую одежду, парижская возлюбленная Рустама –  Жюли будет выглядеть по сравнению с ней бледно.

Уже вечером, когда закончилась трапеза, и женщины стали убирать со стола,  мужчины вышли на свежий воздух. Вождь жестами попросил Валентина показать удивительное оружие, которым он пользовался в борьбе с индейцами. Кононенко с удовольствием выполнил просьбу. Достал из машины нунчаки и они завертелись, зажужжали в его руках, образовав прозрачные круги. Присутствующие смотрели во все глаза и удивлялись невиданному зрелищу. Потом Валентин отдал им нунчаки и все по очереди, принялись рассматривать две гладкие палки, соединенные цепочкой. Особенно внимательно изучал конструкцию ихориан. Похоже, он думал о том, что  неплохо  бы вооружить такими штуками часть воинов

Потом к Валентину подвели старшую из женщин – Тауни, а к Рустаму – красавицу Илис. Им что-то говорили, показывая на женщин и в сторону деревни.

– Похоже, нас определяют к ним на постой, – предположил Рустам, очень довольный тем, что ему досталась младшая.

Женщинам предложили садиться в машину. Сначала они не решались, но вождь убедил их несколькими фразами. Попрощались с остающимися и поехали. В деревне за машиной опять увязались мальчишки, а народ снова высыпал из домов. Илис первой показала свой дом и вышла вместе с Рустамом. Дом Тауни оказался соседним.

– «Повезло Рустаму. Такую красавицу отхватил»! – подумал Кононенко.

 Но думал он так недолго. До тех пор, пока не увидел встречавших Тауни двух дочерей. Старшая, лет семнадцати была очень хороша и явно затмевала красотой Илис, а когда Валентин взглянул на младшую, пятнадцатилетнюю дочь своей хозяйки, он почувствовал, что у него сама собой отвисает нижняя челюсть. Он не только в жизни не видел такой красоты, но даже не представлял, что такие красивые девушки вообще существуют на белом свете. Очаровательное лицо с огромными голубыми, как бразильское небо глазами и нежнейшей кожей, с алыми губами и прелестным носиком, обрамляли роскошные волосы цвета золота, струящиеся по плечам. Всю фигуру он рассмотреть не мог, но шея и грудь!... Нет, кажется, он все-таки видел такую девушку, а может быть именно ее. Он видел ее во сне.

Тауни смотрела на Валентина, и улыбалась, довольная произведенным эффектом. Она сама была не прочь приласкать пришельца, но счастье дочерей для нее, как и для всякой матери, было важнее собственного. Мудрый жрец Танэ Хару сказал ей:

– У тебя две красавицы дочери. Этот молодой чужестранец великий воин и великий колдун. Он достоин любой из них.

Тауни обняла дочерей и назвала их имена. Старшую звали Нида, а младшая была Ила. Валентин, которому показалось, что красивее имени он никогда не слышал, назвал себя. Знакомство состоялось. Немного оправившись от шока, он вспомнил о машине, которую уже облепила детвора.

Ворота были узковаты. Пришлось поднять машину в воздух и опустить во дворе к удивлению и восхищению детей и взрослых. В доме вдовы было три комнаты. Ему отвели ту, единственное окно которой выходило во двор, т. е. в сторону леса. В раме, укрепленной на кожаных петлях, действительно были вставлены небольшие стекла. Правда, увидеть сквозь них что-нибудь было невозможно, т. к. они имели неровную поверхность, и все искажали, но свет они пропускали хорошо. Кроме того,  стекла были окрашены в синеватый цвет. Позже он убедился, что во всех домах стекла были то синеватые, то желтоватые или имели бледно зеленый цвет. Ацлан не умели изготавливать бесцветные стекла. Валентин тут же принялся за изучение языка. Он показывал пальцем на различные предметы, вдова и дочери говорили, как они называются, и с интересом смотрели, как он записывает слова в толстую тетрадь. Он, уже в который раз за сегодняшний день, убедился, что речь ацлан действительно звучит мелодично, похоже на украинскую или итальянскую. 
 
Когда пришло время ложиться, он долго не мог заснуть. Встал, открыл окно, но вскоре закрыл. Со стороны джунглей доносились частично уже знакомые по путешествию на плоту, но все равно пугающие звуки. Кто-то низко басовито выл, кто-то стонал, кто-то то ли квакал, то ли тявкал. Валентин снова лег, стал перебирать в памяти многочисленные события сегодняшнего дня. Через некоторое время сцены боя, знакомства с вождем и жрецом, облета острова стали бледнеть, уходить в туман, а из тумана появился волнующий образ юной Илы, и она незаметно вошла в его сон.

См. продолжение гл. 6 ; 8