Планеты Звезды Галактики

Планеты…
Звезды…
Галактики…
Я увлекаюсь астрономией и частично астрофизикой лет с десяти. Когда мы начинаем изучать этот предмет в школе, учебник кажется мне пособием для отсталых. Уже несколько лет пользуясь глубоко специализированной литературой, изучаю спектры звезд, размышляю о коллапсарах и сингулярностях…
На уроке астрономии преподаватель Надежна Георгиевна, тихо ненавидящая и саму астрономию, и собственный профильный предмет, географию, а еще больше – нас, учеников, уныло пересказывает учебник. Весь класс пребывает в сентябрьской полудреме, мысли витают в воспоминаниях о недавних каникулах.
-…Малые планеты – астероиды, меньшие тела называются метеоритами… Что, тебе, Росляков?
Класс лениво окидывает меня взглядами, так и не сумев преодолеть сонливость.
Я встаю и доброжелательно поправляю:
- В учебнике написано неточно, Надежда Георгиевна. Если малое тело находится в космическом пространстве, его следует называть метеороидом. Чтобы не путать с уже выпавшим на поверхность планеты метеоритом. А метеором называется видимый в атмосфере след сгорающего тела…
Преподаватель зло обрывает меня.
- Откуда ты это взял? Что ты чушь мелешь? В учебнике все написано - правильнее некуда. Его не оболтусы, как ты, составляли. Не мешай вести урок!..
Я стою, на несколько секунд потеряв дар речи. Никогда еще со мной так не разговаривали учителя. Ведь я не шпана, не гопник. Чувствуя оживленные взгляды всего класса, с усилием говорю сквозь зубы:
- Мелют зерно на мельнице. А я говорю то, что узнал из справочника.
«Географичка» встала в позу изготовившейся к броску кобры, побелевшими пальцами сжав указку. Ее квадратные очки сошлись на моем лице, как оптический прицел.
- Ах ты, мелкий хам. На следующем уроке принеси этот «справочник». Не принесешь, получишь «кол» за срыв занятия. А теперь сядь, открой учебник и закрой рот. Чтобы я тебя сегодня больше не слышала…
После урока кто-то из класса бросает ехидные уколы в мой адрес. Мол, умнее учебника. Я стараюсь не обращать внимания.
…В следующий раз на урок астрономии приношу толстенный том Зигеля с заложенной страничкой о принятой в астрономии классификации небесных тел. До начала занятия есть пара минут, и я подхожу к преподавателю.
- Надежда Георгиевна, - показываю обложку тома, - Вас устроит академик Феликс Зигель?
Она снимает с носа роговые очки и змеино шипит, переходя на срывающийся крик.
- Что значит «устроит ли» меня?! Ты что это имеешь в виду, мерзавец?!..
Последние слова она кричит нарочито громко и визгливо, старательно привлекая внимание всего класса.
Мне всего лет пятнадцать. И, хотя уже ощущаю себя мужчиной, но не так воспитан, чтобы иметь в виду то, что она подразумевает. И уже не слышу крик. Где-то прочел, что мужчины не воспринимают крик в свой адрес, лишь агрессию. Примерил к себе – оказалось верно.
…Начинаю осознавать, что именно она сказала, только когда внутренне отстранился от ее крика. Мое лицо вспыхивает от стыда и понимания чудовищности и низости обвинения. Я смотрю в ее побелевшие от бешенства глаза и молчу. Ей на вид лет пятьдесят. Здоровенная, страшная, злобная бабища. Где-то в подсознании вспыхивает понимание того, что, если бы у меня и возникла мысль о чем-то подобном, то… ее бы это не могло коснуться ни в коем случае. Я не мечтаю о старых прожженных тетках с куриными мозгами. Краснею еще больше от подобного представления…
Меня выгоняют с урока.
Планеты…
Звезды…
Галактики…