Дети моря. часть1

 - Ну,  что ты ходишь за мной. Что ты ходишь? – голос звонкий, как натянутая струна, раздался  в вечерних сумерках, опускающихся на город  волной спокойствия и равнодушия, возникающего после принятия успокоительного средства.
- Неужели тебе нравится  идти  за мной через весь город,  да еще в такую погоду? -  на помощь вечеру  спешили неровным строем  тучи, фиолетовые, обезображенные хмуростью и уверенные в своем всемогуществе.
- А никто не запретил ходить по улицам там,  где я хочу, - почти детский,   тихий голос прозвучал в ответ,  но,  сколько  уверенности и   твердости было в нем. Алексей приостановился и,  внимательно посмотрев на девчушку,  отвернулся,  размашисто пошел  по притихшему  вдруг переулку.
   В  маленький приморский городок   вступала ночь.   Полноправная хозяйка,  она,  выслав вперед своих верных стражей, рать сумерек и славного рыцаря-вечер, ожидала  своего часа,  застыв у берега задремавшего  моря. Сегодня  обещали шторм. Все притихло, как всегда перед ненастьем.  Невидимый повелитель погружал город под свой колпак, заставляя редких прохожих  спешить в спасительные уютные квартиры. Из окон близлежащих к набережной домов струился теплый свет. От них   шел легкий аромат горячего ужина,  распространяя покой и радость.
    И лишь две одиноко бредущие фигурки выглядели забытыми всеми, никому не нужными и  уставшими странниками.
     Высокий, чуть ссутулившийся, то ли от роста, то ли от навалившихся проблем, паренек и его спутница,  маленькая, едва достававшая ему до плеча, девочка-подросток. Она была похожа на красивого мальчика своей худобой, угловатостью,   короткой стрижкой,  и только необыкновенно большие глаза, с пушистыми обрамляющими их ресницами выдавали в ней девушку.
     -Ты почему не сидишь дома в такую погоду?  Сейчас будет ливень, а ты одета очень легко, - вдруг, не поворачивая головы, отрывисто спросил он, но голос его звучал уже мягче. Нотки злости уступили место некой заботе, если можно так назвать бурчание Алексея.  Он не привык к нежностям. Выросший в семье без отца,  он рано понял, что в этой жизни нужно надеяться только на себя и быть,  если не волком, то здоровой злой собакой, чтобы выжить.
     -А меня никто не ждет там,  - с вызовом ответила пигалица, как мысленно назвал ее мальчишка для себя.
     - Родителей нет. Они за границей, на заработках. А тетка рано ложиться спать,  и ей все равно нет дела до меня. Я хожу сама по себе и где хочу,  заметь,  или ты владелец этой улицы? – чуть насмешливо, но с  заметной  радостью в голосе, - продолжала она. Я всегда гуляю здесь, люблю смотреть, как море укладывается на ночь на берег и замирает, и вообще, здесь  можно слушать тишину и музыку волн.
    -Ты любишь море или любишь одиночество? – быстро спросил Алексей.
-А разве это не одно и то же? Моряки,  уходящие в плавание,  всегда были одиноки, маяк, стоящий гордо и печально на ветрах – тоже один. Море – оно всегда одиноко и независимо, ему не нужен никто.
-Слушай,  а  не ты ли каждый вечер прохаживаешься здесь? Не тебя ли недавно я видел сидящей вон  на том камне, в то время,  когда нормальные люди смотрят  радостные сны? Подожди-ка.  Так это ты ходишь за мной неотступно,  как тень?  Ты что, следишь за мной? Зачем? – Алексей развернулся всем телом и в упор посмотрел на девушку. Она не отвела своих больших черных горящих глаз. Казалось,  они стали еще больше. Столько огня, столько страсти плескалось в них, что юноша  почувствовал легкое головокружение, и сердце от чего–то стало стучать так сильно, что казалось, его стук слышен не только ему. Он смотрел в эти вдруг потемневшие глаза и  начал тонуть  в них.   Они были похожи на вечернее море. Взмах ресниц, напоминал волны, томно откатывающиеся от берега, блеск казался лунным отражением от зеркальной поверхности морской.  Алексей отвел в недоумении взгляд, испугавшись вдруг возникшего покалывания в груди.
-Ну, я, и что дальше? – чуть насмешливо ответила пигалица. Но я не слежу за тобой.  Скорее всего,  это ты ходишь там,  где люблю бывать я.  Да еще тащишь сюда ту   высоченную девицу, с волосами,  выкрашенными в цвет забродившей вишни.  Послушай, зачем тебе она? Ведь она смеется над тобой. А ты, ты...  как  потерявший зрение кролик, влюблено ходишь перед ней на лапках, - голос девочки неожиданно стал жестким и хлестал воздух, как налетевший в ту же минуту ветер. Слова ее отдавались в его сознании громовыми раскатами и оглушали. Алексей   закрыл глаза и остановился.   Порыв ветра,  ставшего вдруг холодным и свежим,  растрепал его длинные волосы и превратил в растерявшегося  маленького вороненка.
-Ты следишь, значит, все-таки ты следишь – зло повторил он. – И что ты еще видела, гуляя тут сама по себе?
-А то и видела! Что она крутит с Пашкой и целуется с ним на маяке,  когда ты не смотришь ей преданно в глаза. А над  тобой смеется просто  своим противным лисьим смехом.  Так смеются только шлюхи в тавернах, - девочка, с трудом подбирая слова,  остерегаясь грубого выражения,  готового сорваться с ее языка, стремительно пошла к морю. Шторм там,  внизу был уже в разгаре. Волны, дыбясь и превращаясь в огромные куски  пены, разбивались о камни, терпеливо сносящие удары морских великанов. Вот так же ухало и поднималось снова вверх ее сердце. Волнение высоченной волной накрыло ее рассудок.  Она почти бежала уже туда, куда рвалось ее  уставшее  сознание. Слезы,  вдруг выступившие на глазах,  смешались с солеными брызгами волн.  И она   ощутила свою близость с морской стихией, так же неистово и дико ее чувства вдруг вышли из-под контроля.
Алексей, растерявшись лишь на секунду,  рванулся за этой пигалицей.   Хлеставший по щекам насмешливо и  с недоброй ухмылкой  ветер не давал ему идти. Он прикрыл рукой глаза,  защищаясь от ударов. А когда посмотрел на надвигающуюся высоченную волну, сердце его замерло от страха. Несносная девчонка стояла перед самым гребнем зловещей пасти.