В прошлое не ходят поезда. Глава 4

       На Пятницкой, 25 Катерина оказалась за четверть часа до предполагаемого начала экскурсии. К её удивлению, она была далеко не единственной, пожелавшей познакомиться со студиями любимой радиостанции. Ровно в четырнадцать часов к группе ожидающих вышла миловидная женщина средних лет и приятным, хорошо поставленным, голосом сообщила, что  ближайшие  полтора-два  часа  будет  их  гидом  по  коридорам и студиям этого замечательного особняка, в котором располагается не менее замечательная радиостанция. Прежде она препроводила всех в гардеробную, а оттуда в Исторический зал, в состав которого кроме музейного отдела входила и  видеотека. После просмотра памятных экспонатов, предметов технического оснащения в периоды становления и развития радиостанции, фотодокументов и видеоархива вся группа экскурсантов вслед за гидом направилась по светлому остеклённому коридору. Слышать, что происходит за двойным стеклопакетом стен они, к сожалению, не имели возможности, но рассмотреть интерьер студий, лица дикторов, ведущих и гостей, принимающих участие в разных программах, было доступно. Останавливаясь перед очередной дверью со световым табло: «Тихо! Идёт запись!» или «Тихо! Прямой эфир!» гид поясняла, на какой передаче зрительно присутствуют экскурсанты, рассказывая попутно об исторических вехах каждой из программ.
       Екатерина, незаметно для себя, несколько оторвалась от группы, её, словно магнитом, тянуло вперёд. Возле одной из студий она остановилась и, пристально вглядываясь в фигуру человека за стеклом, каким-то боковым зрением прочла вслух:
       - Тихо! Прямой эфир!
       В студии в кожаном кресле сидел солидного возраста мужчина с наушниками на седовласой голове перед массивным микрофоном в окружении пультов и стопок писем. Катя видела только его красивый профиль с прямым носом и выразительным подбородком. Он, видимо, разговаривал с кем-то. Эмоционально отклоняя голову назад, слегка ею покачивая, улыбался губами, а потом, нажав правой рукой по одной из клавиш на пульте, откинулся на высокую спинку кресла и непроизвольно развернулся в сторону коридора. Неожиданно его взгляд привлекла женщина, стоящая возле дверей студии. В её внешности он уловил что-то знакомое для себя и вдруг замер:
       - Это же она… - пронеслось в голове.
       В ту же минуту толпа экскурсантов, приблизившись к студии,   отстранила от двери и скрыла незнакомку. Её место заняла его коллега, а в настоящий момент гид группы. Мужчина обаятельно улыбнулся ей, да и всем, кто находился  в его обозрении, и снова окунулся в работу.
       Между тем экскурсовод продолжила знакомство с радиостанцией:
       - Вот мы и подошли к студии, где происходит живой разговор одного из самых популярных ведущих с радиослушателями таких передач, как «Песня в подарок», «Музыкальный автомат», «У камина». Треть корреспонденции из отдела писем, где мы с вами побывали ранее, адресовано именно в эти программы.
       - А это Евгений Николаевич? – показывая пальцем в сторону студии, неожиданно выкрикнула женщина в цветастом трикотажном платье с гладко зачёсанными, собранными в тяжёлый пучок на затылке, волосами, - ведь сегодня суббота.
       - Да, это Гаршев Евгений Николаевич, вы правы. Через несколько минут окончится передача, и у вас будет возможность познакомиться с её ведущим лично, - продолжила гид, а экскурсанты, в основном женская их половина, как-то сразу оживились, заулыбались.
       Евгений Николаевич же, видимо, привыкший работать на виду у зрителей, совершенно не реагируя на них, продолжил эфир. Кате очень нравился голос этого диктора, хотя она не всегда принимала его манеру личного общения с радиослушателем. Иногда ей было обидно за людей из далёкой провинции, которые дозванивались в эфир, потому что Гаршев не всегда разговаривал с ними на равных. И, наоборот, раздражало, когда он общался с москвичами, не скрывая своей симпатии. Но чаще он всё-таки держался достойно, а потому она с удовольствием слушала на своей кухне его программы,  занимаясь какими-то делами. Его голос настолько напоминал голос Андрея, что, может быть, и стало причиной её большого интереса к этой  личности, но не настолько же, чтобы вот так трепетать при встрече с ним. Сердце как-то странно заволновалось, когда она увидела этого человека,  некое беспокойство поселилось вдруг во всём её теле.
       Через несколько минут, когда, по-видимому, в эфир была запущена очередная песня, Гаршев снова развернул своё кресло, оказавшись лицом к экскурсантам, а ещё через мгновение в его глазах появился испуг. Они быстро-быстро забегали по толпе глазевших на него из-за стекла. И, только, встретившись взглядом с той, которую искал, он откинулся на высокую спинку кресла.
       Она поймала его взгляд и, несколько смутившись, опустила ресницы:
       - Почему так колотится сердце? Внешне совсем не похожий на Андрюшу,  совсем другой - лощеный, с большими глазами, этот человек с того момента, как только она впервые услышала по радио его голос, стал ассоциироваться в сознании с её любимым. Вот и сейчас, почему так волнительно на душе? – Катя вновь обратила глаза в студию и вновь поймала устремлённый на неё взгляд.
       На пульте снова замигала лампочка. Гаршев, развернувшись к микрофону, казалось, всецело окунулся в диалог с радиослушателем.  После чего, нажав подряд сразу несколько кнопок, он резко встал и направился к выходу. На пороге студии своего кумира сразу же обступили возбуждённые женщины. Отвечая дежурной улыбкой на приветствия, автоматически оставляя автографы на календарях, обложках журналов, в записных книжках, протянутых к нему с разных сторон, Евгений Николаевич глазами искал Её.  Когда, наконец, их взгляды встретились, он спешно поблагодарил всех за внимание к его персоне и, выбравшись через живой коридор на свободу, предстал перед Катей.
       - Здравствуйте! Меня зовут Евгений Николаевич, - представился он, будто это не его только что называли по имени десятки раз здесь же присутствующие люди. – Позвольте спросить, а у вас есть в сумочке красный карандаш?
       - Что? Красный карандаш? Нет, - чуть замешкавшись от такого странного вопроса, забыв даже представиться, ответила Екатерина. Она вопросительно смотрела в глаза   человека, которого вроде бы давно знала, но видела впервые, и не могла понять ни сути вопроса, ни самого факта, почему именно она привлекла его внимание. Но потом, добавила, – может быть, вместо карандаша вам подойдёт ручка с красными чернилами? Такая - имеется.
       - Ах, да, простите, я забыл сделать поправку на время, - счастливо заулыбавшись всем своим красивым лицом, будто боялся услышать другой ответ, ответил Гаршев, - значит, вы всё-таки делаете записи красными чернилами?
       -  Да. Но позвольте узнать, почему вас это интересует? Согласитесь, вы задали очень неожиданный вопрос, - продолжила диалог Катерина.
       - О, это очень, очень давняя история. Я мог бы рассказать вам её, если вы согласитесь уделить мне немного своего времени.
       - Н-да… Необычная форма знакомства, я вам скажу, - удивлённо раскрыв глаза и иронично улыбаясь вместо ответа, произнесла женщина.
       - Вы только не подумайте ничего плохого, я ведь взрослый человек и совсем ни бабник, - начал оправдываться известный диктор, испугавшись, видимо, что может произвести плохое впечатление. -  Просто мне, действительно необходимо было выяснить именно эту, достаточно интимную мелочь. И я от души рад, что услышал положительный ответ. Так вы располагаете свободным временем?
       - А, если нет, вы сильно расстроитесь? – заинтригованная происходящим, осведомилась Катя.
       - Расстроюсь.  Хотя, это, наверное, не совсем точное определение.  Честно признаюсь, мне очень хочется познакомиться с вами поближе. Но не только потому, что вы симпатичны и, как я успел заметить, обаятельны. Это непреодолимое желание объясняется и тесно связано с моим прошлым, точнее с юностью, -  он хотел, было продолжить дальше объяснения, но, заметив, что его собеседница задумчиво как бы изучает положение стрелок на собственных часах, замер в ожидании ответа.
       И Катерина не заставила себя долго ждать. Оторвав взгляд от циферблата, она, будто продолжив свою мысль, сказала, глядя Евгению Николаевичу прямо в глаза:
       - Да, другой возможности, пожалуй, не будет, я принимаю ваше приглашение, хотя очень неловко чувствую себя в данной ситуации. Но желание узнать причину вашего внимания к моей персоне берёт верх.

2004 год.
Продолжение следует...