Киевлянка, покорившая мир

    Через теринии – к звездом. Именно так выглядит путь, проделанный знаменитой голливудской кинодивой Миллой Йовович. Родившись в Киеве и вместе с родителями эмигрировав в США, она, для человека своего статуса, сделала невероятное - поднялась на вершину актерского Олимпа, доказав, что невозможного нет. Вопрос лишь в цене, которую приходится платить за мечту…

     Родители
     Милла который день собиралась позвонить матери, сообщить, что ждет ребенка. Но страх,  живущий в ней с  детсва, каждый раз останавливал ее. Она поежилась от нахлынувших воспоминаний: «Отойди от холодильника и подойди к зеркалу, - резко выговаривала мать. – Ты хочешь превратиться в откормленного поросенка и всю жизнь драить чужие унитазы? Если так,  мы немедленно отправимся в Макдональс и ты, пока не лопнешь, будешь есть проклятые гамбургеры! Дорогушечка, думаешь, двери в высший свет распахнутся перед тобой из-за твоей симпатичной мордашки? Можешь не обольщаться! На счастливый случай или русский авось пусть надеются идиоты, твоим пропуском в мир славы и богатства станет лишь каторжный труд! Поэтому, собирай вещи, мы опаздываем на занятия танцами»…
Милла не смела перечить, прекрасно зная, что за неповиновение придется заплатить дурацкой прической или же мешковатой одеждой, над которой будут потешаться все одноклассники  – такое наказание придумала для дочери Галина Логинова. «Когда я училась во ВГИКЕ,  пять лет носитла одно платье - и ничего», - любила повторять мать будущей голливудской звезды. Она считала, что дочка должна уметь, когда нужно, закусить удила, надеть шоры и, не взирая ни на что, идти к цели. Супруг Логиновой  робко возрожал. «Галочка, оставь свои амбиции, не мучай ребенка!». Логинову вмешательство Боги приводило в бешенство: «Твоего мнения, несчатье, никто не спрашивал. Ты, наверное, забыл, что впервые увидел ребенка в десять месяцев. Пока я ночами нянчила ее, а днем оббивала пороги инстанций, пытаясь добиться встречи с тобой, ты вел богемную жизнь в Лондоне, и в ус не дул»…
     Милла затыкала уши, чтобы не слышать родительскую перебранку, но это было бесполезно. Она могла дословно процетировать упреки, которыми через пять минут обменяются родители. Мать обязательно вспомит свое актерское прошлое: до встречи с отцом она снималась в культовых фильмах советсткого кинематографа; затем с упреком скажет, что ради любви к нему – югославскому студенку киевского медицинского института, сыну политических эммигрантов, скрывающихся от режима Тито в Советстком Союзе, - поставила на карьере жирный крест. Отец станет возрожать, уверяя, что ее «любовь» была лишь желанием вырваться из страны: «Иначе ты не терпела бы мои многочисленные романы», - неприменно приведет он свой главный аргумент. Галина, как всегда, окинет Боги презрительным взглядом, резко вскинет подбородок: «Неудачник!» - произнесет она, временно прекратив многолетий бессмысленный  спор, а сама с грустью подумает о постигщем ее фиаско. Логинова рассчитывала блестать в Голливуде, но ей пару раз предложили лишь эпизодические роли, да съемку в рекламе.
     «Милла, ты готова? Шевелись, - поторапливала Галина дочку. – Обещай, что ты никогда не станешь, как мы с отцом, работать прислугай!» «Да, мамочка, обещаю», - покорно отвечала девочка, забиваясь в угол заднего сиденья потрепанного авто. Здесь она, по дороге на очередной кастинг, делала уроки, спала, слушала лекции матери о жестоком мире, в котором выживает и правит  лишь сильный.

     Взрослое детство
     … Милла вновь потянулась к телефонной трубке и вновь одернула руку. «Что я скажу, что в очередной раз влюбилась, что мой избранник – Пол Андерсон, режиссер «Обители зла»? – вслух рассуждала Йовович. Ее размышления прервал телефонный звонок. «Дороргушечка, - возбужденно щебетала в трубку Галина Логинова. – Мне позвонили из Москвы, предлагают сниматься!» «Замечательно, надеюсь, ты согласилась?», - поинтересовалась Милла. «Я сказала, что должна подумать. Понимаешь ли, по сценарию, мне предстоит снимать полуобнаженной» «И что?» - не поняла Милла. «Что значит - и что?» - Логинова готова была вспылить. « Мамочка, что за странная щепетильность? – Милла не скрывала иронии. – Помню, когда мне было десять лет, твое отношение к подобным «мелочам» было иным. «Милочка, обножи грудь!» - уговаривала ты меня во время фотосессии. А как  разозлилась, когда я наотрез отказалсь сделать это!»…
     Снимки и без обнаженки получились настолько откровенными, что редактор "Mademoiselle" - самого знаменитого в США подрасткового журнала отказал популярному фотографу Ричарду Аведону разместить их на странцах издания в полном объеме. Аведон выдвинул ультиматум – если будет опубликована лишь часть фотосессии, он больше никогда не станет работать с "Mademoiselle". Это было неслыханной дерзостью, но редактор, на свой страх и риск уступил. «Милла Йовович - одна из великих женщин Америки, запомните это имя, - заявил тогда Ричард Аведон – Я не хочу через несколько лет вместе с вами кусать локти,  что прошел мимо этой куколки!». На восходящие звезды у знаменитого фотографа был безошибочный нюх. Но в русская девочка поразила его другим – своей не детской трудоспособностью и выносливостью: фотосессия продолжалась восемь часов. Ребенок послушно принимал положения и позы,  требуемые Ричардом, не жалуясь на усталость и неудобства.
     После выхода журнала в стране разрозились дебаты и скандалы –  Милла Йовович выглядила на снимках не по годам призывно сексуально. Блюстители нравов даже заявили, что фото юной Лолиты  граничит с детской порнографией.

     Запах свободы
     Логинова молча приняла упрек дочери. Она и сама думает, что перегибала палку, но иначе, считала Галина,  невозможно достигнуть той вершины, на которую поднялась ее дочь. «Если бы я не держала ее в ежовых руковицах, неизвестно, что с ней сейчас было», - размышляла женщина. Она готова была согласиться с тем, что режиссер «Слияние двух лун» заслужено ее ненавидел. «Галина, немедленно убирайтесь со съемочной площадки», - кричал он. Но разве она могла убраться? Это был дебют Милы в кино. Ей едва исполнилось тринадцать, она была необычайно хорошенькой, и за ней нужен был глапз да глаз. Вот Галя на протяжении трех месяцев, пока продолжались съемки, и пряталась по кустам, нахлобучив для маскировки на голову шапку из листьев лопухов. «А что было бы с Милой, если бы я не настояла на разводе с ее первым мужем?» - продолжала вспоминать о своих заслугах Логинова. Гале из Лас-Вегаса  позвонил Шон Эндоюсон, партнер Миллы по фильму «Под кайфом и в смятении». «Если ты стоишь, то лучше присядь, - сказал он. - Мы с Милой только что поженились». Логинова была вне себя от ярости: «Немедленно возвращайся домой. Я тебе приказываю», - скомандывала она дочери. Милла, довно ставшая единственным кормильцем в семье, зарабатывающая как модель и актриса боялась гнева метери больше всего на свете. Она хотела бы избавиться от этого страха, но не знала, как это сделать. В тайне девушка надеялась, что, выйдя замуж, освободится от материнского диктата. Но стоило ей услышать крик Галины, как внутри все сжалось: «Хорошо, мамочка, мы скоро будем», - еле слышно прошептала она.
     Молодожены сидели перед Логиновой как провинившиеся школьники. «Мы любим друг друга», - пытался оправдаться Шон. Но Галина не собиралась слушать весь этот вздор. «Завтра же разведетесь, иначе я засажу тебя в тюрьму. Ты, наверное, не в курсе, что Милла несовершеннолетняя и ей едва исполнилось шестнадцать, - тоном, не терпящем возражений, произнесла она. – А с тобой, Милочка, мы поговорим отдельно»… Мать, когда сердилась, всегда назывла Миллу этим длинным русским именем. Точно также Галина обращалась к дочери, когда та взбунтовалась в слудующий раз. Забросив кино и модельный бизнес, она набрала команду из друзей и уличных музыкантов и принялась записывать песни собственного сочинения. Милла полгода моталась по Америке, давая концерты в маленьких клубах и концертных залал. «Это то, что я делаю для души, нельзя же посвятить всю жизнь тупому зарабатыванию денег!»,- говорила она журналистам. Ее дебютный диск «Божественная комедия» тоже не был коммерческим. «Зато теперь никто не скажет, что я безмозглая маникенщица, а это дорогого стоит», - шутила Йовович.
     Но с музыкой пришлось на время завязать и вновь, уступив давлению матери, вернуться на съемочную пощадку – семья нуждалась в средствах для существования. К тому же отец вот уже несколько лет сидел в тюрьме по обвинению в мохинациях с медицинкими страховками. Милла поклялась, что вытащит его из-за решетки, даже если ей придется работать сутками, оплачивая судебные издержки и услуги адвокатов…
    Логинова крепко обняла заблудшую дочь: «Как я рада, что ты вернулась, - прошептала она, отодвинула от себя Милу, оценивающе окинула ее взглядом. – Не считаешь ли ты, что пришло  время для большого кино?»
     Милла молча ждала,  когда  Галина поведует о своих очередных грандиозных планах. «Люк Бессон набирает актеров для нового фильма», - многозначительно, выждав паузу, сообщила Голина. Милла в восторге округлила глаза: «Ты говоришь о французском Спилберге? – не верила она своим ушам. – Я должна сниматься у него, слышишь, должна!». Галина прекрасно слышала дочь. Внутри у нее все ликовала: «Детка, как я обожаю твое «Должна!» – думала в эту минуту Логинова. – Ну, Люк Бессон, берегись, Милла идет на абардаж!».
     Выяснив, что знаменитому французскому кинорежиссеру нужна актриса на роль инопланетянки для фильма «Пятый Элемент», молодая актриса приложила все воображение и фантазию, перевоплотившись в пришелицу с других планет. Вырядившись в неимоверные одежды, нанесла боевой макияж, она отправилась на кастинг. Но Бессон, увидев ее, поморщился: «Что за вульгарная девка времен восьмидесятых?» – бросил он.  Милла едва не расплакалась, но вместо этого лишь мило улыбнулась: «До скорого, мэтр!», и напевая одну из песен собственного сочинения, не спеша, направилась к выходу.

     Птичка в золотой клетке
     Йовович надоела кастинг-директору, отвечавщему за набор актеров,  требуя от него информации: найдена ли актриса на роль Лулу или нет. В один из ближайших дней кастинг-директор сам позвонил Милле, сообщив, что режиссер собирается передохнуть на одном из пляжей Лос-Анжлеса. Милла тут же поспешила туда.  «Если я не понравилась тебе в полном прикиде, может быть ты оценишь меня такой, как я есть», - рассуждала она, умышленно не нанеся на лицо ни капли косметики. Она устроилась за столиком уличного кафе, выжидая Бессона. Завидев режиссера, окрикнула его: «Эй. Люк, привет! Я та девушка, которую ты не утвердил на роль». Бессон – известный в киномире любитель и знаток прекрасного пола, профссиональным взглядом окинул худую высокую девушку с голубыми глазами и высокми скулами: «Хороша, чертовка, - улыбнуся он. – Делай кинопропробы». Милла едва не запрыгала от счастья, понимая, что желанная роль у нее в кармане, а вместе с ролью, уж она об этом позаботится, и Люк Бессон.
    Узнав о бурном романе дочери со знаменитым режиссером, Галина постаралась не вмешиваться, боясь спугнуть удачу. Она прекрасно знала характер Миллы, понимая, что в любой момент в пику матери, она может послать все к чертям собачьим, и опять отправиться петь свои песенки в захолустных клубах. Миллу же угнетала отстраненность Логиновой. С детства мечтавшая вырваться из под опеки матери, Йовович, получив свободу, чувствовала себя не в своей тарелке. К тому же она каждой клеточкой кожи всегда и везде чувствовала присутствие Галины, контроль ее недремлющего всевидящего ока. И Милла, как канатоходец, боясь оступиться, закусив удила и надев шоры, шла к своей цели.
     Любвиобильный Бессон не обошел вниманием свою новую героиню. Он был очерован ее детской непосредственностью и доверчивостью, тронут неподдельной беззащитностью и ранимостью. Люк навел спровки о Йовович и был поражен послужным списком девушки. «Миленькая моя, - думал он. – Так вот оно в чем дело. Тебя лишили детсва, превратив в машину для зарабатывания денег!». Богатому, знаменитому Люку Бессону захотелось стать волшебником для своей возлюбленной, превратив ее в маленькую девочку, которую любят уже за то, что она есть. Миллу трогала забота Бессона: «Папочка!», - обращалась она к нему в минуты близости, играя давно  ненавистную роль Лолиты.  Бессон был старше ее на семнадцать лет, но разница в возрасте Йовович совершенно не смущала - ей всегда хотелось иметь рядом с собой сильного мужчину, способную постоять за нее. К тому же, Люк был талантлив, он многому научил ее, как актрису и она была ему безмерно благодарна за это.
     О своем бракосочетании с Люк Бессоном Милла сообщила матери по телефону. «Мы прыгнули с парашутами, это было так романтично», - воссторжнно говорила Милла.  «А что он подарил тебе на свадьбу?», - перебила ее Галина. «Об этом напишут вечерниии газеты», - сухо ответила Милла и повесила трубку. «Режиссер Люк Бессон подарил своей инопланетянке замок», - прочитала Логинова через несколько часов. «Это уже что-то, - цинично произнесла она, откладывая газету в сторону. – Теперь, Милоча, посторайся подольше удержаться рядом с этой курочку Рябой. Она снесет для тебя золотые яйца».
     «Пятый элемент» принес Милле мировую славу и чувство внутренней свободы. И когда Бессон, не побоявшись скандала, в своем новом фильме выбил для супруги роль Жанны Дарк, она уже знала, что их союз как мужчины и женщины обречен. Бессон подавлял ее точно также, как и мать. Он давил на Миллу авторитетом и славой. Она устала от этого. Ей хотелось вырваться из золотой клетки и полететь. Интрижка мужа с одной из актрис стала для Йовович прекрасным поводом для развода.
    «Ты все взвесила? – обеспокоенно спрашивала ее мать. – Замок останется за тобой?». «Мамочка, я уже взрослая девочка!», - отвечала ей Милла, стараясь уйти от обсуждения финансовой стороны вопроса: замок, о котором так пеклась Галинна Логинова, ее дочери не достался – Милла, подписывая брачный договор, не дочитала его до конца.
… «Мими, ты меня слышишь? – голос Галины вернул Миллу к действительности, - мне жаль, что ты обижаешься на меня. Всю жизнь я посвятила тебе. Ты поймешь и оценишь это, когда стнешь матерью». «Уже скоро», - тихо ответила Милла. «Что скоро?» - не поняла Галя. «Мамочка, ты скоро станешь бабушкой», - поспешила пояснить Милла и повесила трубку, не желая выслушивать многочисленные вопросы, на многие из которых у нее самой не было ответов.