Дивная ночь

1 Часть.


Вечер. Прохладно веет ветер, пробивая дрожь по всему телу. Холодное мерцание, падающего в темную бездну ядра, так волнующе привораживало к себе. От него по темно-голубому небу плыли радужные разводы, постепенно переливающиеся и убывающие под напором ночного тумана облаков. Светлое переливчатое пение звучало чуть слышно на тонкой ветке, провожая последние лучи уходящего солнца. Вдруг ядро вспыхнуло красным цветом. Все вокруг окрасилось в один розовый цвет. Это полыхание – солнечное прощание с этим днем, предвещание нового утра, нового дня…
А ночь, раскрывая свои темные ладони, спешила занять свое место и приступить к своим полномочиям. Вот уже лунный блеск виден из-за деревьев. Ее тихий невидимый луч опустился на землю и разбежался по маленьким дорожкам. Тихие облачка окружали луну, но не пытались ее поглотить, точно боялись ее, как огня. Но луна не горячая, она только притворяется, взяв часть лучиков у солнца.
Вдруг на небе мелькнуло что-то яркое, но очень маленькое. Это звездочка выглянула из-за своей пелены, переливаясь, она тихо разговаривала с другой звездочкой, как бы выманивая ту наружу. Звездочки появлялись, создавая созвездия, а из этих созвездий странным образом возникали в голове детские сказки. Вон там мама-медведица сидит с маленьким медвежонком, папа-медведь пошел за едой: малиной, клубникой и медом. Да, смотришь на небо, и сказки оживают на твоих глазах. Заяц бежит по траве, а по его следам тихо ползет змея. Чуть-чуть и она схватит его, но быстрота зайчонка спасает его от верной гибели. Все так правдоподобно, так реалистично, что даже кровь стынет в жилах от этой погони. Но, что это там, в небе красное, чуть видное? Это планета Марс. Только несколько раз в год можно увидеть эту планету без телескопа. Красное, мрачное, а ведь когда-то там была жизнь, да и может сейчас она там есть, но этого не узнаешь так просто, посмотрев на небо. Но даже чувства об этом навевают в такую дивную ночь волшебные фантазии. Эти фантазии не передать словами, их можно только почувствовать, выйдя на улицу к березовой роще и найдя на небе, полном мерцающих звезд, красное ядрышко, Марс. Мои фантазии – это несвязанные сюжеты из жизни, переливающиеся, размывающиеся временем перемен. В этих сюжетах была и горечь, и разлука, и радости, и счастье, и добрые мечты, и злое настоящее, и, можно сказать, мое будущее. Но не то будущее, которое предстоит, а будущее, придуманное мной, придуманное моим разумом.
На земле, если спуститься с небес, ночью все одного цвета – серого. Старуха-ночь из-за своей зависти забирает все краски природы и кладет их в сундучок, отпуская их только перед рассветом. Но не в ее силах забрать у природы ее звука: звука сверчков в траве, самой травы, колышущейся под напором ветра да ветра, свистящего меж ветвями деревьев. Березовая роща ночью становится особенной, неповторимой, все из-за того, что в глубь леса не попадает мрак. Деревья впитывают все злые воспоминания, превращая их в волшебные песни и раздвигая ветками ночную мглу. Песни листьев убаюкивают, но проникшее сквозь ветви воспоминание вновь будило и настораживало.
Звуки леса иногда бывают не такими ласковыми, как шум листвы. В ночном лесу жизнь не перестает кипеть. Вот зашуршало что-то впереди, звук филина, взмах крыльев, прыжок, и жертва поймана. Мышь издает последний писк, и хищная птица опять улетает на свою ветку. Шум стих, но, пройдя чуть дальше, прозвучал щелчок, зверь взвился, побежал. Его могучее тело билось от невыносимой боли, но боль, пересилив, повалила его с ног. Это был олень. Большой, молодой, но такой беспомощный, он лежал не траве, поднимая вверх голову, но никак не мог освободиться от, сжимающих его, оков. Я подошел к нему, он то страха фыркнул, сопротивляться не стал, ведь знал, что любая помощь была бы для него полезна. Приложив некоторые усилия, я открыл капкан. Нога оленя истекала кровью красной, немного с ржавчиной от старой ловушки. Разорвав рубашку, я обвязал ногу, но кровь пробивалась сквозь ткань. Олень приподнялся и медленными шагами похромал к озеру, тихо волнующемуся за, укрывающими его, деревьями. Я пошел за ним, жестоко было оставлять раненое животное одного, тем более что знаешь, что виной этого ранения является человек.
Браконьеры уже давно хозяйничают в этих лесах, убивают зайцев и лис на красивые меховые шапки или шубы, оленей для шкуры и сувениров, в виде рогов на дощечке, медведей, птиц и разных других животных. Многое из этого остается не проданным, а животное уже убито, и его – убитого, не вернешь. Браконьеры не знают ничего о Красной книге и убивают без разбора каждого животного, попавшегося ему на глаза. Нет, не бывать оленю их новой жертвой. Пока я шел, я больше влюблялся в него, величавый, стройный, красивый, красивее я не видал оленей. Рога были не большие, но толстые, и в темноте казалось, что это маленькое дерево, хоть и без листьев. Я дотронулся до его шерстки, тот вздрогнул и отшатнулся в сторону, но мне все равно хотелось погладить оленя, и я сделал еще одну попытку. Мягкая шерстка оленя была гладкой и короткой. Счастье переполняло меня: «Я приручил дикого оленя! И так просто, он даже не стал сопротивляться». Мы шли к озеру, уже скоро оно появится за деревьями. Шаги оленя были мягкие, тихие, а мои – твердые, что даже казалось, что оленя и нет вовсе, это только сон.
Вот и озеро, вдалеке блестит белыми лучиками от падающих с неба звезд. Черные волны с белыми переливами катились с центра озера к его берегам. Глаза смотрят с ветки, наверное, это филин следит за нами. Хотя вряд ли это тот самый филин, которого я увидел раньше, ведь в этом лесу так много животных, что их не перечислишь, даже не всех окольцевали. Зачем надо окольцовывать животных? Это очень просто. Люди начали заботиться о животных, окольцованное существо нельзя истреблять, оно обследуется каждый год, чтобы следить за его состоянием, можно также следить за поведением животного на безопасном расстоянии для обоих. Часть птиц уже были окольцованы: почтовые голуби, снегири, некоторые виды сов, ястребы и другие пернатые. Воробьи и вороны не попали под эту защиту, почему и сам не знаю. Когда я осмотрел оленя полностью, мы уже подошли к озеру, на этом звере кольца не было. Олень пошел к воде, я снял ботинки и пошел за ним. Вода была холодная, по моему телу сразу же пошли мурашки. Я не выдержал и вышел на берег, дико стал дергать ногами, чтобы разогреться, жаль, что не взял полотенце, а кто знал, что буду ночью купаться. Олень стоял недалеко от берега, преклонив голову к воде, как бы разглядывая свое отражение. Повязка из моей рубашки размокла и еле держалась на его ноге. Кровь из раны перестала течь, и мне показалось, что все уже зажило, но это только с виду так казалось,и судить об этом мог только олень. «Жаль, что олени не умеют говорить», - подумал я, но потом сам себе удивился: «Да еще, почему коровы не летают, и когда рак на горе свистнет. Глупые вопросы. И я говорю такую ерунду?» Вдруг послышался шорох в кустах. Я подошел и раздвинул их. Лягушонок, маленький, как бусинка, прыгал среди сухих листьев. Подтянешь руку, и он быстрыми прыжками убежит от нее и спрячется за лежащей палкой. Вот опять куда-то исчез. Я обернулся назад к озеру, но оленя уже не было. Ну и пусть идет своей дорогой, нам все равно дальше не по пути.
Было уже поздно, и я решил вернуться и посмотреть на рассвет, он должен быть еще больше прекрасным, чем закат. Хотя зачем предполагать, просто надо увидеть и самому убедиться. По дороге назад я вспоминал каждую минуту, пытаясь найти доказательства происшедшего. Здесь у озера остались наши следы и повязка, вся пропитанная кровью. Чуть пройдя дальше, я увидел обломанные ветки, неужели это я обломал их, когда шел сюда? Люди не всегда думают о своих поступках, но когда видят, сколько вреда наносят такие поступки, раскаиваются. Но раскаиваться уже поздно, ведь нанесен непоправимый вред, и исправить это будет очень трудно. А вот и капкан, на который наткнулся олень. Я посмотрел последний раз на звезды, которые уже светили, тускло, и понемногу исчезали с неба. Луна еще ждала солнце, чтобы передать ему эстафету.
Вон на небе, уже чуть-чуть прояснившемся, появился первый заблудившийся лучик. За ним появился следующий лучик и следующий. Все озарилось желтым прозрачным светом. И сквозь этот занавес, разливая по небу радужные полосы, появилось солнце. Свет залил все вокруг. Листья на деревьях отражали маленькие лучики, и они, словно солнечные зайчики, начинали бегать при каждом движении, играющихся, листиков. Вдруг один луч попал мне в глаза, и я проснулся.

2 Часть.

Открыв глаза, я увидел, что свет выключен, и еще темно. Утро что ли мрачное или это уже вечер? Ничего не было понятно, голова болела, и чувствовался какой-то привкус горечи во рту. «Неужели это был всего лишь сон. Все было так правдоподобно. Чего-чего, а по головной боли чувствуется, что я не был в лесу этой ночью. Хотя…» - я медленно поднялся с кровати и потащился в ванную комнату. Ноги еле передвигались, будто кто-то нацепил на них гири, руки покалывало и вело. Я попытался шевельнуть пальцами, но они не слушались. Включив в ванной свет, я увидел свое лицо: красные глаза, взъерошенные волосы и большой синяк на все лицо. «Ночь была очень веселой, даже не помню, что произошло. Я шел по лесу – это я отчетливо помню». Что происходило со мной, очень было похоже на правду, но все смешалось, что уверенности в этом особой не было. Мне нужны были доказательства, например, найти какую-нибудь вещь, которая поможет вспомнить все произошедшее.
Через некоторое время все пришло в норму. Хотя голова еще болела, двигать пальцами я научился. Вдруг мне в голову пришла бредовая идея. Я должен найти мой кусочек рубашки, который остался лежать на берегу озера. Я стал одеваться – и уже через три минуты стоял у подъезда. Тонкой пеленой стелился туман, непроглядный, зловещий. Солнце еле виднелось у горизонта. Маленькие лучики просачивались сквозь белый пух, тихо падая, растворялись по тусклому асфальту. Я побежал к лесу, медленно пытаясь следить за падающим в непроглядный мрак солнцем. Оно падало так, словно знало, что на следующий день оно уже не всплывет на небо, и не будет дарить тепло и радость всему живому на земле. Вот полетел последний лучик, но, не успев долететь до меня, сгорел в туманном небе. Солнце почернело и скрылось за белой пеленой. Все потемнело.
Я добежал до леса, но в ужасе остановился. Надо мной нависли дряхлые черные коряги, полные злобы и боли. Эти лесные чудовища были покрыты черной корой, длинные, корявые палки выпячивались из их стволов. Листья, сморщенные и серые, лежали у моих ног. Я не мог понять, что происходило, куда делось все то, что я видел несколько часов назад. Проскользнув мимо деревянных страж, я попал в лесную помойку. Вокруг деревьев лежали кучи отбросов: железные банки, стекло, пластиковые пакеты, полные разной сгнившей мелочью, строительный материал, даже перевернутый ржавый корпус машины лежал около трухлявого пенька, а по нему прыгал черный воробей с пораненным крылом. Куда смотрят люди? Они же таким образом уничтожают природу. Гибнут растения от жуткого смрада, распространявшегося по всему лесу. Исчезают животные, погибая без пищи. А если исчезнет все живое, как будут жить люди? Они наверно думают, что все, что они приобретают, появляется из неба, хотя тогда бы они не портили бы воздух выхлопными газами, не разрушали бы озоновый слой аэрозолями. А может, они думают, что все появляется из-под земли, то тогда бы они не отравляли бы землю всякими химикатами, не устраивали бы помойки в лесных районах, закапывая в землю разный мусор, который мог бы переработаться только через несколько лет. Как же глупы люди, ведь сами знают, что пилят сук, на котором сами сидят. А когда допилят, то однозначно упадут с ним вниз и сгинут в небытие.
Я понял, что здесь я ничего не найду. Но еще я не дошел до озера, чистого, свежего, полного прозрачной воды. По крайней мере, я помню его именно таким. У озера и должен лежать кусочек моей рубашки. Я шел, медленно перешагивая через мусор, пытаясь не порезаться об острые предметы. Раз за разом я перешагивал на разные кусочки земли. Даже сорняк не рос на них, словно сам не желал жить в такой помойке. Потом стало чище. Значит, руки человечества еще не добрались до этого места. Как хорошо. Когда еще туманным вечером окажешься в лесу. Листья шелестели, словно пели песню, тихую и переливчатую. Маленькие пушинки тумана проникали сквозь ветки деревьев, медленно и плавно колыхаясь при каждом дуновении ветра. Блеск звезд еле доходил до этих облачков, и они загорались волшебным светом. По мере того, как появлялись все новые и новые звезды, в лесу становилось все светлее и радостнее. Душа успокаивалась, и казалось, что еще не все потерянно. И я знаю, все будет хорошо, если есть еще такое место, где можно радоваться жизни.
И вот вышел я на тот берег, на котором я был во сне. Все изменилось. Я хотел найти что-нибудь похожее, но во время сравнения находил лишь только различия. Да и нечего было сравнивать, я попал в другой мир, и все окружающее было другое. На месте озера я увидел болото все покрытое мхом, мягким, как зеленая перина, по сторонам рос обломанный камыш, наверное, он мешал проходу к воде, а вон и следы от колес машин. Хотя вода и так грязная, но после мойки машин она становится еще грязнее. Можно увидеть радужные разводы – это бензин растекся по поверхности болота. Всего лишь одна спичка, и вспыхнет огонь, языки которого будут достигать верхушек деревьев. Теперь и плавать здесь нельзя: такая вода опасна для здоровья, чего только не намешано в ней. Я сразу же понял, что если я не могу вспомнить этого места, то уж искать кусочек ткани еще сложнее. Это как искать иголку в стоге сена. Я в растерянности сел на мокрый мох и задумался. Как все-таки странно. Я знаю, что и где находится, но не могу вспомнить, как это выглядит. Даже если это все - правда, то почему все так быстро изменилось. Куда делось чистое, полное волшебных звезд небо, березовая роща, защищавшая всех своих гостей от унылой темноты, зеленая, полная жизни трава, лесное озеро с прозрачной водой – вся красота жизни, в которой я жил. Ведь все не может стать таким ужасным. Это надо, чтобы каждый человек начал намеренно уничтожать природу. А если взглянуть здраво на все эти вещи, то можно увидеть, что появилось так много машин за последнее время, что в городах люди дышат выхлопными газами. Отходы перестали проходить переработку, почва загрязняется разными химическими веществами, что скоро ничего не будет расти на ней. Вырубка лесов, истребление животных, загрязнение окружающей среды. Я не могу в это поверить, но это именно так. Даже тот маленький кусочек земли не сможет прожить этой катастрофы, которая будет страшнее атомной войны.
Моя голова сильно заболела, не успевая переработать всю информацию. Я быстро встал и побежал, куда глаза глядят. Перед глазами мелькали разные моменты, увиденные мной в этом лесу. Черные деревья-великаны, громко смеясь, провожали шорохом суховатых листьев мою удаляющуюся фигуру. Серый туман скользил по моей одежде, исчезая где-то вдали непроглядной тьмы. Я бежал и не смотрел под ноги. Резкий щелчок, и дикая боль, прокатившаяся по всему телу. Я упал и ударился головой о камень. Шевельнул ногой, и боль усилилась. Железные клыки капкана сковали ее. «Вот и попался в сети браконьеров», - сказал я, пытаясь разжать ржавые оковы, но все было бесполезно, они только сильнее сжимали мою ногу. Кровь хлестала из раны сильной струей, как из крана, который открыли на полный напор. Я оторвал рукав и со всей силы затянул ногу чуть выше раны. Кровь стала течь медленней. Поняв, что оставаться здесь нельзя, я поднялся и, даже чувствуя невыносимую боль, все равно пытался добраться до человеческого жилья.
Вот перестали появляться звездочки, и ночь заняла свое почетное место. Все стало серое, туманное, непроглядное. Сквозь листву смутно виднелось тяжелое небо, упавшее на верхушки деревьев. Грозные черные стражи пригнулись под таким напором. Поникшие, опустили они ветки полные сухой листвы, которая, медленно колыхаясь, отрывалась и в плавном полете ложилась на черную землю. Вдруг листок растекся по земле, деревья стали принимать причудливые формы. В глазах все слилось в одну черную точку. Потом белый дым. Головная боль, и я свалился с ног.
 
3 Часть.

Я очнулся в лесу у костра. Моя голова лежала на чем-то мягком, а ноги были разуты, языки пламени грели их. Около меня сидел какой-то странный человек и пристально смотрел на меня. Вдруг он сказал: «Доброе утро, не хоте ли чаю?» Я удивился, что он так добр ко мне, предлагает чаю, даже не зная, кто я такой. Я бы мог быть пьяницей, который решил вздремнуть среди темного леса, или маньяком, поджидавшим свою очередную жертву. Хотя это все чушь, даже не придумаешь никакого мотива, из-за которого он не должен был меня подобрать. Но мои мнения о нем оказались преждевременными. Странный человек вернулся без кружки чая и крикнул: «Что лежишь, вставай, пошли в лагерь?» Все удобства исчезли как в ужасном сне. Я лежал на голой земле, под головой был мягкий зеленый мох. Я посмотрел на ноги, они, правда, были разуты, да что говорить, я весь был раздет до трусов. Все вещи были украдены: ни ключей от дома, ни денег – я даже четко не мог вспомнить, кто я такой и где живу. После того, что со мной происходило в этом лесу, в голове начало все путаться. Олень, я отчетливо помню, лежал на траве, а его нога попала в капкан. Я освободил его, и мы пошли к озеру… но, если здраво взглянуть на все происходящее тогда со мной, то будет понятно, что этого не могло быть на самом деле. Человек вроде меня не мог бы руками раскрыть челюсти капкана, и та мысль, что мы с оленем могли вообще куда-то пойти, меня просто раздражала. Я встал и огляделся еще раз. Лес мрачно нависал надо мной. Толстые ветки гигантских деревьев закрывали небо, но некоторые лучики проникали сквозь завесу. Я понял, что сейчас день, странные выводы по лучикам, но я оказался прав.
Мы шли по лесу, мне казалось, что становится светлей. Лес редел, становилось все меньше и меньше деревьев, а на их месте оставались одни пеньки. Вот дорога привела нас в лагерь пионеров. Группа из ста человек обосновалась на вырубленном ими участке, из пеньков сделали стулья и столы, на остальном участке стояли палатки. В одну из них повел меня странный человек, он дал мне свою одежду и значок вожатого. При дальнейшем знакомстве я узнал, что этого человека зовут Сергей Александрович Чернов. Сергей – вожатый отряда № 17, хотя он получил эту работу только этим летом. Странный человек решил меня познакомить с делами, которыми занимались лесные пионеры. В моей голове возникли соображения по этому поводу. Пионеры – молодые ребята, которые облагораживают лес: очищают его от всякого мусора, вешают скворечники, вырубают засохшие и сажают новые деревья, но это было только по-моему мнению. В лагере пионеров, созданном на поляне, было все немного по-другому.
За едой пионеры посылают гонца в город. Там он покупает продовольствие примерно на неделю, не считая дополнительной поездки за хлебом. Пионеры охраняют лес от браконьеров и лесных вредителей. Они считают, что убивать беззащитных зверьков – это, по меньшей мере, бессердечно. «Надо заботиться о братьях наших меньших!» - вот лозунг отряда, в который я попал по чистой случайности.
Группы пионеров выкапывают пеньки. На месте вырытой ямы они делают костер. Для этого в углублении они сосредотачивают весь мусор отряда, на него накладывают сухие ветки и поджигают. Такой костер в среднем горит пять часов, потом угли закрываются пеньками и засыпаются землей. В следующий раз костер будет в другом месте.
Весной пионеры собирают березовый сок. Каждый человек отряда имеет при себе железные воронки, молоточек и баночку. Они вбивают в березы эти воронки, и по ним начинает течь сок, который собирают и пьют. Весной, считают лесные охранники, березовый сок наиболее вкусный.
Каждый год пионеры собираются в группы делать скворечники – маленькие домики для птиц, сделанные из дуба (доски именно этого дерева, по мнению пионеров, благоприятны для птиц). Скворечники прибивают к дереву на высоте двух метров как можно ближе к лагерю. Когда жильцы поселяются, пионеры смотрят за их жизнью. Иногда приходится воровать яйца, еда заканчивается, а жить хочется, вступает в действие естественный отбор.
Вдруг стало темнеть. Облака, гонимые ветром, увеличивались и наливались серым цветом. Предчувствуя, что скоро может начаться дождь, все побежали в свои палатки. Я забыл, как выглядит палатка Сергея, и побежал в ближайшую из них. Снова мне повезло: я попал в ту палатку, в какую и хотел, странный человек забежал за мной. На улице совсем стало мрачно. С неба упали первые капли, они ударились и растворились, лишь пыль поднялась от земли. Полетели следующие капли, а за ними еще и еще. Туча распласталась по всему небу и стала темнее и мрачнее. Вот уже земля вырубленной поляны стала покрываться точками от падающих капель. Дождь усиливался. Пыль, не успевая подниматься, прибивалась очередной каплей к земле. Подул сильный холодный ветер, зашатал верхушки деревьев. Тяжелые раскаты грома. По земле потекли маленькие ручейки. Один из них затек в нашу палатку, и мы начали засыпать его песком. Еще один раз громыхнуло, где-то вдалеке пролетела молния и ударилась в верхушку дерева. Послышался чуть слышный треск. Ливень не прекращался, казалось, будто он только усиливался. Мы уже устали защищаться от набегавшей на нас воды, и вдруг палатку стало сносить, наверно оторвался трос. Сергей выбежал из палатки и стал подтягивать трос к штырю, торчащему из земли. Я остался внутри, продолжая бороться с набегающей волной ручейка. Раскат грома, дождь стал понемногу утихать. Сергей привязал трос и вернулся в палату. Он был мокрый и усталый, но дождь не кончился, и расслабляться было еще рано. Я взял какую-то тряпку и уже ей решил прикрывать дырку, в которую текла вода. Ветер дул, и шум распространялся внутри палатки. На душе было тяжело, руки тряслись, а по всему телу бегали мурашки. Сергей подставил ведро, и я стал выжимать тряпку, за это время ручеек подтек к моим ногам. Тогда мой сосед взял какой-то железный штык и вышел наружу, он стал делать искусственные препятствия натекающему ручью. Дождь заканчивался, ветер утихал. Ручей попал в очередную ямку и остановился. Я выжал тряпку и кинул ее обратно в ведро.
Руки от чего-то зажгло, головная боль снова одолела меня. Начали всплывать новые подробности: я смотрю в зеркало и вижу красные глаза, взъерошенные волосы. Тогда мы с друзьями пошли в лес на пикник. Была хорошая вечеринка с шашлыками и спиртным. Уже когда ничего не осталось, мы стали бить бутылки о деревья, на счастье. В костер покидали весь мусор и пошли домой. Мне было плохо, потому меня потащили два друга. Дальше ничего не помню, только, как встал, оделся и пошел в этот лес. Каким глупцом я был тогда, почему я поступил так. Только сейчас я понял, что это был безрассудный поступок.
«Посмотри, как красиво на поляне!» - сказал странный человек, зайдя в палатку. На поляне, правда, было все, как в сказке. Солнце светило на небе, его лучики падали на капли на деревья, похожие на переливающиеся алмазы или сапфиры, на лужи и отражались в разные стороны. Вокруг становилось светло и радостно, словно не было того дождя, который прошел в этом лесу только что.