Старая фотография

В обезумевшей памяти синички чирикают. Рядом стоит фотография с засвеченной плёнки. Печаль – вот то, что отражает эта фотография. Ты жизнерадостна, весела. А если бы ты позволила себе быть такой, настоящей, как эта фотография?.. нет… Невозможно! Сразу бы полетели «заботливые» вопросы: «Чего такая мрачная? Что-то случилось? Что с тобой?» Почему в кавычках? Да потому что разуверилась в простоте человеческой души. Какое им дело до того, что с тобой? Как будто, услышав ответ, их жизнь может резко измениться или того веселей, они тут же поспешат тебе на помощь. Ха! Нет. Не этот сценарий разыгрывают эти актёры. За ответом последует слащавая попытка повторить изгиб твоих печальных бровок, попытка перевести всё в шутку, попытка доказать, что правы они, а не ты… А они не думают, нужно ли тебе это? Нет. Не думают. Человеческая потребность выделиться и показать себя героем перед другими вызывает у меня ироническую улыбку… На фотографии, по неумелости автора, первое января 1986 года. А ведь неплохо было бы сейчас оказаться там. Вот так просто, в лёгком узорчатом платьице.

Описание этой неудачной попытки выказать – что бы то ни было – душу, актёрское мастерство, мастерство художественной постановки… света, тени… забавляет меня. Хм, она просто сидит, потупив взор. Ей ничего не нужно от мира. И в эту секунду мир тоже потерял её из своего поля зрения. Скажут – печальна… Такое слово. А что оно значит? Печаль – как осудительное слово, как то, чему наедине сам с собой придаётся каждый, так или иначе, чувствующий человек. Но почему-то, словно по зову инстинкта, пытается вывести из этого Прекрасного состояния другого, заметив непозволительно низко опущенные ресницы и уголочки губ.

Грязная стена и два чёрных окна, словно два пустых глаза, глядя в которые, возникает чувство, что от туда вот-вот выползет змея. Или того хуже. Появиться тот, кто посмеет нарушить этот застывший покой. Её открытые руки… Здесь, совсем кроткие плечи. Возможно, у взглянувшего украдкой, возникнет желание дотронуться до них рукой. И она вздрогнет. Но он даже не задумается о том, какой она является в жизни. Перед ним будет сидеть только то, что он будет видеть, что он захочет видеть… Дремлющая слабость и безграничная сила. Два куска пластики, которым никогда не суждено слиться в один тон.

Платьице по-колено. Она сидит босиком. Символизм? Куда там! Ей просто наскучила обувь, сковывающая свободу чувствительных ног. Руки обхватили коленку. Возможно, ей не хватает тепла. Да… это первая и единственно-правильная мысль, которую вызывает эта постановка любительского глаза. Коленку слегка прикрыло лёгкое чёрное кружево. Она стыдиться своей усталости… всегда стыдилась. И её пустые разговоры о том, как ей всё надоело – не есть слабостью. Это просто больной бред – дитя её, отрешено блуждающей, мысли.

«Угловатая скованность тела и рук…» (с) Flёur 
А на всё это проливает свой свет - здесь - тёплое зимнее солнце. Она живая кукла, сидящая на подоконнике заброшенного детского садика. И вечное имя этой, до безобразия живой, кукле… - Печаль…