Cтарый дом

Тук, тук, тук. Шаги по старым, крошащимся от времени цементным плитам. Вокруг буйство цвета: зелёный, желтый, красный, белый, розовый. Запахи. Какие чудесные запахи!
Кое - где дорожка совсем покрошилась и на ней растут цветы. Львиный зев, бархатцы, а вот на дорожку выбралась огромная гипсафила. От калейдоскопа цветов рябит в глазах, аромат, ударяя в нос, сводит сума.
Старое крыльцо. Оно всё обвито плющом. Там, на крыльце, чудесная прохлада и тень.
Но дальше, дальше. В сад!
Заросли мелиссы, нечаянно задев их ногой и обломив молодые побеги вплетаешь в букет новый приторно мятный аромат. Как только его вдохнёшь, ты забываешь о жизни. Пряность мягкость и лимон… Голову наполняют воспоминания, ассоциации:
« парящая чашка чая, вот в неё падает листик мяты, за ним другой, третий. Чудесный аромат наполняет душу теплом и радостью.
Летний некошеный луг. На его ковре, в тени малинника лежат двое. Они счастливы. Мимолётная тень разлуки не огорчает их лица. Они стали одним целым. Она надламывает стебель мелиссы и снова этот чарующий аромат.
Чердак над кладовой. Запах старых вещей и мяты. Под самой крышей натянуты верёвки. На них сушатся пучки трав, что бы в холодный зимний вечер упасть в чашку с кипятком и отдать ему свою силу и аромат».
Огромный малинник, постепенно захвативший и обрушивший сараи. Молодые корни вовсю пробиваются через прогнившие от времени и дождей доски. Заросли моркови и репы. Через них можно пройти, только прикладывая силу.
Вот и яблони. Молодая завязь уже больше кулака. Яблони поднялись ввысь и кажется, что вот – вот проткнут верхушками дымною высь неба. За ними видны остатки ограды. Два – три еле заметных столбика среди буйных зарослей смородины. На следующий год растения окончательно подомнут их.
Назад, к прохладе крыльца. Пусть солнца и невидно уже много лет, но его жар ощущается каждое лето.
Шаткие, скрипучие ступени, двери в терассу уже давно нет и через дверной проём виден чудом уцелевший колченогий стул. По терассе гуляет ветер. Он здесь полноправный хозяин.
Дверь в дом сохранилась. Небольшое усилие, но вместо того что бы открыться дверь заваливается внутрь, поднимая фонтанчики из пыли и жухлых листьев.
Обрывки материи, когда то бывшие занавесями качаются под остатками потолка, люстра, держащаяся только на сохранившейся проводке и обломке балки, кресло качалка. Лёгкий толчок и поскрипывая кресло начинает качаться. Надо же, оно ещё живо. И оно помнит.
Старик тоже помнил его.
Ещё тогда, когда этот дом принадлежал ему. Тогда, когда за окном пели птицы и солнце заливало светом комнаты. Тогда, когда не было вечных сумерок.
Порыв ветра влетел в дверной проём и заставил седые волосы старика резко подняться и упасть мягкими водопадами на лицо.
Старик чуть покачнулся и с трудом сел в кресло – качалку. Оно протестующее скрипнуло, но выдержало.
Нахлынули детские воспоминания. Вот он, совсем маленький бегает по этому дому. Он кажется таким огромным, но сад намного больше и вместе с порывом ветра он выбегает не терассу, где его приветствуют лучи восходящего солнца. В сад! В сад! Сад огромен. Кажется, что по нему можно бродить целую вечность. Солнце, последний раз улыбнувшись, скрывается за облаками. Также, как и сегодня облака шли с севера. Плотные, тёмные, но совсем нестрашные. Тогда нестрашные. Вот они уже закрывают всё небо.
Идёт дождь. Малыш бегает и ловит эти серебряные струи языком. Вкус дождя невозможно сравнить несчем. Он зависит от того, какие тучи: чёрные или серые, было ли до этого солнце, или нет, да много ещё от чего. Только в пять лет помнишь, от чего зависит вкус дождя.
В какое то мгновение старику кажется, что снова дома. Он снова тот беззаботный малыш, бегающий по саду.
Через разбитое стекло пробивается луч солнца. Что это? Ещё один обрывок воспоминания, старческая галлюцинация или радиационное отравление? Сейчас это не столь важно.
Старик с огромным усилием встаёт с кресла и идёт в сад. Перед глазами мутная пелена. Но впереди пробивается луч солнца. Глаза наполняются слезами. Как давно он не видел солнца. Как давно некто не видел солнца…
Пелена перед глазами усиливается, но солнечный луч – вот он. Освещает маленький пятачок земли под его любимой яблоней. Он сажал её вместе с отцом.
Старик подставил лучу своё доброе лицо. Он уже ничего не видел, всё заняла цветная мгла. Но он чувствовал этот луч. Он грел его лицо и старик впервые за много лет улыбнулся.