В кафе...

Теплый весенний день. За окном март. Уже вовсю распевают свои серенады коты под окнами домов. Птицы щебечут на ветвях деревьев, только что распустивших почки. Вокруг огромных луж бегает ребятня, запуская выдуманные кораблики, кто из спички, а кто из засохшей соломинки. Смотря на эту неуправляемую свору, невольно вспоминаю себя. Помнится, с другом тоже любили взять по спички и пустить в плавание, особенно интересно было наблюдать, если  у лужи были водопады и различные препятствия. Как будто представляешь себя капитаном пиратского корабля, убегающего от погони с полными трюмами сокровищ.
Температура на улице достигла уже девяти десяти градусов тепла. Влюбленные пары, после зимней спячки, впервые вышли на весенние прогулки. Держа друг друга за руки, они гордо шагают вперед к чему – то новому и неизведанному. Когда – то я так же шел и был уверен, что весь мир лежит у моих ног. О, какими мы бываем глупыми. Мир – это бокал, наполненный терпким вином. Только ты испиваешь немного больше чем положено, как бокал падает и разбивается на сотни мелких осколков. Хвала тем, кто сможет склеить эти осколки воедино. Я не смог.
Выйдя из подъезда своего дома, я решил понаблюдать, что изменилось во дворе за такое долгое отсутствие. Ведь именно весной лучше всего это понять. Вот я прохожу мимо лавочки, на которой всегда собиралась свора старушек, ежедневно перемывающая кости всем соседям. Их стало гораздо, гораздо меньше. Многие из них уже не в силах пережить зимы. А раньше, помню, мы обижались на этих милых бабушек. Только покуришь где-нибудь за углом, как мама ждет тебя уже с ремнем. Конечно, идя с магазина, ей уже все доложили. Как будто глаза у них на затылках.
Меняется мир, меняемся мы, не поспоришь.
Вот, прохожу мимо магазина, в который я бегал за молоком и батоном. Теперь это огромный маркет, где не надо стоять в длинных очередях. Скучно... Да, да, именно скучно. Ведь очередь она живая, это общение и споры, новости и сплетни. Теперь же за тебя делает все машина, а ты успевай только подавать бумажки, как это там, деньги, вот.
Прогуливаясь, не увидел и своей детской площадки, на которой не раз я разбивал нос, падая с горки или играя в салки. На этом месте теперь автомобильная парковка. Да и небо, какое – то другое, не то, что раньше.
С наслаждением и грустью побродив по городу, я остановился около одного кафетерия, оставшегося с тех времен, и, по-видимому, не изменившему внешний облик. Те же полуразбитые ступеньки, та же массивная деревянная дверь, и те же два кипариса по бокам от перил. Приметно кафе тем, что сюда весь город ходил, держа в руках бидоны, за самым вкусным в городе квасом. Зайдя, я сразу же приметил себе одиноко стоящий в углу зала столик. Усевшись на плетеный стул, я стал медленно листать меню, в поисках какого-нибудь салатика и кружки кваса. Ко мне подошла девушка. По табличке на груди я понял, что это официантка. Невольно подняв голову, я увидел самые красивые в мире голубые глаза, и все ту же нежную, и по-детски наивную улыбку. Закрыв лицо руками, она отшатнулась на несколько шагов назад, но я во время успел встать и схватить её, чтобы она не упала на пол. Усадив её на стул, я какое - то время смотрел на неё молча.
Ведь четыре года назад я уехал, сказав, что обязательно вернусь. Первое время звонил часто, потом реже, после вовсе сменил номер.
Понимая, что она чувствует в этот момент, я решил заговорить. Поэтому первое, что пришло мне в голову, было сказано вслух, самое глупое и, наверное, неуместное: «Прости»... Она обхватила мою шею своими ласковыми руками и прижала её так, что казалось, больше никогда не отпустит.
После смены я встретил её возле того самого кафе. Мы решили пойти гулять на набережную. Фонари освещали нам тропинку, поэтому мы с легкостью могли видеть препятствия на нашем пути. Хотя несколько раз мне приходилось придерживать мою спутницу от неожиданных падений, и это я делал с удовольствием. Шли медленно, никуда не спешили.
Я видел, как горели её глаза, когда она смотрела на меня. Я чувствовал. Как они сжимает мою ладонь, чувствовал её желание всем телом... Но не душой.
Она говорила, что часто думала обо мне зимними холодными вечерами. После того, как она спросила меня, думал ли я о ней, я ответил, что конечно думал. Я не соврал, потому что иногда, скучая, я вспоминал минуты нашей страсти... Но не более.
Неожиданно меня одолела грусть. Я взглянул на ту, которая меня любила нежно и страстно. Понимая, что кроме нежности дать больше ничего не смогу, я обнял её и тихо поцеловал в щеку, и, приподняв, слегка оторвал её от земли.
Потом она предложила зайти к ней домой. Уже было темно и пасмурно, я не отказался.
Ночь была сумасшедшая, как и все последующие три ночи.
Пришло время расставания. Она долго плакала, просила остаться, говорила, что не отпустит. Но как я могу остаться? Ведь там, куда пора уезжать, меня ждет другая...
Пускай меня осудят, пускай скажут, что я эгоист. Я понял одно и самое главное, моё сердце принадлежит той единственной, той, которая меня ждет, которая мне нужна больше жизни.
А ты прощай! Прощай, моя маленькая и любящая девочка. Возможно, через четыре, может пять лет, я приеду еще раз, и случайно тебя встречу в кафе.