Рыжая в ночи

       «Был мокрый весенний вечер, в городе шел дождь, и в черных лужах тротуара расплывался свет от уличных фонарей и окон домов. Дождевые капли падали на зонты прохожих, разбивались о проезжающие машины, стекали по оконным стеклам. Собираясь в ручейки и лужицы, они мчались по дорогам и набрасывались на пешеходов из-под колес автомобилей. Весело  и жизнеутверждающе звенели и журчали по тротуарам, чтобы, в конце концов, бесполезно и обреченно стечь в канализационный люк, да исчезнуть там навсегда…»
       Напечатав абзац, она, как обычно, задумалась, и рука ее остановилась в воздухе на высоте пяти с половиной сантиметров над печатной машинкой. Перечитав текст, она опустила руку и, взяв карандаш, зачеркнула слово «да» в последнем предложении. Подумав еще секунд шесть, она выдернула из машинки лист с сочинением, смяла и бросила в стоявшую в углу пустую коробку из-под бумаги. Промахнулась…
       Кроме стола с печатной машинкой на нем, дивана и пианино, в комнате было еще и огромное окно. Стол стоял так, что лицом она была обращена к этому окну.
       Вздохнув тяжело, она вставила в машинку новый лист бумаги, прокрутила его на начало, приготовилась печатать, но… Она снова вздохнула и голова ее тяжело опустилась, рыжие волосы упали на лицо.
       На стоявшем у стены рядом с окном пианино лежали стопками справочники и пособия для поступающих в ВУЗы за прошлый год, довольно потрепанные, вперемешку с нотами, пластинками и музыкальными дисками. Правда, само пианино было покрыто довольно толстым слоем пыли, а стульчик-вертушка теперь стоял рядом с письменным столом. На стульчике сидела она и грызла ластик карандаша.
       Где-то в глубине темной квартиры тикали часы. Она крутилась на стульчике, и пальцы ее сжимали карандаш все сильней.
       А лист оставался пустым…
       Вдруг она остановилась и уставилась покрасневшими от напряжения, блестящими, ненавидящими глазами на чистый белоснежный лист бумаги.
       - Пустая жизнь…
       «Пустая жизнь» - выдавила она по буквам сквозь зубы. «Пустая жизнь» - произнесла она снова, закрыв глаза, словно сдерживая волну эмоций.
На звук ее голоса из темноты квартиры сонно и бесшумно вышла рыжая кошка. Усевшись в пятне света от настольной лампы, кошка недоуменно сощурилась на нее. Но, не видя никакой реакции на себя, рыжая грация принялась умываться.
       В этот момент часы пробили полночь. Карандаш в ее пальцах сломался. Она открыла глаза. На столе стояла фотография в металлической рамке. За рамкой и стеклом сидел на деревянных ступеньках мужчина в очках и с печатной машинкой на коленях. Он слегка удивленно смотрел поверх очков и улыбался. На заднем плане виднелись горы, краснеющие горы. Весной в горах начинают цвести маки и тюльпаны, и горы кажутся алыми. Горы – красного цвета победы…
       - Победа, говоришь?!.
       Она уронила сломанный карандаш и медленно поднялась со стула.
       - Будь ты проклят!
       За громким криком последовал стремительный толчок – она сбросила письменную машинку со стола, та с грохотом упала на пол, сбив и фотографию. Стекло со звоном разбилось…
       Кошка вздрогнула от крика, грохота и звона, опустила лапку, и растерянно посмотрела на нее снизу вверх.
       А она, сама испуганная своим поведением, растерянно же опустилась на колени.

       Вот она хочет дотронуться до разбитых и сломанных предметов, но в этот момент рыдания словно выплескиваются из нее.
       В углу, рядом с пианино, стоит на полу ведро с букетом цветов. Обыкновенное оцинкованное ведро, полное воды, в нем шикарный букет цветов… Только не распакованный, перетянутый целлофаном, бантами и лентами…
       Она плачет, сидя на полу и закрыв лицо руками.
       Кошка, лениво зевнув, решает, наконец, заявить о себе. Мяукнув тихонько, рыжая подходит к ведру и пьет из него. В пустой квартире отчетливо и звонко раздаются плеск воды и легкий звон металла.
       Она поднимает лицо от рук. Звуки отвлекли ее. Посмотрев на кошку у ведра воды, она облизывает высохшие губы, вытирает ладонью последние слезы и … улыбается.
       Кошка вспрыгивает на подоконник и оглядывается на нее. На секунду взгляды их образуют коридор взаимопонимания.
       «Ты думаешь, стоит?» - спрашивает она. «Конечно же, стоит» - отвечает кошка. Она открывает задвижку окна и распахивает его настежь. Кошка спрыгивает на мокрую крышу, начинающуюся сразу за окном, и она следует за рыжей независимостью…
       - Будем свободными!!! Да здравствуют распахнутые окна!
       - Давно пора. Мрр…
       Дождь уже давно закончился, и на мокром весеннем небе появляются звезды.
       - Интересно, сколько ночей мне понадобится, чтобы сделать еще одно важное открытие?
       - Какое на этот, мрр, раз?
       - Что я не писатель…
       Город погружался в ночь, темнел, пустел, и затихал. А по крышам гуляли девушка и рыжая кошка.