На праздник...

                На праздник Рождества Пресвятой Богородицы


      Был тихий, ясный и теплый осенний день, как и подобает такому празднику. В сельской церкви собралось много народа. Причащались почти все, кто был на Богослужении. В ожидании выноса Чаши за моей спиной послышались два переговаривающихся женских голоса,

      - Кто это там, в жёлтом? – вопрошал один из них, имея в виду пожилого солидного мужчину в жёлтом стихаре, стоявшего рядом со столиком с запивкой и нарезанными просфорами.

      - Это, как тебе сказать…, писатель, - послышалось в ответ.

      Я стал рассматривать того, о ком шла речь. Полный, лет около шестидесяти мужчина, не похожий на деревенского жителя. По одной только внешности угадать в нём писателя было невозможно, во всяком случае, на мой взгляд.

      По окончании Литургии батюшка сказал на проповеди, которую произнёс легко, просто  и убедительно, что праздник Рождества Пресвятой Богородицы идёт первым по счёту в церковном году, начинающимся 1(14) сентября, и для всех нас подобен нашему собственному рождению в начале жизненного цикла длиною в год; что вся наша жизнь есть непременное Крестоношение, и подтверждается это, кроме всего прочего, тем, что вслед за праздником Рождества Пресвятой Богородицы идёт через пять дней праздник Крестовоздвижения, когда нас сразу же после рождения в новый годичный цикл легонько «придавят» Крестом для пущего вразумления. Батюшка сказал, что вчера, в самый канун праздника Рождества Пресвятой Богородицы ему пришлось отпевать девятидневного младенчика, в чём он видел подтверждение своих слов о значении этого праздника, знаменующего начало жизненного цикла, имея, очевидно, в виду, что младенчика, едва вступившего в жизнь, успели покрестить и приготовить к жизни вечной.

         *   *   *

      Три никому ненужных маленьких серых котёнка поселились под бытовкой у нашей соседки. Туда их привела кошка, потому что соседка её подкармливала. Котята то и дело появлялись и на нашем участке, где им тоже иногда перепадало что-нибудь съестное, вылезая из-под нашего сарая и прячась под ним в случае опасности. Они, очевидно, проложили там подземный ход, соединявший стоявшие рядом и разделенные одним забором бытовку соседки и наш сарай. Хозяева кошки приезжали в свой дом редко, и кошка, практически, всё лето жила одна. Кормилась она, видно, преимущественно мышами. Когда у неё появились котята, ей стало не хватать корма, и как только котята достаточно подросли, чтобы передвигаться самостоятельно, кошка отвела их туда, где можно было достать пропитание, к соседке. Сначала котят было шестеро, но троих разобрали люди, и осталось три серых никому ненужных котёнка. Хозяева кошки приказали нам, соседям, их не кормить, чтобы те шли домой, но идти домой они не хотели, очевидно, потому, что там редко появлялись люди, и еды для котят не было. А может быть, они просто не могли преодолеть такое расстояние без матери-кошки, которую вскоре после того, как она увела котят из дома, разорвали невесть откуда взявшиеся собаки, когда кошка бросилась на них, защищая своих котят.

      Дачный сезон близился к концу, ночи становились всё холоднее, дачники готовы были вот-вот перебраться в город, и это создавало для осиротевших котят вовсе безрадостную перспективу.

         *   *   *

      Ближе к вечеру в саду послышались непонятно откуда доносившиеся довольно громкие «пшикающие» звуки. С недоумением, оглядываясь вокруг, никто не догадался посмотреть на небо, а когда, наконец, взглянули вверх, то увидели огромный разноцветный воздушный шар, медленно проплывавщий над нашими головами. Он пролетал так низко, что, казалось, почти касался верхушек деревьев, а настороживший нас «пшикающий» звук возникал в результате вырывающегося из горелки пламени, с помощью которого воздухоплаватели пытались поддержать давление газа в шаре. В корзине шара были видны два человека. Судя по всему, они собирались совершить аварийную посадку.

      - Откуда, вы, ребята? – прокричали мы им снизу.
      - Как называется ваша деревня? – спросили они у нас.
      - Голяди! – ответили мы им.

      Пролетев метров двести, экипаж шара приземлился на поле за деревней. Воздушный шар стал быстро уменьшаться в размерах и за несколько секунд совсем сдулся.

       *   *   *

     Прежде, чем лечь спать, я вышел в сад. Ковш Большой Медведицы цеплялся за черные силуэты деревьев. Ночь была тихая, безветренная. В такие осенние ночи воздух наполнен какой-то непередаваемой благоуханной свежестью, и им невозможно надышаться, или лучше сказать напиться. Так бы и стоял всю ночь, неотрывно глядя на завораживающие холодные звёзды. Вспомнились строки из Псалма: «К Тебе возведох очи мои, живущему на Небеси…».