Разговор

Когда, будучи некурящим, болтаешь с дымящим, как паровоз, собеседником, это часто приводит к странным результатам и неожиданным последствиям.

– …есть такое поверье, – продолжал я начатую ранее тему, – что вытекающая из ванны вода образует спиральную воронку, закрученную в строго определенную сторону – в зависимости от того, в каком полушарии находится ванна. Эта байка настолько хорошо прижилась, что даже попала в школьные учебники.

– А разве это не так?

– Не так, – веско заявил я. – Мои собственные наблюдения, да и ответы физиков говорят, что направление вращения не зависит от полушария и сила Кориолиса тут ни при чем. Более того, в моей ванне и в соседней раковине воронки закручиваются в разные стороны. А после того, как я сменил раковину, направление воронки тоже изменилось. Это я к тому, что надо очень критично относиться к фактам, описываемым в литературе. Особенно – в художественной. Так чего ты мне все собираешься сказать? Я теперь тебя внимательно слушаю, давай раскалывайся.

Мы стояли на лестничной площадке – я ждал, когда у меня в кабинете закончат мытье полов, а мой собеседник смолил сигарету и судорожно хотел мне поведать о чем-то для него важном. Наконец, он решился. 

– Тема, которую я собираюсь раскрывать для меня весьма болезненна, также как и для миллионов других людей моего возраста.

– Как пафосно! – восхитился я. – У тебя что, аденома простаты?

– Нет, я пишу книгу, – смущенно признался мой собеседник.

– Боже ты мой… как кто-то верно недавно заметил, раньше наша страна была страной читающей, теперь стала страной пишущей. Послушай меня, старик, не делай этого.

– Да знаю я про эту страну… – мой собеседник был так смущен, словно я застал его за каким-то неприличным и крайне постыдным занятием. – Но мне сейчас просто необходимо высказаться на бумаге. Крайне важно.

– «Зрители аплодируют, аплодируют, кончили аплодировать!» Что так? Хочешь прославиться в веках? – съязвил я по своей давнишней привычке.

– Да не особо. Просто я боюсь, что меня никто не напечатает.

– Зря боишься. За свои собственные деньги ты сможешь напечатать любой бред. Даже стихи издать можешь. А вот если желаешь выйти многотысячными тиражами, а потом получить гонорар за свои труды, то тут будут всяческие проблемы.

– Но я не хочу за свои деньги! Вот тебя печатают за твой счет?

– Нет, конечно. Я что, сильно похож на миллионера? О чем хоть книга?

– Про меня. Про окружающую действительность. Про жизнь вообще.

– Круто. – Сказал я, чтобы изречь хоть что-нибудь похожее на заинтересованность. – Хочешь совет? Дурной и вредный? Не хочешь? Все равно дам. Возьми всю ту боль, ненависть муть и отчаяние, что иногда (и часто!) поднимаются как тина из глубин сознания, собери в кучу и перенеси на бумагу. Напечатай все это, издай тиражом в один экземпляр. Будет книжка, а тебе сразу станет легче. Потом сотри все файлы с жеского дика и вообще со всех носителей, и книжка останется в одном экземпляре. В одном-единственном. Только не размножай ее после – поезжай на дачу и сожги в печке…