Воспоминания моего сына

Когда я был маленьким, отец казался мне большим и сильным. Он был чемпионом по борьбе, и у него была куча наград и грамот. Он очень любил петь. Пел хорошо, громко, но как-то не по правильному. Мама его часто останавливала: «Тебе медведь на уши наступил». Уши у него действительно, были очень забавные, смешные. Толстые, какие-то мятые, как будто по ним долго топтались.

Утром мама отправляла меня в садик «Золотые зернышки», а отец вечером забирал. Мама все время торопилась. А нам с ним торопиться было некуда. Сначала мы шли пешком, потом ехали в троллейбусе. Потом опять шли. И все время пели. Иногда и в троллейбусе. Петь с ним было трудно, он всегда пел громче, и как-то по-другому.

И я его спросил: «Па, а, правда, ты с медведем боролся?».
«Это мама сказала? Нет, с Медведем я не боролся, он в тяжелом весе…»
«Ну, да. А как же он тебе на уши наступил?»
«Так то не Медведь, то слон. Помнишь, я рассказывал, как в армии служил? Ну вот, приказали нам однажды слонов в эшелон грузить, а они уезжать не хотят, по вагонам не расходятся…».

«Па, а зачем у вас в армии слоны были? Это у Македонского слоны были. Боевые. С башнями. Это же давно»…

«Вот, вот. Давно. Слоны уже старые стали, уже пушки, самолеты, танки, пулеметы. А они привыкли в армии. И в зоопарк, ну никак не хотят. В армии, мол, веселее, друзей полно. Что делать? Ведь в зоопарке их дети ждут. А они ни в какую. Хорошо, что командир вспомнил, чего слоны боятся. Помнишь, кого в рассказе дрессировщика Дурова, слон боялся?   
Ну, да мышей. Маленькой мышки, когда она ему пятки щекочет. Вот мы и стали этими мышками.
Взяли в руки по венику. А слоны-то хотя и старые, но боевые, ничего не боятся, шуток не понимают, топнут сгоряча и мокрое место останется».

«Па, так у вас же каски были»

«Конечно. Но, представь все вокруг в касках. Что нормальный боевой слон подумает?

«Что?»

«Что война началась. Он себе каску потребует, да еще в атаку побежит… И опять командир придумал, вместо касок надеть кухонные кастрюли, до ужина далеко, и опять же слонам приятно».

Я понимаю, что папа шутит, но мне жуть как интересно. Мы едем в троллейбусе, пассажиры вокруг все с папиного завода, тоже прислушиваются, некоторые улыбаются, почти смеются и от этого еще интересней.

 «Ну, а дальше-то что?»- спрашиваю уже не только я, но и папин приятель Морозов. Он везет сына Вовку и им на следующей остановке выходить…

«А что дальше? В армии как у вас в садике. Манную кашу, так всем манную. Котлету, так всем котлету. Поэтому кастрюли, котлы все большущие, на целый полк. Кому-то это даже здорово, а я из под такой ничего не вижу. Схватил, поменьше, а из-под нее уши и торчали».

«Ну, а слон?»

«А что слон? Извинился, конечно. Мол, кастрюля из-под горчицы была. А они, слоны, тоже горчицу не любят… Вот поедем в зоопарк, яблоко – пожалуйста, но никакой горчицы»

Мы выпрыгиваем из троллейбуса. Уже вечер. Дома ждет мама, ужин, «Спокойной ночи малыши».
А завтра «Золотые зернышки», Настя, Вовка Морозов и, может быть, еще одна папина небылица. Надо только не забыть спросить, на каком языке слон извинялся…