Честь для Бесчестных. Рассказ

          По разному человек свою честь бережёт, достоинство.
          Один честь бережёт смолоду, как платье – снову; другой вспоминает о ней, когда ему сильно насолят, насыпят соль на рану; третий – понятия не имеет о такой нравственной категории, ему все равно: что честно, что бесчестно; что подло, что преступно – было бы не больно, а остальное переживём.
          Худо, конечно, первым. Больно хлопотно.
          Над Валей Бесчестных жизнь как будто бы издевалась. Ну, во-первых – фамилия: Бесчестных. Кто, когда был у них в роду бесчестным? Вором, грабителем, стяжателем ли? Ну, хоть кто-то бы приоткрыл завесу этой тайны. Быть может, и был. Быть может, и воровал. Но потомки-то, почему должны за него отдуваться, - носить фамилию непутевого предка? Ответа нет. А при такой фамилии – в паспорт глянул и прячь кошелёк.
          Вот и доказывай, что не фамилия красит человека, а он фамилию.
          И второе. Ну, какой голове (из родителей) пришла такая фантазия на ум, чтобы мальчика при рождении назвать Валей? Неужто не видели при рождении, что у этого ребёнка в наличии? Да любому котенку туда, куда следует, заглядывают, чтоб пол определить, в волосиках копаются, прежде чем дать имя. И теперь он, вполне нормальный мужчина, со всеми его достоинствами и силой, должен быть то Валей, то Валентином. Как гермафродит!.. Какое-то извращение.
          Валентин Бесчестных – парень честный, и это факт. За что на работе и в быту, соседи по дому, по дачи, его уважали. И называли полным именем. Правда, женщины все же больше называли его Валей, Валечкой, и было, видно, за что. Когда по любви и по дружбе, чего сердиться, бычиться? – называй хоть Манечкой.
И вдруг Валентин Бесчестных исчез! Тихо, молча, по-английски. Был человек и весь вышел. Как истаял. И домашние молчат, глазами только поблескивают и губы поджимают, не то от горя, не то от обиды на кого-то.
          И по поселку поползли слухи, мол, осудили Валюшу… И у соседей, особенно дачников, душа как будто бы осиротела.
          А Валентина Бесчестных, действительно, по милициям затаскали, по следователям. Два дела ему шили. Не считая того, первого, произошедших до этих двух. Когда он проволочника, жучка-короеда, тем же проводом отходил. Прямо на крыше отловил.
          Полез Валя на крышу свою телевизионную антенну поправлять – забарахлил телевизор, зарябил, словно в пургу попал. Вот и полез разгонять вьюгу. Глядь, а там этот жучок телевизионные и телефонные провода в кольца сматывает. Ах ты!.. Ну и повязал. Ладно, с пятиэтажного дома с крыши без парашюта не спустил, помилосердствовал. Не то пришлось бы этой твари божьей “коровкой” лететь, петь и радоваться.
          У самого-то Валентина телефона не было. А кого сейчас больше в деревнях и поселках? – стариков. Телефон – последняя их помощь и надежда. Последняя, можно сказать, жилочка, соединяющая их с жизнью. И вот её-то и попытался перервать этот жучок-убийца.
          Но тут к Валентину Бесчестных у милиции претензий не было. Даже, кажется, наоборот, что-то с благодарностью дело было связано.
          А вот к другим двум делам претензии были. Как-то вдруг возникли.
          Первое дело – это, когда он дюжину малолеток поймал на дачах и привёл в милицию. Разбойничали они там. Стекла били на окнах, утварь собирали из цветного металла, посуду. Он их на этом безобразии и застукал. Кстати, его дачу тоже до этого обнесли. Тогда не изловил. А теперь вот они, деточки-цветочки.
          Привёл в отделение милиции с поличным. Злоумышленников и вещдоки милиция приняла. Составила протокол на задержание, объяснения от Бесчестных взяли, и поблагодарили тогда за помощь. К тому времени на дачах и в сараях посёлка уже творился сплошной беспредел. Да и сейчас творится и никак от него не отбиться.
          На дачах – трам-тара-рам, – как Мамай прошёл; в сараях, в тех, где люди держат свою живность: коз, овец, кур, коров, – “волчья стая” изводит, режет эту живность. Люди – в рёв, милиция – за голову хватается. А кто? Ищи ветра в поле. Так что было милиции за что Валентина Бесчестных благодарить. И людям тоже.
          И дело закрутилось. Только к концу следствия непонятная чехарда получилась. Вначале на ребят дело завели, а потом – переиграли, на Валентина Бесчестных. Оказывается – это вовсе не беспредельщики, а мальчики и девочки паиньки. На зимние каникулы вышли воздухом подышать, поотдыхать на природе, позагорать среди сугробов. В котелках щец сварить, на таганке шашлычок поджарить. А вилки и ложки алюминиевые и кастрюльки – на всякий случай прихватили, из дома. И тут этот мужик (то есть Валентин) к ним привязался. Избил. Вон, одному под зад напинал, второму – бок отшиб, третьему – руку едва не выдернул. Садист! Изувер!
          – Да эти детки там сами, кто послабее, могли бы укатать и в снег закопать. Да не на того нарвались. Едва усмирил. Ну, помял слегка. Я ж не показываю на себе следы их объятий, не хвастаюсь…
          А по весне на дачах кто-то рассаду (капусты, помидор, перца и проч.) стал выкапывать. Посадят люди, а через день-другой, глядь, её уж нет. Кто-то освободил их от лишних хлопот на лето, выкопал. И выкапывает такую, что получше, выборочно. Дачники туда-сюда, а кого ловить? Пойди, докажи на базаре, что это твоя рассада. Если бы один, или одна, этим товаром торговали, а то ведь, как минимум три-пять человек, а какой день и больше. У кого чья? – тавро нет, то есть твоего товарного клейма на стеблях и листьях растений. Как разглядеть?
          А Валя Бесчестных накрыл вора! Вернее, воровку. Поймал бабёнку на соседней даче, Вальку-оторву. И уже с фингалом под глазом. Кто-то поставил, наставляя на путь истинный и, попутно, пару царапин ей сделал где-то, не то на боку, не то где ниже. Может, где сама ободралась, прыгая от кого-нибудь, через частокол цепляясь. Оторва и есть оторва поселковая.
          Вот оба Вали, а рядом не поставить. И по всему видно было, по одному из них тюрьма плачет.
          И точно, как по закону подлости, по невинному.
          Баба, эта оторва, заявила в милиции, что этот мужлан её изнасиловать вознамеривался. Вона какие печати наставил на морде. И вот-вот-вот, смотрите, как забрало паразита, какие царапины оставил на телесах, на самых, можно сказать, интимных местах.
          А на неё, если со стороны трезво глянуть, на эту кошку драную, не только Валентин, но и крайне извращенная личность не позарится. Так нет, вместо протокола на задержание, стали оформлять протокол на попытку изнасилования.
          Ха, изнасильница! Хоть бы лимон съела, чтоб рожа не так сияла.
          Валька, когда тёзка вёл её в милицию, уговаривала:
          – Отпусти меня, Валюша, не то тебе же хуже будет. Ох, помяни моё слово – хуже.
          – Это отчего же?
          – А вот увидишь…
          Не поверил, привёл. И доказательство собственноручно принёс – ворованную рассаду в её корзинке.
          Дежурный принял вещдоки, внёс его в протокол.
          И Валька-оторва не отказывалась.
          – Да, – говорит, – моя сумка. Шла на свой участок, посадить хотела. – И в слёзы. – А тут этот налетел…
          У Валентина уши загорели. Стал доказывать, что он хоть и не импотент, но при виде такой прелестницы… одно было желание – огреть её этой корзиной вместе с рассадой. Да рассаду пожалел. Но… Бесчестному за честность – нет веры, а за бесчестный оговор нечестной бабы – пожалуйста.
          И теперь попробуй, отмойся от этакой пакости, отвертись.
          На какое-то время воровство и разбои прекратились. Но, видя, как дела оборачиваются с задержанными, с ребятами (один из них оказался сыном директора школы) и Валькой-оторвой, “мамаевцы” и “волчары” опять активизировались. Особенно по осени. Люди в страхе за урожай чуть ли не за месяц раньше стали выкапывать картошку. В теплицах помидоры зелёными поснимали, огурцы едва ли не в завязях. Ночевать на огородах переселились.
          По тем делам, что крутились теперь в прокуратуре, выходило, что Валентин Бесчастных – полное олицетворение своей родовой фамилии! Он и разбойник и насильник. А это, по его-то самолюбию, – что серпом по стволу, срезать не срежет, а дереву радости мало предоставит.
          Стал доказывать обратное – честный он, честный! Но при определенном стремлении доказать заданную вину, оказывается, не представляет особого труда. Тем более при первом деле, свидетелей аж дюжина, а во втором – одна и несчастная, которой даже уксус не испортил бы улыбки от предполагаемого изнасилования. Закон на её стороне, ну и следствие, соответственно.
          Месяца два-три Валя бегал по кабинетам большим и малым. Потом – исчез. До суда.
          Потеряли Валентина Бесчастных и милиция и соседи. И родня, как в рот воды набрала, молчит. До тех пор, пока люди сами случайно не узнали, куда его нелегкая судьба занесла. И уже по весне следующего года…
          Сейчас много в миру интересного чего творится. То одни выборы – в парламент, то другие – в президенты. Ещё немного и воцарение нового президента будут показывать. Очень даже не частый случай и вполне вероятный. Потом в Чечне чёрте что творится. А последнее время даже стали показывать солдат – с приветами с фронта.
          – Папы, мамы, сестры, братья, жены, дети… всем, всем привет! Любим, скучаем. Ждите, скоро будем!..
          Даже посторонним зрителям приятно видеть их по телевизору, а каково родным? Понятно, красуются перед камерой, стараются всем свои видом показать, что они там, как у Христа за пазухой. Беспокойство родных чтоб снять. Молодцы, спасибо им за это!
          Однажды, глядь на экран, а на броне БТР, на втором плане, знакомая личность! Сидит без каски, с автоматом, обвешенный подсумками. И ни слова в камеру. Ни здрасте, ни прощайте! Даже рукой не помашет. И тут, кто у телевизора был, едва не заревели:
          – Валюша-дорогуша – нашёлся!!.
          А он сидит себе, как сыч надутый, и ни гу-гу. Обидно даже на него, и радостно. Нашёлся, живой и нигде-то там, куда его уже молва определила, а на войне, в Чечне. И как он туда попал?
          Дня два то и было разговоров: Валя-то наш, а! В Чечне, на танке!
          Тут родственники, наконец, рты раскрыли:
           – Он там уже орден получил, – говорят. – Приказ на него на наш адрес прислали. Благодарят за Вальку, боевой парень! Вот так.
           Вот и порассуждай на досуге: куда деваться, если ты честный человек, да с плохой наследственностью – фамилией? И что её красит? Или отмазывает?..
           Подумай, пока на огороде грядки с луком стережёшь, или в сарайке – курочек. Не то и с красивой фамилией можешь за своё кровное в криминал попасть.
          Сейчас, как видно, это запросто…
                1996г.