Парк Челюскинцев

Мы живём в разных местах, в разных городах. Но даже если в одном и том же городе, то переезжаем иногда. А на старом месте остаётся один из вариантов судьбы.

Когда мне было 27 лет, мы с маленькой дочерью остались одни, а жили мы тогда возле парка Челюскинцев, на Долгом озере, у станции метро "Пионерская".
Вели скромную жизнь, даже черезчур, на детское пособие... В садик ещё рано было.
Поскольку никуда не выехать отдохнуть, сходить, поехать,- мы с дочуркой по весне открыли для себя этот парк. С одной стороны он примыкает к больнице, а с другой новостройка, в которой мы и поселились, в комнатке 10 метров.

Весна была такая, что и не верилось, будто где-то горести, трудности, страдания. Нижняя часть парка была затоплена весенними водами, по которым на плотах катались мальчишки.
А мы устремлялись на детскую площадку, чтобы там, среди малышей, моя дочь не чувствовала себя изгоем без отца, а тоже порадовалась среди своих счастливых сверстников.

На лавочках, в этом большом и запутанном парке, сидели пожилые бывшие медсёстры, в овновном, работавшие когда-то в ближайшей больнице, и играли в карты, домино, выпивали с бывшими своими пациентами. Старость всех их сравняла, и они находили радость в обществе друг друга, вспоминая свою прошедшую юность и жизнь.

Время как будто остановилось для нас. Хотелось что-то изменить, но обстоятельства ...
Поэтому я сидела на скамейке, пока дочь играла в песочнице, читала чтобы отвлечься от мыслей.

Когда лето подошло к концу, в парке появились опята, и я собирала их, заодно. Они становились ощутимым подспорьем в нашем с дочкой рационе.

Прошло много лет с тех пор, судьба меняла свой облик не раз: я переезжала, выходила замуж, рожала, строила дачу, делала ремонты в новых квартирах, ездила за границу, покупала бриллианты и шубы, учила детей, любила безмерно, теряла любимых, лила слёзы, и смеялась.

Старость стучит в твою дверь тогда, когда жизнь больше не нуждается в тебе. Постепенно закрываются двери, одна за другой. И теперь меня тянет в тот парк Челюскинцев.
Тогда  все возможности жизни сводились к этому парку. И если бы я жила рядом , то могла бы составить компанию бывшим медсёстрам, так и не вышедшим замуж и не имевшим семей и детей; и их пациентам. Мы вместе бы играли в домино, вспоминая свои юные годы.
Как будто не было ничего другого.
Может, ничего другого и не было?