Ворошиловский стрелок или Робин Гуд?

       
      Еще не успели стереться из памяти трагические события, произошедшие год назад на земле обетованной. Мирные евреи привычно бомбили противных мусульман, а арабы так же буднично взрывали автомобили, начиненные заурядной взрывчаткой, на улицах израильских городов. И вдруг это сонное царство взорвала трагическая весть: убит лидер еврейского госу-дарства!
Кто же стрелял в премьер-министра Израиля? Прокуратура до сих пор не может внятно ответить на вопрос: с какой руки стрелял преступник – с левой или с колена? Правда, одну деталь установили точно: убийца при выстреле прищуривал один глаз. Это характерная примета профессионала по под-глядыванию в замочную скважину. Почерк наемника выказывал в нем профессионально подготовленного киллера, обученного на второй версии «Mortal Сombat». Особенно изуверским выглядел способ жертвоприношения: террорист начинил пули осколками елочных игрушек! Были подняты на ноги самые лучшие гадалки и колдуны, но ответа на самый главный вопрос «кто же это сделал?», не было.

      …Я был шебутным ребенком. В пять лет уже знал таблицу умножения на пять и на семь в переводе Маршака. Английский язык, которым меня терроризировали родители, вызывал у меня приступы тошноты. Поэтому долгое время меня лечили от болезни печени.
В школе моя активность не знала границ и порой принимала самые причудливые формы. На уроках учителя вместо объяснения нового материала всё время отвечали на мои вопросы и замечания. Наставники быстро уставали, а я мог говорить без устали часами, чем доводил тётенек и дяденек до «белого каления». Меня выгоняли из аудитории и тогда я бежал в старшие классы и уже там забрасывал преподавателей своими каверзными вопросами.
      Однажды в восьмом классе друзья затащили меня в тир. Как я не упирался, но пришлось взять винтовку. Со слезами на глазах я, неопытный парнишка, пытался понять – куда же целиться? Оружие прыгало в руках, товарищи заливисто хохотали, но я все-таки выбил два из тридцати двух: вынес прикладом у одного из одноклассников два верхних резца.  С тех пор любовь к огнестрельному оружию сопровождала меня всю жизнь.
Моя карьера началась в армии, в которую меня не взяли после медкомиссии. Врачи так и написали: «…патологически длинный язык» и выдали призывнику белый билет.  С эти билетом я и пришел в стрелковую секцию «Оранжевое небо».
Вскоре пришли и первые успехи: на соревно-ваниях по пулевой стрельбе я вдребезги разбивал мишени соперников. Мне неизменно доставались золотые медали потому, что на «серебро» и «бронзу» я обязательно подавал протесты и грозил судом.  А когда играл гимн, я всегда пел сам и заставлял петь коллег по пьедесталу, раздавая им пе-сенники.
       Через год мне стали поступать регулярные «за-казы». Свои первые призовые я потратил на оптический прицел с калейдоскопом.
Поначалу задания были несложными. Я от-стреливал бешеных дворовых гусей, больных птичьим гриппом дворняжек, боролся с крысами-мутантами в подземельях харьковского метро.
       Доходило до абсурда: трамвайно-троллейбусное управление умоляло меня ликвидировать неуловимую банду муравьёв-вредителей, уничтожающих по ночам рельсовые пути на салтовской линии. Но я в гневе отверг просьбы: «Это не мой масштаб!».
Однажды поступил заказ из зоопарка. При-шлось расправиться с дикобразом-людоедом.
Скоро слава обо мне дошла до спецслужб.  «Холодноголовые» долго ходили вокруг да около, снимали с меня мерки, щупали пульс, изучали флюорографию. В конце концов, подретушировав мои рентгеновские снимки, предложили поступить к ним в аспирантуру. Через два года я с успехом предохранился, пардон,  защитился!
Внутренние органы поручали мне самые серьезные мероприятия. Я с успехом «замочил» пчёл-убийц, которых Усама бен Ладен напустил на Верховную Раду. Затем я проткнул шомполом северокорейского киборга-дракона, откладывающего радиоактивные яйца на месте будущей военной базы НАТО в Закарпатье.

      Мой авторитет рос, со мной считались даже в Счетной Палате. Проигравшие выборы олигархи пугали моим именем своих собак и попугаев. Руководители телеканала ANIMAL PLANET подали на меня жалобу прокурору гаагского трибунала Карле дель Понте, обвиняя меня, молодого строителя коммунизма, в истреблении саблезубых кенгуру.
Жестокая  Аль-Каида срочно закупила огромную партию памперсов после того, как я укокошил стаю пингвинов-камикадзе с ядерными боеголовками между ногами.
Шло время, приходил драгоценный опыт, и не за горами уже были крупные «операции».

      …Баллистическая экспертиза, проведенная на игровой приставке Play Station, показала, что пуля, выпущенная тем злополучным днем, летела очень быстро.  Но до сих пор остается загадкой: зачем нужно было убивать человека, если его можно было просто обматюкать.

       Так кто же стрелял в премьер-министра...?