Неизбежный конец История

  История.
   
   Открыв глаза, Алексей никак не мог понять, где он находится. Последнее что он помнил, это яркая вспышка…  потом, как топором обрубили. И как не силися вспомнить, ничего не получалось. Будто в памяти поставили заслонку.
  - Что произошло? - оглядываясь по сторонам, спросил он.
  - Мы с тобой на отдых ехали, - начал перечислять Дмитрий.
  - Это я помню.
  - Доехали до знака.
  - "Волнухино" - кивнув, сказал Алексей, - а дальше?
  - Не знаю. Пытаюсь вспомнить, но не получается. Больно. – Обхватив руками голову, проговорил Дмитрий. - Что делать-то будем?
   Ответа не последовало.
  - Леха, что с тобой?
   Алексей с недоумением уставился ему за спину поверх правого плеча. Во взгляде читалось удивление.
  - Леха?! – но тому, как ваты в уши натолкали.
   Обернувшись, Дмитрий и сам вскоре утратил дар речи. С неба спускался человек. Это не показалось бы странным, если бы он спускался на вертолете или в конце концов плавно пикировал на парашюте. Но при нем не было ни того, ни другого. Тем не менее, с каждым шагом он приближался к земле. Шел он очень бодро, преодалевая виток за витком, как будто под ногами у него был зимний холодный воздух, а винтовая лестница. Виток, еще виток. Парни провожали каждый шаг, это удивительного человека, если конечно, он являлся таковым, с открытыми ртами. Добротный, но старомодный костюм белого цвета, лакированные белые туфли с узкими носами и... и ковбойская шляпа. Сам он был небольшого роста, худощавый и если бы не седые волосы, то со спины его можно было бы посчитать мальчишкой. Все это вместе придавало ему очень комичный вид.
  Спустившись с воображаемой лестницы, мужчина огляделся, в поисках кого-то, и, наткнувшись взглядом на двух, застывших в сидячем положении, парней, направился к ним.
  - Ему еще кастаньет не хватает, - не веря своим глазам, сказал Алексей.
  - Кастаньеты у испанцев были. А этот больше на американского коровьего мальчика (игра слов, если дословно перевести cowboy на русский язык, получается коровий мальчик) похож.
  - Тогда ему не хватает двух револьверов и лошади.
   Дмитрий кивнул, не отрывая взгляда от идущего к ним… человека?
  - Дим, а Дим, как думаешь, мы спим или сошли с ума? По-моему папа дяди Федора из "Простоквашено" по этому поводу что-то умное сказал...
   Договорить Алексею не дали, потому что к ним подошел объект их обсуждения. Не смотря на то, что молодые люди так и не меняли своего положения, мужчина все равно был на уровне их глаз.
  - "Если бы вы с ума сошли, то не оба сразу. С ума по одиночке сходят. Это только гриппом все вместе болеют", - процитировал мужчина и добавил, - хороший мультфильм, добрый. А лошадь я оставил в конюшне. Ей неудобно по лестнице спускаться, а лифт еще не починили, - с улыбкой обратился незнакомец к своим невольным слушателям. - Советую вам прикрыть рты, а то не дай Бог, залетит что-нибудь невкусное.
   Дружное клацанье зубами было ответом на его монолог. Довольный собственным остроумием, мужчина рассмеялся. Лицо у него было типичного добряка, кои тысячами проживают в разных городах нашей необъятной родины. Скорее всего, даже Вы встречались с такими людьми. К ним не трудно обратиться с какой-нибудь просьбой, точно зная, что все сказанное останется между вами и для решения этой проблемы он приложит максимум усилий. Таких всегда удобно иметь под рукой.
   Тут с его лицом произошла разительная перемена. Недавняя улыбка исчезла, сменившись жестоким и даже злым выражением. Взгляд устремился куда-то поверх их голов. Заинтригованные такой переменой в настроение, молодые люди обернулись.
   К ним шел не менее интересный субъект. Назвать его человеком просто язык не поворачивался. Через руку элегантно, словно самое ценное и дорогое, был перекинут хвост. Мужчина был высок, строен и красив собой, даже необычайно бледное лицо не портило картины.
  - О, Габби! Какими судьбами? Никак шеф опять послал своего верного пса разнюхать, что да как? - с ходу проговорил Хвостатый их недавнему собеседнику.
  - Наши дела тебя меньше всего касаются, - процедил сквозь зубы так называемый Габби.
  - А как же Договор? А? – почесав подбородок, спросил Хвостатый. - Один вам, другой нам! Все по-честному.
  - Это исключительный случай и он не поддается трактовки Договора. - Уже с большей уверенностью в голосе ответил Габби.
  - Давай-ка сверимся...
  И Хвостатый огляделся.
  - Куда он запропостился? – бурчал тот себе под нос. - Да, вот же он! - На щелчок пальцев из воздуха появился стол с мягким креслом. Устроившись поудобнее в кресле, и конкретно ни к кому не обращаясь, Хвостатый спросил:
  - Вы не против, если я слегка притушу свет? А то глаза режет, а у меня очень нажная и чувствительная кожа, - не дождавшись ответа, хлопнул в ладоши. В тот же миг все погрузилось в непроглядный мрак. Не видно было ни себя, ни тем более других. Это длилось считанные секунды. Тишину нарушил тихий и спокойный голос Габби:
  - На твоем месте я бы этого не делал.
  И все вернулось на свои места, кроме некоторых деталей. Стола не было, но на его месте стоял Габби, преграждая дорогу Хвостатому. Оба застыли, сверля друг друга ненавидящими взглядами.
  - Они умерли, как один человек. В одинно и тот же мгновение. Сама судьба не стала их делить, и мы не в праве! - сказал Габби.
  - Мы и есть судьба. – тихим вкратчивым голосом, проговорил Хвостатый. Несмотря на неудавшийся план, тот не был обескуражен. Внешне он выглядел очень спокойно, только яркий блеск в глазах отражал бущующее пламя негодования.
  - Ты слишком высоко замахнулся, дружочек мой хвостатый, - издевательски улыбнувшись, сказал Габби, - не забывай свое место.
  - Я его хорошо помню, в отличие от тебя, трубач.
Габби дернулся, как от удара.
  - Они наши, - выделив последнее слово голосом, сказал Габби, - в порядке очереди.
  - Это мы еще посмотрим, - ответил Хвостатый и исчез.
  - Хвост не прищими, - не остался в долгу Габби.
  - Куда это он? - стараясь не выдать дрожи в голосе, спросил Дмитрий.
  Сказать, что его не впечатлило развернувшиеся перед глазами представление, это ничего сказать. Он был поражен и почему-то невероятно подавлен. Алексей и сам был бы рад узнать ответ, только, как и Дмитрий, не имел ни малейшего понятия, куда девался этот Хвостатый и что вообще сейчас происходило.
  - К шефу, наверное. Докладывать о провале. - Улыбнувшисб, прокомментировал Габби.
  - Чертовщина какая-то, - оторвавшись от обозрения пустого места перед собой, сказал Алексей.
  - Именно! Чер-тов-щи-на!
  Настроение их странного собеседника с каждым произнесенным слогом улучшалось. Когда он замолчал, его улыбка могла спокойно поспорить с улыбкой чеширского кота.
  - Габби, так мы что... - попытался узнать Алексей.
  - Во-первых, - перебил его собеседник, - не Габби, а Гавриил , а, во-вторых, хватит болтать, мы и так слишком задержались здесь. Пора и честь знать.
  - Габ... - чуть было не проговорился Дмитрий, но, наткнувшись на строгий взгляд голубых глаз архангела, тут же исправился. - Я хотел сказать, "Гавриил". А куда?
  - Всему свое время... - многозначительно ответил он.
  ***
   
  Солнце неторопливо и будто неохотно поднималось, вползая на острые и непреступные горы. Казалось, светило так устало, что вот-вот скатится по скользким  снежной наледи обратно вниз, и мир так и останется темным и холодным. Но солнце, как и миллионы раз до этого преодолело свой путь, и оттолкнувшись от гор, воспарило над миром. Лучи, отражаясь от снежных шапок, посылали в разные концы свои солнечные приветы. Двое парней сидели на холодных камнях. Один из них что-то усиленно читал, а другой занимался чем угодно, только не тем, чем должен был. Оторвавшись от обозрения восхода, Алексей спросил:
  - Вот что за несправедливость? Дима, ты только прикинь, мало того, что мы умерли. Я знаешь ли, не каждый день вот так вот непонятно как умираю. Что на каждый свой вопрос мы слышим неизменное "Всему свое время". Так ведь еще нас учиться заставляют! - возмущению Алексея не было придела.
  - Да ладно тебе стонать. Мы ведь и, правда рано или поздно все узнаем, так зачем торопить события? Ты же слышал, что Гавриил сказал?
  - Если ты сейчас скажешь "Всему свое время", я тебе все перья из крыльев выщиплю и нимб разобью! - грозно осклабившись, прорычал Алексей.
  - Только не это! - почти натурально изобразив испуг, крикнул Дмитрий и схватился за голову. Затем высунул язык и свел глаза к переносице, притворяясь умалишенным. С языка медленно стекала слюна.
  - Вы все паясничаете.
  Друзья подпрыгнули на месте от неожиданности. Дмитрий перестал кривляться и уставился в свои записи, избегая взгляда голубых архангеловых глаз. А Алексей, совершенно не смущаясь собственное безделья шепнул:
  - Гавриил подкрался незаметно...
  Дмитрий прикрылся тетрадкой, но в глазах стояли слезы от едва сдерживаемого смеха. Он переводил взгляд с Алексея на архангела и наоборот.
  - Я тут случайно услышал, что вы недовольны тем, что вас вновь обучают.
  - Куда уж случайнее, - продолжал бурчать Алексей, но вместе с Дмитрием помотал головой.
  - Не отрицайте. – Сказал Гавриил, делая вид, что не видит дурачества Алексея и продолжил, - я готов выслушать все ваши претензии и пожелания,
  Повисла неловкая пауза. Гавриил пристально смотрел в глаза своим ученикам. От его чистых небесно-голубых глаз Алексей потупился, а Дмитрий уставился в свой конспект. Архангел перевел взгляд на взошедшее солнце. Как и большинство небожителей он умел ждать. Глядя на своих учеников, он не мог не сопоставить их с другими, с собой, с... но это уже совсем другой разговор.
  - Как я вижу, возражений у вас нет, и я ошибся. Ну что ж... – Отведя взгляд о светила, сказал архангел и уже собрался уходить, как его окрикнул Алексей:
  - Гавриил, скажите, зачем все это? - он обвел рукой пространство вокруг себя. - К чему? Мы тут уже столько времени читаем какие-то книжки давно умерших людей, какие-то теории о сотворение мира, какие-то нелепые и глупые рассказы о судьбах людей, которые даже толком ничего не сделали. Самое примечательное в их жизнях было то, что они родились, а потом умерли. Зачем? Объясните. Потому что я не понимаю.
  - Алексей, Вы действительно думаете, что их жизни бессмысленны?
  Приготовившись к очередной отповеди, Алексей никак не ожидал такого вопроса. В лучшем случае он мог надеяться только, что ему скажут его "любимое" "Всему свое время", а в худшем будут наставлять на путь истинный. Объясняя, что все без исключения люди являются тварями божьими, что даже грешники имеют право прощение. Но все вышло не так, как он подозревал.
  - Конечно! - с жаром воскликнул Алексей, - ну, предположим, такого-то числа родился Вася Пупкин...
  Дмитрий едва сдержал смешок, ожесточенно листая свои записи.
  - Да тут интересная история, - заметил он, ответив на пристальный взгляд Гавриила.
  - Вася Пупкин родился 31 декабря 1986 года. И прибывает в добром здравие, правда если не озаботится в ближайшее время собственным здоровьем, могут быть проблемы - с улыбкой возразил архангел.
  - Не важно! Я взял предполагаемого человека, который родился, прожил свою жизнь бессмысленно, ничего не построил, никого не родил и ничего не посадил. Жил себе жил и умер. Однако, умерев, он попал сюда. А как же тогда: "Да, воздастся тебе по делам твоим"?
  - Всему... Я шучу, - увидев неподдельный ужас в глаза Алексея, ответил с улыбкой Гавриил. - Я вижу, Вы очень сильно зациклился на пользе людей для человечества в целом.
   - Да не обязательно для человечества, хотя бы для небольшой группы людей.
  - Я понял Ваше мнение. Ну, а лично Вы сами много чего сделали для общества?
  - Думаю, что нет. Потому и не понимаю, что я тут делаю. Я не понимаю, зачем я это делаю. И меня очень раздражает, что на большинство вопросов, которые я задаю, мне отвечают единственной фразой "Всему свое время".
  - Значит по Вашему Васе Пупкину тут не место, из-за того, что он не сделал ничего стоящего?
  Алексей кивнул.
  - А Вы про его жизнь все знаете?
  - Раз у нас есть расписанные по годам записи о его жизни, то думаю, что да, все.
  - А как Вы думаете, достаточно ли будет того, что однажды, одним летним, прекрасным солнечным деньком этот наш Вася выйдет на улицу, подышать свежим воздухом, как обычно он это делает, если температура на улице выше двадцати градусов. Достаточно ли будет этого факта, чтобы после смерти он попал именно в рай?
   Алексей покачал головой.
   - А почему?
   - Но ведь он же ничего не сделал. Ведь так?
   - Почему не сделал? Он вышел на улицу летним, прекрасным солнечным деньком, как обычно это делал, если температура на улице выше двадцати градусов.
   - Но ведь он не сделал ничего хорошего, - все еще не понимая, к чему клонит архангел, сказал Алексей.
   - А с каких это пор, гулять и дышать свежим воздухом плохо?
   - Не в этом смысле. Я тоже постоянно ходил гулять. Хотел ходил, хотел не ходил. Но это ничего не значит. Этим я никого не спас, пусть и не обидел, но… но это же ничего не значит. Он же не совершил благого поступка. Просто вышел, просто погулял. Таких действий повсюду сотни и тысячи. Их совершают, но они не несут каких-то хороших или плохих оттенков. Это как дышать. Получается, что за каждый вдох можно в ад попасть, а за выдох в рай.
   - Почему? - скрывая улыбку на такой вывод, спросил Гавриил.
   - Потому что, вдыхая воздух, мы тем самым лишаем кислорода какое-нибудь живое существо.
   - А в рай за выдох почему? - уже не скрывая улыбки, поинтересовался архангел.
   - Да потому что углекислым газом дышат растения.
   - Интересно, - потирая подбородок, сказал Гавриил и продолжил. - А если рассмотреть эту ситуацию с той точки зрения, что в это самое время, когда Вася вышел на улицу, какой-нибудь Петя тоже решит прогуляться, потому что он знает, что Вася гуляет только в хорошую погоду. А, выйдя на улицу, вдруг совершенно случайно, в его квартире произойдет взрыв. Газ взорвется или еще что-нибудь. Тогда что? Вася сделал хороший поступок?
   - Теоретически да, - подумав, сказал Алексей.
   - А практически?
   - А практически он не сделал ничего.
   - Он захотел выйти на улицу, - ответил за Гавриила Дмитрий.
   - Правильно, Дмитрий. Порой этого достаточно. Вы сами вольны выбирать то, что делать. Каждый день, каждый час, да каждую секунду своей жизни вы совершаете поступки, именно поступки, хорошие или плохие – это все зависит только от вас и так до самой смерти. Вам дан такой необычайный дар – быть людьми несмотря не на что, - сказал архангел и исчез так же внезапно, как и появился.
   - Но... - возражать было некому, и Алексей отвернулся, задумавшись над сказанным.  - Если я все правильно понял, то людей все же делят на хороших и плохих. Но тогда хоть убей, я не могу понять, зачем этот Договор? - спросил Алексей, повернувшись к Дмитрию.
   Он ждал, пристально глядя в глаза другу. Алексей действительно не понимал к чему все это. С каждым наступающим утром, он задавался вопросом: "Зачем?". Почему они должны подчиняться какому-то закону, который когда-то заключили между собой высшие силы земли, по которому, умри перед ними кто-нибудь другой, они бы в порядке очереди попали в ад. Умри они в разное время, то кто-то из них отправился бы в рай, а другой в порядке очереди прямехонько в преисподнюю. Тем более он не мог понять, почему они должны изучать жизнь людей, за которых уже все давно решили. Чтобы они не сделали, какой бы поступок не совершили, они все равно в порядке очереди пошли на ту или иную сторону.
   Когда уже нельзя было вынести гнетущее молчание, Дмитрий ответил:
  - Наверное, это нужно просто принять.
   - Принять? - не веря своим ушам, спросил Алексей. - Смириться с тем, что за тебя уже все давно решено строгими дяденьками в костюмах? Нет, Дима! Я не хочу участвовать в том! Я не буду просто стоять и смотреть, когда человека, который только что умер, в порядке очереди поволокут в ад и все потому, что ему "посчастливилось" умереть именно в это время.
  Дмитрий не ответил, но Алексей и так видел, что его друг уже принял этот факт. Несмотря на то, что он с интересом читал эти жизненные рассказы, его друг согласился с тем, что это просто летопись, по которым каждого новоявленного студента проверяют на вшивость. Если читает, как интересный рассказ, то все нормально, бунтовать не будет, если бунтует… А что если бунтует?
  - Это не нами придумано и я сомневаюсь, что ты такой единственный и неповторимый, кого одолевают сомнения. Мы не первые и, дай Бог, не последние. Проходит время, появляются новые ученики, у них, в свою очередь, появляются сомнения. Так было и так будет, но с этим надо смерится!
  - Да ты-то откуда знаешь?! - сорвался на крик Алексей. - С чего ты взял, что ученики рано или поздно принимают этот факт?!
  - Раз ничего не меняется, значит так лучше для всех.
  - Ты, правда, веришь в эту чушь? - уже спокойнее спросил Алексей.
  Дмитрий кивнул и опустил взгляд.
  Алексею хотелось кричать, что друг ошибается! Что он ничего не понимает, что так не должно быть. Попадет ли душа в рай или в ад, не должен решать какой-то глупый Договор. Хотелось врезать Дмитрию и если не словами, то кулаками вбить именно эту правду. Но он стоял и ничего не делал. Просто стоял и смотрел на сгорбленную фигуру лучшего друга и единственная мысль, которая крутилась в его голове, была: "Если все это рай, что же тогда ад?"
  - Чтобы попасть в рай каждый приходит через свой собственный ад, - сказал Дмитрий и посмотрел другу в глаза.
  Алексей отшатнулся как от удара. На него смотрели не карие глаза его лучшего друга, а небесно-голубые - Гавриила. В который раз Алексей усомнился в своей вменяемости.
  - И как это понимать? - с трудом выдавил из себя Алексей.
  - Не сердись на Дмитрия, - сказал Гавриил, приняв свой облик, к которому уже все привыкли, - Ему пришлось не легче. Вот только удар правой нужно потренировать, хиловат он у него. А, впрочем, сам у него все и узнаешь, вон он идет, - и мотнул головой куда-то себе за спину.
  - А-а-а-а... - только и смог вымолвить Алексей, но архангела уже и след простыл.
  Это уже не имело значения. К нему шел друг и улыбался, он явно был чем-то доволен.
  - Советую тебе прикрыть рот, а то мало ли, залетит что-нибудь невкусное.
  - Да я это, я! - крикнул Дмитрий, едва успев увернуться от кулака.

  ***
   
  - И ты говоришь, что сам ничего не знал? - с недоверием спросил Алексей.
  - Мне кажется, что все с самого момента нашего появления на дороге было подстроено. Но это был последний момент, когда мы находились с тобой вместе. Дальше пошел спектакль, рассчитанный на каждого из нас. Вот ты, к примеру, большую часть времени только читал.
  - То есть?
  - Меня это сначала удивило, уж больно ты не любил читать при жизни. А потом ты, вернее лжеты объяснил мне, что все эти истории весьма занятны. Я не видел смысла в том, чтобы читать эти жития, а лжеты увлеченно рассказывал мне о прочитанном.
  - С лжетобой была такая же ситуация. Ты только и делал, что читал, и пытался заставить читать меня. Дим, ты до этого сам сейчас догадался или тебе Гавриил подсказал? -  все еще недоверчиво глядя на Дмитрия, спросил Алексей.
  - Сам посуди. Ведь мы с тобой реально начали верить, что умерших тасуют, словно карты в колоде перед раздачей, а им... этим... ангелам, короче нужны люди, которые... в общем, такие как мы.
  Алексей уставился на Дмитрия с удивлением. Говорил он как-то странно.
  - Габби! - подняв голову вверх, крикнул Алексей, - если это очередная проверка, то я за себя не ручаюсь.
  - Дмитрий, да Вы красноречивы, как никогда, - улыбаясь, сказал Гавриил. На его неожиданное появление с каждым новым разом обращали все меньше внимания.
  - Не ругайте его, Алексей, скоро и Вам изменит Ваше красноречие, но пока этого не случилось, я вкратце попытаюсь объяснить, что произошло. Никакого Договора никогда не было. Все это, как правильно сказал Дмитрий, было подстроено с момента вашего появления на дороге.
  - Проверка на вшивость, - подумал Алексей.
  - В некотором роде Вы правы, - ответив на мысли, сказал Гавриил, - хоть это и грубо звучит.
  - Нет, Алексей... - перебил Гавриил, предупреждая вопрос, - я не могу вам сказать, почему вы там оказались, поверьте, так будет лучше... Так вот. Как Алексей, пусть и грубо, выразился, то есть подумал, это была проверка на вшивость. Стоило вам только принять и смириться с Договором, как вы автоматически вылетали из числа абитуриентов...
  - Абитуриентов? Но мы не подавали заявления. - Возразил Алексей.
  - Ну, как вам сказать... Самим фактом смерти вы уже подали заявление. И так происходит с каждым умершим, не считая конечно грешников.
  - А что делают с теми, кто не проходит эту проверку. Их что, в ад отсылают, как негодных?
  - Вы, Алексей, когда в ВУЗ поступали в 1998 году, Вас что в милицию сдали, когда Вы провалили экзамены? Или, может, сразу в тюрьму посадили?
  Друзья дружно покачали головой. Они вместе поступали в один и тот же ВУЗ. Только в отличие от Дмитрия, Алексей сразу не поступил, и ему пришлось поступать в следующем году.
  - Правильно - продолжал Гавриил. - Вам посоветовали отдохнуть, подучить и попробовать в другой раз.
  - Тоже мне отдых, - полушепотом сказал Алексей, - целый год скрываться от военкомата.
  Гавриил не сдержал улыбки, не смотря на серьезность всего разговора.
  - И где же проходит это подучивание? - недоверчиво спросил Дмитрий.
   - Жизнь и есть школа. Не с пустого же места берутся все эти утверждения. К тому же есть много других факторов. Как я вам уже говорил про ежесекундный собственный выбор в течение всей жизни. Мы, как и демоны пытаемся влиять на людей, но непосредственно вмешиваться не имеем права. Хоть этот запрет распространен не только на ангелов, демоны периодически им пренебрегают. Тем не менее, это не говорит, что мы безучастно смотрим на то, как наши противники разлагают людское сообщество. Нет, на это у нас есть Ангелы-Хранители. Вот они открывают глаза на прекрасное, поддерживают в трудную минуту. Люди творческие ощущают их значительно лучше, потому что вся их жизнь подчинена Высшей цели, не зря говорят, что эти люди общаются непосредственно с Богом. Именно эти творцы могут оказывать влияние на людей своим творчеством, они могут вдохновлять и возвышать. Но этим пользуемся не только мы, как вы понимаете.
  - А почему тогда люди ничего не помнят? Мы же, когда повторно поступаем в ВУЗы, доучиваем, а не переучиваем, - возмутился Алексей.
  - Если в голове человека, не смотря на это, возникли сомнения, значит, произошла ошибка где-то в обучении, - ответил Гавриил.
  - Но... - попытался возразить Алексей, его перебил Дмитрий.
  - А как обстоит дело в аду?
  - Не все сразу, - улыбнувшись, ответил Гавриил и добавил. - Всему свое время.
  И он исчез.
  - Ненавижу, когда он так делает, - сказал Алексей - Дима, ты можешь мне объяснить, что ты понял из его мудрых речей?
  Дмитрий стоял к нему спиной и был занят своими мыслями. Через какое-то время, он понял, что к нему обратились с вопросом и, не оборачиваясь, спросил:
  - Ты что-то сказал?
  - Я спросил, что мы должны были узнать, по великому замыслу великого Гуру?
  - Мне кажется, это многое объясняет...
  - А мне кажется, - не дав договорить, перебил его Алексей, - что все это выеденного яйца не стоит. Это как казармы и тут штампуют отряд особого назначения с кодовым названием "РАЙ", - с иронией добавил он.
  - Ты погляди-ка на него... - язвительно проговорил Дмитрий, повернувшись к нему лицом. - Ты считаешь, что все это глупость?
  Алексей кивнул, как-то странно поглядывая на своего друга.
  - Для тебя, как я погляжу, все глупость. А ты не задумывался над тем, что если человек так просто принял этот Договор, то ему плевать на людей. Что его совсем не волнует судьба человека. А ты представь, что это ребенок, который... ну максимум прожил 5 лет. Представь, что он попадает под колеса пьяного водителя, и умирает первым, а пьяный водитель, так и, не справившись с управлением, врезается в столб и тоже умирает, но позже. По Договору, очередь, тому, кому суждено попасть в ад, выпадает на ребенка, а в рай, соответственно, попадает водитель.
  С каждым произнесенным словом, глаза Алексея расширялись.
  - Да, что ты там шепчешь? - спросил Дмитрий. - С чего ты взял, что этого "не может быть"? Именно потому и не может, что такого Договора нет.
  - Дима, ты меня понимаешь? - усомнился Алексей.
  - Не всегда, - после короткого молчания, ответил друг.
  - А тебе ничего не кажется странным?
  - Я бы перефразировал это вопрос. И слово "ничего" поменял на "никто". Последнее время ты сам не свой, и ведешь себя странно.
  - Да не обо мне сейчас речь! - не выдержав, вспылил Алексей. - Ты ни разу и рта не раскрыл.
  - Ты хочешь сказать, что даже не слышал, что я говорил?
  Было видно, что Дмитрий начинал злиться.
  - Вот именно! Не слышал. В прямом смысле этого слова. Мы общались, не произнося слов. Понимаешь? Да, посмотри ты на меня!! Я ведь молчу.
  Тут только Дмитрий стал понимать, к чему все это время клонил Алексей. Эта новая способность повергла его в шок. Самое удивительное, что известие о липовом Договоре, не так повлияло на него, как известие о том, что они могут общаться мысленно. Они во все глаза смотрели друг на друга.
  Рано или поздно наступает такой момент, когда мозг перестает удивляться, когда сознание притупляется, и все что происходит, воспринимается как должное. Где-то в глубине души, они не как не могли смириться с тем фактом, что умерли, с тем, что все, что происходит, вовсе не сон и не больная фантазия помутневшего рассудка. Все это, такая же реальность, только с изменением точки обзора. Пусть это и не та реальность, к которой они привыкли. Но долгое время находится в таком состояние сознание не может и вот тогда наступает кульминационный момент. Даже можно сказать взрыв, когда накопленная в таком состоянии информация прорывает плотину и волной обрушивается на сознание.
  - Ну, дела... - только и смог подумать Дмитрий.
  - И не говори. - Прокомментировал Алексей.
  И тут Дмитрий рассмеялся, во весь голос. Эхо разносило этот громоподобный звук по округе. Казалось, смеялся не один человек. И Алексей, глядя на своего друга, не удержался. И в эту самую секунду, все то, что навалилось на них за прошедшее время, стало каким-то незначительным. Они смеялись от души. Вернее они смеялись душой, открыто и очень заразительно. И возможно именно по этому, и частично из-за горной акустики, казалось, что вместе с ними смеются и горы, и солнце и весь мир. Они  смеялись, как дети. Заливисто, непринужденно, когда тебе наплеваться не сковывающие рамки этикета, по которому громко смеяться просто неприлично. Когда тебе все равно, как ты выглядишь в глазах окружающих, которые с испугом смотрят на тебя, когда ты катаешься по земле, держась за живот, который норовит вот-вот лопнуть от смеха.
  Сквозь громогласный смех, Алексей слышал едва уловимую фразу, которую пытался произнести Дмитрий. Ему это удавалось с большим трудом. "И не говори? Да, я..." дальше конец предложения терялся в очередном приступе смеха.
  Отсмеявшись, Алексей стал наблюдать за своим другом. И он вдруг вспомнил, как много у них было таких моментов. Когда они, еще совсем молодые, полные жизни, готовые покорить весь мир, так же, корчились на земле и смеялись до коликов в животе. Ведь, как говорится: "Смех продлевает жизнь". И каждый день, они искали всяческие способы, чтобы заставить себя смеяться. Шутили, рассказывали анекдоты и если ни то, ни другое не помогало, щекотали друг друга. Со временем они, конечно, поняли, что все это ерунда, но часто вспоминали свое беззаботное детство.
  - Да, веселые были времена...
  Алексей и не заметил, как Дмитрий перестал смеяться и уже сам наблюдал за ним. В его сознании до сих пор звучал громкий смех, уносивший его далеко на задворки своей памяти, где они были веселыми и озорными детьми.
  - Теперь и подумать спокойно нельзя. Обязательно все тебе станет известно, - насупив брови, возмутился Алексей. - Что ты там пытался сказать, когда валялся на земле и корчился от смеха?
  Мнимая серьезность Алексея отступила под напором заразительной улыбки, которая озарила лицо Дмитрия.
  - Ну, когда я сказал: "Ну, дела..." вернее подумал, ты в ответ подумал...
  - И не говори... - закончил за него Алексей.
  - Точно. И я понял, что и сказать ничего не могу, и мне стало смешно.
  - Я вижу, вы тут весело проводите время, - как всегда неожиданно появился Гавриил. - Как-то недобро вы на меня смотрите. Что-то случилось?
  Друзья переглянулись, и даже не сговариваясь, накинулись на Гавриила с двух сторон. Только там, где он находился мгновение назад, его уже не было.
  - У-у-у-у, какие злые! - с наигранной досадой проговорил Гавриил. - Сразу кулаками махать. И эти люди скоро станут ангелами. Вот раньше люди такими не были. Никакой благодарности, я им понимаешь ли возможности даю, а они сразу с кулаками набрасываются.
  - Но как-то привыкли на слышать мыслей друг друга. Это ж он может в любой момент прочитать мои мысли? - возмутился Алексей.
  - Это не так и плохо. Ведь зачастую, то, что сказано в десятки, а то и в сотни раз отличается от первоначальной мысли. Вы скоро станете ангелами и поэтому должны научиться доверять друг другу так, как порой не в силах доверится даже себе.
  Увидев неприкрытое сомнение в глазах друзей, Гавриил добавил:
  - Это трудно, но выполнимо.
  - Это очередной экзамен? – вздохнув, спросил Дмитрий.
  - Это не то чтобы экзамены, это скорее обучение, по окончанию которого вы станете ангелами. Вы все сами поймете в дальнейшем. Так что не удивляйтесь подвохам... их у вас будет очень много, а вот доверия...
  - Мне кажется, что та часть мозга, что отвечает за удивление, у нас скоро просто атрофируется, - подумал Алексей, но Гавриил, как повелось, исчез.
  - Какое-то странное у нас обучение, ты не находишь? - мысленно обратился Алексей к Дмитрию и продолжил, не дождавшись ответа. - Экзамен за экзаменом сыпется без передышки, учитель исчезает, как правило, даже не дав полной информации, до которой нам в последствие приходится додумываться самим.
  - Это у него метод такой. Чтобы мы самосовершенствовались. Насколько я помню, так Сократ учил своих учеников, через обычную беседу. Задавал вопросы, а ученики сами искали ответы, - сказал Дмитрий.
  - Мне кажется, Гавриил постарше Сократа будет, - усмехнувшись, подумал Алексей.
  - Так-то да. Только Сократ, когда мы были живы и изучали философию, действительно жил на земле, а Гавриила мы до сей поры считали плодом фантазии. Тем более удивительно, что никто из нас не верил в Бога, и, тем не менее, мы в раю. Наверное, чаша наших грехов не так велика по отношению к добрым делам.
  - Впрочем, не будем о грустном, - подумал Алексей. - Что нам теперь делать-то?
  - Ждать. Или у тебя есть другие предложения?
  - Да, в общем нет. Торопиться все равно некуда.
  - Ах, да! - совершенно неожиданно вновь появился Гавриил. - Я забыл вам сказать. Сейчас вас будет ждать экскурсия на землю, а там разберетесь по обстоятельствам.
  - Но зачем? - спросил Алексей.
  - А затем, что вы, наверное, уже успели соскучиться по земной жизни...
  Последние слова они уже слышали как будто издалека.
   
  ***

  Очнувшись на дороге, Алексей долго не мог прийти в себя. Казалось, вокруг ничего не изменилось с тех самих пор, когда они в обществе Гавриила покинули это место. Если это, конечно, было именно то место. Да и времени могло пройти значительно больше, чем казалось на первый взгляд. Слишком однообразным был зимний русский пейзаж. И было бы очень сложно отличить его от других таких же дорожных картин, показываемых природой по всей России. С другой стороны, если учесть, что последнее время ученики видели исключительно горы, то обилие, пусть и замершей жизни, поражало.
  В горах самыми впечатляющими событиями были заход и восход солнца. Вряд ли кто может остаться равнодушным, когда огненно-красный шар медленно, но неумолимо исчезает за горизонтом. Когда горные вершины полыхают огнем, как огарки свечей, которые вот-вот потухнут. Которые цепляются за время в надежде продлить свое существования. Но вместо этого вспыхивают. И этот последний момент надолго остается в памяти. Так и горные вершины вспыхивали, загораясь под последним яростным натиском заходящего солнца, провожая великое светило. В такие моменты Алексей как никогда чувствовал единство с природой, и, желая навсегда запечатлеть в своей памяти этот уходящий образ, в тайне ото всех писал стихи. Даже Дмитрий не догадывался об этом увлечение друга. Он искренне верил, что Алексей так же далек от литературы, как он сам от физики.
  Когда-то давно, увидев заходящее солнце на берегу моря. Не смотря на свою нелюбовь к литературе, Алексей в тайне от всех, даже от Дмитрия сочинял стихотворения.
   
  Вы видели закат кроваво-красный,
  Когда спускалось солнце по горам,
  И освещая небо своей страстью,
  Любовь дарило нежным небесам.
   
  Но знает каждый, что нельзя иначе,
  Что выбор мал у солнца с небосклоном.
  И попрощавшись, небо будет плакать
  И провожать любовь печальным стоном.
   
  Наблюдя за закатом, Алексей любил оставаться один. Почему-то ему нравилось в такие моменты быть наедине со своими мыслями. Он очень много думал последнее время. Но зачастую, на вопросы, которые возникали у него, он не мог найти ответов. А заход солнца успокаивал. Потому что он твердо знал, пройдет несколько часов и солнце вернётся, такое же яркое, такое же теплое. Да и не зря же люди придумали поговорку: "Утро вечера мудренее".
  - Сколько же времени нас тут не было? - первым задал вопрос Дмитрий.
  - Я и сам задавал этот вопрос, вот только ответ как-то не спешит появляться. – Ответил Алексей и продолжил – Как, впрочем, и всегда.
  - Что будем делать?
  - Будем, действовать по обстоятельствам, как учил нас Великий Гаврила Батькович.
  - Эк ты его. - С улыбкой сказал Дмитрий.
  - Пусть радуется, что я его Гаврюшей не назвал. Или Гавриком. В общем, вариаций много.
  - И то верно, - подытожил Дмитрий. - Смотри, там какая-то машина едет.
  Они оба стали тормозить машину. Благо опыт поездок автостопом имелся, и какие-то навыки торможения машин тоже. Рядом с ними медленно припарковалась старая "десятка".
  - Что, парень, подвезти? - открыв окно, спросил водитель.
  Друзья кивнули.
  - Куда?
  - В город, - хором сказали друзья. Но случилось непредвиденное. Звук, который должен был разнестись по улице, остался непроизнесенным. Они стояли перед водителем, открывая рты, будто рыбы.
  - Что? – не понял водитель, глядя на Дмитрия.
  - Он нас не слышит, - озвучил очевидное, Алексей.
  И тут перед ними возникла нелегкая задача. Как объяснить человеку, что им необходимо  в город, название которого они не знали, не издавая ни единого звука. При все при этом прекрасно понимая, что ни они, ни, наверняка, сам водитель не знают азбуки глухонемых. А то, что они стали не иначе, как глухонемые, они поняли после десятикратно повторенного слова: «город».
  - Ну, Гаврюша... - со злостью подумал Алексей. - Что делать-то? - обратился он к своему другу.
  - Попытайся объяснить, что нам в город надо, - внес конструктивное предложение Дмитрий.
  Алексей подошел поближе к водителю и, подумав, показал рукой вперед, туда, куда и ехал водитель. Затем сложил руки над головой на манер крыши, объясняя тем самым, что им нужно в город.
  Водитель не сводил глаз с Дмитрия.
  - Ты что, глухой? - не выдержал водитель.
  Дмитрий покачал головой и скосил взгляд на Алексея, который так яростно махал руками, что вот-вот мог взлететь.
  - Леха, - мысленно позвал его Дмитрий.
  Но Алексей был очень занят попыткой втолковать глупому, как он думал, водителю, что им надо в город. Показывал в сторону дороги, вертел руками, как будто в них был зажат руль и складывал руки домиком, сопровождая свои действия словами: "Нам нужно ехать в город".
  - Нам! - показывал пальцем на Дмитрия и на себя.
  - Нужно! - складывал руки в молитвенном жесте.
  - Ехать! - крутил воображаемым руль.
  - В город! - показывал на дорогу и тыкал пальцем в сторону.
  - Ну, и? - теряя терпение, спросил водитель. - Куда ты там смотришь?
  - Леха!! - еще раз позвал друга Дмитрий.
  - Он - идиот! - все больше распылялся Алексей, реагируя на слова Дмитрия точно так же, как водитель на него. В общем, никак.
  - Так ты мне скажешь, что тебе надо? - еще раз спросил водитель.
  Дмитрий покачал головой и показал на горло.
  - Ты немой? - удивленно спросил водитель.
  Дмитрий кивнул.
  - Ну, дела... - проговорил водитель и добавил в полголоса, - еще немых мне не хватало.
  - Ну, садись, - уже громче сказал он.
  - Леха!!! - криком раздалось в голове у Алексея.
  Тот вздрогнул и перестал жестикулировать.
  - Чего тебе? - не понял Алексей.
  - Может перестать махать руками, он тебя все равно не видит.
  - Не понял. Как так? - удивился Алексей.
  - А ты сам попробуй.
  Последовав совету, Алексей помахал рукой у него перед глазами и тут же одернул руку, но не произвел никакого эффекта на водителя.
  - Обидно, а я тут битый час распылялся и все впустую.
  - Так ты садишься? - еще раз спросил водитель и мысленно добавил. - Если откажется, я буду только рад. А то чует мое сердце, не к добру все это.
  - Не к добру все это, - передразнил водителя Алексей.
  - Ты это к чему? - не понял Дмитрий.
  - Да это ж водитель...Погоди-ка, ты хочешь сказать, что не слышал того, что сказал водитель?
  - Я слышал, что он зовет меня в машину.
  - Ну, это только на словах, - подумал Алексей и улыбнулся.
  - К чему ты клонишь?
  - Лезь в машину, а то уедет, - не ответив на вопрос, сказал Алексей.
  И Дмитрий сел на переднее сидение.
  - Гляди-ка, а я еще и не материален, - пройдя сквозь заднюю дверь, сказал Алексей. - Хотя, на сидение вполне могу сидеть.
  - Замолчи, а? - попросил Дмитрий.
  - Вот, никогда не мог понять, как всякие там приведения и прочая нематериальная нечисть, проходя через что-то вещественное, могут их двигать, или совершать какие-то физические действия по отношению к предметам и людям, - будто бы не слыша Дмитрия, продолжал Алексей.
  - Да заткнешься ты или нет? - не выдержал Дмитрий.
  - Поосторожнее с выражениями, - улыбнувшись, сказал Алексей. - Да и водила тебя психом считает, так что ты поменьше ворочайся.
  - Куда едим? - с сомнением косясь на пассажира, обратился водитель.
  Тот махнул рукой вперед, а затем, показав жестом, как будто что-то пишет, вопросительно посмотрел на водителя.
  - Ручка нужна?
  Дмитрий кивнул.
  - Надо же, с первого раза догадался. Теперь его очередь.
  - Чтобы писать, - подытожил водитель.
  Дмитрий кивнул еще раз.
  - Эврика! Да перед нами просто гений! Запомни, а лучше запиши: "ручка пишет"! Какое открытие! Оно перевернет весь мир! - издевался Алексей.
  - Сейчас поищу, - буркнул водитель и стал искать ручку и блокнот в своем бардачке.
  - Это же Нобелевская премия, как минимум! - не унимался Алексей.
  - Заткнись! - не оборачиваясь, сказал Дмитрий.
  - Какой ты грубый сегодня! - обидевшись, сказал Алексей.
  - Да...
  - Молчу-молчу! - не дав, договорить, перебил Алексей. - Нем, как рыба. Как маленький косячок рыбок. Как большущий косяк рыб. Онемел и не могу говорить. Я - рыба!
  Дмитрий, не выдержав, обернулся на заднее сидение.
  - Все-все! Замолк.
  Тем временем, пока продолжалась их мысленная перебранка, водитель нашел то, что искал и протянул Дмитрию. Тот кивнул в знак благодарности, и стал что-то писать, а затем протянул блокнот водителю.
  - Дима, - прочитал он вслух. - А меня Максим.
  - Взаимно, - сказал водитель, прочитав очередную фразу Дмитрия.
  - Куда едим?
  "В город" - гласил ответ.
  - Черт меня дернул остановиться, - подумал Максим, а в слух сказал. - В город, так в город.
  - Не черт, голубушка, а подрастающее поколение ангелов, - нарушив молчание, проговорил Алексей.
  Дмитрий сделал вид, что не услышал.
  - Дим, развлеки водителя, а то ему скучно, - не смог удержаться Алексей.
  - Что я ему тут, плясать буду что ли?
  - Просто поговори с ним.
  - Ну, конечно же, ты же у нас гений. Только поговорить я не могу. И если продолжать в том же духе, то мы даже полезного ничего не успеем сделать, так как попадем в аварию, - язвительно подумал Дмитрий.
  - Это почему это? - не понял Алексей.
  - Потому что, отвечая на его вопросы или задавая свои, мне придется совать блокнот ему под нос.
  - Знаешь, а ты окажешь ему тем самым услугу.
  - Почему? - не понял Дмитрий.
  - Мне кажется, мы нашли первую "жертву" нашего экзамена, у него явно что-то не ладится в жизни.
  - Что случилось?
  - Увы, об этом он не думает, но подумывает бросить руль и на полной скорости врезаться в столб или дерево, только вот ты ему все планы портишь.
  - И что делать будем?
  - Что-что? Помогать естественно. Не спроста же мы с тобой именно тут появились. Думай.
  "А до города далеко?" - написал в блокноте Дмитрий.
  - Километров тридцать, - ответил Максим, прочитав вопрос.
  "У Вас лицо грустное, что-то случилось?"
   - Оригинальный переход, - хмыкнул Алексей.
  Водитель долго молча смотрел на дорогу, прежде чем ответить.
  - Нет, - ответил он. - Все хорошо.
  "Ну, я же вижу"
  - Еще раз повторяю, все хорошо! - повернувшись к Дмитрию, со злостью в голосе проговорил водитель.
  - О чем он думает? - обратился к Алексею Дмитрий.
  - У него жена раком больна, а денег на операцию нет.
  И опять воцарилось молчание. Каждый думал о чем-то своем, не подозревая, о чем думают другие. Только Алексею были доступны мысли всех. В голове Дмитрия крутились пессимистические мысли о том, что ангел из него никудышный, что несправедливо поделили возможности между Алексеем и Дмитрием, а жизнь вообще штука скверная. В голове же Максима крутилась мысли одна страшнее другой. Он мечтал скорее очутиться в городе и избавиться от так некстати подвернувшегося попутчика. Он думал, что именно сегодня он покончит со своими страданиями. Все, что окружало его последнее время, это была невыносимая боль. Приходя домой, он видел, лежащую в кровати, больную жену, которая встречала его с улыбкой, храбрясь, только в глазах плескалась боль. Глаза выдавали все, что творилось на душе: она боялась за свою жизнь, но больше всего она боялась за свою семью.
  Сын, как назло, совсем вышел из-под контроля. А ведь когда-то, они почти стали счастливой семьей, пока врачи не поставили страшный диагноз - рак. Эти три буквы свинцовой тяжестью легли на души каждого члена семьи.
  - Леха? - позвал Дмитрий - Что происходит?
  - Дима, ты должен помочь ему. Я не знаю как, но должен. Мы же ангелы...
  - И никто, никто не в силах помочь. - Думал Максим.
  - Дима, напиши: "Это не решит всех проблем".
  Максим скосил взгляд, когда увидел, что Алексей опять начал что-то писать. Резкий визг тормозов был ответом, когда тот прочитал написанное. Дмитрий едва не стукнулся лбом о стекло и не выронил блокнот.
  - Откуда ты узнал?
  "По Вам видно. Грусть, печаль, отчаянье" - написал Дмитрий и показал на глаза.
  - Я не знаю что делать, - закрыв лицо руками, проговорил Максим. - Я совсем отчаялся. У жены рак, сын, как с цепи сорвался и от него никакой помощи. А я устал, я так устал. У меня руки опускаются. Я устал каждый раз, приходя домой, видеть на губах жены утешающую улыбку, которая не способна спрятать боль, видную по глазам. Устал видеть пьющего, в компании каких-то отморозков, сына. Устал от сочувствующих взглядов друзей. Если бы сын был нормальный... – почти шепотом закончил Максим.
  - Молодец - похвалил его Алексей - простому попутчику, да еще и немому, очень легко доверится.
  - Почему это? - не распознав иронии в словах, спросил Дмитрий.
  - Трепаться не будешь, - хихикнул Алексей.
  - Ну ты и...
  - А если серьезно, - перебил его друг, - подумай над ситуацией.
  - Чего тут думать? Пороть сына надо за такой эгоизм. У него мать умирает, а отец, как белка в колесе, - возмутился Дмитрий.
  - Сын конечно не прав, но он виноват не больше отца. Ты смотришь как-то однобоко. Пораскинь мозгами! - перебил, хотевшего было возразить, Дмитрия. Каково сейчас сыну? Он не знает, что ему делать. Руку даю на отсечение, что сыну лет шестнадцать-семнадцать.
  - И что? К чему ты клонишь?
  - А то, что у сына возраст такой.
  - Но это его не оправдывает.
  - В этом возрасте мир кажется особенно прекрасным. Из головы еще не выветрилась бесшабашность юности, но впереди уже намечается взрослая жизнь. Ты вспомни, мы же сами были такими. Мы строили наполеоновские планы: прыгнуть с парашютом, нырнуть с аквалангом, посетить тысячи прекрасных мест, постигнуть тайны мироздания. Вспомни! Ведь мы с тобой мечтали о крыльях. Мы были готовы покорить мир. А каково парню, который привязан к дому, который любит и отца, и мать, пусть и не показывает это? Каково ему осознавать то, что у него могут отнять самое дорогое, что у него есть в этой жизни. Отнять семью. Отнять мать. У него просто защитная реакция. Он не знает что делать. И, небось, перенял опыт голливудских актеров, которые в трудных ситуациях прикладываются к стакану или рюмке. Для него идеалы в телевизоре, потому что бывший идеал - папа ничего не может сделать. Он видит, что отец отчаялся. Откуда, скажи на милость, ему самому черпать надежду?
  - Ого, а я даже не задумывался об этом, - потрясенно произнес Дмитрий.
  - Осудить проще всего. Труднее понять.
  Водитель сидел, глядя на дорогу застывшим взглядом.
  - О чем он думает? - спросил Дмитрий.
  - Думает? - усмехнулся Алексей. - Максим считает, что жизнь несправедлива к нему и его семье, и что его сын эгоист.
  "Поговорите с ним" - написал Дмитрий и подумал, обращаясь к другу. - До чего же сложно общаться без слов.
  - Он не поймет, я вырастил эгоиста. Для него семья - пустое слово.
  "Он боится. Ему сейчас очень сложно. Просто поговорите с ним" - в ответ написал Дмитрий.
  - Максим думает, что это ни к чему не приведет, - пояснил Алексей.
  Каким же он был эгоистом, раз не видел очевидной истины, считал, что его горе больше чем жены или сына, что ему одному плохо.
  - Да не уже ли! Наконец-то он стал понимать, что сам осел. До чего же люди пошли туго думающие, - не смог удержаться от иронии Алексей.
  - Да ты, как я погляжу, заделался у нас в великие мыслители? - язвительно подумал Дмитрий.
  - Нет, не в мыслители, в ангелы хранители. Причем теперь не только в твои. Вечно мне с тобой нянчиться приходилось.
  - Тебя об этом никто не просил, да и с чего ты взял, что я нуждался в твоей помощи? Я спокойно мог обойтись без тебя.
  - Ну, конечно же, ты у нас всегда все делал сам... Только после твоих решений мне приходилось тебя из всяких передряг вытаскивать!
  - Да что ты говоришь? Это ты вечно лез не в свое дело!
  - Что ж, будь по-твоему. - Сказал Алексей и исчез.
  - Тоже мне, протеже Гаврюши, - со злостью подумал Дмитрий.
  Но его уже никто не слышал. И подчеркнув в блокноте строчку: "Поговорите с ним", вновь показал водителю.
  - Помогите мне, - попросил водитель - Я один не смогу. Я таких проблем один наделал.
  Дмитрий кивнул.
  Тогда Максим завел мотор, и они поехали дальше. Каждый думал о своем, только не было рядом Алексея, чтобы озвучить эти мысли.
  - Ну и ладно, без него обойдусь. Помогу этому парню, а он пусть раздувается от собственной значимости, - со злостью думал Дмитрий.
  На душе было также мерзко, как и на улице. Пошел мокрый снег, из-за чего стекло моментально потеряло свою прозрачность. У Дмитрия было такое ощущение, что снег налипал не на стекло, а на душу. Покрывая мерзлой коркой, которая медленно, но верно увеличивалась в размерах.
  Максим включил дворники. Понаблюдав за ними какое-то время, Дмитрий перевел взгляд на то, что творилось за окном.
  - Что не поделили на этот раз? - спросил Гавриил.
  На заднем сиденье, там, где несколько минут назад сидел Алексей, появился архангел.
  - А ему-то что тут надо? - подумал Дмитрий.
  - Я же ваш учитель, как выразился Алексей, следовательно, должен знать, что твориться с моими учениками, - рушил не игнорироваться риторический вопрос Гавриил. - Так в чем у вас возникли разногласия?
  - Просто Леха возомнил себя пупом земли, способным решать все человеческие проблемы, чуть ли не с помощью одной мысли. Думает, что я без него не справлюсь.
  - А ты, Дмитрий, считаешь, что вполне можешь справиться один?
  - Ну, конечно, что в этом сложного? Вразумить глупого водителя, помочь поговорить с сыном и понять, что он не прав. Пол дела сделано. Свою неправоту Максим осознал, осталось договориться с сыном.
  - А кто первый пришел к выводу, что водитель не прав? - продолжал осыпать вопросами наставник.
  - Леха. - Подумав, сказал Дмитрий, - но я бы и сам догадался, только позднее.
  - И ты считаешь, что помочь, как ты выразился, этому глупому водителю будет легко?
  - А что тут сложного? - удивился ученик.
  - Хотя бы то, что ты совсем не знаешь этого человека. Ты не знаешь его проблем.
  - Долго ли спросить? - действительно не понимая к чему клонит Гавриил, спросил Дмитрий.
  - Ну что ж, - подытожил Гавриил, - помогать водителю ты не обязан, Алексей был не прав. Если конечно хочешь, можешь помочь.
  С этими словами архангел исчез.
  - Что ты постоянно оглядываешься? - спросил Максим. - Забыл что-то на дороге?
  "Совесть" - написал в блокноте Дмитрий.
  Водитель не смог сдержать улыбки.
  - Дима, можно нескромный вопрос?
  Дмитрий кивнул.
  - А ты нем от рождения? - спросил Максим.
  - Скорее от перерождения, - с грустью подумал он, но все же кивнул.
  - Да уж, нелегко тебе...
  И он задумался о чем-то и замолчал. Тишина угнетала. Не хватало постоянного подшучивания Алексея. Дмитрий, сколько себя помнил, очень болезненно переносил ссоры с другом. Проходило совсем немного времени, и он уже начинал жалеть о сказанном. Ему казалось, что и Алексею не сладко было, но точно он не знал. Всегда кто-нибудь из них первый начинал разговор, и к теме ссоры они больше не возвращались.
  Чтобы хоть как-то отогнать грустные мысли, Дмитрий написал в блокноте вопрос: "Расскажите о Вашей жизни?". Водитель, недоумевая, уставился на Дмитрия, явно не понимая, зачем ему это понадобилось. Прочитав немой вопрос на лице Максима, Дмитрий сделал какую-то запись в блокноте.
  "Я пытаюсь понять, чтобы потом помочь Вам".
  И водитель задумался.
  - С женой я познакомился в автобусе. Раньше даже не подозревал, что отдавленная нога, может повлечь за собой такое знакомство...


   
  - Ой, простите! Я не хотела.
  Молодой человек скучающе посмотрел на говорившую и встретился взглядом с извиняющимися, пепельно-серыми глазами молодой девушки. Рядом с ней хихикали подружки, явно обрадованные представившемуся случаю пошептаться.
  - Ничего, в автобусе и не такое бывает, - сказал он и вновь перевел взгляд на пейзаж за окном.
  Автобус сильно трясся, объезжая ямы на истинно русских дорогах. Справа от него о чем-то ожесточенно спорили друзья, которые и вытащили его в этот день со словами: "Макс, тебе придется пойти с нами, а если ты даже откажешься, мы все равно силой тебя потащим!" Будь их хотя бы двое, он бы еще посопротивлялся, но так как их было пятеро, Максим был вынужден согласится с их доводами.
  - Эй, Макс, че молчишь? - обратился к нему один из спорящих друзей. - Ты сегодня смотрел футбол?
  - Нет, - ответил Максим. - Не люблю футбол, и ты прекрасно знаешь, что у меня нет телевизора, - потом добавил с иронией. - Телевизор - это для меня недоступная роскошь.
  - Да ну тебя, - потеряв интерес к разговору, сказал друг и, обращаясь уже к друзьям, продолжил. - Да я вам говорю, не он это забил...
  Дальнейших слов Максим не слышал, он не любил футбол и питал неприязнь к любому разговору на эту тему, потому и стоял в стороне, пока его друзья обсуждали прошедший матч. Какой смысл гонять по огромному полю один единственный мяч? Взяли бы каждый по штуке и тихо мирно играли бы себе, не мешая другим.
  - Вы на следующей выходите? - обратилась к Максиму какая-то девушка.
  Он посмотрел в окно. Насколько он знал город, именно следующая остановка ждала их на выход. Автобус подходил к парку, а там, как выразились друзья, им предстояло "растрясти поднакопившийся жир" и разбавить пресные рабочие будни субботней дискотекой.
  - Да, - ответил он на вопрос.
  - Я же говорю, он едет туда же, куда и мы, - повернувшись к своим подружкам, полушепотом сказала девушка.
  На Максима с интересом смотрела обладательница серых глаз но, увидев, что он за ней наблюдет, потупилась и перевела взгляд на вид за окном, делая вид, что ее занимает дорожный пейзаж.
  - Макс, ты чего копаешься? Нам сейчас выходить, - обратился к нему ярый фанат футбола. Сам он уже, ожесточенно работая локтями, пробивался к выходу, не обращая внимания на недовольные голоса потревоженных пассажиров. Недовольный ропот нарастал, но вот автобус остановился, и поток юношей и девушек устремился к выходу. Большую часть народа просто вынесло к выходу, даже они и не собирались сходить на этой остановке. "Клетка" ждала своих «заключенных». Именно так называлось это место в среде подростков.
  Максим невозмутимо спустился на асфальт, позади него, стайкой, не переставая щебетать, спускались девушки, последней шла Сероглазка, как про себя назвал ее Максим. Но тут, на последней ступеньке, она оступилась и взмахнув руками, в надежде ухватиться за что-нибудь, но как назло, под руки ничего не попалось и она, по закону всемирного тяготения, стала падать. Краем глаза, заметив эти странные па на ступенях, Максим не успев даже толком сообразить в чем дело в самый последний момент успел поймать ее за руку и предотвратить ее незапланированный полет со ступенек автобуса. Девушка со страхом смотрела на своего невольного спасителя. Тишину прервал лязг закрывающихся дверей автобуса.
  - Я же говорил, что в автобусе и не такое может произойти, - с улыбкой сказал Максим, сняв неловкое молчание.
  Смутившись, девушка объяснила:
  - Не люблю туфли на каблуках, чувствую себя в них неуютно и постоянно оступаюсь.
  - Макс, - окрикнули его друзья, - ты чего застрял?
  - С Вами все в порядке? - отпуская руку своей спасенной, спросил Максим.
  - Да, спасибо Вам! - поблагодарила девушка.
  - Это хорошо, увидимся в… «клетке», - «споткнувшись» на последнем слове, сказал молодой человек и, попрощавшись, последовал к своим друзьям.
  К девушке уже спешили подружки.
  - Оля, мы так испугались за тебя! - причитали они. - Почему он держал тебя за руку? Он сделал тебе больно? - не прерываясь, сыпался поток вопросов.
  - Нет, Максим меня спас, - сказала Оля, глядя вслед уходящему юноше.
   
  - Шустрый ты у нас парень, не успел расстаться с одной, как подцепил другую, - с усмешкой обратился к Максиму «футбольный фанат».
  - Я просто подвернулся под руку, будь рядом кто-нибудь другой, он бы поступил точно также.
  - Если бы успел, - не удержался от шпильки друг.
  Максим улыбнулся, заново вспоминая тот эпизод.
  - Ну и как тебе она?
  От ответа Максима спасло то, что они подошли к входу на танцплощадку. Отзвуки музыки были слышны еще на остановке, здесь же колонки надрывались на все свои динамики, выдавая один за другим, современные хиты. Вокруг под музыку шевелилось многорукое, многоногое животное - толпа, обряженная в джинсу, как велела капризная мода. Единицы из всей этой пестрой компании выглядели более или менее модно, остальные одевались совершенно безвкусно. Танцевали, как, впрочем, и одевались, по-разному. Кто-то в такт, явно улавливая ритм и владея собственным телом, кто-то совершенно бездарно и безобразно дергаясь, иначе это было трудно назвать. Конечно, более разумно было назвать эти танцы массовым эпилептическим припадком, но это тоже была своеобразная мода. На площадке не обошлось и без пьяных, куда уж без них? Не смотря на строгий запрет на пронос спиртных напитков, пытливый русским ум изобретал различные способы. Самыми простыми из них были спрятанные в носки небольшие шкалики с алкогольной жидкостью, но изобретательность людей заходила и дальше. Некоторые не озадачивались этим вопросом, а выпивали дома, доходя до нужной кондиции, и отправлялись на дискотеку.
  Максим с отвращение поглядывал на веселящихся, уже жалея, что поддался уговорам друзей и пошел с ними. Он чувствовал себя чужим. Друзья прыгали под новую песню Modern Talking. Чтобы не получать постоянные тычки от танцующих, Максим отошел к сетке, которая исполняла роль стенки. Именно из-за этих стенок-сеток, танцплощадку и прозвали Клеткой. Да и очень толпа походило на странное животное, запертое в клетку.
  - Не любите танцевать? - к нему неслышно подошла его новая знакомая.
  - Просто сегодня настроения нет, - повернув голову к говорящей, ответил Максим. – А Вы?
  - А я? Думаете это не опасно? – насмешливо спросила девушка.
  - Думаю да. Сила тяготения больше Вашего владения хождением на каблуках. – Отвечая улыбкой, ответил Максим.
  - На самом деле, я бы никуда не пошла, если бы не настойчивые упрашивания подруг. – Не переставая улыбаться, сказала Ольга.
  - Родственная душа, - сочувственно ответил Максим.
  Девушка непонимающе посмотрела на собеседника.
  - В том смысле, что меня тоже друзья из дома вытащили, хоть я и упирался.
  Из динамиков послышалась знакомая мелодия. Хрипло и немного надрывно запел саксофон. "На ковре из желтых листьев в платьице простом..." вторил ему голос Розембаума. Удивительное сочетание музыкального инструмента и голоса, они как никто подходили друг другу. Говорят, творцы похожи на свои инструменты, этот случай как ничто другое подтверждало это предположение.
  - Ммм... - протянула девушка. - Моя любимая песня.
   - Разрешите пригласить Вас на танец? - неожиданно для себя спросил Максим.
  Девушка совсем не удивилась предложению Максима и согласилась. Не прошло и мгновения, как они закружились в медленном танце.
  - Меня Максим зовут, - сказал он, вдруг вспомнив о том, что даже не представился.
  - Я слышала, как к Вам друзья обращались. Меня Оля, - представилась девушка.
  - Это про Вас песня, - улыбаясь, сказал Максим.
  - Почему? - спросила Оля и улыбнулась в ответ.
  - Ну, как же? Скоро осень, листья начинают облетать, но, несмотря на это, тепло и Вы в простом платье. И мы танцуем.
   
  ... Потом, танцы кончились, и я проводил ее до дома. Через год мы поженились. После свадьбы через три года... - на последнем слове, Максим запнулся, но, сглотнув слюну, продолжил, - через три года у нас родился сын, Алексеем назвали. Я хотел Олегом, но жена настояла на Алексее.
  Дмитрий вздрогнул, услышав знакомое имя, но водитель был так погружен в свои воспоминания, что не заметил странной реакции своего слушателя.
   - С тех пор мы вместе и расставаться нет никого желания, - закончил свой рассказ Максим и посмотрел на Дмитрия.
  "Красивая история" - написал в блокноте Дмитрий.
  - Да, а знаешь что еще?
  Дмитрий вопросительно посмотрел на Максима.
  - Когда я слышу песню Розембаума, я всегда вспоминаю тот день. Это был самый счастливый день в моей жизни.
  И он замолчал. Может быть, память возвращала его в те далекие прекрасные дни, когда они танцевали под музыку "Вальс-бостон", где все казалось простым и понятным. Во времена, которые безвозвратно ушли, оставив о себе только воспоминания. Может он думал о своей больной жене, которая находилась дома. Он мог думать о чем угодно, но подсказать о чем он задумался, было некому, и Дмитрий больше не задавал вопросов, стараясь не нарушить того хрупкого спокойствия, которое появилось после рассказа Максима.
  - Еще совсем немного осталось, - прервал молчание водитель.
  Через десять минут они уже стояли у подъезда.

  ***
   
   - Ну и пусть, - думал Алексей, со злостью пнув подвернувшуюся под ноги жестяную банку, - без него обойдусь! Почему я должен его постоянно нянчить?
  Его никто не замечал, и ответить на его вопросы было некому, хоть улица не была пустынной. Людей было немного, все они куда-то торопились. Кто-то домой, кто-то к друзьям, кто-то просто гулял, наслаждаясь появившимся солнцем. Алексей улавливал обрывки мыслей прохожих, они будто шлейфом тянулись за каждым человеком, но находились с ним недолго, а рассеивались в пространстве.
  - А ты уверен, что обойдешься? – услышал отчетливую мысль Алексей.
  . Алексей даже не вздрогнул. Еще минуту назад он был один на один со своими мыслями, но появления Гавриила не удивило молодого человека.
  - Конечно, и пусть он сам попробует справиться без меня. – Злобно ухмыльнувшись, сказал он. - Мыслей он читать не может, а меня рядом не будет, чтобы посоветовать. Вот увидите, через несколько часов он будет взывать о помощи.
  - А ты? – спросил Гавриил.
  - Что я?
  - И как ты сам собираешься помогать людям? Ведь ты же дух. - Задал закономерный вопрос архангел.
  - Вы заварили эту кашу, Вы и расхлебывайте! – буркнул Алексей – А я ничего делать не буду. Вот пойду, погляжу, что там за толпа собралась.
  Гавриил ничего не ответил. Но молодой человек не обратил на это внимание. До него доносились отрывки мыслей и слов, они переплетались, путались, не давая осознать суть. «Что это…», «как могло?», «…случиться…», «… жив?».
  - Средь белого дня и такое! - причитал кто-то.
  Заинтригованный происходящим, Алексей подошел к толпе. Народ собрался у девятиэтажного дома и оживленно что-то обсуждали. Вдалеке слышалась мигалка приближающейся скорой помощи.
  Проходя сквозь толпу, он морщился, когда приходилось идти сквозь человека. Каждый раз ощущения были разные, но он чувствовал себя скверно, будто окунался в холодную воду. Его поразило то, что людей больше интересовало, что произошло, но ни один из них не думал о помощи. Интерес, да, но такой, какой обычно проявляют к бесплатному представлению. Алексей все же вышел к центру. Мысли, желающих посмотреть, что творится в центре, сменялись в зависимости от приближения к причине этого ажиотажа. Если те, кто были в значительно отдаленности, думали: "Что же такое там происходит?" и, порой, озвучивали свой вопрос, задавая его таким же незнающим, то у тех, кто стояли ближе к центру, в голове крутились мысли, общей смысл которых сводился к тому, жив ли он. Кем был этот "он", Алексей узнал только тогда, когда добрался до центра.
  На небольшом пространстве, ограниченным наседающей толпой, в неестественной позе лежал молодой человек, рядом стоял точно такой же и смотрел на лежащего.
   - Что происходит? - подумал Алексей.
  - Не знаю, - услышал он в ответ.
  На его вопрос ответил молодой человек, который стоял рядом с потерпевшим.
  - Ты меня видишь? - удивленно спросил Алексей.
  Парень повернул голову в его сторону, кивнул и опять перевел взгляд на лежащего человека.
  - Это твой брат? - справившись с удивлением, задал вопрос Алексей.
  В ответ парень покачал головой. Все еще не понимая, что происходит, Алексей спросил:
  - Тогда кто?
  - Я.
  Этого ответа ангел никак не ожидал. Переводя взгляд с одного молодого человека на другого, он только сейчас начал замечать, что не увидел с первого взгляда. Толпа никак не реагировала на присутствие второго парня, будто его не было. Так же толпа реагировала и на самого Алексея, но он-то был будущим ангелом, в отличие от стоящего с потерпевшим молодого человека.  Их можно было бы назвать братьями, если бы не полная идентичность. Они ни в чем не отличались.
  - Но как?
  Молодые люди смотрели друг на друга. Парню, на первый взгляд было лет восемнадцать. Черная волосы, кожаная черная куртка и черные рваные джинсы, да и бледный вид лица предавали ему схожесть с типичными готами.
  - Наркоман как-то, - сказал кто-то в толпе.
  - Да вы посмотрите на него, это же эти… неформалы, - поддержали первого говорившего. – Они же все повернутые.
  - Икар, блин, - хмыкнул третий. Вопреки логике ситуации, в толпе послышались ответные смешки. Скоро толпа откровенно смеялась. Удивленный Алексей оглядел толпу, сквозь него смотрели злые глаза существ, которых трудно было назвать людьми.
  - Я спрыгнул, - после длительного молчания ответил его собеседник и посмотрел куда-то наверх. - Надоело мне все, понимаешь? Каждый день одно и то же. Дома, перед друзьями и знакомыми, все пытаются корчить из себя любящую и дружную семью, на самом же деле...
   
  - Вася, ты опять с этими отморозками собрался? У тебя сессия на носу, а ты вечно шатаешься где-то, - чуть ли не подпрыгивая от злости, кричала женщина.
  - Не твое дело! – огрызнулся юноша.
  - Да как ты с матерью разговариваешь? - возмутилась женщина.
  - Ты мне не мать и никогда ей не была.
  И парень вышел, хлопнув дверью. За дверью все еще раздавались крики мачехи. Что-то звенело и лязгало. Не обращая никого внимания на буйство, Вася надел наушники. В ушах сразу заиграла знакомая мелодия.
   
  "Я работал как волк, но не выл на луну
  Каждый день я привык уходить на войну..."
   
  Совершенно дикая сборка включала в себя все его любимые музыкальные композиции. Готические мелодий перемешивались с русским роком с небольшим вкраплением попсовых мелодий. Были даже классические мелодии, что самое странное, он все это слушал. На создание этой сборки его вдохновила прочитанная накануне книга "Ночной дозор". Он не смог удержаться и решил создать себе несколько таких дисков. Для этого прошлось просидеть всю ночь за компьютером, выбирая песни.
  - Интересно, как она отреагирует, когда узнает, что меня выгнали из института? - усмехнувшись, подумал Вася. - В доме, наверное, совсем не останется целой посуды.
  Молодой человек медленно спускался с девятого этажа по ступенькам, совершенно игнорируя наличие лифта. Он улыбался, несмотря на небольшой скандал дома. Это было частым явлением и уже совершенно не трогало. От всего этого спасал только плеер, включенный на полную громкость. Как бы ему хотелось быть каким-нибудь особенным, стать Иным, чтобы навсегда поменять свою глупую жизнь.
  На ступенях первого этажа молодой человек увидел пьяного отца.
  - Опять нажрался, - подумал Вася.
  Ему очень хотелось пнуть отца, как можно больнее, за все то, что этот человек сделал. Только в таком состоянии он ничего не почувствовал бы и вряд ли бы запомнил. Потому проходя мимо и смерив отца ненавидящим взглядом, Вася только сплюнул в его сторону.
  У подъезда толпой стояли так называемые "отморозки", с которыми он иногда проводил свое свободное время, стараясь не появляться дома. А если необходимость заставляла появиться дома, как в этот день, то он особо не задерживался. Подойдя к группе молодых людей, Вася вытащил из ушей наушники.
  - Тут мимо проползал твой батя, - обратился к Васе один из "отморозков".
  - Опять нажрался, - озвучил молодой человек свою недавнюю мысль.
  - Куда двинем? - обратился он уже ко всем.
  - Можно на "точке" потусить, а можно и ко мне. У меня предки на дачу свалили на все выходные, - сказал Олег Грибов, прозванный за свою звучную фамилию Боровиком или просто Бором.
  Друзья загудели, высказывая свои мнения на этот счет. Кто-то предлагал пойти на "точку", потому что там всегда было чем заняться, кто-то звал к Бору. Общим решением было, забрать с "точки" гитару и идти к Олегу. Только тот, явно раздосадованный таким единодушием друзей, опомнившись, старался их переубедить. Видимо, память о прошлых гулянках все же всплыла в его, затуманенном алкоголем, сознании и он пытался вразумить своих друзей. Приводил "веские" доводы, почему прокуренная и холодная "точка", где они репетировали вот уже нескольких лет, была многим лучше его "маленькой" трехкомнатной квартиры. Только тихие и робкие слова уже никто не воспринимал, да и сам он возмущался, скорее для порядка, чем, действительно надеясь на результат.
  До дома путь был неблизкий, мало того, сначала нужно было зайти на "точку", которая находилась в противоположной стороне от дома Олега, а уж потом двигать к хозяину квартиры. Для экономии времени друзья разделились на две группы, Боровик хоть и порывался пойти за гитарой, был послан к себе домой, так как у него единственного были ключи от его квартиры. С ним, чтобы тот не сбежал в самый ответственный момент, пошли все, кроме Васи и его друга Сашки, того который сообщил о проползавшем мимо отце. И они вдвоем отправились за гитарой, а Бор с "конвоем" домой.
  - Как живешь-то? - спросил Саша, пока они шли на "точку".
  На разговоры времени было предостаточно.
  - Давненько мы не виделись, хоть, как утверждает твоя мачеха, ты постоянно трешься с нами.
  Вася непонимающе посмотрел на говорившего.
  - Названивает постоянно. Ты ведь постоянно с нами тусуешься, не так ли? - язвительно уточнил Саша. - Вот ты мне объясни, от родителей понятно, почему скрываешься, достали они тебя, меня мои тоже выводят при первом удобном случае, но мы то? Мы же вроде друзья, или я вообще ничего не понимаю в людях. От нас ты чего прячешься? Что с тобой случилось?
  - С чего ты взял, что со мной что-то случилось? - избегая смотреть в глаза, спросил Вася.
  - Со стороны виднее. – Но услышав язвительный смешок, не выдержал и сказал, - Да ты на себя в зеркало давно смотрел? Ты на смерть похож больше, чем на человека. Ты когда последнее время нормально спал? У тебя такие подглазники, что такое ощущение, что ты спал на стаканах, - закончил Саша.
  - Да ты у нас в психологи заделался, как я погляжу. Тоже мне "врачеватель души человеческой". Все у меня нормально! - буркнул Вася.
  - А ты не огрызайся, а лучше расскажи что происходит, - не повышая голоса, настаивал друг.
  Несмотря на свою внешность деревенского увальня с девятью классами коридорного образования, на самом деле он был очень умен и начитан. Для всех он всегда был "своим в доску", а в компании разношерстных друзей стал негласным лидером.
  Он не сводил проницательного взгляда с Васи, тот же напротив старался не смотреть на друга.
  - Все как обычно, - сдавшись в молчаливом поединке, начал рассказывать Вася, - отец пьет не просыхая, мачеха достала своими постоянными придирками, меня выперли из института за неуплату, я должен кучу денег. Вот, в общем-то, и все. А так все хорошо, - с неприкрытой иронией закончил он.
  - Родители знают? - спросил Саша.
  - Думаешь, если бы знали, я бы тут стоял?
  Друг покачал головой и спросил:
  - И что ты собираешься делать?
  - Сегодня я последую примеру своего отца. Он всегда хотел, чтобы я был похож на него, - все также язвительно ответил Вася, - а что будет потом, как-нибудь решу.
  - Не наделай глупостей, - предостерег друг.
  Собеседник лишь отмахнулся, но отвечать не стал. Они подошли к детскому садику, где и находилась "точка".

  Идя до дома Бора, они больше не возвращались к прошлому разговору. Трудно разговаривать с человеком, у которого в ушах орет плеер и на все твои косые взгляды никак не реагирует или просто делает вид, что не замечает. Это у кого хочешь, отобьет желание общаться.
  Несмотря на то, что квартира хозяина незапланированной вечеринке находилась на пятом этаже, музыку друзья услышали еще на подходе к дому. Прохожие удивленно поглядывали наверх. Александр нахмурился, но ничего не сказал.
  В квартире Боровика вовсю орала музыка, заглушая даже плеер. Хозяин квартиры с грустным видом обходил свои владения, держа у груди, как самые дорогие реликвии, веник и совок. Видимо такими нехитрыми инструментами он надеялся оградить свое жилище от неминуемой разрухи, которая последует по окончанию вечеринки. Но на самого хозяина обращали внимания ровно столько же, сколько обращают на сонную муху, выползшую погреться на весеннем солнце. Мол, пусть себе ползает, главное, чтобы не жужжала над ухом. Олег не жужжал, а меланхолично ползал по квартире.
  На кухне смело можно было вешать топор, такая там стояла дымовуха. Ёжик в подобном тумане ни за что бы не нашел лошадь. К такой мысли приводили аж несколько причин. Во-первых, видимость на кухне была намного хуже, чем в мультфильме, а, во-вторых, концентрация никотина просто бы убила бедную лошадь, да и ежика бы не пощадила. Здешний туман убил бы даже слона.
  Смутные силуэты сменяли друг друга. Люди приходили, курили, увеличивая объем задымленности, и уходили в более пригодные для дыхания помещения. Благо, таких в квартире было предостаточно. Василий сумел отделиться от ни в меру любопытного товарища и спрятался на кухне. Воздух был скорее настоем кислорода на табачном дыме с едва уловимой примесью перегара и запаха пота. Тем не менее, тут он был в безопасности от ненужных разговоров, с другой стороны, после длительного нахождения на кухне возрастала вероятность получить рак легких. Зная это, Вася присел на грязный пол у окна. Табуретки и стулья давно были захвачены расторопными гостями. Близость батареи была неприятна, но все же терпима. Весенний ветер холодил шею и трепал волосы. Он думал о своей жизни. Крики, горланящих песни друзей, которые умудрялись переорать даже музыку, не могли отогнать мысли, которые, подобно наглым воронам, облюбовавшим мусорные кучи, терзали голову. Александр так некстати растревожил осиное гнездо его души своими разговорами. В голове все еще метались предостерегающие слова друга: "Не наделай глупостей".
  - Да чего я глупого наделать могу? Разве что напиться, - сам себе сказал Вася.
  Осмотревшись вокруг в поисках чего-нибудь алкогольного, он пробубнил себе под нос:
  - Напьюсь, как есть напьюсь. Если найду чего-нибудь.
  На кухню завалилась небольшая компания. Все были в изрядном подпитии, а стоять не качаясь, получалось только у Олега.
  - Эй, Бор! - позвал его Вася.
  - Ты чего тут сидишь? - подойдя, спросил хозяин квартиры.
  - Воздухом дышу, - с издевкой ответил гость. - Слышишь, Олег, у тебя водка есть?
  Тот непонимающе уставился на собеседника.
  - Ты же не пьешь.
  - У тебя никто не спрашивает, пью я или нет. Так есть или нет?
  - В холодильнике посмотри, - обидевшись, ответил Олег и ушел вслед за накурившейся компанией, с которой он и пришел.
  Вася остался один. Холодильник белым пятном просматривался сквозь дымовую завесу.
  - А ты такой холодный, как айсберг в океане, - пропел юноша слова песни Пугачевой, подходя к холодильнику. Удивительно, что, несмотря на нашествие друзей, он не подвергся разграблению. "Видимо, зашли в магазин", - справедливо рассудил Вася, оглядывая внутреннее убранство белой громадины. Банки с домашними заготовками красиво, будто на военном смотре, выстроились у задней стенки. Отсутствие пустого места на полках удивляло. Воспоминания о своем стареньком холодильнике заставили Васю передернуться. Максимум, что в нем можно было найти это с десяток яиц и полупустую банку с майонезом. Здесь же, заботливой рукой хозяйки, еще совсем недавно покинувшей квартиру, все было аккуратно расставлено. Чистота и порядок царили в холодильнике. Как неудивительно нашлась и водка.
  Достав бутылку и остатки колбасы, Василий принялся за поиски стопки. Ни одной из них в кухонных шкафчиках не нашлось. Они, как и стулья с табуретками были растащены гостями. На столе сиротливо лежал пластиковый стаканчик. Взяв его со стола, парень сел на свое прежнее место у батареи.
  - Если водку используют, как дезинфицирующее средство, то на кой я буду его мыть? - рассудил он, наполняя свой стаканчик.
  - Гордись своим сыном, папа, - в пустоту сказал Вася и залпом осушил стаканчик. Горло обожгло горечью, ее слегка притупил поспешно откусанный кусок колбасы. Но все равно с непривычки было очень неприятно.
  - Фух... - выдохнул Вася. - Ну и мерзость!
  Алкоголь очень скоро ударил в голову. Вася вообще не любил пить, даже в компании друзей он был белой вороной.
  В детстве, когда его отец еще жил с Васиной родной матерью, они часто вместе ездили в деревню, к родителям мамы. И как-то раз его деревенские друзья, позвали на прогулку. Только гулянка ограничилась походом до магазина, а дальнейшая прогулка сводилась к потреблению купленной выпивки. Но Вася отказался.
  - Слабо, что ли?! - с усмешкой сказал инициатор, протягивая бутылку водки, которую он каким-то чудом купил в магазине.
  - Я не буду, - проговорил Вася.
  - Почему? Я же говорю, ему слабо! - сказал, обращаясь уже к друзьям. - Кишка тонка! Маменькин сынок! Боишься, что заругают, и гулять больше не отпустят? - продолжал издеваться инициатор. Вся компания пьяно засмеялась, смотря на Васю с пренебрежением.
  - Сладким не накормят, - сказал кто-то из толпы, вызвав очередной взрыв бурного веселья.
  Спорить было бессмысленно. На молодые неокрепшие организмы водка действует очень быстро, а самому старшему в компании было не больше пятнадцати. Он и предложил выпить. Вася же, как и большинство остальных, совсем недавно переступил несчастливый тринадцатилетней возраст, тем не менее у него хватило и ума и силы воли просто встать и пойти домой. В спину летели какие-то обидные слова, он не слышал. Для него они уже не имели значения. Если эти люди не хотели принимать его таким, каков он есть, то зачем обижаться? Легче просто не обращать внимания.
  Что-то подобное едва не произошло, когда он познакомился с Александром и его друзьями. Когда было предложено выпить за знакомство, после произнесенного тоста Александром, Вася отказался. Ему подали пластиковый стаканчик с остатками водки.
  - Вот прям как ты, - осматривая свой стаканчик в руках, пьяно проговорил молодой человек, оторвавшись от своих воспоминаний.
  Дружбе пришел бы полный "абзац", если бы Александр не попросил объяснить причину отказа.
  - Я не пью, - тихо ответил Вася.
  Александр удивился и протянул свой стаканчик, а себе налил другой. В протянутом стакане была минеральная вода. Так на трезвых началах зародилась их дружба.
  - Вот так мы и подружились, - проговорил Вася своему невольному слушателю.
  - С вещами разговариваешь? - спросил кто-то стоящий у холодильника.
  - Типа того, - сказал парень, пытаясь разобрать, кто с ним заговорил. - А ты чего тут?
  - Решил тебя проведать, интересный ты субъект. Весь такой правильный был, а сейчас во что превратился?
  - А ты что проповедь пришел читать? - с издевкой спросил Вася.
  - Да как я могу, не в коем случае, - говорящий отошел от холодильника. В руках он что-то держал, как сначала показалось юноше, потому что одна рука была непринужденно согнута в локте.
  - Что это? - не веря своим глазам, спросил он.
  - Где? - оглядываясь, спросил собеседник. - Ах, это! - проследив за взглядом Васи, протянул он. - Это хвост. Моя гордость!
  - Допился до чертей, - грустно констатировал Вася, и, обращаясь к Хвостатому, спросил, - а где рога?
  - Обижаешь. И вовсе я не черт! И вообще, с чего вы люди вообще взяли, что черти рогатыми должны быть? Они же не козлы, - с досадой пробурчал Хвостатый, - чтобы с рогами ходить. Ангелы у вас, значит, прекрасноликие существа с крыльями и нимбом, а черти какие-то уродцы мутированные. Радиация незаметна? Так? Или вы думаете, что жизнь в аду меняет ангелов до неузнаваемости?
  - Ну, хвост же у тебя есть.
  - Хвост? Есть. Он меня стройнит. И вообще, нравиться. Захочу, будет, захочу, не будет. Вы же можете менять одежду, почему бы и нам этим не заниматься? Да и вообще, это моя визитная карточка, но рога я носить не собираюсь.
  - А ты, небось, даже не пробовал, - возразил Вася.
  - Пробовал! Еще как пробовал. Знаешь, сколько я обличий перепробовал и хвостов перемерял, пока нашел нужный.
  - Первый раз спорю с собственной галлюцинацией, - удивленно пробормотал юноша.
  Кто-то выключил музыку, и из комнаты послышались голоса.
  - Щаз спою, - подражая голосу волка из мультфильма, пробубнил Бор.
  Эту реплику поддержали пьяные гости.
  - Интересно, кто сегодня будет терзать гитару? - посматривая на дверь, подумал молодой человек.
  - Если тебе интересно мое мнение, - влез в раздумья Хвостатый, - то мне кажется, что Олег.
  - Почему? - не удивившись тому, что собеседник прочитал его мысли, спросил Вася.
  - Он самый трезвый, - осклабившись, ответил Хвостатый.
  От его улыбки Васю передернуло. Частые, маленькие, острые зубы и прищуренные глаза, вместе составляли весьма жуткое зрелище.
  - А Саня? - с трудом отведя взгляд от злых глаз, спросил молодой человек.
  - А что с ним? - удивленно спросил Хвостатый.
  - Саня лучше Олега играет, - уже увереннее ответил Вася. - Скорее всего, он будем играть.
  - Мало вероятно, - довольным голосом ответил Хвостатый.
  Из комнаты раздались недовольные голоса.
  - Бор, играй уже! Хватит кота за хвост тянуть.
  - Я же говорил, - не упустил случая вставить свое слово странный собеседник. - Саня не может, - добавил он и мерзко хихикнул.
  И Олег заиграл. Сразу стало очень тихо. С первых аккордов стало понятно, что ЭТО за песня. Грустная мелодия завлекала душу, а затем безжалостно рвала ее на куски. Каждый звон струны, как нож бил в самое сердце, а приятный баритон Олега только подчеркивал всю грусть. Бор знал что играть, это была его песня... Он прошел через эти душевные муки, потому песня звучало очень проникновенно.
   
   Снова брошен в окна лунные свет.
   
  - Что это его на ночь потянуло? Вечер на дворе. - С издевкой хмыкнул Хвостатый.
   
   Дом мой сонный серебром одет.
   
  - Я понял, - продолжая издеваться. - Хозяин хочет спать! А вы, изверги, ему мешаете!
  - Ммммммм, - хором подпевали друзья.
  - Как мычать, как мычат! - закатил глаза Хвостатый.
   
   Лунной кисти не достичь глубин
   Эту бездну знаю я один.
   
  Продолжал Олег. Он хорошо пел, лучше, чем играл. Голос терзал струны души, как умелые руки хорошего гитариста, струны гитары.
   
   Все, все как вчера.
   
  - А что он хотел? - уже спокойнее продолжал Хвостатый. - Чтобы жизнь была интересной, надо к этому стремиться. А сидя у себя в квартире ничего не добьешься. Так ведь? - обратился он к Васе.
   
   Но без тебя!! - продолжал Бор.
   
  - Да много ты понимаешь! - не выдержав издевательских комментариев, вспылил парень.
  - Да? И чего же я не понимаю, по-твоему? Вот, вы люди кичитесь своей душевностью.
   
   Ревность, жалость, словно за одно.
   
  - Влюбляетесь. Ведь любовь это такое прекрасное чувство, - закатил глаза Хвостатый, - А что потом? Начинаете ревновать к каждому столбу. Элементарно правды сказать не можете. Не говоря о том, чтобы признаться человеку, который стал по вашим же словам "частью вас самих". Как это называется? Приравниваете это чувство к божественному, а в итоге вены готовы резать, только услышав об измене. Бред.
   
   Все, все как вечера!
   
  - Вот вам и итог. Врете всем, даже себе. Плетете интриги от одного слова, брошенного недоброжелателем в сторону ваших отношений. Готовые порвать все ваши, якобы, божественные связи с любимым человеком. Вы живете глупо и бессмысленно.
   
   Но без тебя!
   
  - А потом воете на луну в тоске за свое одиночество. Дураки! - закончил Хвостатый свой монолог как раз с окончанием песни и стал вертеть хвостом, не обращая внимания на Васю.
  Вася и прям готов был завыть, как волк. Ему стало тошно от слов Хвостатого. В ушах все еще стояли слова: "Вы живете глупо и бессмысленно",
  - Иди к черту! - крикнул он. – Ты ничего не знаешь о людских отношениях! Он пережил смерть своей любимой и ты представления не имеешь какого ему пришлось!
  - Отчего же, я прекрасно знаю что творилось с твоим «другом», а главное я знаю, как вы ему помогали… утешали бедненького, слезки утирали, подливая в стакан водки, чтобы он хоть на несколько часов заткнулся. Как вы глубоко в душе радовались, что это произошло не с вами… А все слова ваши были лживые и никчемные. А меж тем, он один остался человеком из-за этих переживаний, в то время, как вы…
  - ИДИ К ЧЕРТУ!!! – во весь голос крикнул Вася.
  С трудом, поднявшись на негнущихся ногах, он попытался сделать шаг, и чуть не упал. Но Хвостатый успел подхватить его под руку.
  - Иди к черту! - повторил Вася, оттолкнув Хвостатого.
  - Всенепременно, - с улыбкой ответил он и исчез.
  Василий брезгливо встряхнул рукой, но неприятное ощущение чего-то мерзкого на коже не проходило. Он подошел к раковине и налив на руку моющего средства, стал ожесточенно тереть. Горячая вода обжигала, ему хотелось выжечь то место, к которому прикоснулся Хвостатый.
  - Ты чего кричал? - подошел к нему Олег.
  - Отстань от меня. Это все из-за тебя! Ты во всем виноват! - кричал молодой человек в лицо друга.
  - И этот нажрался, - с тоской в голосе сказал Бор, брезгливо поморщившись. - Куда мир катится?
  - Это ты и Хвостатый! Вы за одно, - не слыша Олега тихо, продолжал Вася. - Вы за одно, вы за одно... - как заклинание твердил он, оттирая руку. Она была вся красная, из некоторых мест сочилась кровь, но он не замечал и продолжал тереть.
  Вдруг он остановился, как будто его кто-то одернул. Оглядевшись вокруг, он пробормотал:
  - Надо поговорить с Саней. Он меня поймет.
  И он пошел в комнату.
  Кто-то брякал на гитаре. Вокруг него собралась немалая толпа.
  - Да как тут пальцы ставить? - не выдержал играющий. Им оказался Рома. Рядом стоял Олег и руководил процессом постановления пальцев на ладах.
  - Вытяни мизинец.
  - Который? - не понял Рома.
  - На ноге, - грубо ответил Олег. - Дай сюда. Смотри, показываю последний раз. Указательный сюда, средний чуть ниже. Безымянный торчит, а мизинец вот сюда. Понял?
  Роман внимательно наблюдал и, забрав гитару, попытался повторить постановление пальцев. Мизинец никак не хотел вставать на нужный лад, а топорщился вслед за безымянным, как его тень.
  - Не получается, - не выдержал Рома.
  - У тебя пальцы кривые, - сказал Гриб.
  - Что?!
  И тут бы началась потасовка, если бы Вася не вмешался с вопросом:
  - Где Саня?
  - В туалете, - вновь уставившись на гитару, сказал Рома.
  - Только я сомневаюсь, что ты сможешь от него чего-нибудь добиться, - уже в спину уходящему, сказал Олег.
  Вася и впрямь нашел Александра в туалете. Тот мирно спал, обняв унитаз.
  - Он же не пьет, - с удивлением подумал Вася.
  - Это он из-за тебя.
  Хвостатый появился сидящим на крышки унитаза. Руками он обхватил колени, он слегка покачивался взад вперед.
  - Ты своими словами его в такую депрессию загнал. Вот он и напился. Все окружающие тебя люди спиваются. И тебе не стыдно? - Слезая с белого "пьедестала" и обходя вокруг человека, спросил Хвостатый.
  - Ты лжешь!
  - А зачем? Сам посчитай. Отец, - загнув левый палец, начал перечислять он. - Думаешь, ему легко с таким сыном? Твой бывший друг, как его там? Имя такое дурацкое.
  - Валентин, - машинально ответил Вася.
  - Точно. Валя! - загибая безымянный, сказал Хвостатый. - А вот теперь и Саня. И все из-за тебя! Хотя ты прав, Бог любит троицу.
  - Иди к черту! - в который раз крикнул молодой человек.
  - С другой стороны, Бог не дурак… - хмыкнув добавил он в спину Васе.
  Выйдя их туалета, он побрел на кухню. Облокотившись на подоконник, стал смотреть на прохожих. С высоты пятого этажа люди казались маленькими. Все сновали по своим делам. Конец рабочего дня гнал людей по домам через магазины. Воздух был наполнен возбуждением и снующими в головах вопросами: "Что будет на ужин? Сделал ли сын уроки?" и прочими. Все спешили, и никому не было дела до человека, стоящего у пропасти собственных мыслей. В ушах все еще звучал голос Хвостатого: "Это все из-за тебя".
   
   Ревность, жалость, словно за одно.
   Птицей скорби падаю на дно.
   
  Пропел Олег свою любимую песню, перебирая струны гитары.
  - Все, все как вчера, но без меня... - пропел Вася и прыгнул.
   
  - И я прыгнул, - посмотрев на пятый этаж, где все еще было настежь открыто окно, закончил свою историю рассказчик.
  Алексей тоже посмотрел наверх. Ему показалось, что в проеме окна стоит человек. Он знал, что с такого расстояния он не смог бы точно разглядеть, но в то же время мог поклясться, что стоящий в окне улыбался. И не простая улыбка играла на его губах, а улыбка победителя.
  - Да, - вздохнул самоубийца, и Алексей отвлекся от окна, а когда он вновь посмотрел туда, там уже никого не было.
  - Этот Хвостатый, он не был твоей галлюцинацией, - высказал свою мысль Алексей.
  - Я и сам понял. И что теперь со мной будет, - посмотрев в глаза ангелу, спросил Вася.
  - Я не знаю.