Педагогика

Семья интеллигентов Петровых. Уютный субботний вечер. Солнце еще не зашло за соседскую высотку, и отец, сидя у окна в кресле-качалке, читал русских классиков. Мама смотрит телеканал «Культура» и попутно вяжет что-то теплое и пушистое, и лишь наследник фамилии, бурча себе под нос, бесцельно слоняется из угла в угол.
-Я вижу, вы чем-то озабочены, молодой человек? – наконец поинтересовался глава семейства. – Сынок, не утаивай от нас свои проблемы!
-Зачем вы назвали меня Антоном? – с виноватым укором спросил мальчик. - Не могли имя нормальное подобрать? А то - Анто-о-он…
-А что такое? – удивилась мама. – Вполне даже нормальное имя. Твоего дедушку, если ты помнишь, тоже зовут Антоном.
-Да, в самом деле, чем тебе не нравится твое имя? – удивился и папа. - Раньше, помнится, ты не возражал.
-То раньше, - насупился сын. – А теперь…Этот новенький…Он обзывается.
-И как же он тебя обозвал? – непредусмотрительно поинтересовалась мама.
-Он говорит…Антон-гандон, - выдавил из себя мальчик. – И все смеются.
-Нет, ну это просто возмутительно! – взволновался отец, откладывая в сторону томик Набокова. – Что это за школа такая, откуда он пришел, этот ваш новенький? Ребенок восьмой класс заканчивает, взрослый почти, и не знает, как правильно пишется слово «кондом»?
-Сережа, да не об этом же речь! – всплеснула руками родительница. – Факт в том, что нашего сына обозвали! И мы должны сообща выработать свое отношение к этому инциденту.
-Ах, да…Так что же ты предлагаешь, Танюш?
- Если бы у нас была дочь, я бы знала, что надо делать…Но у нас сын, и ты, как отец семейства, должен сказать свое веское слово.
-И скажу! – воодушевился папа. - Similia similibus curentur!
-Подобное лечится подобным? – усомнилась мама. – То есть, ты предлагаешь, чтобы Антон дразнился в ответ? Но педагогично ли это?
-Знаю, не педагогично. Но мы все же мужика растим! Должен же он уметь за себя постоять!
-Ну ладно. А кстати, как зовут вашего новенького? Мы сейчас быстренько срифмуем обзывалку с его именем, и вперед! Пусть знает, как Антошу нашего дразнить! – вид у мамы был весьма воинственный.
-Эраст его имя, - просто ответил сын. – Вот и ищи теперь к нему рифму…
На какое-то время в комнате повисла тишина, за время которой родился целый взвод блюстителей закона. Наконец папа выдавил из себя:
-М-да, тяжелый случай…Но все же стоит попробовать.
-Может, Эраст – вихраст? – робко предложила мама.
-Да он на самом деле вихраст, - сказал Антоша. – И что в этом обидного? Не годится.
-А может…Эраст – передаст? – в свою очередь предложил папа и очень смутился.
-Что передаст? Кому передаст? – не понял сын.
-Ну-у, что-нибудь да передаст, - совсем уж беспомощно пробормотал отец. – Откуда я знаю, что у вас в школе там передают…
-Эраст – мордаст! – поспешно пришла на помощь мама. – Ну как, годится?
-Не-а, против «гандона» не слишком, - покачал головой сын. – Ищите дальше.
-Дальше…дальше…- забубнила мама.
Это был кризис. Родители беспомощно смотрели друг на друга, и ничего не говорили. Сын, тем не менее, взирал на них с вселенской надеждой, и подвести его они не имели права.
-Я полагаю, Антону надо погулять во дворе, - наконец решил папа. – Я отсюда вижу, как сын Маросейкиных на качелях катается. Иди, сынок, подыши воздухом.
-Что? – не поверил своим ушам Антоша. – Вы разрешаете мне гулять с Маросейкиным?! С «этим ужасным Маросейкиным»?
-Ну, во всяком случае, к тебе он неплохо относится, и не обзывается. Иди, Антоша, погуляй с друзьями, - поддержала мама отца.
…Через три минуты после того, как Антон спустился во двор, до слуха Петровых донесся ликующий вопль их сына. Он узнал рифму, и она ему понравилась. Мать заплакала. Отец подошел и молча обнял ее.
-По крайней мере, он это слово не от нас услышал, - подытожил он.