Москва, январь в 71-ом, а на термометре...

Москва. Январь в 71-ом, а на термометре - плюс три.
Ах, до чего ж это так скверно, когда зимой идут дожди.
Когда из под былого снега: окурки, склянки, как грибы,
Растут, растут, как бы не смело. Но вот уже кругом они.

Когда шагаешь, словно ночью: ах только б в лужу не попасть.
И хлюпает внизу, так сочно, лениво расползаясь грязь.
Бредут старушки осторожно. Троллейбусы едва ползут.
И на душе пустопорожно. Там поселился не уют.

А у церквей, вновь слухи бродят, что наступает страшный суд.
И боженька рассержен вроде, да космонавтов в небо шлют.
Иной ворчит - от бомб - всё это; учёных много развелось.
Но тихо слушает планета по вечерам январский дождь.

Смолкают улицы. И люди у телевизоров сидят.
Устав от повседневных буден, бездушный фильм они глядят.
Читают книги до полночи. А не читают - водку пьют.
И всё вокруг, как-будто прочно? А там, внутри нас, не уют.

А там, внутри, всё протестует: зимы хочу, в снежки играть.
Ну, а зима. Зима бастует. Ей на протесты наплевать.
Как-будто мстит за что то людям, от них скрываясь вдалеке.
И от того, все дни, как студень: ползут лениво в январе.

                январь 1971 года, Москва