Ласковые жернова - 8

Первый курс позади. Сессия сдана. Впереди практика геологическая. На Южном Урале.
Немногое помнится из тех дней Пеньтюхову. На поезде до Уфы. Там на двух ГАЗиках в кузове, крытом брезентом, много ли увидишь.
Но горы, поросшие лесом, и скалы, белеющие среди зелени, помнятся явственно. Лето, теплынь - благодать. Жизнь в палатках. Ночевки на берегах речушек.
Бредешок был с собой. Кто же полезет в реку тягать его? Конечно, Пеньтюхов. Он и ползал по водам, как чумной, с видом знатока – там укажет, там матюгнется, как бывалый урыбачившийся за жизнь мужичок. Но уж если Пеньтюхов указывал, то и сам вперед ломился. Ещё Яков шофер руководничал с берега не менее азартно и вредно для действа.
Продолжалось так, однако, недолго. Залезли как-то после дождя в реку с бредешком. Через яму тащат неводишко, а он короток - не хватает его длины, чтобы оба конца по мелкой воде протащить. Кому-то надо по глубине бредень вести - где плавом, где под воду унырнув и ногами от дна толкаясь. Пеньтюхов там, где трудно, естественно. С головой под воду уходит, таща причиндал. Лишь выныривает, чтоб воздуха хватить. И обратно в пучину-глубину. Яков, как обычно, на обрыве, что над яминой высится, стоит - руками машет, как и подобает «руковредителю-руководителю», орет что-то.
А Пеньтюхов вынырнул в очередной раз. Глаза расшеперил, а на него змей плывет. Он же их до того на картинках и видывал. Сперепугу бредень бросил. На берег, на обрыв по глине скользкой после дождя, будто по асфальту, выскочил. Тогда лишь угомонился-успокоился чуть. И даже внимания не обращает, что ему кричат.
- Петька, это же уж...
А Пеньтюхов отдышаться не может после подводного плаванья без акваланга и последующего броска по скользкому глинистому обрывчику. Меж тем кто-то из парней ухитрился, змея боталом зацепил и на берег швырнул – прямо под ноги Якова и Петьки. Яков тоже с гадом впервые встретился, вздрыгнул ногами от неожиданности. Дрын, что под руку попал, схватил и давай им змея обихаживать. Ему кричат.
- Яша, это же уж... Он не вредный...
А тот в раж вошел - змеюку лупит. И приговаривает еще.
- Все равно змей, все равно змей...
И Пеньтюхов ему поддакивает.
- Бей его, Яша... Змей он и есть змей...
Забили безобидную гадину. Но в реку после этого Пеньтюхов больше не полез - сегодня уж, а завтра кто вылезет из глубин омутов? И занял позицию рядом с Яковом на «командном пункте».
А однажды подъехали к пещере. И полезли. Уходила пещера вниз под скалу. Было в ней холодно и грязно. Но все же новоиспеченные «спелеологи» с одним фонариком на всех отважно двинули в глубь ее. Через какие-то бездон¬ные колодцы по утлым мосткам перебирались. По лесенке, из палок и веревки слаженной поднимались куда-то. Сколько лазили, не знают. Батарейки в фонарике сели, заменили и уже новые садиться начали, тогда только назад повернули к выходу. Обратно идти, а тут дым, чуть не задохнулись. Оказалось, что еще какие-то дети в подземелье сунулись без фонариков, а с берестяными факелами. Дым от тех факелов внутрь потянуло, навстречу Пеньтюхову с товарищами. На свет Божий явились живыми, но грязными, как черти. К тому же подугорелые. Прямо в одежде полезли в реку, чтоб отмыться от пещерной грязи да копоти.
Возвращались с практики поездом. Несколько купе в плацкартном вагоне заняли. Затарились бухаловом преизрядно. Цыгана-попутчика в компанию завлекли. Упоили бедолагу. Потом сами не рады были. Только вроде угомонят, отправят в соседний вагон, полчаса не прошло, опять тащится. Гитару берет, начинает по струнам всей пятерней колотить да орать свою цыганщину - вагон весь чуть не плачет, а кто и ругаться начинает. Потом, когда в очередной раз в свой вагон уводили цыгана, умудрились ему руку, которой он по струнам колошматил, в дверях прищемить. Но он не унялся, через час вернулся и уже культей, обмотанной бинтом, по струнам колотить стал с прежним усердием. Хорошо, сошел с поезда ночью на какой-то станции. В вагоне стало тихо, спокойно.
Но тут Лелику и еще кому-то из парней приспичило бухать втихаря на второй полке. Сначала тихонько киряли, но потом разошлись-разохотились. На первой же полке, под Леликом преподаватель ехал, который практикой руководил. Алкашики сначала его «джином» облили. А потом и сам Лелик свалился на него. Преподаватель спросонья не понял, пихнул свалившееся тело под стол. Так и проспал бедолага на полу. Преподаватель то и сам с вечера причастился, потому ничего не понял утром - почему бок болит. Оказалось, ребро треснуло....
В общежитии по приезде после того, как отчеты по практике сдали, устроили «сабантуй». Геологи в одной комнате праздновали окончание первой практики, геофизики - в другой. Петька с друзьями коньяк попивали, ибо получили стипендию за всё лето авансом. Закусывали салатами разными венгерскими да килькой в томатном соусе. Геологи употребляли «Вермут», но, как более понимающие толк в культуре пития, закусывали шоколадными конфетами и апельсинами. Пили те и другие из всех подручных средств - эмалированных кружек, граненых стаканов, майонезных банок.
В один из критических моментов, непременно возникающих при неуемном застолье, обязательно надо сбегать в туалет. Сначала такой момент наступил для Петьки, и он отправился по коридору в конец его. Так как мужской туалет находился на четвертом этаже, а пьянка-гулянка на пятом, то согласно заведенному в общажке геофака, когда по пьяни не считалось зазорным перепутать «заведения», Пеньтюхов и порулил в туалет, считающийся женским. Какая разница, где нужду справлять, если все равно помещение разделено на кабины.. Потому Пеньтюхов не удивился, когда навстречу ему из женского туалета выкатили два полуживых гео¬лога.
-Петрух-ха! Уваж-жь...
Пеньтюхов уважить согласился, но после того, как отметится в «гинекологическом» туа¬лете.
Друзья-геологи дождались третьего. Так и ввалились в комнату, где шло пьяное действо, заключающееся в безмерном потреблении «Вермута». Чуть не у дверей сунули в руку Петьки целую кружку рубиновой отравы. И под тост, «тостующий до дна», следя, чтоб не сжульничал подлый гость, вынудили проглотить отраву. У геофизиков при всей их запойности было заведено, что после стопки начиналась беседа на любые, пусть и самые похабные темы. И тут Пеньтюхов начал разговор о чем-то. Но слова его восприняты не были. Ибо следом за первым тостом последовал новый тост – «о вечной дружбе геологов и геофизиков». Снова целую кружку зелья подносят - это после приличной дозы конька. С великим трудом и эту кружку «Вермутишки» затолкал он в свою утробу, нашлось еще маленько места по соседству с благородным напитком и килькой. Но вершина того бормотушечного айсберга подперла горло и норовила, согласно закона Архи¬меда, перелиться наружу.
Сидел Пеньтюхов и трамбовал в утробе употребленное зелье. Но тут ему еще третью кружку бормотни подносят – «за мир» к «дружбе». Осоловевший от предыдущих доз, остолбеневший от предстоящей экзекуции по заталкиванию «Вермута» в переполненный животище, ничего лучше не придумал, как выплеснуть вермутню под стол. На ноги девице, сидевшей напротив. Она успела лишь вскричать от неожиданности, а кавалер, что рядом с ней сидел, через стол вытянулся и Пеньтюхову в глаз заехал.
Верный Лелик тем же путем через женский туалет угодивший в компанию геологов, сидел рядом с тем ухажером. И тоже долго не думал - око за око - в глаз соседу залепил, но попал в переносицу, отчего глаза заплывают симметрично и аккуратно. Какая тут кутерьма началась! Как выбрались Пеньтюхов с Леликом из нее, только гадать остается.
Поутру Пеньтюхов проснулся у себя в комнате. Под левым глазом здоровенный синячище. У Лелика такой же «фонарь», но под правым глазам.
Веня Купцов, живший с ними в одной комнате, проснувшись, как обычно, раньше всех, поехидничал над страдальцами вволю. Наехидничавшись, в туалет направился. А в те дни выпускники догуливали после защиты диплома. Один из них в кабинке сидел, а покидая ее, так дверью шибанул, что та, как птица, порхнула. Подслеповатый Веня мимо проходил и не мог среагировать на взмах крыла. В итоге получил по «морде лица». Из туалета вернулся - бровь рассечена и во весь лоб шишка.
Какой то черт занес к ним в комнату с утра кастеляншу. Увидала она жертв побоища, заохала и убежала. Но минут пять спустя вернулась с бодягой.
Дело было в субботу, а с понедельника начиналась другая практика - геодезическая.
Побитая троица первые три дня на практике той не объявлялась. Когда, наконец, явились, их тут же в деканат погнали - писать объяснительные.
Что ни пиши в объяснительных, на лице все красноречивей изложено. Пожурил их декан. Объяснительные взял. Что, мол, с вами делать, прогульщиками да разбойниками! А побитые стоят пред ним, глазенки в пол. Молчат.
- Еще тут один бездельник где-то бегает. Вася Старостин где-то по коридору ходит. Позовите его, - и на Пеньтюхова смотрит декан.
А Петька, когда перед деканатом стояли, перемежаясь с ноги на ногу в нерешительности, видел - Вася в конце коридора стоял с кем-то из геологов. Сразу после слов декана и побежал за Василием, удивляясь тому, что и Вася Старостин попал в отлынщики. Не пьет, не курит. В соответствии с фамилией - староста группы. Отловил Васю. И вчетвером уже пред очи декана предстали.
- Что, ребятушки, непьющих геофизиков не бывает?
- Я - геолог, - вставил Старостин-староста.
- Геологов тоже, но они еще и гулящие, как коты. Но я не о том. Геодезией заниматься, значит, не хочется. Понимаю, вам что посерьезнее надо будет. В институте сейчас ремонт делают в корпусе «А». Вот что, Василий, - пауза - там девчата с ВК /специальность - водоснабжение и канализация/ работают, так возглавь бригаду мужичков из вас четверых. Да с завтрашнего дня на помощь им и выходите...
На следующий день «штрафники» в корпус «А» прямо с утра заявились. Отыскали девчат с ВК - тружениц по случаю и на пользу матери этой - кому альма, кому мачеха...
Девчата помощникам обрадовались. Сразу Васю озадачили. Сами они унитазы, расшатанные да побитые, кирпичом обкладывают. А «штрафники» в помощь им придавались – со двора институтского поднести кирпич, мешки цемента и прочее, что девчата попросят принести, подать, сделать.
Бригаду Старостин во двор вывел, к навесу подвел, где мешки с цементом штабелем сложены. Задачу поставил. В институте две лестницы, на каждом этаже у этих лестниц туалеты. Вдоль одной - женские, вдоль другой - мужские.
- Вы, Петь, с Леликом по левой лестнице цемент разносите, а мы с Веней по правой.
Петька с Леликом выслушали Старостина, но к носилкам не подошли, ибо были они малые курящие, хотя и молодые, начинающие, однако знали с чего работу начинать - с перекура. Веня с Васей к табашникам не относились, потому сразу за мешки схватились. Но тут же у них разлад случился. Веня мешок положил, за ручки носилок браться, а Василий второй мешок - бух. У Купцова от такого трудового энтузиазма напарника челюсть дернулась.
-Ты чо, Вася, офонарел? В них же полсотни килограмм в каждом... - и один мешок с носилок столкнул. Вася довод принял и за носилки схватился за передние ручки.
Петька с Леликом не торопились. Они все еще курили, когда появились сотоварищи их - причем со стороны левой лестницы, куда цемент должны были по уговору Пеньтюхов с Леликом носить. Веня, видно по нему, сдерживает себя - то ли плакать хочет, то ли смеяться. Оказалось второе. Начал рассказывать, но нет-нет да и смехом зальется.
- Мы с Василием к туалету подошли, дверь закрыта. Я остановился. А Василий меня тянет. Постой, говорю, может не в тот туалет. Поупирался, но согласился. Из туалета девушка выходит, а Василий к ней: «Девушка, вам куда цемент нужен?» Та на него глянула и боком-боком - ходу. А Вася мешок подхватил и в туалет волокет. Оттуда визг, и чумоватый Старостин вылетает. Нам, говорит, видимо, не на этот этаж надо, на третий. Мешок, мол, из туалета вынеси и на третий пойдем этаж. А я что, дурак, иди да сам свой мешок выручай. Уборщица выволокла нам его, чтоб девок не пугать больше. Пошли на другой этаж - нигде ремонта нет. Все туалеты женские с этим цементом обошли. Смотрят на нас как на придурков да шарахаются, как от чумных. Оказывается, мужские туалеты ремонтируют...
Натаскали парни цемента, кирпичей. А их еще и унитазы обкладывать заставляют. День они отмучались. На следующий послали Василия по известному адресу, а сами в деканат с петицией. Мы, мол, геофизики и ассенизаторское ремесло не по нам. Декан их выслушал. Ухмыльнулся. Задумался – что же с этим выводком побитых куренков с амбициями орлов делать.
Тут звонок телефонный. Парни уходить собрались. Но их декан движением руки остановил, в трубку проговорил.
- Подожди секунду, трубку не ложи...
Парням сказал, трубку рукой прикрыв слегка.
- Звонят мне - три человека требуется на сезон рабочими-радиометристами в Воркутинскую ГРЭ /геологоразведочиая экспедиция/.Поедете?
Еще бы не поехать! После первого курса - и в «поля» попасть! Да об этом только и грезилось.
Услыхав от студентов согласие дружное ехать в Воркуту, в трубку сказал неизвестному абоненту.
-Вот у меня сейчас, как по заказу, троица студентов, проходящих практику геодезическую, согласны поехать к вам. Смогут они материал для отчета собрать?
В далекой Воркуте пообещали, видимо, ибо выслушав ответ, декан напутствовал ребят:
- Вот и поезжайте парни, пользы больше будет, чем здесь косяки сносить лбами...