Тогда-3

ПРОДОЛЖЕНИЕ ПОВЕСТИ

ЗЯБЛИКОВО

Экологическая ниша
Моих страстей, закатных дней.
Два метра - вширь,
А вверх - чуть выше.
Как много дум родил я в ней!

Мое пристанище - святыня,
Дупло, где осы и где мед,
Моя опора, хворостина,
Дай бог, не  скоро все пройдет.

То ли укрытие, то ль забава
Обид и гордости причал.
Здесь место, где играла слава,
Задумок дерзких и начал.
Теперь все в дреме, но в надежде
Увидеть жизнь в иной одежде…

Я знаю: вновь былые страсти
Сюда внезапно запорхнут -
На миг келейный мир украсить!
Шлея - под хвост, по гриве - кнут,
И жизнь опять придет в движенье.
Фантазий блеск, а в сердце жженье.

                Стихотворение “El ultimo refugio” в сборнике “Полынь”

               

Это  стихотворение написано 29.05.2001, когда я прожил в доме Наташи два года. Жизнь круто повернула меня, а я повернул жизнь. Редко бывает, что в 60 лет сходят с ума от любви. Пусть меня простят рассудочные люди и сын, но я не мог больше жить без Наташи. Это был решительный и безумный шаг безумного человека, ;мока.
Вернувшись из Китая, я уже знал, что уйду от Елены, даже если Наташа не примет. В Китае я только и говорил о Наташе, что даже раздражало Бориса. По-китайски сдержанный, он все же не сдержался и сказал мне, что надо молчать о таких чувствах. Я вспыхнул и резко уменьшил воспоминания о сердечном, но не прекратил. Меня душили воспоминания.
Наверное, мой вид на пороге Наташиного обиталища был настолько жалок, что хозяйка не решилась закрыть предо мной дверь и не пустить меня. Сколько раз потом она жалела об этом я не знаю, но сам я не пожалел ни разу. Только трудно было мне: все мерещилось, что Елене плохо. Однако я знал, что она обладает несгибаемой волей, и верил, что Наташа полюбит меня. Жизнь подтвердила, что я не ошибся: Наташа привязалась ко мне, полюбила и стала родной. Привожу стихотворение “Две луны”, которое указывает на мои терзания в начале нашей совместной жизни с Наташей.

Где ж ты была такая сердцу нужная,
Где мыла волосы и нежила свой стан?
В те годы давние, с работою натужною,
Придавшей жизни моей смысл, игру и сталь.

Смотрел в глаза, то томные, то резкие,
Блуждал, не ведая печали от разлук,
Пришло, созрело, в сердце что-то треснуло,
Оно излило смесь любви и мук.

И вот уж две луны на небе вьюжном,
И каждая глядит своею стороной.
Одна – в сомненьях, что ж мне было нужно,
Вторая стала другом и женой.

Но не затмит одна луна другую –
Такая уж позиция планет.
Одна осветит путь, свечу мою задует,
Другая – тяжкий крест на весь остаток лет.

             Cтих “Две луны” в сборнике “Зарницы”

Это стихотворение написано в 1998 году и корректировано в 1999 и 2008 годах. Я думаю, что оно предельно точно отражает муки, с которыми мне пришлось идти по жизни.
А второй стих про лежанку на балконе - уже более спокойный, указывающий на то, что мне понадобилось два года, чтобы привести в порядок свои чувства. Стихотворение написано как воспоминание об отъезде Наташи с ее дочерью Светланой в Венецию в 1998 году. Значит, уже тогда, я мог спокойно говорить о жизни. Местом, где я обретал покой, был балкон и лежанка. Оттуда я долго мог наблюдать за виртуозными полетами стрижей. Это успокаивало меня.



Лежанка на балконе почти у самой крыши,
Мой взор блуждает в небе, земли почти не слышу.
А неба бесконечность и жизни в нем реальность
Несут мне в сердце вечность, как будто та  - банальность...

Стрижей полеты вижу, в улыбке расплываюсь,
Я дом почти покинул и в небе растворяюсь.
Несусь в стрижиной стае, ныряю с жуткой кручи,
Свищу подобно им же и радуюсь всем тучам.

Забыл, что завтра встречусь с земной банальной долей,
Что завтра мне в награду - разлука тяжкой болью...
Опять к стрижиной стае потянет ... В церкви свечи...,
А гром раскатный грянет:  вся жизнь - прощанья, встречи.

     Стихотворение “Стрижи” из сборника “Зарницы”


НИКИТА В ФЕОДОСИИ

Описывать этого мальчика - значит взяться за невыполнимое дело. Он родился в мае 1994 года. При моей встрече с Наташей в 1997 году, Никите было уже три года – это единственное, что я знал о нем, когда почти год мы не встречались.
Первая наша встреча произошла в июне 1998 года, когда я решился отправиться с Наташей и с ним в Феодосию. Поездка эта была задумана, как выезд мальчика к морю. Мальчик был болезненный и очень капризный. Мир был создан только для него, и он знал это. Наташа выполняла роль бабушки-няньки, чьи интересы были полностью подчинены интересам Никиты. Никита хочет к морю – сейчас же все бросают и собираются идти к морю. Никита хочет стоять у лотка для игрушек и выбирать их – все стоят и выбирают. Никита должен ложиться спать – все ложатся спать.
Я еще к этому не был приучен. Мне казалось, что эта поездка к морю является и нашим свадебным путешествием. Но стоило мне захотеть чего-нибудь, что не хотел Никита – забудь Наташу: она не твоя. Я мучительно переживал такое “свадебное путешествие”. Но никто, кроме меня, как оказалось, его таким и не считал. Глупый Тарасов, разве тебя не предупреждали, что Наташа превратится в львицу, готовую порвать глотку каждому, кто помешает ей выполнять функции бабушки. Даже будь ты Джон Кеннеди.
Это я не мог еще долгое время принять. Знал ли я, что в мире, в котором я оказался, действует только один закон – защиты маленького. Так львица уносит львят подальше он льва и защищает их от отца, если он находит место, где она вскармливает малышей. Мне нужно было знать это и не рассчитывать на какую-то благосклонность. Одним словом, начало нашей жизни было не легким.
Но какой ласковой, какой моей Наташей она становилась, когда на нее не возлагались обязанности бабушки. Мне надо было давно изучить повадки моей львицы, изучить и одобрить. Но я долго еще был глуповатым львом. Моя тупость стоила мне многих замечательных дней и месяцев жизни.
Дорогой Никита! Если ты будешь читать эти мемуары (что маловероятно!), ты простишь меня старого, дряхлого льва, который все время боялся, что его выгонят из прайда. Ведь ты прощаешь меня, мой мальчик?!
Потом, когда меня грохнул инсульт, у меня было достаточно времени, чтобы обдумать все и самому все простить себе.
Теперь, когда Никита стал большим, я радуюсь и готов сам стать львицей, охраняющей львят. Но тебе, Никита, теперь этого уже не нужно. Однако я знаю, что тебе нужно иное! Поверь, что тебе будут нужны мой жизненный опыт и знания, которые я готов с радостью передавать тебе. Если только мне будет суждено.

Феодосия мне, в целом, понравилась. Особенно ласковое море, богатый рынок и тихие, южные ночи. Помнятся совместные походы на знаменитое кладбище, которое, вероятно посещал и Айвазовский, проезд через Коктебель – место, где курилась русская поэзия 19-20 веков,  где жил так сильно мной любимый Масимилиан Волошин.
В Феодосии я, вдруг, начал писать стихи. Вероятнее всего, я и уехал из Феодосии на две недели раньше, не дождавшись Марины – мамы Никиты, потому что у меня был поэтический зуд. Оказавшись в Москве, я задумал посетить маму и Ларису в Волгограде, и весь путь к родным на Волгу был ознаменован поэтическим угаром, увенчавшимся написанием десятков стихотворений.
Все плохое улетучилось, и я стал с особым жаром ждать встречи с Наташей.
Когда я встречал на Курском вокзале моих родных, вырвавшихся из заточения на Украине, я уже знал, что эта встреча - встреча навсегда. Дома мы только и говорили об обвале рубля, о том, как моим удалось уехать и о нашем будущем.


Наташа и ее внук Никита трех лет отроду
77

Хочется подвести итог дня, когда я пришел к тебе, Наташа!

22 июня ознаменовалось:
• Началом войны с фашистской Германией. 
• Моим уходом к моей будущей жене, Наташе.
• Бурей с жертвами в Москве той же ночью.
• Обвалом рубля.
• Возникновением у меня самоуважения.


МАМА УШЛА ИЗ ЖИЗНИ!


Конец всему. Ушла, бежала,
Не видя и не слыша нас.
Ты, вся исколотая жалом,
Дающим отдых лишь на час.

Да ...Вот и все. Одну лишь осень
За жизнь держалась, как могла.
И вот в четверг, в три тридцать восемь,
В наш дом спустилась смерти мгла.

И вмиг окончились страданья,
Твои глаза с трудом закрыл.
Все думал, что небес созданья
Знак подадут шуршаньем крыл.

А на лице нет умиленья –
Один покой, да рта провал.
На грани третьего милленума
Тебя я в лоб поцеловал.

И вдруг закатный лучик света
Мелькнул чрез смятую постель
День тот был солнечным, как летом,
А после похорон – метель…

                Стихотворение “Ушла” из цикла “Зарницы”


23 ДЕКАБРЯ 1999 ГОДА               


Мама, милая мама, ты провела тревожную жизнь. Особенно трудными для тебя, скорее всего, были военные и послевоенные годы, описанные мной. Это не твое мнение, мама, а мнение твоего сына. Я могу ошибаться! Как по-разному видятся прошедшие годы: то, что кажется со стороны ужасно тяжелым, воспринимается самим действующим лицом, чуть ли не как счастье. Какие годы, мама, для тебя показались самыми счастливыми? Твой сын Валерка уверен, что это годы детства и юности. А вся остальная жизнь - постоянные переезды, волнения, стремление к благополучию и богатству, которого не бывает у таких, как мы, потери накопленного – все это оказалось “тлен и суета”!
“Все проходит”, как было написано на кольце царя евреев - Соломона. Сколько потеряно дней жизни из-за стремлений к невозможному бытию.
Я видел тебя все время бегущей куда-то, чтобы сэкономить рубли и копейки. Ты была стремлением к лучшему, но это лучшее было ошибкой. Такой же ошибкой, какую делаю сейчас и я - твой сын. Никто не может сделать жизнь по своему плану.
Мама, твой сын Валерий и твоя дочь Лариса закрыли твои глаза, и только тогда тебе стало совсем легко. Столько мучений испытала ты прежде, чем ушла совсем! Теперь земля - пух для тебя, а там, где суета смертных - там, вечный покой и вечная благость ушедших навсегда.

Фото мамы
Моя мама - Браслина Ираида Константиновна
78

ТРЕТИЙ РАЗ В КИТАЕ
 2000 г
(в крае озер, пещер и водопадов)

Третий раз я посетил Китай совместно с молодой женой – Наташей Коваленко. Даже за два года, прошедшие со времени последнего посещения были заметны большие изменения, а Наташа впервые увидела многочисленные чудеса и услышала разговоры о том, каким Китай был раньше. Предлогом побывать мне в Китае еще один раз, была совместная читка лекций. Поскольку Наташа - специалист в области процессов и аппаратов химической технологии, было легко и вполне естественно объединиться. План наших лекций был утвержден ректором Чунцинского Университета. Сначала даже я не верил в возможность повторного посещения Китая, да еще совместно с женой. Но постепенно планы превратились в реальность: было получено официальное приглашение, куплены билеты и срок отлета в Пекин-Чунцин стал приближаться (10 апреля 2000 года) с неумолимой быстротой.
Два моих путешествия были маловероятны и все же они состоялись: перелеты в Китай и на Кубу. Я даже сейчас поражен решимостью Наташи. Но когда она села на Кубе на мотоцикл, а в Турции согласилась спускаться на плотах по горной реке, портрет этой женщины был окончательно дописан. Я горжусь тобой, Наташа! На что бы мы еще решились, если бы жизнь не взяла меня за горло.

Добрались мы до Чунцина без всяких заторов, хотя и летели в снежном месяце – начале апреля. Чунцин встретил теплым дождиком. Погода весь апрель была не жаркая, не то, что прошлый раз. Я обещал Наташе жару, но ее не случилось. Жаркие дни нас ждали только в мае.
С первых же дней начало действовать жесткое расписание: читка лекций и работа со студентами. Однако Борис не давал нам умаяться, и мы с Наташей и Борисом часто оказывались в Сити, поднимались фуникулером на смотровые площадки, одним словом в те места, которые были известны мне, но не Наташе. Наташа наметила свой маршрут, который типичен для женщин. Наташе пришлось также читать лекции, что всегда заставляет поволноваться. Правда, у нас был квалифицированный переводчик – Борис. Он всегда мог выручить, переводя не то, что мы говорим, а то, как он понимает. Все держалось на доверии.
В отличие от 1998 года, у нас не было поездки в Ченду, но зато была далекая и длительная  поездка на майские праздники в край озер, лежащих в провинции Гуйчжоу. Это почти 12 часов пути на поезде, который идет на юг от Чунцина. Мы пересекли полпути до границы с Вьетнамом. Отсюда почти такое же расстояние до Вьетнама и великой реки Меконга с его многочисленными притоками. Меконг, когда он протекает по юго-западному Китаю, приобретает китайское название  - Лоньцанцзян.
Ближайшим к озерному краю городом является Гуйян. Здесь начинается край чудес: пещер, заполненных водой, озер, водопадов, зарослей бамбука, в которых водятся обезьяны, край горячих источников и странного племени мяо.
Первое озеро, по которому мы плавали, на речном трамвайчике называется ХуанГуоШунь, а второе озеро, являющееся питьевым водохранилищем, называемое ХонФенХунь. Оба озера расположены недалеко от административного города ГуйИань в провинции ГуйЧжоу.
Меня поразили места обитания зеленых обезьян. Это - небольшие, но глубокие озера, которые трудно найти на карте, места горячих источников бьющих под большим давлением. Все нам удалось увидеть и даже потрогать.
Особенно интересны места обитания зеленых обезьянок, которые настолько любопытны, что лезут на руки. Одна такая обезьянка залезла на плечи и, не долго думая, описала меня, но не хотела уходить.
Местные люди приготовили вкусный обед. После обеда катались на лодках в пещерах. При возвращении посетили бани, представляющие собой громадные фарфоровую чаши голубого цвета, в которой можно сделать воду различной температуры. Приняв такие ванны, я почувствовал необыкновенную легкость.
Куда бы мы ни направлялись, за нами все время следовал удобный автобус. Его можно увидеть на фотографии. Здесь же показана компания, которая добралась до этих мест сначала на поезде, а потом нас возили все время на автобусе.


Компания в поездке по Юго-Юго-Западному Китаю по провинции Гуйчжоу в районе озер и водопадов. Слева направо: Чжан ДунСян, я, Наталья, жена Бориса и его сын Го-Го.
Май 2000 года.
79


Наташа с обезьянкой в провинции Гуйчжоу
80



Озеро ХуанГуоШунь
81

                Озеро ХонФенХунь
82

Водопад и путешественники
83

Чжан Дунсян
84

Игры с представителями племени Мяо, Наташа выходит
Замуж за представителя племени Мяо.
85


Жена Чжан ДунСяна, моя жена, я и Го Го.
86


МЯО И ОЗЕРА

Исключительно интересной была встреча с людьми племени Мяо, которые сильно отличаются по внешнему виду и по образу жизни от китайцев горных районов провинции Сычуань (столица г. Чунцин) или от китайцев равнинной местности этой же провинции (г. Ченду). Чем-то они напоминают цыган. Мяо затащили нас к себе как бы насильно и начали демонстрировать искусство танцев через палки, смыкающиеся как ножницы. Потом каждому посетителю следовало выбрать невесту или жениха, чьи фотографии красуются в моих мемуарах и альбоме. За невесту и жениха нужно было заплатить юанями. Сколько дашь, но поощряются большие подачки. Мяо нигде не работают и не занимаются земледелием. Однако они практикуют изготовление рисовой водки, которую можно было купить тут же и тут же распить, заплатив какое-то количество юаней. Не знаю, много ли приносит этот бизнес, учитывая китайский трезвый образ жизни. Вот если бы туда наших соплеменников, резко  увеличился доход племени Мяо.
В этом месте, как уже говорилось, два озера: ХуанГуоШунь и ХонФенХунь. По второму озеру мы плавали на уютной джонке, укрытые  крышей от солнца и дождя и наслаждались красотами этих мест. Помнится, что Го-Го сильно ушибся, проходя по качающейся джонке, и его плач долго раздавался над озером. Успокаивали все вместе (кроме Бори). Видимо ушиб был действительно сильно болезненным, если этот мужественный мальчишка так плакал. Борис воспитывает этого мальчишку в спартанских традициях, и Го-Го досталось за плач.
Питались все, участвующие в этой экспедиции, регулярно, но какие-то блюда особенно нравились нам. Все разнообразие блюд располагалось, как всегда, на вращающемся столе. Не удивительно, что против Наташи чаще всего оказывалась понравившаяся ей рыбы реки Янцзы, от которой нужно было отщипывать палочками лакомые кусочки. Спросите Наташу, каким образом рыба то и дело оказывалась напротив нее и каким образом она умудрилась, не владея техникой китайских палочек, съесть значительную часть этой рыбины (наподобие осетра). Возвращались домой в Чунцин на том же поезде.
 
Дорог лапша, на разных этажах,
А ниже - фанзы, буйволы и риса изумруд,
Мелькает все - шофер нажал...!
Туннель, туннель, крестьяне, труд да труд.
В салоне музыка. Играет Кенни,
Да, это он, мелодий томных гений...
...

Чудесный край озер и водопадов,
Лавчонок красочных, бесчисленный парад.
Фигурок буйволов и изваяний гадов,
Чего здесь нет!? Всему ты будешь рад...
Но, знай, о, жертва бойких продавцов,
Здесь лгут с улыбкою в лицо.
Здесь место вздохов и растрат
Все, что купил, все - дым костра...
...

В ночи тебя к костру и повлекут.
Под взглядами веселого народа,
Станцует племя мяо. Станешь тут
Ты гостем и источником дохода.
Для тех людей, что здесь живут
И ждут тебя, как ждут весны прихода.

                Из стихотворения “Праздник” в сборнике “Полынь”

СНОВА В ПЕКИНЕ,
снова еда.

Это третье посещение Пекина. На глазах все менялось. Во время второго посещения я только узнавал будущие контуры громадного аэропорта, а в 2000 году он предстал перед нами во всей его красе: с многочисленными и очень протяженными бегущими дорожками, многочисленными удобствами, кафе, ресторанами и шопингами.
Как и в прошлый раз нас поселили в академической гостинице, и я был предельно рад этому, т.к. появлялась возможность посещать Пекинский Университет, с его садами и постройки. Этот Университет располагался не так далеко от гостиницы.
Нельзя повторить то, что было прошлый раз. Музыка уже была другой – не из кинофильмов “Телохранитель” и “Титаник”. От той музыки я погружался в состояние транса, а красные рыбы были извлечены из прудов, что делало их безжизненными.
Я еще раз убедился в том, что для повторения волшебного состояния твоей души необходимо совпадение многих факторов, которые создаются из чудесных дуновений знакомых запахов и мелодий, звездного расположения и даже собачьего лая, а, если его нет, то какими-то вспышками в небе или в мозгу (см. зарисовку “Степь ночью”).
Одним словом, это посещение Пекинского Университета было совсем другим, хотя деревья были те же, пруды – те же, музыка играла такая же таинственно-мелодичная, а люди, окружавшие меня, была даже милее сердцу. “Почему так. Здесь же теперь Наташа!” – думал я, а грусть обволакивает меня все сильнее. И, вдруг, простая мысль захватила меня целиком: “Стремление достижения цели - намного богаче самой цели”.
Думая так, я ничего нового не придумал и ничего не открыл нового. Живи! Просто живи!  Отчего же такая грусть? Неужели я знаю, что больше не приеду в Китай? Неужели я чувствую, что больше не взойду на эту Великую Стену?

Великая китайская стена в 100 километрах от Пекина.
На фотографии я с Наташей.
Май 2000 года.
87

На следующий день мы были в знаменитом ресторане, где едят специально выращенных уток, где клиент сам выбирает жертву, может наблюдать за процессом ее приготовления. Этот процесс не быстр: он занимает часа два. А потом следует церемония разделки утки, отделения ее костей, получения ломтиков мяса, завертывания их в тонкие блинчики совместно с луком и соусом из слив.
Все это очень понравилось нам, я уже думал, что лучше черепахового супа и черепахового мяса (Чунцин), а также утки я ничего больше не увижу. Однако в Пекине Борис нашел забегаловку недалеко от нашей гостиницы, где нам удалось испробовать очень тонкие, как бумага, листики баранины, которую мы сами варили в специальном соусе. Пожалуй, это самое вкусное, что я пробовал.
На следующий день мы поехали на Великую Китайскую стену. Вновь на меня опустились тучи депрессии. Тот, кто прочтет мои записки, поймет мое состояние. Я собирался в конце лета поехать к сыну, который теперь почти недоступен.   


Опять я в Китае,
Что ж сердце не тает,
Знаешь, терзающий струны старик?
Вон птица летает,
Садится, стрекочет,
Душа встречи хочет
С ушедшим в туман, как отчаянный крик.

Нет прежней погоды,
И юркнули годы,
Как мышь в подворотню иль в щель таракан.
Гудки теплохода....
Но где же ТО, где же!?
Не ново, не свежо...
Немых удивлений опасный капкан....

А сам ли я прежний -
Тот сгусток надежды???
Тот гордый телец, что решился боднуть
Судьбу. Ах, невежда!!!
Будь рад, что осталась
Приятная малость
Надежды и дерзости слабая муть.

Так что же ты ищешь
На том пепелище!?
В том соевом мглистом и влажном краю.
Вот видишь, дружище -
Пробитое днище,
Не розами устланы тропки в раю...

Стихотворение “Вновь в Китае” из сборника “Полынь”

 

                (Полет в Бостон)

У СЫНА               

Я побывал у сына с Аидой (пока еще не женой) в Бостоне в августе 2000 года. Мне исключительно понравился выбор сына после расчетливой Кэрин и легкомысленной до одури Эндреа. Последняя женщина имела запутанную историю, которую я до сих пор не знаю. Знаю только, что покоренный сначала Кэрин, мой Влад довольно быстро к ней охладел, стоило только остаться одному почти на год. Кэрин уехала в Россию и жила в комнате самого Влада. Елене особенно нравилась эта молодая миловидная женщина - Кэрин. Мне же особенно нравились ее родители - простые американцы средней достатка – Дэвид и Джулия Сондерс. Они даже приезжали к нам на каникулы, и мы им показывали Москву, а также нашу крепость – дачу.
Стены первого этажа дачи, выложенные внизу, как говорят строители, толщиной в полтора кирпича, а на втором этаже – в один кирпич. Фундамент ленточный, глубиной 1,3 метра выложен в два кирпича. Второй этаж опирается на 7 балок-рельсов. Такой монстр родился скорее не от знания, а от представления физико-химиков о пределе прочности. Скорее всего, мы достигли десятикратного превышения предела прочности. Учитывая металлические решетки на окнах и замурованную входную дверь, вместо которой смонтирован люк по типу люков танков Т-34, можно было бы считать внутренности объекта неприступными. Однако, когда разразился беспредел, дом стал объектом постоянных ограблений. Ничто не спасало: ни сталь, ни люки и не капканы и ловушки. Все это воришками использовалось для оттачивания умения проникать на любой объект. Все дерзкие нападения немедленно прекратились, как только с хозяином случилась беда. Забираться на мою дачу кому-то из соседей потеряло смысл, и дом уже 4 года стоит нетронутым.       
Итак, чета Сондерс побывав на даче поселка “Химик 2”, была поражена, что  с такими людьми американцы хотели воевать. Нет, русских нельзя победить, если у них даже загородные виллы такие доты. Но союз расстроил коварный Влад и не при помощи дотов, а с помощью не по-русски вспыхнувшей любви к Эндреа девицы венгерского происхождения и темперамента. Этого темперамента хватило только на посещение России, где так много boyfrend. Страданиям, казалось, не будет конца, но им положила конец Елена, которой почему-то не нравился легкомысленный венгерский характер.
И вдруг, появляется красивая, умная (с моей точки зрения?) девушка, которая обращает внимание на облысевшего, но честного парня, признавшегося чете Сондерс, что он больше не любит Кэрин. Скажу правду, я не был в восторге от Кэрин, что очень возмущало Елену. Но теперь она вкусила суть моих претензий к Кэрин.
Я всегда говорил, что испанки, смешанные с индейскими племенами – самые преданные и самые женственные женщины (конечно, после моей Наташи), национальность которой – тоже - гремучая смесь (25% русская + 25% хохлушка + 25% полячка + 25 % казачка). 

88
В ресторане с утками я и Наташа (Борис фотографирует)
89
На яхте Зиновия – коллеги Влада.
На яхте в Атлантике (район бухты Провиденс). Слева направо:
Аида, Влад, я, хозяин яхты Зиновий; а его жена делает снимок.

90
Аэроснимок стоянки яхты

91
Провиденс


 

Но все это было потом! А перед тем как стать потом, был Бостон, с моими угрызениями совести, с тягой к вину, и жгучей скукой. Мне явно не хватало Наташи и русского духа. Трудно понять американцев.
Например, у нас за такую провинность, о которой ниже пойдет речь, меня посадили бы в “каталажку”. Здесь же полицейские мне все объяснили и даже рукой показали.
Я, конечно же, выпил сухого вина, прикрывая бутылку газетой, чтобы было культурно и не наказуемо, сел на велосипед, подъехал к полицейским на мотоциклах и на ломанном английском языке в смеси с ломанным русским спросил: “Dear sir! Please, tell me how I can get Charles river”, не обращая внимание на удивленные взгляды полицейских, чье удивление задержалось, в основном, на моей обуви. Я думаю, что они не забрали меня с собой лишь потому, что уверенны были в том, что я прерогатива психиатров.
“Charles river”, т.е. эта речушка (раз в 3 больше Москва-реки) мне нужна была, т.к. оттуда я уже знал, как из центра Бостона можно попасть в район Мэдфорда.
До сих пор думаю, почему меня не задержали, т.к. я был немножко пьяный и явно нарушал все правила движения (без шлема, без спортивного костюма, в домашних тапочках, поехавшего не по правилам движения навстречу потоку).
Влад показал мне маленькие, но красивые городки на побережье Атлантического океана, например “Providence”.

Мы совершили плавание на яхте в местах, где плавал, когда-то и президент СЩА Джон Кеннеди. Плавал и имел дачу. На фото представлена компания на яхте Зиновия, плававшая в районе мыса Код (Атлантика, Бостон).

Я познакомился с группой Сэмуэля Кунавеса, и самим Кунавесом, который приютил сына, сделав его своим аспирантом, как сказали бы у нас.
         

92
Бостон 2000 год. Вид на город Бостон со стороны бухты

Теперь Влад официально женат, что приносит немалую радость мне, так что слова стихотворения “Галактики” соответствует периоду до женитьбы.

93
Влад и Аида в Гонконге в период оформления брака.



Потерял тебя я, сын!
Дело не в Америке.
Там ты сыт, и здесь я сыт,
А в душе истерика!

Две – вразбег – галактики,
Две – вразбег – без взрыва.
Разговор – лишь тактика,
Вскрытия нарыва.

Оттого-то так печально
Кажется общение,
Все слова, как будто вата –
Я прошу прощения.

                Стихотворение “Галактики” из сборника  “Зарницы”
             


СТЕПАН и ТРИ ГРАЦИИ

 
О Никите я уже много говорил. Но в 2000 году у Светы – старшей дочери моей жены - родился долгожданный хорошенький мальчик - Степа. К сожалению, я очень редко видел его, когда был здоров, а теперь я скорблю, что не могу его видеть из-за моего недуга. Степану уже почти восемь лет, а я запомнил его четырехлетним мальчиком. Едва ли Света допускает, что мне этого мальчика очень недостает. Посмотрите на фото, когда Степе было полтора года, я был здоров и Басик тоже.
Но в те годы и все женщины: Наташа – мать девушек Светы и Марины, были моложе. Стрела времени направлена только в одну сторону и никогда не отклоняется назад. Как-то мой умный друг Сергей Федорович Тимашев, доктор физико-математических наук, озадачил меня своим рассказом о проблемах современной физики. Цитируя лауреата Нобелевской премии Гинзбурга, наряду с другими, он выделил только три наиболее трудных и запутанных проблемы: односторонность течения времени, проблему квантовой механики и проблему жизни. Развивая мысль долее, он бросил непонятые мной утверждения, что первых двух проблем фактически не существует, если рассматривать прошлое и будущее, точно так же как и настоящее. Но будущее отличается от настоящего только накопленной энтропией. Илья Пригожин лауреат Нобелевской премии почему-то не говорит об этом.
Я не специалист, но мне нравится эта мысль.

А что же делать с третьей проблемой? Эта проблема не принадлежит человеку, считает Сергей! Эта проблема принадлежит Богу, и ее человек не в состоянии решить. Я не боюсь слова - агностицизм.

Дорогой Степа! Если тебя угораздит заниматься наукой, вспомни Тарасова Валерия Васильевича. Он говорил, что самые счастливые люди – это люди ничего не знающие. Но они, вдруг, становятся самыми несчастными, узнав что-то и разочаровавшись в своем знании.


94
Степа – сынок Светы, я и Басик. 2002 год.


Твой внук уснул,
Ты ж вся - вниманье!
Все слушаешь, как дышит,
Как сипит ...
Вот застонал ...
Какое пониманье
Тобой владеет, а его хранит!

Забыто прошлое, не навсегда, конечно,
Он царь и бог, какие уж дела?
Так есть, так было и так будет вечно.
Из женщин кто не тянет удила?!

Ты защитить его собой готова
Не потому ли этот мир живет?
Не потому ли снова, снова, снова
Вынянчивает внуков женский род!
67
                Стихотворение “Внук и ты” из цикла “Зарницы”

Я хочу показать самых счастливых матерей уже, потому что они вместе и, даст бог будут еще долго вместе.   

95
          Три грации

НАГРАДЫ

Первая и самая милая моему сердцу премия получена мной в 1981 году, т.е. в год защиты докторской диссертации. Правда, это событие уже было омрачено болезнью сына Васи. Премия была выдана за заслуги в области исследований межфазных процессов при экстракции. Думал ли я, что так высоко будет оценена работа, что я буду когда-то зваться Лауреатом Премии им Д.И. Менделеева. Наиболее существенными достижениями в этой работе были следующие:      
• разработка (совместно с Кизимом Н.Ф.) метода кратковременного контактирования фаз, позволившего исследовать кинетику гетерогенных реакций, длящихся 0,01 секунды; это делало доступными очень быстрые реакции, что не было возможно раньше;
• обнаружение и исследование конденсированных межфазных пленок в экстракционных системах, сильно влияющих на кинетику массопереноса;
• исследование динамических явлений уширения межфазной границы при массопереносе за счет образования диспергированных приповерхностных зон типа “ вода в масле” и “масло в воде”;
• обнаружение кризисов диссипативных структур, зависящих от соотношения толщины слоев фаз;
• исследование нового вида межфазной конвекции (вынужденная конвекция Марангони-Гиббса); и предложение на этой основе способа введения механической энергии в межфазную область с целью интенсификации массообмена.

Интересно, что последняя тема, отмеченная здесь черным кружочком, интересует Николая Николаевича Кулова, которого я знаю со студенческих лет. Он поехал к Данквертсу,  т.к. я  не смог в то время поехать. Эта замена была более подходящей для Даквертса, поскольку Николай Николаевич Кулов был ближе к теме массопередачи, чем я. Более того, я был рад за него, т.к. со студенческих лет, симпатизировал ему. Еще с тех времен, когда мы “рассекали” в парке Культуры и Отдыха им. А.М. Горького.

Я с Николаем Николаевичем Куловым – моим давнишним коллегой. Вдали видна Анна Тимофеевна Ягодина
96

     Кафедра промышленной экологии со студентами и сотрудниками.
97


Дивович Миша, Ермоленко Борис, я, Дивович Оля

98


За работы в практической области в 1986 году я был награжден премией Совета Министров СССР. Здесь, наряду с другими не мне принадлежащими, основными достижениями были следующие:
• разработана и внедрена в производство первая в СССР технология получения оксида гафния из отходов производства перекристаллизации комплексных фторидов циркония и гафния;
• разработаны и внедрены в производство редких металлов вибрационные смесители-отстойники с тонкослойным отстаиванием.

Кроме того, как председатель методической секции, которая была ответственна за содержание курсов обучения предметам технико-экологического характера,  я был награжден Премией президента РФ (2001 г.).


99
После присуждения Премии Президента РФ. Слева направо Наталья Тарасова, я, Павел Саркисов, Наталья Кручинина



100
Вручение Валентиной Матвиенко в 2001 году Тарасову В.В. премии Президента РСФСР Путина Владимира Владимировича
               


Интересно, первая и последняя премии получены мной совместно с Ягодиным Геннадием Алексеевичем. Однако последняя премия не радовала меня, и возникли такие строки:


Заметил я:  уж много лет подряд,
Не расточая лишней силы,
Летит мой поезд-жизнь, выстраивая в ряд
Работу, дом и образ чей-то милый.

Не меньше дел, но больше суеты,
Хоть возраст мог бы стать преградой.
Не важно мне - то ль листья, то ль цветы,
Хула врагов, иль молния-награда.

Как странно, вот она - в руках,
Но нет в ней никакой победы.
Награда, ты – мой личный крах,
Остатки не моего обеда.

               Стихотворение “Награда” в сборнике “Полынь”




НА ДАЧЕ


Макушка лета. Иван-чай
Его малиновые свечи
Горят. Пока еще не вечер...
Ведь это так? Что ж, отвечай!

Чему сегодня ты не рада,
О чем грустишь с утра одна?
Иль мы дошли уже до дна
Любви столь поздней? Знай, отрада,
Что нам разлука суждена...,
Но вспыхну я свечой лиловой -
Такой пылает Иван-чай.
Таким я стану в жизни новой.
Цветок ты этот привечай,
И я пойму: ты догадалась,
Что для тебя свечу зажег,
Чтоб память обо мне осталась.
Ведь я любил тебя, как мог...
               
                Посвящается моей жене - Наташе
               

               

Я знаю, что стихотворение, которое выбрано в качестве эпиграфа, любит моя жена. Я даже видел у нее слезы при чтении этого стихотворения. Может ли быть лучшая похвала, чем эта. Особенно в случае женщины, которую я почти никогда не видел плачущей.
Посмотрите на эту женщину, и вы не увидите в ней ничего героического, а на самом деле это - настоящая героиня. “Это моя жена!” – с гордостью говорю я любому человеку. И без этих слов видно, что я млею от нее. Горжусь и восхищаюсь.
Жизнь последних четырех лет стала для меня адом. Но, когда приходит Наташа, я расцветаю.
А ведь мне казалось, что счастью не будет конца, и я могу жертвовать и своим, и Наташиным спокойствием. Как часто я был несправедлив к этой миловидной и стойкой в своих убеждениях женщине. Зачем я мучил ее своей разгоряченной ревностью, своим непониманием того, что она становится бабушкой всякий раз, когда появляется Никита? Неужели у меня не хватало ума, чтобы понять эту простую истину? Видимо, для того, чтобы понять ее, нужно было полюбить этого мальчишку. Это произошло, но поздно!
Ни в Феодосии, ни на даче я еще не дорос до этого понимания и, вероятно, до любви. Для этого надо было пройти через те круги ада, которые прохожу я в больном состоянии. Вот когда я стал другом Никиты. Горе сближает или окончательно отдаляет людей. Нас с Никитой сблизило.
Никита имеет прекрасный характер: он не обижается на приемного деда и, был рад всякий раз, как дед откликался на его просьбу пойти с ним на рыбалку. Какой он был рыболов, знают дед да лягушки, которых Никита ловил, быстро потеряв интерес к рыбалке, если рыба не клевала. А не клевала она чаще всего. Но все-таки они всегда приходили с маленьким уловом, который жарила Наташа.
Дачники часто посещали верхние озера, где купанье больше подходило для взрослых. Там Никита быстро предавался скуке, и мы возвращались обратно на дачу.
Еще раньше, до появления новых дачников, это пристанище посетил Чжан Дун Сян – аспирант и мой друг. Два мужика собрались на даче, чтобы планировать написание диссертации. Одновременно они занимались земляными работами, закапывая в землю гниющий мусор, унося не помойку то, что не гниет. Чжан Дун Сяну (Борису) понравилась дачная жизнь, купания в верхних озерах. Здесь он впервые разглядел русское звездное небо и был удивлен им.
“В Чунцине нет звезд” – как-то во время ночной прогулке заявил он. Но я не понял его.
“ Это из области таинственных заявлений Бориса” - подумал я тогда. Только, посетив Чунцин, я понял справедливость его слов.
Борис был поражен капитальностью моей дачи. Я говорил в шутку, что дача рассчитана на маленький ядерный взрыв. Резные решетки – от воров. Металлические двери – от воров. Толстые кирпичные стеры, семь балок – рельсов – что было под рукой.

Жизнь показала, что воры жили рядом. Они были добрыми соседями, знающими о конструкции дачи не меньше меня. Мои замысловатые замки, никакие решетки не спасали. Я только доезжал до дома, как кто-нибудь из соседей уже сообщал по телефону, что меня ограбили, вскрыв решетки и войдя через окно, или вскрыв обитые железом двери.



101
По дороге на дачу. Сидят -  Наташа и Никита

Как-то один из соседей позвонил и сообщил, что меня ограбили. На следующий день я был на даче. Позвал соседа, чтобы показать последствия. Он поцокал языком и, вдруг, говорит: “А вот и мой ножичек”. Я посмотрел на орудие, которым вскрывали стекла окон, и вернул нож. Сосед взял, не понимая, что это его орудие преступления.
Всмотритесь в конструкцию дома сзади. Видна решетка снизу дома рядом с входом в чулан (не виден), ощущается высота расположения окна. Однако, если ты сосед, то ночью ничего не стоит приставить лестницу и залезть через второй этаж. Не волнуйся – тебе ничто не грозит: Тарасов только подходит к своему московскому дому. Дорога от дачи до московского дома – 4 часа. Да и кто поедет обратно, когда ждет теплая постель.
Только болезнь совсем прекратила набеги. Логика такова: раз Тарасов не приезжает – ничего нового в доме нет.   




102
Я моя жена Наташа у дачи, построенной мной и сыном Владом.
Вид дома сзади.


103
Наташа на даче. Входит из одного места

Наташе нравилось отдыхать на даче: ходить на нижние и верхние, более чистые и глубокие озера, бродить с Никитой вечером, по полю, закачивающимся лесом и другим дачным поселком.
Соседями были Синегрибовы Оксана и Виктор, а вдали жил Володя Бесков. Контакты поддерживались плохо вследствие плохой совместимости моего характера с характером Виктора. Когда строилась моя дача, я почти 6 лет был занят с утра до вечера. Потом, выпив какое-то количество “успокоительного” зелья, я падал замертво. Володя Бесков был под властью чар Виктора. Таким путем я потерял сразу двух приятелей. Но я не огорчался: работы было полный рот.
Как-то на банкете по поводу моего 60-летия Оксана сказала, характеризуя меня словами незаметного персонажа фильма “Коммунист”: “Я не знала этого человека, но только видела, как он валил лес”. Оксана хотела сказать, что она, зная меня 40 с лишним лет, узнала меня заново в период строительства дачи.
Я любил жаркие дачные дни и все, что с ними связано:
S

Как хороша прохлада тени,
Шмелиный гул и дух полей,
Истома в царстве нежной лени.
Во рту, растаяв вишни клей,
Из детства воскресит картинки:
Заплатку серой паутинки,
С дрожащей мухой, где паук
Крадется к ней. Последний звук...
И все! Конец несчастной мухе.
Что ж это лучше долгой муки!

Да, мне мила тени прохлада
И свист стрижей, и мекание коз,
Стрекоз полет - извечная баллада
О совершенстве мира. Пламя роз,
Алеющих на клумбе у соседа,
И за обедом добрая беседа...

Как вечером табак душистый пахнет!
Вдруг гром вдали из тучи темной ахнет.
Украдкой бабки крест кладут,
Я весь - не здесь и весь я тут.

                Стихотворение “Лето”  из сборника  “Полынь”
               


Другое стихотворение, не меньше подходит под тему - “Июль”, который обычно проводили на даче.  В разделе, который будет идти далее под названием “Поэтический взрыв”, я поясню происхождение столь высокой тяги к поэтическому творчеству. Хотя я и сам нуждаюсь в объяснениях возникшей, вдруг, тяги к сочинительству стихов. Они рождаются также внезапно, как желтый цветок одуванчика внезапно превращается в шарик и облетает белыми пушинками. Откуда, скажите, у меня, никогда не писавшего, появилась почти неистребимая потребность в поэтическом творчестве. Но стоило мне пережить инсульт, как эта тяга иссякла. Только шесть лет я творил, а в постинсультное время меня бросило в научное творчество, как это было со стихами. Правда, я всегда был одержимым наукой, но сейчас я каждый день встречаю, как последний. Господи, если бы не боли! Может быть – это подсознательный способ скрываться от болей?!


После нудных дождей и ненастья
Вспыхнул долгий июльский пожар -
Птиц и зелени буйное счастье,
И для люда промерзшего дар.

Вмиг пролысины джунглями стали,
Разнотравье все в пятнах цветов,
В дивном мареве дивные дали,
Как подарок -  прохлада прудов.

Дом прогрет, словно камни камина,
Все открыто, но воздух стоит.
Запах таволги в смеси с жасмином
Неподвижен, как будто таит
Ожиданье столь нужной всем встречи...
Жар не вечен, не вечен, не вечен!!!

В вечерах полыхают зарницы
Где-то там, над Москвой, льют дожди
Как высоко летают здесь птицы!
Завтра снова пожар! Подожди...
И над крышей горячего дома
Треснет в небе огромный орех
И природа, уж впавшая в кому,
Оживет для себя и для всех!!!

Стихотворение “Июль” из сборника  “Полынь”


Приход конца июля и приближение осени – особый период. Я начинаю чаще отлучаться от дачных обязанностей. Мне нужна электричка, ее стук колес: под этот стук пишется и думается легче. Это не значит, что  этот период стоит отнести к самым плодотворным, но большинство задумок стихов, несомненно, пришли в электричках и метро Хороша для этого же лежанка на балконе. Глядя в небо бескрайней глубины, я переполняюсь эмоциями. После того, как балкон сделали закрытым, я потерял тайное место сообщения с небом и перестал пользоваться балконом.

Сбежали воды вешней чередой,
Пропали соловьев безумных трели,
Мой сад давно уж не седой
И солнце землю так уже прогрело,
Что марево дрожит меж лугом и водой.

Приходят дни , настойные на сене,
Когда воздушная горячая волна
Вдруг захлестнет тебя как банной пеной…
И вот в такие вечера кончается внутри война,
Гармония венчает все - вновь я поэт и гений.

Стихотворение “Такие вечера” из цикла “Полынь”
 

В ЯПОНИИ (2001)

Хиточи Ватараи пригласил меня в Японию на конгресс ICAS – International Congress on Chemical and Analytical Sciences, т.е. Международный Конгресс по наукам об аналитической химии. Он не забыл мои старания в 1986 году на Конгрессе по жидкостной экстракции, проходивший в Москве в гостинице “Космос”.
Перелет в Японию я перенес очень плохо. Меня все время тошнило и даже известное средство - несколько рюмок коньяку – не помогло. Скажу даже, что это средство расшатало мое сердце и, когда я оказался в Токио – настоящей парной, то мне стало еще хуже. Прилетев в Токио, я вынужден был посетить платного врача, который продал мне таблетки для правильной работы сердца (от тахикардии) и велел вести себя очень осторожно. Это испортило мне все пребывание в Токио. Я все время на улице потел, а оказавшись в метро или другом помещении замерзал. Даже ночная прогулка с Хиточи была для меня затруднительной. Лишь к концу моего пребывания, я постепенно акклиматизировался, и моя экскурсия по Токийскому заливу принесла мне удовлетворение. Однако на следующий день я должен был уже улетать.
Конгресс поверг меня в глубокое унынье. Я понял (хотя и догадывался раньше), что мы отстали от цивилизованного мира навсегда. Я уже как-то рассказывал о моем 45 – минутном докладе, завершившийся вопросами о том, как мы ухитрились получить столь впечатляющие результаты. Я чуть было не пошутил: “С помощью палочки и веревочки”. Такой ответ был правильным, но нужно было бы добавить: “И с помощью русской изобретательности!”. Я был полностью подавлен, и приглашение Хиточи обернулось для меня глубокой депрессией. Было только одно утешение – через несколько дней мы улетали в Турцию. Это была первая вылазка в эти чудесные места – Кемер.


Кимоно, зной, саке и поклоны, поклоны
Нестерпимая влажность, подъемы и склоны.
Необычно здесь все, все рождает вопросы -
Ум в раскосых глазах, в прошлом длинные косы,
Непонятный язык, воркование речи,
Неожиданный вскрик и безбрежная вечность...

Здесь монеты дырявы, а птицы крикливы
И цикад громкий хор. Культ здесь вишни и сливы,
Дети - главный кумир, что страною тут правит
Их так много вокруг - и налево, направо.
Я не понял пока, что ж меня так чарует,
Знаю только одно: мое сердце своруют...

Стихотворение “Эскиз” из цикла “Полынь”


ЕГИТЕТ и ТУРЦИЯ

Какие удивительные места – Египет и Турция, приспособленные для отдыха и туризма. Раньше я признавал только байдарку, но в 60 лет это способ передвижения стал уже тяжелым для меня, и я познал очарование “ленивого” отдыха, бегущие паруса яхт, простые спуски по горным рекам на надувных лодках, вечерние прогулки с милой сердцу женщиной.
Турция, а именно Кемер, стал волшебным местом отдыха для меня и Наташи. Зимой, в феврале, мы, конечно, скрывались в более теплом южном Египте в Хургаде, откуда делали поездки в Луксор и прогулки на яхте на коралловые острова. В Луксоре мы посещали Карнакский храм, который не мог ни произвести впечатление своей древностью. Ему  более 6000 лет. Очаровательными были  поездки вдоль Нила, а также на его левый берег в город мертвых с гробницей Тутанхамона и Рамзеса I. А великолепные постройки царицы Хачнатсуп, которые стали жертвой современных варваров. Как можно поднять руку на такую красоту!?
Ныряние с маской дало мне представление о богатом мире Красного моря. И все же Красное море, по крайней мере, в этом месте беднее Карибского моря, которое, помимо фауны, богато флорой, чего не скажешь о Красном море.   
Но летом мы предпочитали пару недель проводить в Турции. Чаще всего это был Кемер, но однажды мы провели время в Тыкерово, лежащим возле бухты Фазелис. Стихотворения “Арабская луна” и “Хургада” написаны в Египте, а стихотворения “Кемер-Гюль”, “Анталия” и “Поток”  – в Турции.



Всего неделю жил тобой Кемер,
Гюль приютил и дал нам упоенье
Ты Крыму жаркому безоблачный пример.
Семь дней мечты, сплошного наслажденья,
Покой и гибель всех моих химер...

Прохлады нет нигде, но нет и утомленья -
Здесь море гасит полуденный зной,
Ласкает тело, скованное ленью,
Луч солнца усмирен и нет в нем силы злой -
Он побежден сосновой тенью.

Летящей яхты гриновская стать
И гротов гулких радостное скерцо,
Сюда вплывал я, как пугливый тать
И оставлял навек кусочек сердца.

Ночных петуний дивный аромат
И ветерка несмелого усталость,
Вид гор столь близких. Где-то Арарат.
Лазурных шелест волн. Все в памяти осталось
Надолго, навсегда в душе теперь парад...

                Стихотворение “Кемер-Гюль” из сборника “Полынь”

Я и Наташа в Кемере (Турция), 2002 г.
104

Я и Наталья в Турции за чашкой кофе, 2002 год
Снимает Борис (Чжан ДунСян)
105

Я и Борис (Чжан ДунСян) в Турции под пальмой, 2002 год
106

Старый дом Питера, где на мансарде 7 лет провел Влад.
107

Новый дом четы
108

После свадьбы Влад и Аида
109

ПОЭТИЧЕСКИЙ ВЗРЫВ

Я никогда не писал стихов. Вирши и эпиграммы писал, но кто этим не занимался. В Феодосии в июле-августе 1998 года у меня проснулся поэтический зуд. К стихам не просто потянуло, нет, к ним  бросило. Сила творчества была настолько навязчивой, что я придумал причину отъезда из Феодосии в Москву, и осуществил его. Отъезд был назначен на 2 августа. Все дорогу в Москву я провел в поэтических мучениях. За 30 часов пути было написано 27 стихотворений, ни одно из которых не было опубликовано в известных сборниках “Полынь” и  “Зарницы”. Такая же судьба постигла более трех десятков стихотворений, написанных в Волгограде и по дороге туда и обратно. Решусь на публикацию только одной строфы:


Синь безоблачного неба,
Твоего восторга край,
Нежный взгляд, краюха хлеба –
Вот он – этой жизни рай.

                Стихотворение “Рай” из сборника “Полынь”
Август 1998 г.

Написав такое, я возгордился и стал подумывать об отборе стихов.  Из полутора сотен стихов  я  включил в сборники “Полынь” и  “Зарницы” только четыре коротких стихотворения, включая процитированное.
Внезапное открытие в себе явных способностей я связываю с глубоким психическим надломом, который я пережил в мае – августе 1998 года. Я стал писать каждый день. Сотни стихов остались неопубликованными.
Стихи рождались везде, но наиболее плодотворными были поездки в метро и электричке. Обычно к концу поездки “рыба” стихотворения была готова: оставалась отшлифовка. Иногда одновременно велась работа сразу над двумя стихами.
Какие более отдаленные последствия имело это напряжение – можно только догадываться. Видимо, два крупных сотрясения мозга подготовили почву для инсульта, а чрезмерное напряжение работало в том же направлении. Поэзия не просто отнимала силы, она отнимала эмоциональную составляющую человеческих сил. Теперь ясно, что пострадала левая часть мозга ответственная за эмоции. Сам же акт инсульта не затронул мои творческие способности.
Однако сейчас на первое место вышла увлеченность наукой. Число опубликованных в 2006 году статей достигло 12. И все они сделаны в разных областях. Две статьи написаны в журнале “Теоретические основы химической технологии”. Они касаются вопроса течения Марангони с участием молекул наиболее распространенных в практике экстрагентов.  Две статьи выпущены в Журнале прикладной химии. Одна – в Журнале физической химии. В ней обсуждаются причины существенной дисперсии данных кинетики массопередачи в системах жидкость-жидкость, которая сопровождается образованием осадков. Пять статей – в журнале Химической технологии. У меня выполняет дипломные работы четыре студента по любимой мной теме – кинетике гидродинамической адагуляции.
Сейчас я веду себя так, будто я должен успеть куда-то и зачем-то.



Дано открыть себя на жизненном закате
И утром трепетать от предвкушенья дня.
Надежду потерять, как управленье катер,
И всплыть наверх опять, уже коснувшись дна.

Работою гореть, коль есть в ней место тайне,
Иль дни вести без сполохов, без молний.
И господа просить, ну дай мне, боже, дай мне
Гордыню усмирить, стать в нужный час безмолвным.

От боли оглупев, прощаться с этим миром,
Ах, жизнь моя, ты - мой земной арест!
Воскреснуть в ней опять счастливцем и задирой,
Как только боль ушла. Вновь легок жизни крест!

Дано легко простить  и стать вдвойне прощенным,
Иль гневом напитать отчаянный порыв.
Увидеть суть вещей предельно упрощенной,
От ясности застыв, как будто вскрыл нарыв.

   Часть стихотворения “Дано” из цикла “Полынь”








ПАМЯТЬ

Я, Валерий Тарасов, никогда не забуду Вас, мои коллеги, ушедшие раньше меня. Некоторые из Вас ушли так рано, что в моей памяти начали стираться детали наших отношений. Я знаю только то, что все Вы были настоящими людьми. Ваши портреты висят в ряду ученых, которыми гордится Менделеевка. А гордились бы Вы теперь Менделеевкой? Я очень сомневаюсь. Когда я проходил мимо Ваших портретов, воспоминания роились в моей голове, но нет ни одного, за которое Вам и мне было бы стыдно. Назову тех настоящих профессоров, с которыми мне посчастливилось быть не просто знакомым.

1. Ветохин Валентин Николаевич
2. Перов Владимир Леонидович
3. Иванов Виктор Александрович
4. Бояринов Анатолий Иванович
5. Ким Виссарион
6. Крылов Игорь Алексеевич
7. Андреев Борис Михайлович
 
 
Все Вы были профессора не только по названию, но и по сути этого звания. Разве теперь Менделеевка получит такие бриллианты? Вы ушли не обласканными за свой источник таланта и вдохновения. Максимум на что хватило этой ласки – на Ваш портрет в коридоре.






ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ

Безнадежно даже пытаться мне сделать прозаическое заключение всей моей жизни. Однако поэзия дает способ отражения (квинтэссенцию) сказанного. К ней я и обращаюсь.

Порой вздохнешь привет
Конюшен и простора,*
Мелькнет знакомый свет,
И вспыхнет старый порох
На самом дне души,
Почти совсем остывшей ...
Ах, время, - божий щит
Меж будущим и бывшим!

Пред взором проплывут:
Песок, кувшинки, блики,
Длиннющий, хлесткий кнут,**
Расплывчатые лики
Приятелей, уже которых нету.
Пока еще я тут... И улыбаюсь свету. 

                Строки из стихотворения “Память” в сборнике “Зарницы”


* Воспоминание о конюшнях при маслобойнях Кишинева
** Воспоминание о постыдном избиении нас молдаванами



Нежданное “завтра” приходит в мгновенье,
А уж “вчера” - на большом отдалении...
Под горку бегут торопливые годы,
Им нет остановки. Бурливые воды
Стекают в овраги угрюмых столетий.
Не знаешь, что лучше: те годы иль эти.
В те годы лишений - еще были юны,
А эти, что ныне, истерзаны думами.
В те годы голодные, были беспечными,
А в эти - закатные - думы о вечности...

  Стихотворение “Годы, годы...” из сборника “Полынь”











КУСОК ГЕНИАЛОГИЧЕСКОГО ДЕРЕВА

Ненила Степановна Юркова – моя прабабушка (по материнской линии), место жизни – пос. Царев на Ахтубе. Умерла на 86 году.

Иван Гуреевич Юрков – мой прадед (по материнской линии), место жизни – пос. Царев на Ахтубе, умер на 76 году жизни, от заварота кишок.

Константин Иванович Браслин (Карл Иоанович Браслинш) – мой дедушка. Умер на 84 году.

Браслина (Юркина) Евдокия Ивановна – бабушка, умерла на 86 году.

Артоболевская (Юркина) Екатерина Ивановна – двоюродная бабушка, умерла на 88 году жизни.

Браслин Александр Константинович, брат мамы, погиб на 76 году жизни.

Браслина Зина Константиновна, затем Пустынникова, затем Каждан. Старшая дочь Браслиных. Умерла на 74 году

Браслина Ираида Константиновна, фамилии не меняла. Умерла на 87 году. Моя и Ларисина мама.

Браслина Антонина Константиновна, затем Белова, затем Могилевская, умерла на 81 году жизни. Мама Леонтины Беловой и Ларисы Могилевской.

Браслина Надежда Константиновна, затем Костина. Родила двух дочерей – Людмилу и Татьяну. Здравствует.

Пустынников Анатолий Викторович, сын Зинаиды Константиновны, родился в 1934 г.р., погиб на 52 году жизни.

Пустынников Александр Викторович 1, 1938 – 1941 г.г.

Белова Леонтина Николаевна, родилась в 1936 г., дочь Антонины Константиновны.

Белова Ольга Николаевна, 1939 – 1941 г.г..

Тарасов Валерий Васильевич, 1938 г.р., автор этих мемуаров. Сын Ираиды Константиновны. В 2004 году получил удар тяжелого инсульта.

Пустынников Александр Викторович 2, 1940 г.р., Сын Зинаиды Константиновны, получил инсульт в 2002 году.

Каждан Ольга Львовна, дочь Зинаиды Константиновны и Каждан Льва Григорьевича. 1950 г.р., судьба неизвестна.

СОДЕРЖАНИЕ

Обращение к Вам

Чудесное тогда                хх - хх            
Введение
Корни
Бегство на станцию Калмык
Географическое положение места эвакуации
Почта и дедушка
Степь ночью
Зимой-весной
За углем
Молитва
Колки
Поворино
Скорода
На Хопре
На бахче
Паровозы
Лерка – “проказник”
Часы
В школе
Вторая любовь
Полынь
Переезд
Послесловие

Пробуждение           хх - хх
Жизнь в Молдавии
На Огородной
Кишинев тех лет
На переменах
Ольга
На рынке
Бычок (Бык)
Колун
Наводнения
Вокзальная аллея
Стыд первый
Бабушка
Дядя Володя
На церковном дворе
Зяма
Бума Кацап
Шарль Векслер
Стыд 1953 года
Рыбий бунт
Заключение

Кучевые облака           хх - хх
Вступление
Абитуриент
Первые неудачи
На “Соколе”
Сожители
Егор
Эрик Малыгин
Слава круцко
Юра Семенов
Женя Дзекун
Женя влюблен
Иловля
Сельди “залом”
Новый год
Настойчивость
Враг
В другой больнице
Щучья свадьба
Волга-Дон
Практики

Целина        хх - хх
Поездка на целину
Новосибирск
Вонави
Барнаул
Работа на целине

После целины        хх – хх
Спецлабы
Отец
Прощай лодка
Дипломная работа

На заводе       хх - ххх
Завод п/я 125
Заводское общежитие
Получение гафния
Технолог цеха № 2
Храмовы
Сашка
Переход в науку
Кафедра 43
Рождение сына Владика
Послесловие

Начало научного пути     ххх-ххх
Аспиранты
Ягодин Г.А.
Группа Ягодина Г.А.
Главный калибр
Мои аспиранты
“Шахерезада”
У Мирослава в Праге
Дима Власов
Вася – сынок мой несчастный

Моя докторская диссертация ххх - ххх
Степногорск
Шевченко – Актау
Мелекес
Школы по экстракции
Защита докторской диссертации

Работа, экспедиции, путешествия ххх - ххх
и приключения
Поездка в Румынию
Мой давний друг
Страшены
Спортлагерь МХТИ
Громки
Авангард
Сирия
Силламяэ
На реке Ветлуге
Льеж
На реке Дон
Куба
Что такое Куба
Прилет в Гавану
Сантьяго де Куба
Кубаньол
Никаро и Моа
Дайкири
Черные пески
Дважды по Медведице
Снова в Гаване
Ураган Кейт
Москва, ISEC-86
Я – лендлорд
Поход – разведка Ахтубы
Америка в мае
Ахтуба – 1989 год
Впервые в Китае
Опять на Кубе
Братск
Байкал – 1990 год
Френсис Мэйси
Висконсин – Мэдисон
Татьяна Аль Вакиль
Отъезд из Мэдисона
Канада 1
Канада 2
Канада 3
Город Ванкувер и остров Ванкувер
Милан – Турин – Испра - Рим
Энн
Канада 4
Ниагара
Прощание с Канадой
Знакомство моего века
Продолжение
Чжан ДунСян
Второй раз в Китае
Сычуаньский самовар
Ченду
Янцзы
Ваншэн на Янцзы
Ухань – Пекин
Проводы меня в Пекине
Зябликово в моей жизни
Никита в Феодосии
Мама ушла из жизни
Третий раз в Китае
Мяо и озера
Снова Пекин, снова еда
У сына в Бостоне
Степан и три грации
Награды
На даче
В Японии
Египет и Турция
Поэтический взрыв
Память
Вместо заключения
КУСОК ГЕНИАЛОГИЧЕСКОГО ДЕРЕВА
Содержание
Благодарности                ххх