певец андеграунда

Та апатия и меланхолия, в которой ныне пребывает российское общество, разумеется, не лучшим образом сказывается на литературе. Критики в очередной раз повторяют хрестоматийное: «Что делать?»,  подразумевая, что никто, вроде, не забыт, все как будто опубликованы, но лучше от этого не стало. Но, во первых в плане социально-исправительных перемен от публикаций даже очень хороших писателей быть не может, а, во вторых опубликованы далеко не все. Так что не опустел ещё русский литературный мешок: стоит только засунуть в него руку поглубже – и можно сразу вытянуть приятные и неожиданные подарки. Одним из таких подарков, без сомнения, является смоленский писатель Олег Разумовский.
Олег Разумовский – не выученик книжной библиотечной культуры с её бесконечными аллюзиями, он вполне осознанно, с расчётом на дальнюю перспективу сделал собственную жизнь.
Ещё Пушкин сказал, что поэт – это прежде всего судьба, а литература, как необходимое зло, приложится. Вот почему Олег Разумовский, выпускник смоленского пединститута по специальности «иностранные языки», свободно владеющий и разговаривающий по-английски, ушёл «в люди», изучать дно жизни. Когда идёшь с Олегом по Смоленску, то обязательно подойдёт к нему какой-нибудь тип с трёхдневной щетиной и свежим синяком и ласково окликнет как доброго старого знакомого.
Пройдя все круги дна, обогащённый большим жизненным опытом, Разумовский приходит под сень русской литературы. По-моему он в данный момент один из немногих в России писателей, имеющих право на звание «певец андеграунда».
В основном в окололитературной журналистики термин «андеграунд» используется как яркая сочная зарубежная наклейка. А, между прочим, андеграунд – это вообще не стиль литературы, это стиль жизни, то есть то, что никогда не может быть вынесено на свет, чему место только на свалке, на помойке, на заднем дворе.
Но лишь существуя в андеграунде, можно не только достичь интеллектуальных высот (их-то можно достичь в любом другом месте), но понять народную душу, которая уже давно находится в этом самом андеграунде, и стать по-настоящему народным писателем.
Народовольцы, марксисты и прочие литературоведы всегда с огромным удовольствием говорили о народности, на самом деле маскируя свой страх перед народной душой. И добились того, что сегодня народ своих писателей практически не имеет.
В самом определении «народный писатель» скрыто противоречие. Если писатель вышел из народа, чему примеров множество, то к тому времени как он станет писателем, народ останется для писателя далеко позади, как пройденный этап. Писатель станет умным, величавым, разборчивым в связях, но навсегда забудет вкус к дикой, страшной, пьяной речи своего народа. Забудет ужас, когда в тёмном переулке, где ни луны и не прохода, покажутся две тени размером до самого неба. Забудет провинциальный идиотизм, забудет кошмарные багровые узловатые вены на руках. Писатель-то забудет,  а вот Олег Разумовский – нет.
В его многочисленных рассказах герои никогда не ноют и не жалуются, хотя находятся далеко за гранью нормального  человеческого существования. Их удел – жестокий карнавал, данс макабр, персонажи готовы в любой момент своротить горы за копейку,  за бычок, за просто так, из одной любви к уничтожению гор. Персонажи Разумовского всегда оптимистичны, всегда в пути, недаром один из его рассказов так и называется «Идём дальше».
Все произведения Разумовского – словно бы один бесконечный словесный поток, выдавленный из тюбика русской жизни. В постоянном плавание по этому потоку удачный имидж писателя, но одновременно и проблема с его публикациями.
Подземной («андеграундной») народной жизни боялись всегда и левые и правые, и либералы, и чиновники. Для почвенников народ воплощал полигон для мессианских притязаний, для либералов же народ был интересен как средство борьбы с плохим режимом – сначала с одним, потом с другим. Но садизм народной жизни и садомазохизм народной речи не признавали ни те, ни другие: занавес над бездной народной души предпочитали держать опущенным.
Увы, не секрет, что Россия имеет только два центра культуры – Москву и Санкт-Петербург. Нет, одарённые люди рождаются, слава Богу, повсеместно, но реализовать свои культурные потенции можно только в этих двух городах. Московский великодержавный шовинизм налицо, но Олег Разумовский никак не хочет расставаться со Смоленском. Да и как его оставить, этот милый, чудный город?
Но не будем ныть, не будем жаловаться на судьбу. Будем как персонажи Разумовского, всегда бодрыми и крепкими. Начинается эра свободной эстетики, и в этой эре не обойтись без присутствия Олега Разумовского.
Игорь Яркевич
Текст впервые прочитан по радио «Свобода» в программе Сергея Юрьенена «Поверх барьеров».