И вспыхнули в памяти синие зарницы...

 В село он приехал из шумного областного центра и поэтому не знал, как следует общаться с деревенскими мужиками: то ли деликатно, по-городскому, с этикетом, то ли превратиться в этакого простака, рубаху-парня с крепким словцом и нарочитой бесшабашностью. Решил попробовать и то, и другое.

В кабинете у председателя колхоза был самим собой: по профессии химик,  надоела, мол, таблица Менделеева. С женой решили растить ребенка в чистой местности. Да и самим хочется простого быта, подальше от хлорированного водопровода и загазованных тротуаров.

- Думаю, что смогу справиться с обязанностями агронома по защите растений, - заверил осторожно поглядывающего на него председателя, то и дело копошащегося в своих неотложных бумагах.
- А жить-то где собираетесь? Работу дадим, а жилье придется ждать этак с полгодика. А дело к зиме идет…

- Я пока семью перевозить не буду. Устроюсь, пригляжусь…

-Да, да! Конечно, спешить с переездом не стоит. Поработайте, свыкнитесь. А по весне предоставим вам квартиру, которая освободится. Есть тут свои нюансы…

Председатель помолчал, испытывающе взирая на будущего агронома.

- Если пока один, то поживешь у художника. Не отель, конечно. Мастерская, поделенная пополам, при доме культуры. Вы друг другу мешать не будете. Михаил, наш живописец, парень компанейский. Квартирантов не то что терпит, а даже очень уважает. И зоотехник начинал с этой мастерской, и  бригадир тракторной бригады. А теперь еще агронома художнику подселим. Помиритесь, мы здесь по-свойски. Питаться будете в столовой, хотя у Мишки там – электроплитка. Продукты можно получать в колхозной кладовой: сало, масло подсолнечное, крупы… Жена, вероятно, пирогами баловала? Придется потерпеть…

Уставший, потный, небритый… Ну, и руководитель! – думал приезжий. Будто и сам как-то перебивается с жильем. Сидящий напротив поймал осуждающий взгляд новоприбывшего, потер жесткую щетину на подбородке.

- Старею, брат, не успеваю бриться… Вам, молодым, пора бразды передавать. Но вы не так уж и спешите в стихию сельского производства. Вам все под настроение подавай. А мы привыкли лямку тянуть, неохотно вам доверяем, все кажется, что по ветру хозяйство пойдет. Ну, ладно, обстановку сам узнаешь. Завтра в шесть утра – оперативка.

- В шесть? – невольно переспросил посетитель.
Он в городе просыпался в полседьмого.
- Да, да! И чтобы без опозданий. Не опозорься с первых дней, чтобы специалисты не засмеяли. Они у нас прозвища любят придумывать. Не смоешь и не отвертишься… Договорились? – протянул руку через стол небритый председатель.

«Понятно… С таким режимом рабочего дня не до личной гигиены!» - подумалось новичку агроному.
Плотно прикрыл дверь кабинета, направился к выходу из конторы. Следом выскочила секретарша – высокая крашеная брюнетка:

 - Вам нужно подойти к дому культуры, устроиться на ночь поможет Михаил Иванович, художник.

- Спасибо, я найду! – спускаясь вниз по ступенькам, отозвался приезжий.

Ему хотелось поскорее окунуться в тишину, побыть наедине с собой и птичьим пением. Он уже облюбовал местечко в парке, спешил по едва приметной в густой желтеющей траве тропинке, глубоко вдыхая запах отсыревшей листвы.

Осень только начала править свой бал: развешивала тонкую паутину на кустах и деревьях, охлаждала прозрачную росу на травах и цветах.

Незнакомца приметили две женщины, одетые в одинаковые почти бесцветные костюмы. Видать, сельские учительницы. Переглянувшись, пошептались между собой и решительно приблизились к приезжему:

- Извините, вы случайно, не наш выпускник прошлых лет? Встреча
объявлена на сегодняшний вечер. Нет, а кто вы? Наш новый агроном?  Все равно приходите! Познакомитесь, может, выступите перед ребятами с целью профориентации. Вас как зовут?

На него смотрели с нескрываемым любопытством две пары глаз6 одни – карие, блестящие, другие – васильково-синие, с романтической поволокой.

- Не спешите, девчата! – превратился он в рубаху-парня. – Сходу запрячь хотите, хомут одеть норовите? А зовут меня для близких друзей – Тосик.  Официально – Антон. Хотелось бы знать, кто по паркам ищет выпускников?

Учительницы смутились, по очереди подали руки:

- Света… Ой, Светлана Кузьминична, – представилась голубоглазая.

- Лариса! – обдала жаром кареглазая. – Просто Лариса. Мы ведь пока не школе. И, пожалуй, ровесники.

Рука у девушки была горячей и потной.  Признак темперамента? – гадал Антон. И вдруг почувствовал себя «совершенно неженатым», таким же любопытным и чуточку развязным, какими бывают в незнакомых местах командировочные.

- Девчонки, а что, если я вас приглашу, а не вы меня? Здесь через дорогу, в сельском клубе, для приезжих есть уголок.
- Знаем, у художника!
- Вот-вот! Сначала познакомимся, а потом – профориентация. Идет?

Михаил оказался очень словоохотливым, от его треснутого баритона, казалось, дребезжали тонкие стекла окон, слегка прикрытых пожелтевшими газетами, вздрагивали свитки брошенного на пол ватмана, постукивали в стаканах с мутной жидкостью старые кисточки. Художник много курил. От него пахло ацетоном и вином.

Приход учительниц он приветствовал, хотя и сетовал на отсутствие надлежащего порядка.

- Понимаешь, Антон, молодежь осуждает, но творческая личность оценит: обстановка рабочая! Восемнадцать лет здесь тружусь, уважают. Уборщицу и на порог не пускаю.

Опасения Антона насчет раннего подъема были не напрасными. Осенние вечера быстро переходили в ночи, которые еще быстрей вытеснял рассвет.

Со Светланой они обсуждали все последние новости кинематографа, роли любимых актеров. А когда иссякли знакомые темы, просто слушали мелодии маленького транзистора, оставленного Мишей, и смотрели друг другу в глаза.

Антон замечал, как его заливает свежесть нового чувства и не сопротивлялся этому. Девушка была уверена, что агроном холостой, ему ведь не исполнилось и тридцати. Знакомство превратилось в трепетный волнующий роман,  который обещал быть длительным и серьезным.

Колхозные будни, хоть и ненормированные, порой с командировками, дальними поездками, не казались тягостными, наоборот, Антон чувствовал, что его знания пригодились в селе. Он стал незаменимым, его прочили на должность главного агронома.

Вдвоем со Светланой их почти не видели, встречались они под покровительством художника, а тот предпочитал помалкивать, Только однажды обронил хриплым полушепотом:
- Тосик, ты это… Дверь-то на ключ запирай. Неровен час, наскочит твоя супруга…

Антон смотрел исподлобья, иронически ухмылялся, часто моргал белыми ресницами. Ох, уж эти васильковые глаза!.. Утонул в них и не заметил.

Ударили морозы, выпали снега, а два сердца бились в горячем унисоне, как два пушистых котенка в азартной игре.  И прерывать эту игру было бы кощунством. Пусть будет, что будет.

С женой Ириной в свое время Антона свел случай. В химлаборатории ей стало плохо. Парень находился поблизости, вызвал «скорую», навещал в больнице, где ей удалили зоб, ходатайствовал о выделении оздоровительной путевки. Чувство жалости и сострадания оказалось определяющим фактором для брачных уз. Тем более, что первая супруга дала согласие на развод уже несколько месяцев назад, и он никак не решался образовать новую семью. Вскоре у них родился сын. Теперь перед этой жестокой правдой Антон просто трусил, его мучило чувство долга. Он хорошо помнил свои заверения перед отъездом в село. Помнил, но ничего не задерживал в памяти, когда утопал в прозрачных голубых озерах Светиных глаз.

С первых весенних дней агроном стал рассеянным и задумчивым. Специалисты подтрунивали: ждет дождичка к маю… Погода, правда, радовала желанной влагой и теплом. Дело было совсем в другом. Со дня на день приедет Ирина. Им уже выделена квартира, и Антон кое-что прикупил из мебели, завез телевизор. Предстояло объяснение со Светланой. Каким оно будет? Какое решение примут они? Посчитает ли учительница себя обманутой? Нет, не сочла нужным продолжать отношения – и только. Не расплакалась, не обиделась. А, может, просто для вида… Зачем-то поблагодарила, отвела синий взор, погрустнела.

- Прощай, Тосик… Никогда у меня не было такой… сильной привязанности. Прости…

Почему она не сказала «любви»? Думал, что придется утешать, предлагать тайные встречи, но у нее хватило выдержки и такта.

Ирина с первых дней взялась облагораживать жилье, ходила к председателю с просьбой помочь живностью на первых порах, торопила мужа с постройкой сарая и гаража. Ребенка водили в детсад. Жизнь входила в надлежащую колею.

Антона назначили главным агрономом. Он заметно пополнел, по вечерам предпочитал играть в бильярд с Михаилом, то и дело оглядывался на дверь, надеясь увидеть незабываемый восторженный и удивленный голубой взгляд Светланы. Но, увы, ее перевели в другую школу, расположенную в дальнем уголке района. Годы унесли горечь сожаления, притупили пламень  страстных чувств. Но не сблизили супругов. Наоборот, Антон все больше удалялся от Ирины, раскатывал на новенькой «Таври» по всему району, оставался ночевать у друзей.

В сельском профтехучилище проходил праздник знакомства с профессиями. Приглашение получил и Антон. Теперь уже Антон Трофимович, главный агроном передового в районе хозяйства,  видная кандидатура на руководителя сельхозпредприятия.

Он сидел в президиуме, затем выступал перед ребятами, призывал не бояться трудностей, смелее брать бразды правления от старших товарищей. И вдруг… Антон словно потерял дар речи. В первом ряду на него с восхищением смотрел вихрастый парнишка с белесыми ресницами и удивительно голубыми глазами. Он беспокойно ерзал на стуле, затем решительно поднял руку:

- Антон Трофимович, скажите, химик – почетная профессия? У меня по химии – одни пятерки! Буду поступать в химико-технологический! Не всем же идти в агрономы, как вы думаете?

- Правильно рассуждаешь, дружок! Как тебя зовут?
- Тосик! Ой, Антон…- извините, - утонули слова голубоглазого в звонком смехе ребят.
- Останься, Антон! Я вижу, мы с тобой тезки, найдем, о чем  поговорить, - срывающимся голосом проговорил выступающий.

В коридоре училища раздался звонок. Учащиеся толпой кинулись к двери. Затем передние зашикали:
- Директор идет… Светлана Кузьминична, проходите!

Женщина в белом костюме, с короткой стрижкой протиснулась сквозь ребячью толпу:
- Антон, где ты?

Оба Антона, стоящие у доски, одновременно откликнулись. Глаза их светились счастьем. Старший положил руку на плечо меньшему и они вместе пошли навстречу растерянной женщине.