Распятая гордыня. Родион Раскольников

Супраментальный психоанализ (ЧЁРНЫЙ СТРЕЛЕЦ)

Дуальность нашего мира определяет и смысловое содержание понятий – верх-низ, запад- восток, мужчина-женщина, хорошо-плохо…»Что такое хорошо и что такое плохо», помните у Маковского( он, кстати приводит конкретные примеры, так чтобы даже ребёнку было ясно, что  вот это -хорошо, а вот это –плохо
И  получается, что понятие хорошо – это набор одних качеств человека, а плохо - совсем других, то есть как бы существует некая совокупность проявлений человеческой натуры со знаком плюс, и другая, «оборотная сторона медали», со знаком минус.  Добро и Зло  этого мира, которые никак не соприкасаются. Однако, это утверждение не совсем справедливо,  потому что точно так же, как горячее может превратиться в холодное, а  двигаясь на восток, мы может прийти  в конкретное место с запада, так и   « на дне любой добродетели лежит порок», а любое положительное явление , развиваясь,  может дать отрицательный результат
 Вот, чтобы казалось лучше, - в России в позапрошлом веке юноши, а потом и девушки ( речь идёт о бестужевских курсах) выходцы из неблагородных сословий, получили доступ к высшему образованию -  разночинцы ( дети разных чинов).
Молодые,  энергичные, они жаждут  деятельности,   признания, надеются обрести известность,  прославиться, наконец. Им образование нужно не для того чтобы блистать в гостиных, они хотят дело делать,   приносить пользу, положение народа облегчить, нужды которого им отлично известны.  Менять,  перестраивать, дерзать,  и с размахом, смело, дерзко…  «по наполеоновские»….
Но энтузиазм их подавлен, бедностью, отсутствием связей протекции… Им уготована участь Акакия Акакиевича, из Гоголевской «Шинели», в то время, как  они мечтают о славе Наполеона. И, прав Порфирий Петрович  (следователь по делу Раскольникова)- «опасен этот подавленный энтузиазм юности, очень опасен!» Они будут  настойчиво, исступленно искать применение своим силам, и  многие, не имея возможность созидать, начнут разрушать это общество,   его устои, его властные структуры – идея политического террора  родилась в среде  народовольцев. И, если  А.И.Герцен  звал «к топору» угнетённый народ, то народовольцы возьмутся «за топор» сами –  родится  и станет действующий программой идея политического террора. И проводить в жизнь эту идею, станут не отморозки, убийцы, тёмные, неграмотные злодеи, а образованные,  мыслящие, решительные, молодые люди, бескорыстное самопожертвование которых  судьба и историческая закономерность направит по ложному руслу.
В России всегда было сложное отношение к закону и  традиционно  -сочувственное – к бунтарям (борцам с несправедливыми, «бессовестными» законами)
Ф.М.Достоевский как-то признавался, что случись коллизия, когда революционера надо предать в руки закона, то есть выдать жандармам, то он, как и большинство честных людей в России, революционера бы не выдал, и это не смотря на то, что тот -  преступник!    Общественное мнение России не было на стороне закона, и эта ментальность сохранилась в нас до сего дня, (вспомним, к примеру, шумный успех фильма «Бригада», в котором молодые люди убивают,  присваивают себе чужое, и не ради блага Отечества, или помощи угнетённым, а  элементарно, чтобы выжить и преуспеть – и ничего больше, а  тем не менее немалое число  молодых людей нашего общества относится к ним с сочувствием и пониманием.
Если жить не по закону, а «по совести», то понятие совести надо как минимум иметь,  иметь  в качестве неоспоримого эталона, инстинктивного убеждения, веры, наконец, то есть Бога, ибо высшая справедливость в массовом сознании  эти понятия  не разделяет. Пожалуй никогда раньше, как в то историческое время, когда  формировались  идеологические предпосылки будущей безбожной власти ( большевиков) Россия  так истово не искала бы  Бога. Об этом замечательно пишет Н.Бердяев. в своей «Исповеди» Богоискатели, стихийные философы,  с оригинальнейшими концепциями мира  возникали  из среды, из гущи самого народа. Интеллегенция дала Н.Бердяева, П.Флоренского, И.Ильина, свой путь к богу ищет Л.НТолстой и, конечно Ф.М.Достоевский. Это путь мучительный, длиною в жизнь.
Мир Достоевского окрашен в красное и чёрное, в нём нет полутонов: чувства стремительно превращаются в страсти, мысли – в навязчивые идеи, имеющие над человеком странную  и порабощающую  власть, любовь – в мучительное проклятие, а ненависть – в тягостное наслаждение. Действительность сгущается и становиться почти зримой, осязаемой,  она пульсирует, корчится и истекает энергией как на полотнах Ван Гога. Вступив в этом мир, мы остаёмся в его власти до развязки сюжета. Достоевского можно не любить, можно даже ненавидеть, но быть равнодушным к его миру – проблематично.
Обретение Бога немыслимо без покаяние. В чём это покаяние ? В гордыне.
Гордость, которая стала гордыней, ослепляет, лишает здравого смысла и душевного равновесия, становится источником страданий, и непримиримого противостоянии- В судьбах героев Достоевского опыт гордыни присутствует в полной мере.
Сам Раскольников – это особый разговор.  Авдотья Романовна  поначалу тшится Свидригайлова спасти, уверенная ( самоуверенная точнее сказать) в своих силах добродетели , о чём он ей и напоминает - помните как глазки горели в пылу пропаганды…  Понять бесполезность и опасность  для себя подобного эксперимента, она поначалу не в силах, ей мешает гордость.
Другой персонаж – Екатерина Ивановна – замученная нищетой и отчаяньем, в чахотке, полубезумная – казалось бы край,  Но она горда, горда тем что она из «благородных», что какая-то там немка, квартирная хозяйка ( которая кстати и держит-то её в номерах только исключительно из жалости), знала своё место.
Последние  копейки, который отдал ей Раскольников на погребение Мармеладова, она тратит на что? – собирает всю шушеру – обитателей номеров на поминки,  чтобы  всё прилично было,  как у людей.
А сам Мармеладов – этот огрызок человека, незадолго до гибели, пьяный, рассказывает историю своей жизни, вроде бы кается. Но нет,  не раскаяние движет его исповедью, а тайная гордость, которая смешна и ужасна одновременно – дочь моя  на панель пошла, вот какая благородная и добрая дочь у меня…  - На опохмелье последние тридцать копеек отдала, последние – вот какая дочь у меня, у вас такой нет!
Поступок Раскольников тоже не поддаётся  критике с позиций здравого смысла. Да. он беден, но ведь и Разумихин – не богач, а оптимистичен и деятелен. Может, его угнетает … положение матери и сестры,  нет не настолько, он со свойственным эгоизмом молодости собою занят, своими проблемами. Тогда может, обидел его кто сильно, гордость его уязвлена – это есть. Вот это точнее, ТАКАЯ жизнь,  унижает его гордость. – вот где ключ. И вот  в бессонные ночи, в ужасной  конуре, похожей на гроб,   в состоянии подавленности и угнетения духа, и рождается эта идея, подавленной, уязвлённой гордыни – А кто я собственно есть, может я как  все- тварь дрожащая Тогда и поделом мне гнить и прозябать в нищете, а вдруг я «право имею»,  переступить, доказать себе,  и всем и всему, что я могу всё изменить – сразу, быстро, решительно и  выйти в иную жизнь, иные возможности…
Как доказать и кому, он пока не знает, но мысль уже овладела его сознанием, она растёт, ширится и вытесняя всё, подавляя его естественные наклонности становиться единственной программой  жизни. Наверное, будь у него возможность как-то иначе доказать себе свою избранность, он бы оставил в покое старушку-процентщицу. Но убогая действительность диктует убогие и  уродливые средства – и замысел созревает именно в таком варианте – убить. Это главное, сможет или нет, это опыт над собственным сознанием, своего рода испытание, почти мания, но целиком идейная, то есть он – не убийца, он – жертва идеи. В каторге его не любили, и за своего не приняли, не настоящий убийца, не от жизни, от головы.
А украсть и пустить  деньги на карьеру, это уже оправдание перед самим собой, чтобы себе самому доказать «полезность» своего деяния, ведь и правда – не сумасшедший же он в самом деле?!. А разве нет?  Взять чужое, украсть, у старухи?! –  так ведь это же ТАК унизительно, так отвратительно и мерзко и так противно его природе. Он хотел возвыситься над людьми, жить какой-то иной, красивой и значимой жизнью, а тут такая же мерзость и скука,  как эти деньги в оборот пускать, когда и прикоснуться к ним противно,  В убийстве ещё не раскаялся ( идея мешает), а в воровстве – сразу же.
Ну, вот убил. Что дальше?! Так разве ЭТОГО он хотел, он ведь хотел  узнать для чего рождён, по плечу ли будут ему великие дела. А  что получилось – не старуху он убил, а себя «прихлопнул». Раскаялся в убийстве?! Нет, он и в каторге е сразу раскаялся.  Не раскаялся, а понял, что теория его неверна, что чтобы дальше жить как Наполеон, ему надо полностью отказаться от себя от своего естества. Ну. какой он делец,  -  в университете помогает бескорыстно товарищам, последние деньги, можно сказать гроши, раздаёт ( помните. как девушку, на улице встретил, над которой кто-то надругался, ведь последние копейки отдал городовому, чтобы тот о ней позаботился) Умом овладела больная теория, а  натура благородна – ум с сердцем не в ладу. В таком состоянии не то, что великие дела продвигать, людей километрами измерять, как делают это все тираны, в таком состоянии жить невозможно. 
Идея ослепления  гордыней, на протяжении всего романа «Преступление и наказание», развенчивается автором безжалостно и непреклонно,  возможно в надежде, на то, что на этой Голгофе, распятая гордыня может воскреснуть любовью к  жизни и  человеку..