Пролог

Хабар Мертвеца
Владимир Лебедев и Анатолий Москаленко



Пролог

Во время Выброса в баре «100 рентген» всегда царил полусумрак. Тусклый свет каркасных светильников едва-едва освещал несколько столиков и барную стойку и скорее служил символом «блага цивилизации», нежели приносил реальную пользу. Хотя посетителей бара устраивало подобное положение вещей. Никто не требовал иллюминации, чтобы выпить-закусить по-человечески, а наоборот – все старались спрятаться глубже в тень и не маячить под желтыми кругами. Потому как никто не хотел, чтобы сосед по столику заметил, как за ширмой напускного безразличия прячется безотчетный страх.
Сталкеры пережидали Выброс.
Бомбоубежище I категории, ныне переоборудованное в бар, хорошо укрывало от творившегося снаружи неистовства, но чувства и ощущения, – даже таких «толстокожих» бродяг, что собрались здесь – уподоблялись крысам, бегущим с тонущего корабля. Но это было меньшее из двух зол, что ожидали любого, кто имел несчастье оказаться в Зоне в подобный момент.
Аномальная активность в очередной раз достигла пика, а затем низверглась на головы местных обитателей жуткой псионической лавиной. Лавиной, до неузнаваемости меняющую как живую, так и неживую природу. Зона не жалела никого, ни людей, ни мутантов. Первых если не убивала сразу, то корежила психику. Вторых – раз за разом гнала от центра к периметру, где военные истребляли их всех до единого.
Зона. Капризная и всемогущая.
Непредсказуемая.
Именно Выброс согнал в бар "100 рентген" рекордное, по обычным меркам, количество людей. Получив предупреждение об опасности, сталкеры со всей округи подтянулись к бару, чтобы в относительном комфорте переждать аномальную бурю. Бармен Арчи копошился за стойкой, то ли подсчитывая барыши, то ли проводя инвентаризацию. Изредка он исподлобья оглядывал зал, проверяя, нуждается ли в чем кто-нибудь из посетителей. Подвешенный к потолку допотопный телевизор транслировал раз за разом одну и ту же подборку видеоклипов, но никто из гостей не жаловался на однообразие репертуара. Сталкерам достаточно было того, что телевизор вообще есть – один из немногих предметов, что напоминал о домашнем уюте. О том уюте, что остался где-то далеко-далеко… в области несбыточных мечтаний. Но бродяги старались не заглядываться на яркий экран, чтобы лишний раз не травить себе душу.
Но помимо демонстрации картинок сладкой жизни телевизор обладал другим, не менее полезным свойством – приглушенным звуком. На его фоне люди могли негромко обсуждать свои дела, продавать информацию или просто болтать, не отвлекаясь на соседей. Однако, несмотря на приличное количество народа, выгородка за решеткой, где обычно спали на матрасах вернувшиеся с ходок бродяги, была пуста. Сталкеры периодически бросали туда взгляд, но никто не стремился пройти и расположиться там с большим комфортом. Пусть даже кое-кто сидел на простых ящиках у самого входа, а кто-то и вовсе был не прочь полежать и вздремнуть часок-другой.
Там лежал человек. Лежал, скрючившись в позе эмбриона, на старом матрасе, и лишь по тяжелому дыханию можно было понять, что он живой. Иначе, при скудном освещении его вполне можно было принять за наваленную в угол кучу тряпья. Ни у кого не хватило духу расположиться на отдых рядом с ним, как и у Арчи не хватило духу потребовать с «постояльца» денег за ночлег.
Когда «гость» явился, бармен не признал его поначалу. Лишь через несколько мгновений, когда сталкер кое-как уже добрался до лежака и отключился, Арчи запоздало сообразил кто это.
Только было уже поздно.
В Зоне бушевал Выброс. Но грязный, исхудавший сталкер, в латаном комбезе, не отражал действительности. Подрагивая при каждом подземном толчке, он лежал, обхватив голову руками, и тонул в болоте собственных страхов…