Некоторые главы Призрак барона Крокера

               
                ГЛАВА ТРЕТЬЯ   
               

 - Варон!
 - Я слушаю.
 - Ты что сейчас делаешь?
 - Да ничего. Сижу. Кони кормлены. Тебе скучно бывает?
 - Нет. Кони кормлены.
 - И сейчас?
 - Нет.
 - А что?
 - Я, вот думаю - дом Накский забирает трёх коней, принц заказывал. Вы трёх ...
 -  А почему - принц?
 - Вы же знаете, старая история, связь по королевской линии. Может не очень явная, но что-то было. Не без основания.
 - Может и есть. Я одного. Одного хватит.
 - Вот. У меня все в разъезде и если понадобиться срочно, я не смог бы предоставить.
 - А если один, что делаешь?
 - Когда слушаю, когда просто что-то думаю.
 - Думаешь ... Я карету отремонтировал, завтра присылай коня.
 -  Как стемнеет.
 - Да. До свидания.
 - До свидания, барон.
 Призрак лежал на своей старой кровати и смотрел в потолок. Он понимал, что его нынешняя деятельность не в полной мере соответствовала рыцарским делам его же прошлого: ибо жизнь в замке и за его пределами шла несколько другая, чем когда-то, и он - призрак, а не молодой барон Крокер. Но даже будучи для обычного современного человека какой-то непонятной тенью, не исключал своей роли, своей связи, как и все живущие здесь, с этим древним строением. Барон начал вслушиваться, где выше, в замке, утро поднимает одного за другим к своим будничным заботам.
 Проснулась фрау Зальцер, муж с постелью расставаться не хочет. Поднялся. Почему рано? Ещё же можно спать? Ну да; Отто сейчас работы в саду хватает, дыра в заборе. Повара зашевелились. Фрау Зальцер в город собирается. Покупки. Баронесса просыпается позже. Спит ещё.
 Он незаметно для себя отвлёкся, глядя, как приглушённые, тёплых тонов отблески огня создавали неровное освещение, которое с расстоянием теряло свою силу и отдалённая часть помещения угасала полумраком, отчего мебель и всё, что находилось здесь, имело несколько гротескные формы. И сегодня, ему, возбуждённому ожидаемыми событиями,  захотелось что-то изменить в комнате, чтобы почувствовать, связать своё пробуждение со всем происходящим.
 - Каждый день одно и тоже: мебель переставить иначе, - подумал призрак, но уже, тут же, как-то скучающе, и даже с некоторой ленью. - А что менять? Двигать сей немногочисленный скарб. Нет, во всяком случае не сейчас. Может, после поездки. - Порыв желания немедленного действия быстро угас.
 И снова барон вернулся к тем, кто почти как он, после сна, продолжает свою жизнь не забывая прошлую, с той разницей, что спят они почти каждую ночь, а ему за несколько сот лет у далось один раз, но зато насколько дольше длился его бездеятельныlй отдых.
 - Работники встали, будут ремонтировать ограждение. Шофёр. Фрау Зальцер пошла на автобус. Шофёр в гараж. Хельмут Хейнц - историк, сотрудник местного краеведческого музея. Проснулся. Вчера допоздна работал с документами. Студентка. Студентка спит, приехала на практику. Со мной ещё не встречались. Собираются исследовать подземную часть замка. Будут искать, уже наука. И если им повезёт, то подклеют канцелярским клеем фотографию моей тени к описанию, в папочку - документ. Баронесса Крокер, проснулась немного раньше. Дворецкий уже ходит. Утро.
 Продолжая лежать, барон поднял ногу, пристально разглядывая сапог: "Обувь тоже править надо, но баронесса Фляш обувь не шьёт. Поговорить с проводником? - опустил на кровать и заложив руки за голову, продолжал рассуждать вслух. - Порой, как далеки мы от непознанного чувства находясь рядом. Что мы? Не только среди нас. Наверное, есть и те, которые могут слышать, что не подвластно другим людям. Может это и есть абсолютный слух, или приближение к нему: ощущать наименьшие, еле различимые колебания звуковых волн, делать выборку. И может не только звуковых? Слышать и понимать далёкие, реальные голоса действительности. Лесной старик Векия, детей на ноги поставил, не смог спрятать лишь незначительное увечье. И слышал старый, слышал. А древняя Сагина и её красавица дочь Веласа?"
 Замок полновесно, по хозяйски ожил своей дневной жизнью: двери, шаги, разговоры и ещё множество различных звуков, которые сопровождают человеческую деятельность, охватывали знакомое ему пространство. И сейчас, призраку захотелось поближе подойти к тем, с кем почти неразлучно, днём и ночью связывает своё пребывание в старом, большом, привычном для него доме.
 Властитель подземелья стоял в неосвещённом коридоре. После непродолжительных раздумий он решительно прошёл несколько поворотов и заглянул через узкий, под человеческий рост, дверной проём: в небольшом неприглядном помещении со стен сочилась вода, стекая на растрескавшийся каменный пол. Это, наверное, единственная заметная особенность. А в остальном вроде бы больше ничем и не выделялась, от других подобных. Хотя, подземелье: водичка по стенам - тоже не редкость. Но насколько он помнит, находясь здесь, всегда чувствуется первозданность: холодком внутри, несоизмеримая ни с чем. Маленькая невзрачная комнатёнка, из которой можно преодолевать громадные расстояния не считая времеци. Барону приходилось пользоваться невероятным для нашего понимания свойством, чтобы оказаться далеко за пределами Этры, но был неволен оставаться надолго, где жили его друзья, которые иной раз появлялись и в замке Крокер. Хотя, не стоит преувеличивать возможности маленького помещения, ибо оно в основном предназначалось для тех, кто не обладал ещё достаточной силой. Барон же проводил свои дальние исчезновения из пустой комнаты отдавая дань традиции и приличия своего положения. Но всё же холодок внутри он почувствовал и сейчас: рухнет твердь, развернётся огромным далёким бездонным космосом, и где эта твердь, что такое "будущее" и "пространство"?
                Бум трон, бум трин,
                Здесь живёт мой господин ...
                Бум брон, бум брин,
                Здесь живёт мой господин ...
                Бум трон, бум трин,
                Здесь живёт мой господин ...
                Бум ...
 - Сли-и-ин! - барон увидел через переход, что по соседнему туннето идёт его шут, мелодично звякая бубенцами, в руке держал фонарь прямоугольной формы, который покачивался в такт его шагам.               
 Шут остановился:
 - Барон! Я уж который год обхаживаю Вас.
 - Ладно, иди - он смотрел вслед угасающим отблескам огня.
                Бум трон, бум трин...
 Опять, извиваясь, его вёл коридор, но подъёмом к знакомой винтовой лестнице. Настолько узкий, что плечи касались стен. Призрак не спеша, осторожно ступая круг за кругом, прошёл по ступенькам наверх. Следующая комната имела большие размеры и некую мебель: столик, два стула - старые и ссохшиеся. Барон направился мимо к стене, поднял руку и что-то отодвинул: через сквозное отверстие тугой луч расплывшимся светящимся пятном лёг на его лицо. Он увидел кабинет, который находился в ведении исключительно главы замка, и предназначался для приёма друзей и родственников. В противоположной стене находилось точно такое же отверстие с заслонкой - в кабинет барона Крокера, но здесь уже давно кто-то установил заглушку. '
 Призрак барона Крокера знал, что нынешний владелец замка, барон Глен Крокер находился в отъезде и гостевой кабинет остался не заселённым. Он посмотрел на притихшую комнату, в обстановке которой мало что изменилось со времени его последнего визита, и сел на стул около столнка. Его поза: склонённая к груди голова, свободно сложенныe на бёдрах руки, закрытые глаза, внешне, говорили об усталости призрака и хотя бы частично желающего снять давящий на тело невидимый груз. Сейчас грузом послужили воспоминания о комнате, с её маленькими и большими тайнами. Когда-то она пользовалась в полной мере своего назначения, потом всё реже, реже, а теперь совсем забыта.
 В кабинете резко хлопнула дверь и кто-то быстро заходил передвигая предметы.
" Женщина, - подумал призрак, грузно поднялся и подошёл к смотровому отверстию. -
Горничная фрейлен Балер. Мария". Он знал о ней многое, как и обо всех, кто работает в замке не первый год. Мария не стала исключением, когда сильно испугалась при их первой встрече. А барон, в соответствии с должностным положением Главного призрака замка, навёл ещё больший ужас и исчез. Фрейлен Балер с расширенными глазами прошептала: "Как это страшно ... "
 Горничная убирала в кабинете. Судя по всему кто-то должен был приехать. Призрак заинтересованно следил за действиями девушки.
 Мария подошла к столу и увидела, как часть листов бумаги отделилось от распечатанной пачки и легли рядом, она быстрым движением положила обратно. Передвинулся письменный прибор - поставила на место. Оттолкнулась от стола, оглядывясь: "Вы, здесь?" Непривычная тишина. Свет из окна проникал в комнату мягкий, словно через полупрозрачное стекло и ложился на пол рассеянной прозрачной дымкой. А туда, куда не мог проникнуть полностью - тень, которая была не настолько густа, чтобы не разглядеть то, что может преподнести старый порядочный замок.
 Ещё какое-то время Мария стояла в ожидании продолжения не совсем понятного для неё разговора, затем начала аккуратно протирать стол, и далее, сколько бы времени не находилась в комнате, ничто не говорило о том, что здесь кто-то есть или кто-то был.
Барон глядел в маленькое отверстие: трудно судить, как каждый повёл бы себя в данной ситуации. Но люди живущие в замке Крокер бьти достаточно наслышаны, достаточно опытны с представителями сторонних явлений. Любой человек может вести себя так же ­спокойно и достойно, а может и не менее достойно убежать: с криками или молча, рассказать волнуясь, в надежде, что поверят, или оставить тайну за собой. Сами понимаете: приведения, всякое такое ... И сколько тайн разглашённых и не разглашённых, истинных и не истинных, забытых, непонятых сокрыто в умах людских.
 Он смотрел на девушку до тех пор, пока та не ушла, закрыв дверь на замок.
 - Что-то я задержался, - и прокряхтел, немного по-старчески, но довольно.
 Уходя, закрыл смотровое отверстие - здесь делать больше нечего. Спустился обратно по лестнице, из узкого коридора свернул в более просторный и вышел к каземату: половину которого вьтожили крупным булыжником, а другая обрывалась глубокой ямой со стоячей водой на дне, где иногда, возможно, могла проплыть крыса. По стенам, от входа до ямы, ржавели вмурованные кольца, а дальше, почти к уровню пола - малоприметныe отверстия. "Хорошо, что он давно уже пустует, - внимательно разглядывая , вслух произнёс призрак. - ­Страдания, муки и боль сожительствовали с теми, кого оставляли прикованными в здешних стенах". Барон долго, потускневшими глазами, смотрел на обрывок цепи свисающей с кольца. Наконец, резко развернулся к выходу и нигде не задерживаясь направился в обжитую часть подземелья, где можно включить свет и встретиться с людьми.
Неуверенно и осторожно скользил он словно невесомая воздушная ткань, избегая нежелательныx встреч с кем-либо, но подойдя к перекрытому металлическими прутьями небольшому окну, всё же заглянул.
 Прошли чьи-то ноги, в кедах.
 - Работник. Наверно ещё не завтракал, - заметил для себя призрак барона Крокера.
 Примеривая сегодняшний день, он каким-то внутренним чувством был готов принять замок, зная всё, что здесь происходило ранее, как будто двойник остался сторожить его тенью во время сна. Призрака потянули, завлекли, может не очень значительныe события, которые разворачивались по другую сторону проделанного в стене отверстия.
Кеды нерешительно остановились, повернулись, покачнулись, обратно вернулись и ушли в прежнем направлении.
 Через некоторое время прошли тапочки.
 Барон наклонился и повернул голову с таким расчётом, чтобы можно было из своего не совсем удобного положения увидеть больше.
 Рядом с корзинкой прошли мужские туфли, на жёсткой подошве с низкими каблуками.
 - Поставщик, гер Гуттер, - продолжил он. - Продовольствие. Приезжает на микроавтобусе, иногда вместо него развозит дочка. Бойкая девица.
 - Фрау Тензер, фрау Тензер! Куда она ушла!
 - А-а-а! Это Вы, гер Гуттер. Фрау Тензер только что вышла. Пошла к дворецкому, скоро должна вернуться, - помощник повара Вилли проводил поставщика на кухню.
 - Поставьте корзины сюда, - указала кондитер фрау Бетттель. - Как Ваша дочка?
 - Закончила школу, сейчас мне помогает. Хочет стать учителем или врачом, а пока мне помогает.
 - И то хорошо, и то хорошо. А ты, Вилли? До сих пор картошку чистить не научился.
 - А что я? Вон, уже всю почистил, сами едите.
 - Ладно, ладно.
 - Скоро конец недели, нам надо рассчитаться.
 - Вы подождите, фрау Тензер сейчас придёт.
 На кухне что-то зашипело.
 - Вилли! Ты куда смотришь, из кастрюли бежит.
 Звякнуло, шипение начало затихать.
 Мимо окошка прошли знакомые тапочки.
 - Что там у вас твориться?!
 - Чуть, чуть соуса протекло на плиту, фрау Тензер. Я сделал нагрев поменьше и видите, вытираю, ничего не останется.
  - Сразу надо было смотреть. Добрый день гер Гуттер, я Вас ждала раньше.
  -  Раньше не смог. Хотел бы взять расчёт за неделю, завтра меня не будет.
  -  Всё подсчитано.
  На какое-то время в кухне разговоры прекратились.
  - Ну, вот, гер Гуттер, в расчёте. Сейчас принесу пустую корзину.
  Фрау Беттель опять обратила внимание на помощника повара.
  - Вилли, надо мешать тесто, будем делать булочки.
  - Булочки? Но мы уже делали булочки.
  - Клара! Булочки?!
  - Булочки! И безе закончилось! Баронесса Крокер заказывала!
  - Булочки и безе.
  - Гер Гуттер, Ваша корзина. До свидания.
  Туфли уходили рядом с корзиной.
  - Всё, работать! Где Гейза, Вилли?
  - Сейчас прийдёт.
  - Пока помогай месить тесто, потом надо будет готовить салаты.
 Призрак вернулся в свою комнату.
 Самый старейший житель замка расхаживал по комнате и рассуждал, ворчливым поскрипывающим голосом: "Всего один, маленький эпизод частной жизни современного замка. Даже мне трудно сказать, насколько отличалась кухня моего правления, от той, что видел сейчас. Естественно, со временем происходят изменения: одежда, пища, традиции, речь. званыe обеды, ужины - гостили иной раз подолгу. Осталось. Булочки? Булочек при мне наверно не было, хотя ... нет, не помню.
 Думается: что, о чём ... Замок. Строился веками. Стены - с помощью которых люди защитили себя от врага стремящегося или разрушить их дом или жить в нём. Стены выстояли, люди тоже. Так было раньше. История. Барон Гетлиб Крокер - историческое достояние. Экспонаты. Призрак. Привидение. В каждом замке должно быть своё приведение и чтобы пробежало неожиданно, а все успели заметить. Интересует атмосфера старины: хотя бы здесь почувствовать настроение прошлого времени. Что? Средневековье оживает в зданиях ... Смех и слёзы свободно пущенной стрелы, за горизонт. Где упадёт она и кто её поднимет?"

                ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

 Баронесса Крокер с фрау Зальцер стояли около открытого окна и смотрели вниз: дорога от Главных замковых ворот к парадному крыльцу, сквер и часть паркового леса раскрылись своим верхним планом, как никогда оживлённо заполненные озабоченными, празднично ожидающими людьми.
 Баронесса смотрела через очки:
 - Сколько много, Грета, я не всех узнаю. По поводу приезда супружеской пары Крокеров.
 - Да, баронесса.
 За ограниченное время в замке проделали невиданную приборку. И сейчас те, кто выполнил свою работу, стояли и что-то поправляли, как это делает дамочка, постиравшая и погладившая блузку, юбку, а потом одетая, и как хотелось бы: опрятно, чисто, по фигуре, но волнение, что что-то незамечено или не совсем хорошо - ­передаётся рукам. Ну вот, ещё немножко и будет та самая законченность.
 Дворецкий, старый добрый дворецкий, у которого должность переходила из поколения в поколение уже не один век, сошёл с парадного крыльца и всех, кто продолжал что-то поправлять, обошёл быстрым шагом - пора торопиться.
 - Потом перейдём в столовую, - продолжила праздник фрау Зальцер. Да, обязательно. Немного позже. Пойдём и мы встречать. 
 - Встречающих больше всего собралось около Главных замковых ворот, рядом с парадным крыльцом дворца, и немножко ходило вдоль дороги.
 - Ну что там! Что! - кто-то нетерпеливо прокричал в сторону ворот.
 - Никого не видно!
 - Не едут!
 - Не-е-ет!
 В подобных случаях: как всегда почему-то задерживаются. Не повседневное ожидание гостей должно набраться терпения и умения коротать время. Общество встречи. Здесь можно ходить, присесть - если есть куда, помолчать, но особое место занимают разговоры. Они ходят от человека к человеку, порой собирая людей в группу. Или наоборот, группа людей порождает нечто интересное, которое продолжает своё шествие дальше, завлекая всё больше и больше умов, разрастаясь и поднимаясь в своём величии, а случается, что только появятся своей фразой, как тут же гаснет - от бесполезности или не понимания, а может просто так.
 
 - Говорят: молодая баронесса сама водит машину.
 - Очень многие современные женщины управляют автомобилем.
 
 - Наконец, в замке, барон Крокер снова будет жить полной семьёй.
 - Баронесса будет счастлива!
 
 - Если там поставить ворота, натянуть сетку, то можно оборудовать футбольное поле, - рука показала на поляну парка.
 - у нас есть небольшой спортивный комплекс с другой стороны здания.
 -  Какое счастье - свадебное путешествие!
 - И не говорите.

 - Курт! Сегодня мы здесь долго оставаться не можем, завтра рано вставать. И не пей, пожалуйста, много пива.
 
 Как правило, беседа ожидания сама без себя существовать не может, за редким исключением. Многие из нас очень щепетильны в этом вопросе и потому лишнего себе не позволяют. Но в то же время, что за замок без баронов, и что за замок с баронами про которых поговорить нельзя? Правда, он может быть без футбольного поля, но современное отношение к пустым площадкам, активному отдыху, телосложению утверждает, что без подобных спортивных сооружений никак невозможно, и если опытный глаз глянет и не увидит, то естественно будет задан вопрос. И конечно же, нравоучение мужу, как себя вести на торжественном вечере или приёме - необходимость повсеместная, даже можно сказать: супружеская обязанность.Ждут.
 Баронесса Крокер стояла около парадного входа и смотрела в строну ворот. Фрау Зальцер же поглядывала то в одну, то в другую: выискивая среди знакомых - кто ей ещё не знаком. Увидела мужа. Показала глазами, что она его увидела, Oтто в ответ покачал головой. Посмотрела на стоянку заполненную автомобилями, которая поражала своим разнообразием. "Рол-Ройс" графа Кноффан блестел лаком.
 - А на каком автомобиле должен приехать барон Крокер со своей женой? - ­поинтересовалась фрау Зальцер.
 - Насколько я поняла - "Мерседес".
 К баронессе подошёл дворецкий.
 - Столы накрыты, всё подготовлено.
 -  Хорошо.
 Дворецкий остался стоять рядом.
 У Главных замковых ворот произошло замешательство: кто-то приехал, кто ­не видно. Машину окружили притихшие встречающие, затем послышались возгласы, приветствия, поздравления, когда расступились, то к парадному входу дворца подъехал старенький дребезжащий автомобиль. пыхнув - машина остановилась. За рулём сидел барон Крокер, жена рядом. В её руках и в салоне цветыI. Молодые Крокеры вышли и подошли к баронессе. Барон представил свою жену - баронессу Самолу Крокер. Лицо хозяйки замка осталось невозмутимо: она поздоровалась, ответила поздравлениями, спросила о дороге. Барон Глен Крокер отогнал машину на стоянку, после чего вернулся к баронессам.
 - Глен, а что у вас за машина? - осторожно поинтересовалась его мама.
 - Сам не знаю, но ездить можно.
 - Вы всё время ездили на этом автомобиле?
 - Нет, на "Мерседесе".
 - А, где "Мерседес"?
 - Небольшая авария, я его продал.
 - Я хотела бы познакомиться и с родными Самолы.
 - Они сейчас приехать не могут. Недели через две, три.
 - Вы наверное голодны, стол накрыт.
 Наконец то обе столовые получили возможность показать своё широкое гостеприимство. И там и там начали заниматься одним и тем же, с той разницей, что на первом этаже новобрачные были поближе, хотя и кухней не были обделены. В свою очередь, новобрачные не обделили вниманием тех, кто находились ближе к кухне. В столовых подавали вина к искусно приготовленным блюдам, к которым хорошей приправой шли степенные беседы, ocтpoты, шутки, порой разухабистые, и даже устраивали танцы. Курт всё-таки немного задержался, но с пивом не ослушался, хотя этого напитка хватало. Праздник продолжался. Два дня старый замок счастливо смотрел, как умеет веселиться его народ.
 Всё же, как и везде, наступает то усталое время, когда большинство гостей уходит, говорят хозяевам и друг другу: "До свидания, до скорой встречи, как было приятно ... " - с надеждой ещё раз увидеться. Но как правило, остаётся то малое количество гостей, которые не могут уехать в ближайшее время или приехали погостить подольше: дворецкий открыл комнаты, гости устраиваются на ночлег. Те, кто в первый раз ночует в замке с многовековой историей, после ухода дворецкого или горничной с волнением и осторожностью смотрят по углам, в затемнённые места, вслушиваются, ожидая, что кто-то появиться или выбежит. Ожившая легенда, мистика.

                ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Утреннее небо сонного замка могло порадовать любого любителя хорошей погоды своей чистотой и спокойствием наступающего дня, но как-то показалась еле заметная тёмная полоска, в стороне пятнышко: странно несоразмерная большая тень легла на землю, замок, переместилась за его окрестности, сморщилась и исчезла. Всё произошло на столько быстро, что даже из тех кто уже встал в своём раннем одиночестве, ничего не успели заметить. Если что-то и было - обычные облачка, которые погоду испортить не успели.
Эвер Гимар проснулся в кабинете. Сквозь неплотно прикрытые шторы врывался яркий свет. Сон немного заглушил первое чувство проведённого вечера. Подниматься было лень. Он прикрыл глаза. По подоконнику суетливо постукивала коготками птица.
В замке ему приходилось жить и раньше, и как правило, ещё со студенческой поры, ночевал именно в этой комнате, где всё привычно и знакомо.
Собрав постель и взяв туалетные принадлежности, прошёл к умывальнику за шторой, рисунок которой сливался под цвет обивки стен. Струя ударила о фаянсовую поверхность, мелкие брызги разлетались в разные стороны: на обнажённую кожу, падали на пол. Эвер уменьшил напор воды.
Полки с книгами возвышались почти под потолок. Он взял одну в руки, осторожно листая пожелтевшие страницы, что-то читал отрывками. Стук в дверь прервал его занятие.
- Да! Войдите.
Мария закрьта за собой дверь.
- Доброе утро. Вам здесь приготовить завтрак, или пройдёте в столовую?
- я пойду в столовую.
- Как провели ночь? Вас ничто не беспокоило?
- Всё нормально.
- я могу идти?
- Да.
Горничная вышла.
В столовой пусто. Многие ещё спали. Среди немногочисленных гостей сидели граф и графиня Кноффан. Несмотря на свой возраст, они оставались почти до конца вечера, в котором старались принимать участие в меру своих возможностей. Сегодня, как и в предъщущие дни, графиня периодически одевала очки, рассматривая вновь пришедшего.
Гимар поздоровался.
Граф Кноффан сразу же обратился к Эверу, как к наиболее знакомому, при этом его глаза по-вчерашнему задорно блеснули.
- Вы можете сделать более весёлое общение за этим столом?
- Нет, навряд ли.
- Ну, тогда давайте просто есть, - сказав, он остался по-прежнему выжидающе внимательным.
Когда солнце поднялось достаточно высоко, все, хозяева и гости, вышли во двор замка: кто прогуливаясь около розария и глядя на дорогу прощался с отъезжающими, а кто и отъезжал, прощаясь с остающимися. Выехала за ворота последняя машина, к прогуливающимся присоединились Крокеры. Глен предложил пройти дальше, в парк, чтобы ознакомиться с замком. Молодая семья Байеров, фройлен Агнесса Станл были здесь впервые; граф и графиня Кноффан, фрау Хильда Гайер с удовольствием поддержали компанию.
Они пошли краем по не ухоженной части парка. Глен остановился: внимательно посмотрел на небольшую поляну под величавым старым дубом, подошёл ближе и вернулся.
- Что произошло? - поинтересовался граф Кноффан.
- Карета стояла старая, очень старая. Следы остались, а кареты нет.
- Сейчас подобные вещи представляют ценность.
Глен Крокер взглянул на графа:
- Надо будет узнать.
Вскоре к ним присоединился Отто Зальцер, который с увлечением начал показывать сад, огород, розарий. Заделанная дыра в заборе вызвала удивление и сожаление: как так могло случиться. Некоторые подошли ­пощупали.
Универсальный спортивный комплекс вызвал восторг. Спортивный зал восхищение: гости бросали баскетбольный мяч в корзину, поднимали штангу, когда не получалось, впадали в азарт или смущаясь отходили.
На верхней площадке Сторожевой башни щупали и разглядьmали старинную пушку, сохранившуюся в единственном экземпляре. Чугунные ядра оказались тяжелы. Вздыхая, с упоением, смотрели на лес, поля обступившие замок, дороги. А в слегка подёрнутой дымкой дали, старались различить домики близкого им города: как чудно.
Прошли по верху достаточно широких стен, иногда осторожно ступая к краю: в некоторых местах под давлением времени высота сооружения уже казалась мала. Спустились обратно по растрескавшимся, осьшающимися редкими мелкими камешками ступенькам, ближе к Главным замковым воротам.
Наступал вечер.
В столовой горели свечи. Баронесса Крокер ждала вместе с дворецким и фрау Зальцер. Баронесса пригласила к столу. После такой прогулки конечно же все проголодались, но даже это не помешало обсуждать увиденное и спрашивать о том, что хотелось бы ещё знать или так же увидеть. Естественно: ну какой же замок может быть без подвалов и подземных ходов.
- А вот интересно: бывают здесь случаи или происшествия, связанные с не совсем обычными явлениями? - не унимался Шульц Байер.
- Вам придётся опрашивать много людей, а там, где сойдутся выдумка с реальностью, вполне возможно может бьпь истина. Вообще, я видел, - барон Глен Крокер ответил с самой неподдельной серьёзностью.
- Выдумка! Пощупать надо. Сами понимаете. Увидеть, услышать. Конечно, чужие глаза не всегда обман, но всё-же ...
За столом сразу же заговорили, чуть ли не одновременно: безусловно в замке что-то должно быть, много таинственного, замок полностью не изучен и сколько забыто?
Настал кульминационный момент, которого ждали. Барон подался к столу и представил:
- Среди нас присутствует фрау Хильда Гайер. Фрау Гайер неоднократно проводила спиритические сеансы, отводя себе роль медиума и весьма не безуспешно. Я думаю, фрау поможет нам услышать, увидеть нечто сокрытое от нас. Вы согласны, фрау Хильда Гайер?
- Да.
- Тогда отложим продолжения разговора до завтра. Сейчас, прошу извинить, мы вас покидаем.
Глен и Самола Крокеры ушли, вместе с ними покинул столовую Эвер
Гимар вернулся к себе в кабинет, а вскоре вошёл Глен Крокер. Друзья сидели около камина и разговаривали, когда Мария принесла кофе и коньяк.
- В столовой всё же остались обсуждать начатую тему. Никто не хочет ложиться спать. Баронесса сказала, что чувствует себя немного тревожно. Сидит и слушает. Вот и вы, тоже ...
- Ну, спать наверное ещё рано. Спасибо Мария, - поблагодарил барон

Свет одинокого фонаря выхватывал часть пещеры и агрегат, похожий на большой котёл, с крышки которого поднималась раструбом огромная воронка. Агрегат опутывали трубы различного диаметра. Они уходили дальше в пещеру. На одной из труб, привалившись к стенке котла, сидела одинокая фигура в разноцветной одежде шута. Колпак с бубенчиками сполз на ухо. Он невольно передёрнул плечом, как будrо от холода, лениво, нехотя, негромко напел какую то мелодию и снова замер.
Шут долго сидел один, в жёлто-красном пятне света безмерно тёмной пустоты.
- Слин ... - шорох и названное имя заставили его вслушаться, оглядеться, но рядом он никого не увидел.
- Слин! - повторилось уже громче, настойчивее.
Шут наклонился в сторону звука, к ногам, около которых заметил маленькое существо. Человечек.
Человечек, уже глядя на него, опять позвал:
- Слин ...
- Ты кто? - шут медленно съехал с трубы на пол и сел рядом, вытянув ноги.
- Ух Цухмик. Навигатор, - он подошёл ещё ближе.
- Ух Цухмик, навигатор ... Я с тобою не знаком, но меня ты знаешь.
- Да, мы прилетели с другой планеты и уже довольно долго живём рядом с вами.
- И что, наконец, вас привело ко мне?
- Аннигиляторы, они должны работать. Ещё немного и может случиться ужасное.
- Не знаю. Барон вернётся ...
С верху, с потолка, ярко светящаяся по краям почти чёрная клякса, потрескивая и стекая медленно, шлёпнулась в раструб. Внутри бочки что-то бабахнуло, зашипело и затихло.
Пошёл самотёк, - шут постучал по боку котла, тот гулко отозвался своей пустотой. - Ждём. Барон вернётся. Не должно ... И что ж не заходили: познакомились бы, чай попили, - он наклонился ближе к маленькому пришельцу.
- Нежелательно. Если бы не задержка с отработкой полей, то мы вообще не оставались бы у вас на столь длительный срок. Значит, приезд барона ... Я, думаю, мы ещё увидимся.
- Уже уходишь?
-  Да ...
- Барон о вас не знает?
 Я не могу ответить утвердительно.
- Маленькие. Мы же успеем.
- Да. До свидания.
- До встречи.
Слин проследил, как ух Цухмик, побежал обратно, нелепо перебирая большими ступнями, и скрылся в темноте.

                ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Следующий день провели как и вчера, продолжая знакомиться с замком. Байеры порывались осмотреть подвалы, Кноффаны их поддерживали, но барон отговорил, заверив, что пригласит позже. Граф вспомнил про свои похождения в детстве и уже будучи юношей по самой нижней части замка, а сейчас хотел бы провести сравнительный анализ, как он выразился.
Вечером все приглашённые направились в гостиную, которая открывалась крайне редко: собирались неторопливо, степенно, с непроницаемыми лицами. Их встречали хозяйка замка с фрау Гайер и тут же рассаживали по местам, где они если и бросали какую-то реплику или фразу, то совершенно не относящуюся к спиритическому сеансу, как бы стараясь спрятать свои мысли и действия, как бы не спугнуть.
Довольно просторная комната с большим, матово-тёмной поверхности столом со стульями освещалась свечами, которые мерцали огоньками, струящимися к верху, или начинающими лихорадочно метаться на своих фитильках, всякий раз, когда открывалась дверь.
Наконец, все собрались уместно необходимым количеством для нормального проведеиия сеанса. Фрау Гайер, подготавливая, произнесла:
- Вы чувствуете здесь особую атмосферу, особое настроение, время: то ли остановилось, то ли пошло вспять, или наоборот, готовое нас сблизить с будущим.
Участники в согласии кивнули: так оно и должно быть.
Таинственность обволакивала вслед за жестами и действиями фрау Гайер. Сидящие за столом соединились единым прикосновением рук друг друга, мысли и желания в общем порыве устремились для одного: вызвать призрака барона Гетлиба Крокера.
Напряжение возрастало.

Чёрным вьюжным пятном промелькнула чья-то тень и появился мужичёк маленького роста, не толстый и не худой, но с животиком. На нём пиджак не пиджак, но большой не по размеру, с длинными рукавами. На лобастой рыже-коричневой голове кепка, на ботинках калоши. В одной руке иголка с ниткой, в другой сапог.
- Это что такое?! - сурово он спросил.
Исчез, когда появился вновь - в каждой руке по сапогу.
- А вы, что думали?!
Стукнув сапог об сапог, опять исчез.

Граф Кноффан, кашлянув, негромко проговорил своей жене:
- Это не барон Крокер.
Графиия не успела одеть очки и потому плохо рассмотрела пришедшего. Она подумала, одела, и решила больше не снимать. Те, кто сидели спиной, тоже ничего не видели, но теперь, несмотря на некоторые неудобства, готовы были сразу же повернуться в сторону необычного явления. Фрау Гайер, кивнув головой, показала, что сейчас ещё что-то должно произойти.

На том же месте, около наиболее отдалённой стены, ближе к углу, появилась импозантная, строгого вида женщина с материей в руках, рядом, за её спиной виднелась одежда аккуратно, рядком развешенная на плечиках.
- Я ещё не закончила. Даклен!?- позвала она кого-то.

Графиня Кноффан так же негромко доверилась мужу:
- Снова пришёл призрак, но не барона Крокера.
Видение исчезло.
- Может, поговорим с кем-нибудь другим, если не получается с призраком барона, - ­предложил Байер.
- Я бы хотела увидеть призрак барона Крокера, - настояла на своём молодая баронесса.
- И я, - поддержали за столом, - и я ...
- Конечно, сначала нам нужно познакомиться с Главным призраком, - ответствовал барон.
- Нет, но если не приходит. Я тоже понимаю, что это важно в подобном мероприятии. На то он и Главный призрак. Его желания и возможности... - невольный возмутитель спокойствия ни на чём не настаивал.
Опять молчание овладело всеми.

Часть комнаты занимало дрожащее марево, виднелась бурого цвета вода, а на небольшом островке суши возлежали две крупные змеи, между которыми изломанным прямоугольным куском шелестела какая-то бумага. Один змей придерживал и одновременно водил по ней хвостом. Проквакала лягушка, откуда-то отозвалась другая.
- Какой градус? - послышался голос.
- Что, какой градус?
- Какой градус широты?
- Что ты мне всё время суёшь эту карту!
- Ты же мне сказала, что мы будем в прериях, а это вовсе не прерии и тем более не саванна.
- Заблудились, ну и что?
- Мы хотели посетить Лувр. Попали в болото. Кто добирается в Лувр через эти болота?
- Заблудились.
- Солнечные пляжи Адриатики, средиземноморье? Когда посетим? Не всё же сразу.
- Ну да, сначала побыть здесь.
- Мы! Мы можем переплыть океан ...
-  Кто эти люди?
Две головы, покачиваясь, смотрели на сидящих.

Одновременно заинтересовался Эвер Гимар:
- Что это?
Фрау Гайер натянуто ответила:
- Не знаю.

Одна голова наклонилась к другой.
- Замок Крокеров. Они на нас смотрят. Опять не туда попали.

Хильда Гайер заговорила протяжно, задерживая дыхание:
- Кто вы, неведомые нам?
Змеи зашевелились, и из их перешёптывания слышалось только одно, что им пора уползать.
Видение покачнулось и исчезло.
У фрау на лбу выступили капельки пота, она расслабилась:
- Сейчас можно немного отдохнуть.
Все участники столь странного и невиданного мероприятия согласились как с должным, чувствуя в своём теле тяжесть и усталость.
- Встретиться с призраком барона Крокера у нас снова не получилось, но мы столкнулись с другими видениями, которые непонятно каким образом вышли к нам на контакт. Все видели? - начал выяснять барон Крокер, как бы стараясь сгладить неловкость обещанной, но пока ещё не состоявшейся встречи. По его виду явно прослеживалась некая обескуражинность.
- Да, да ... Конечно ... видели ...
- Может что-то мешает, фрау Гайер? - озабоченно продолжил барон.
- Для начала, всё же, нам нужно вместе, сплочённее овладеть одной мыслью, одним желанием, лучше сосредоточиться, - поддержала медиума хозяйка замка.

Э! - неожиданно, громко, басом прозвучало в зале.

Графиня Кноффан вздрогнула, уронила очки, быстро их одела и посмотрела в строну отдалённого угла. Знакомые обои ненавязчиво просвечивались в полумраке. Весь стол, после небольшого потрясения, ожидающе вглядывался.

Что-то пршелестело, кто-то пробежал мелкими частыми шажками.
И всё. Тишина. Неподвижность. Замерли ...
- Ничего не понимаю, - наконец не выдержала фрау Гайер. - Думаю, мы уже достаточно отдохнули. Призрак барона Гетлиба Крокера.
Она села удобнее, сосредоточилась, пальцы рук соприкоснулись.
- Начинаем.
Мягко мерцали свечи. Прошло время, там, где появлялось, что-то прошелестело и больше ничего. Кто-то оглянулся. У Хильды Гайер тело снова напряглось. Графиня Кноффан приблизилась к графу Кноффан:
- Ты слышишь? Там что-то опять прошелестело.
-  Сиди спокойно.
Прошло ещё немного времени: явилась знакомая строгая женщина.

- Вы знаете, получилось гораздо лучше, чем я предполагала. И покрой, и шитьё ...
В комнате появилась ещё чья-то неясно различимая тень.

Видение исчезло.
Фрау Байер зашептала взволнованно и отчаянно:
- Что мы сидим и смотрим, надо же что-то у них спрашивать: прошлое, настоящее, будущее.
Самола Крокер присоединилась:
- В самом деле, обычно что-то спрашивают.
Фрау Гайер показала жестом, что необходима тишина.

Стоял тот самый мужчина: в калошах и длинном пиджаке. В одной руке держал книгу, закрытую, к бедру, а заговорил так, что слушать хочется. Нет, всё обычно: голос, речь, жест изредка, едва заметный, непринуждённый. Но помогает.
- Утро.
Луч остался на выцветших обоях. Маленький мотылёк полз к нему, быстро перебирая лапками, неуверенно останавливаясь. Недалеко прилипла тонкая паутинка. За шторой, жужжа, билась муха о стекло. Двое, лежали, накрывшись простынёю. Сонные. Вдруг, в комнате поросль молодой зелёной травы покрыла ковром всё пространство. Большой цветок на ещё подрагивающе - растущем стебле раскрьлся тонким нежным ароматом запаха. И не один, больше - много. Разные: кустами, соцветиями и в одиночестве, своими непревзойдёнными формами и сочетанием цвета. Из запутанных стеблей показалась курчавая щекасто-круглая голова, весело смеясь. Тут же лук со стрелой, стрела пролетела мимо и куда-то исчезла.
- А как же я? А как же мы?
- Он здесь. Не попадает, хранитель верный наш.
- А как же я? Ну что же ты.
Как тяжело открыть глаза после такого сна, который приподнял над миром... и с лёгкостью ... скользящий взгляд, рука, рука, прикосновенье ...
Почувствовал себя и ту, кто ближе всех - вздохнул, открыл глаза:
- Как долго смотришь на меня?
Улыбка тихая.
- Что, утро?
Трамвая шум.
- Десятый час?
И словно оступился:
- А шторы старые у нас, как выцвели. У нас? У нас, а дальше? Ерунда. Не думать
- Ты что бормочешь милый? Луг, поляна, лес... или квартира?
- Вдвоём ... Вдыхаешь аромат цветка? Фантазия - из яркого букета и ковра.
Паук ползёт так торопливо - дела паучьи и муха с тучу.
- Я - друг, ты друг. Я - женщина. А где ж - она? Что с высока, осталась с нами ... навсегда ... - вздохнула, улыбнулась. - Мужчина и женщина. А, помнишь ты меня? Всегда, хотя бы, вот - вчера ...
- Глаза прикрыла ты, красива.
Чуть потянулась, и рука, легко скользя, коснулась - как зовя. Но тут же, ближе, наклонилась: по волосам, по лбу, по веку, по губам. Задумчиво чуть отстранилась: лениво, мягко, рядом, здесь. День, песнь не песнь.
- Мы.
Что сделав шаг через свою же тень, забыли взять с собой, порой навязчивое слово ­- суждено.
Волны, покачивая лодку, безразлично шлёпались о борт. Невысокие, пахнущие нагретым деревом стенки, они всё же задерживали надводную, лёгкими порывами стелящуюся прохладу. А над головой большое, большое небо синее, голубое и солнце расплавленным кругом, своим жаром раскалило воздух.
Цветы неровно качнулись, мелькнула рука, колчан уже пустой. А вот ещё один ­стрелой, а вот ещё. Какая смесь. Какая страсть, попали - таки.
- Что за выдумки? Какой выход воображения. Давно уже всё ясно, я и ты - ты сам, и я. Побыть собой, как не у себя.
- И ты.
- И я ... тепло и ласка.
Мужчина замер, прижав к груди книгу.
- Кто памяти моей предел измерит?

Гостиной овладела тишина, никто не решился этого сделать. И только Агнесса Станл дрогнувшим голосом попросила:
- Аещё
-  Ещё, ещё ...
Ночь простила, ты нежна.
Но когда же не спала?
Счастье выпито вина,
Не до дна?
Агнесса, почувствовав себя несколько смущённой, почти застыла: на неё смотрели вопросительно, и во взглядах прилежных свидетелей и участников чувствовалась заинтересованность продолжения. Графиня Кноффан в ожидании поправила очки. Агнесса промолчала.
- Ну кто это может измерить! Да вы что! Кто решиться, кто отважиться согласится в абсолютном познании столь глубокого и высокого чувства! - Кноффан отчаянио и величаво басила над головами, взмахивая рукой.

Мужчина улыбнулся.
Вжик!

Участннки спиритического сеанса своё внимание дружно направили в сторону рассказчнка, но там уже никого не было. Он исчез.
- Ну да: ''вжик'', - несколько огорчённо произнёс Эвер Гимор.
- Фрау Гайер, а Вы можете его ещё раз вызвать? - попросила фрау Зальцер.
- Кого его?
- Кто приходил.
- А я не знаю кто приходил, и я его не вызывала. Агнесса, были вы знакомы?
- Нет.

Туман, тяжело стекая с деревьев, стелился ближе к земле. Среди и над их бугристыми, облакообразными вершинами, то тенью сливаясь с непрозрачной пеленой, то отсвечивая чёрной влажной шкурой, когда обнажался от тумана, плыл, как в невесомости. необычный конь. Он беззвучно сделал несколько шагов, нехотя отмахиваясь хвостом, поднял голову и заржал, словно приглашая кого-то. Затем плавным, лишённым почвы шагом начал спускаться ближе к земле, где почти растворился среди листвы и взвешенной влаги, иногда показываясь неустойчиво призрачным контуром.

Изображение дрогнуло, как будто его кто-то спугнул и исчезло, а вслед за ним и запах волнующего, раннего, влажного, травяного, лесного утра.
- Что, понравнлось? - сразу же, напористо, начал опрашивать граф Кноффан.
- Вы так говорите, как будто это ваш конь, туман, деревья, утро, - совершенно независимо ответила за всех фрау Байер.
- Нет, не моё, но впечатляет. Согласитесь. Хо-о-орошо!
- Что ж теперь делать? - фрау Гайер растерянно развела руками. - Призрак барона Гетлиба Крокера!
- Не знаю. Может быть, недостаточно хорошо знаем свою историю. Что-нибудь не то, произшло ... Не знаю, - барон Глен Крокер поправил пиджак.

Фейерверк.
Стояли знакомая женщина и мужчина с книжкой. Женщина доверительно сообщила:
- Новая одежда пошита.
Фейерверк.
Мужчина поправил рукава.
- Пошиты и примерены. Счастлив был участвовать!
Спел куплет из песни про ямщика, и показал книжку.
Фейерверк. Рассыпался разноцветными огнями с негромким хлопком.

Лицо фрау Гайер осунулось, а руки остались бессильно белеть на фоне тёмной полировки стола.
- Призрак барона Крокера ...
- А импозантная женщина - призрак баронессы Фляш. Замок Фляш, - припомнила пожилая баронесса.
- А мужчина? - продолжил Эвер Гимар.
На этот вопрос никто не ответил.
- Я думаю у нас ещё будет возможность провести подобный сеанс. Вы согласны, фрау Гайер? - баронесса решила заканчивать столь необычное ночное времяпрепровождение.
- Да, безусловно.
- Сейчас глубокая ночь, большинство из нас устали. Надо идти спать.
Дворецкий аккуратно потушил оплывающие свечи в опустевшей гостиной.

                ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Баронесса Фляш, барон Крокер и проводник Даклен сидели в той самой комнате, где пили чай по приезду в замок Фляш, и опять же пили чай. Баронесса хлопотала за столом, предлагая откушать и попробовать, не забывая при этом подливать свежий напиток: заботлива, по-домашнему, пухла и необычайна румяна.
- Призрачны мы и должны заниматься призрачными делами, а не сидеть за кондитерско-чайным столом, - разомлевший Крокер говорил в никуда.
- Вы консервативны барон. Ничего предосудительного здесь нет. Кондитерские изделия, чай, хозяйка. В замок Крокер приехала фрау Гайер, Вас хотели видеть, - плавал в добром мещанском уюте Даклен.
- Знаю.
- А Даклен принял участие, и судя по- всему, небезуспешно, - в голосе хозяйки почувствовалась гордость. - Пошил сапоги.
- Теперь у Вас есть новая одежда. Плащ, - поддержал хозяйку проводник.
- И новый плащ, - удовлетворённо повторил барон.
- Мудрые змеи остались довольны знакомству с Вами, - в голосе Баронессы Фляш всё же почувствовалась некоторая виноватость.
- Да, про Мудрую змею я долго ничего не знал.
- Мы позволили иметь для себя маленькую семейную тайну. Никто не знает: как и откуда она попали в замок. Впрочем, эта секретность, наверно, не имела никакого смысла. Они со свадебного путешествия выходили на вызов фрау Гайер, хотя ни одна из сторон этой встречи не предполагала. Что-то происходит ...
- Даклен, ты оказьвается ещё и прекрасный рассказчик.
Даклен поправил рукава.
- Барон, рад оказать приятные минуты гостям и семейству замка Крокер. Я надеюсь, что они были приятные.
Барон Крокер поднялся из-за стола.
- Баронесса Фляш, благодарен Вам за работу, заботу, гостеприимство и знакомство с такими чудными змеями. А сейчас, с Дакленом, вынужден покинуть Вас, нам время даёт свободную дорогу. Я думаю, что всё будет хорошо.
- Я верю. Иначе нельзя. Не забывайте нас.
Баронесса вышла провожать. Тёплая летняя ночь сразу же укутала их фигуры, несколько скрывая и пряча.
- До встречи, барон Крокер. А ты, Даклен, заезжай почаще. Не забывайте баронессу Фляш.
Барон Крокер шёл впереди, за ним, немного поотстав шёл проводник, с сумкой в руке. Баронесса, проследив, как они скрылись за деревьями, осталась ждать.
Барон с проводником вышли на поляну к карете. Даклен негромко свистнул. Почти сразу, как в ответ, порыв ветра зашумел листвой, послышалось фырканье, и рядом стал конь, потряхивая гривой. Проводник быстро справился с упряжью.
- Барон, можете садиться.
Даклен открыл дверцу, а когда барон Крокер сел, подал сумку.
- Барон! - послышалось с козелков.
- Да, Даклен!
- Трогаемся!
Карета качнулась, и темнота внизу сгустилась в непроницаемую чёрную мглу.
Гостеприимная хозяйка смотрела поверх деревьев: на козелках виднелся извозчик, правящий отлетающим транспортом. Путешественники ровным бегом удалялись в молчаливое, бездонное, фиолетовое небо. Она провела за ними взглядом, вздохнула, повернулась и ушла к себе; дверь за баронессой бесшумно затворилась.
В близком, увеличенно-большом ночном небе со звёздами, луной, двигался маленький конь запряжённый в маленькую карету, словно по великой дороге неизвестности. Одни. Только, иногда, что-то черканёт полоской вдалеке, и погаснет.
Мощные мускулы ритмично ходили под влажной шкурой; из-под копыт, колёс нет-нет да вылетит воздушно-серебристый шлейф. Барон Крокер смотрел в окошко, далеко.
- Какие мы маленькие ... Что Вы говорите, барон?! Маленькие мы!
- Вроде бы выросли. Кто поменьше, кто побольше ..
-  В пространстве, маленькие.
Даклен огляделся.
- Да ... маленькие. Но ничего. Наше. Пространство.
- Что ты говоришь, Даклен?!
- Я говорю, что и такие доедим.
- Коня не загони! У нас ещё есть время.
Всё дальше от замка Фляш. Барон вглядывался и нюхал воздух, но ничего пока что, тревожного, намёка на опасность он не заметил. Один раз что-то впереди зарябило и растаяло, выровнялось к общему цвету и прозрачности. Внизу, редкие огни уплывли к пройденному пути: терялись и меркли.
Послышалось ржание.
- Барон! Замок Крокер, снижаемся.
Карета коенулась земли. Рессоры смягчили несильный толчок, она присела, выровнялась и стала, почти на тоже место, к дубу. Проводник выпряг коня, на луг, и взял у барона сумку.
Замок как будто и не просыпался с той ночи, отъезда. Барон Крокер открьт дверь, и они беззвучно прошли в подземелье.
- Ну вот, барон, Вы и дома, - извозчик поставил сумку на лежанку. - А мне нужно дальше, к Варону. На вызовы.
- Дома. Спасибо возничий. К сожалению, я не могу тебя здесь чаем угостить. Хочешь - попей в столовой. Повар старожил, думаю, поймёт. Только не шуми сильно и не безобразничай. Счастливого пути.
- До встречи, господин.
        Даклен покачнулся, замелькали сполохи, рассыпался фейерверк и он исчез.
Повара встали позже, чем обычно. Фрау Тензер, как никогда, громко гремела кастрюлями. На кухне грохотало. Празднество по случаю приезда барона Глена Крокера и его молодой жены Самолы, закончилоеь. Броде бы все были довольны. Главный повар напоминала, что кухня, работники питания знают своё дело и в очередной раз не уронили достоинства высокого уровня мастерства. Громкие раскатистые звуки неслись в открытое окно, на улицу, и даже в замок, по коридору. Но не далеко: толстые стены и хорошие крепкие двери создавали значительное препятствие даже столь мощным звуковым волнам.
- Ничего не понимаю, кто тут чай пил?! Я не знаю, фрау Тензер!
- Гейза!
- Я тоже не знаю.
- Никакого порядка. По ночам чай пьют ...
Эвер Гимар проснулся довольно поздно и сидел на постели, вспоминая прошедшую ночь: погасил свет, лёг, как заснул - не заметил, но почти сразу появился тот мужчина, которого видел на сеансе спиритизма, болтая рукавами он сплясал в несколько притопов, и исчез.
Гимар помылся, оделся и сел за стол, не понимая, что делать дальше, но взял несколько чистых листов из распечатанной пачки писчей бумаги.
Мария принесла кофе и бутерброды, поставила перед Эвером, и словно что-то вспомнив, улыбнулась.
- По замку ходят всякие слухи, у вас на сеансе что-то было. У фрау Тензер, на кухне, ночью, кто-то пил чай и съел пирожное, никто не сознаётся.
Эвер посмотрел на завтрак.
- Мария, как ты думаешь, призрак может пить чай с пирожными?
- Я не знаю.
- Бот и я не знаю.
Глен и Самола Крокеры ещё лежали.
- Замок! Люди. Деревья ещё сохранилась, старые. Праздник.
      - Подобные празднества не часто случаются. Бывает даже скучно. Деревья?
      - Тебе не показалось, что в спальне ночью кто-то плясал?
      - Хм ... да, поплясал. Нет, я дверь закрыл. А это тоже не часто происходит.
      Хельмут лежал в одежде. Его молчаливое присутствие на ночном сеансе никак не отразилось на сути происходящего. До этого вечера с подобными явлениями не встречался и потому не особенно доверял рассказам, про всякие встречи с призраками. Он и сейчас себе не мог объяснить увиденное ночью.
Умылся и сел за стол, на котором стояли холодный кофе, бутерброды, стопками возвышались книги, тетради, бумага, свитки. По памяти ручкой сделал рисунок. Но остался не очень доволен, и листок отодвинул в сторону. Кофе его несколько взбодрил.
В дверь кто-то постучал.
- Да, - ответил Хельмут, поворачиваясь на звук.
Вошла Ильза. Лицо ещё хранило следы сна, она поёжилась, затем поздоровалась.
- Ты кушала?
- Да, я быстренько.
- В ближайшие дни пойдём в подземелье. Готовь соответствующую одежду. И всё, что необходимо спелиологу .
- Верёвки брать?
- Длинную тонкую крепкую бечёвку, фонарь. Может, и верёвки понадобятся. Ладно, решим вместе.
- Мы одни пойдём?
- Я, думаю, что уже - нет. Скорее всего, наберётся достаточно интересующихся. Подземным королевством.
Граф и графиня Кноффан подруку прогуливались по аллее парка. Они осторожно, играя, ступали на старые растрескавшиеся плитыI, проросшие травой, так, чтобы нога не перекрывала одновременно две плиты.
- Наша молодёжь ещё спит. Ах, это ненасытное жизнелюбие. Они готовы всё познать. Прочувствовать! А чтобы в личных отношениях, нет нет - да вспыхивала страсть, - графиня уверенно ставила ногу почти по центру.
- Ты про молодожёнов, дорогая, - граф тоже, менее ловко, но не переступал за периметр.
- Я говорю вообще! А потом спят. Мы же такие же были, вспомни Альборн! Ну вот! Ты как всегда! Неуклюжий. Наступил. Вечно что-нибудь заденешь, опрокинешь ...
- Но у нас разный размер обуви. Мои в два раза больше.
- Ну и что! Я и в твоих ботинках сделала бы тоже самое, - и она быстро сошла в траву раскинув руки и подняв голову. - Как прекрасно!
Всё, что нужно для хорошей погоды - было. Свободное яркое солнце, бездонное голубое небо, тепло, готовое обратиться в жару, объёмные формы деревьев, сочная, свежая зелень, нежное колебание листа, ковёр травы соприкасающийся своими стебельками, цветами, и песня птиц.
 - Иди сюда, Альборн! Как прекрасно! - остановилась и закружилась с распростёртыми руками графиня.
Тут же, почти сразу, неизвестно откуда появившееся, тёмное, прозрачное, вихреобразное облачко затенило её фигуру и она, вскрикнув, упала на землю.
- Эмма! - граф кинулся к жене.
Графиня Кноффан лежала без движения, бледность покрыла лицо и руки.
     Он дотронулся до щеки, потом принялся массировать виски, попробовал нащупать пульс - почувствовал еле заметное биение. Граф вскочил и кинулся в сторону замка, крича:
     - Кто-нибудь! Доктора! Графине плохо!
Из открытых окон дворца показались фигуры, от дверей побежал один человек, за ним другой на встречу графу. Он же развернулся и заторопился обратно. Когда оказались рядом, то уже было заметно слабое дыхание у пострадавшей. Граф Кноффан бережно поднял её на руки.
 - Отнесите графиню к нам. Будет удобнее... пока доктор приедет, - ­подсказал Oттo.
Он шёл сзади, готовый в любую минуту прийти на помощь. Дворецкий на бегу прокричал, что уже вызвал доктора.
В ближайшей комнате Зальцер графиню Кноффан положили на диване с фигурной спинкой. Предварительно фрау Зальцер положила небольшую подушечку, под голову. Скоро приехал и доктор, все вышли. Прошло минут пятнадцать - двадцать, и он позвал графа. Графиня лежала с закрытыми глазами и порозовевшим лицом.
Я, думаю, что ничего страшного нет. Небольшой обморок. Может, сказалось какое-то волнение, недосыпание, усталость. Пусть, пока, с час полежит здесь, а потом можно будет перебраться к вам в спальню. Я побуду с Вами.

                ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Слух о том, что прошедшей ночью в замке творилось неизвестно что, добрался не только в ближайшие сёла, но и в город: по замку всю ночь кто-то скакал на коне - рьщарь из прошлого, ходили неизвестные женщины и ни с кем не разговаривали, ползали удавы, змеи, летали предметы, наблюдались посторонние звуки, громогласный хохот, а какой-то, с рыжими волосами, в резиновых сапогах, устраивал танцы с проходившими мимо людьми, В столовой всё съели, и все эти пришельцы пытались кого-нибудь тайно куда-нибудь затянуть.
    Информация дошла до руководства города. Барону Глену Крокеру позвонили из мэрии: есть ли пострадавшие, и предложили оказать помощь в выявлении и ликвидации нетрадиционных, потусторонних и прочих явлений. Барон от помощи отказался.
Вокруг замка все боле менее возвышающиеся строения и зелёные насаждения были заняты наиболее любопьrrными и интересующимися местными жителями, деревья время от времени потряхивали своими верхушками и блестели стёклами. В магазине, торговавшем оптикой, возросла прибылъ.
    За прошедший день, ими, тех самых явлений замечено не было. Ръщарей с лошадъми не видели. Но посмотрели на молодую баронессу Самолу Крокер. Приезжал всем известный Дрон Байка, на телеге гружённой дровами, которые использовали для растопки каминов. Ночь волновала многих, от неё ждали большего.
    Баронесса Крокер подошла к окну:
    - Глен, что будем делать? Они везде, вокруг замка ...
    - Ничего, пусть смотрят.
    Отто Зальцер нашёл барона Крокера во дворце.
    - Карета находится на своём месте. Исправная.
    - Кто ею пользовался?
    - Неизвестно.
    Вечером опять звонили из города, с намерением прислать полицию в замок. Крокер снова отказался.
    Ночь прошла спокойно. Отто Зальцер с Шульцем Байером, по просьбе барона Крокера, вели ночное дежурство в замке, и спать легли только утром.
    у осаждающих была одна жертва: кто-то, заснув, упал с дерева, его доставили в больницу, откуда, после обработки ран, он ушёл обратно.
    Замок часто находится в центре внимания расположенных рядом сёл, городков и городов. Вокруг древнего строения, как правило, витает много слухов. Разговоры, выдуманные и правдивые истории. Очередное новое сообщение вызывает интерес, отклик у живущих рядом. У каждого поколения должна бьrrь своя неповторимая легенда: они то и составляют большую историю жителей данной местности. Легенду собирают понемногу, частями, но иногда перепадает что-то большее. Вот этого большего и ждут, как рыболов большую рыбу, стараясь содействовать различными способами. Хотя, не всегда получается, то ли результат на способ не откликается то ли что-нибудь ещё. В истории должна бьrrь правда, хоть небольшая, но правда, без несостоявшихся предисторий. А легенда, она и есть легенда: обрастает, немножко может изменяться, доводит и подчёркивает колорит.
    В связи с тем, что создание легенд и историй является местным творческим процессом, многие жители своей активной жизнедеятельностью способствуют созиданию в этой области науки - развитию краеведения. Потому-то замок, после проведения спиритического сеанса, был вовлечён в зону повышенного внимания. Но и без казусов, всё это, конечно не обходится.
   Прошло несколько дней, прежде чем деревья в значительной мере избавились от непрошеных гостей, а высокие строения опустели своими верхними окнами и крышами. Внутренний двор замка был обыден в своей столетности. Любознательные жители предместья знали, что что-то, там, внутри припрятано, есть некая тайна... но на ветках сидеть тяжело: Oттo с граблями они уже видели, дворецкий вышагивал как обычно, и к баронессе Самоле Крокер привыкли. Замок.
   Призрак барона Крокера стоял посреди своей комнаты. Старое тряпьё валялось возле его ног. Он приблизился к камину и резко, в сторону, махнул рукой перед его раскрытым зевом. Стремительно, чуть ли не взрывом, вспыхнуло пламя и начало тянуться к верху, ярко и весело потрескивая. Призрак собрал старую одежду и принялся бросать в огонь: материя, чернея до пепла, быстро тлела с едким запахом, распадаясь на мелкие клочки, а дым нехотя истекал тяжёлыми струями вместе с мелькающими горячими языками. Последними были брошены изношенные, потрескавшиеся от времени и не всегда лёгкого пути, сапоги. Барон подождал, пока огонь окончательно принял свою первоначальную чистоту и вернулся к лежанке. Его непривычно покоробила пыль пола, на мебели, и паутина, тянущаяся от верха стен к потолку.
   - Убрать некому ... - проворчал он, усаживаясь.
   Призрак поводил ногой по полу, но шарканья не получилось. Сапог, почти просвечиваясь, бесшумно проплыл в одну и другую сторону, не задев, не сдвинув ни одной песчинки.
   - Опять потерял устойчивость, - прокряхтел и поднялся на ноги.
   И тут же, сразу, свистнул, дико крутанувшись на месте на одной ноге, отчего всё, что могло быть мусором и пылью, взлетело, взметнулось в один тугой жгут, паутина, срываясь истлевшей тряпицей, втянулась в общий вихрь, который, шипя вспыхнул и исчез без следа.
   - Сейчас другое дело, можно и в тапочках, - осмотрелся барон, но сам подошёл к рожку.
   В камине догорал огонь, переливаясь оранжевыми, красными углями.