Утро начиналось замечательно: чужая подушка наконец-то прогнулась под голову именно так, как мне было удобно, одеяло отлично отогрело закоченевшие под вчерашним дождем ноги, а головная боль, терзавшая меня весь вечер, исчезла без следа. Лень даже открывать глаза; хотелось вознести хвалу работникам гостиницы и проваляться в волшебной постели как минимум до обеда… но проснуться я должна была вовсе не от того, что чудесно выспалась.
Чертов будильник!
Попытка нащупать на столике предательски не прозвонивший сотовый телефон ни к чему не привела. Там вообще не было столика – плохо слушающиеся спросонья пальцы наткнулись на что-то холодное и металлическое, сильно напоминающее ножку торшера.
- N’iisse rishe, El’tanne, - радостно провозгласил мужской голос из-за спины.
Я обернулась, глупо хлопая глазами спросонья: на второй половине кровати (черт, она же раза в три меньше была?!) мирно валялся незнакомый субъект мужеского полу, мило так улыбающийся в мою сторону. Насколько я помню, вчера я и не принюхивалась к спиртному, ни с кем не знакомилась, следовательно…
Инстинкт сработал прежде, чем до сонного сознания дошло, что вокруг творится что-то неладное: я зашлась приветственным визгом, плавно переходящим в ультразвук, схватила одеяло, рывком вытащив его из-под незнакомца, и соскочила с кровати – только ледяной пол босые пятки холодом обжег. Мужик, не будь дурак, первым делом зажал уши и еще зачем-то зажмурился – для надежности, видимо. Убедившись в эффективности выбранной тактики, я хотела было поднажать, но тут у меня закончился воздух в легких, и пришлось сделать перерыв, оставив дребезжащие стекла в покое.
- Ты кто такой?! – на повышенных тонах поинтересовалась я, на всякий случай отступая назад и набирая воздуха в легкие для повторной акустической атаки. Но вопрос мой оказался самым наглым образом проигнорирован: этот хам несчастный по-прежнему зажимал руками уши и попросту его не услышал. Подумаешь, какие мы нежные, а ведь я даже верхних нот не взяла…
Так. Ладно. Истерики – потом. Предъявить Смерти лично.
Первым делом – одеться, раз уж этот мужик так удачно зажмурился. Нужно только вспомнить, где здесь ванная: вроде бы вчера осточертевший деловой костюм остался именно там.
Но задачка оказалась несколько сложнее, чем я ожидала.
Начать хотя бы с того, что из комнаты, где я оказалась, вело аж четыре двери. На месте узкой односпальной койки красовалась здоровенная кровать с балдахином, который подпирали все те же металлические столбы; кроме нее, в помещении размером с малосемейную квартиру обнаружился книжный шкаф с приставленным к нему креслом и торшером, а под потолком ни к селу ни к городу висела огромная хрустальная люстра. Вот, собственно, и все, даже занавесок на большом, почти во всю стену, окне – и то нет.
Что за чертовщина?..
Еще пару раз глупо хлопнув ресницами, я дернула за ручку ближайшей ко мне двери. Заперто.
Я растерянно обернулась на сидящего на кровати мужика с зажатыми ушами. И что теперь? Паниковать? Признаться, у меня всегда были проблемы с этим видом деятельности: в моменты, когда действительно стоило бы начать метаться, как курица с отрубленной головой, я отчего-то просто начинала искать выход из ситуации или хотя бы уютную нишу, где можно переждать бурю.
Но что теперь-то?
Тяжело вздохнув, я поплотнее завернулась в одеяло и села на краешек кровати, выжидательно уставившись на сжавшегося в комочек мужика. Хорошо хоть одет вплоть до идиотского галстука-бабочки (хоть и бос), а то уж не знаю, что бы я вытворила.
Незнакомец, уловив мои передвижения, наконец осторожно отвел руки от ушей, но все же далеко не убрал, готовясь в любой момент вернуть их на исходную позицию, и даже приоткрыл один глаз, настороженно меня рассматривая. Рассудив, что вопрос о том, что он делает в моей (моей ли?) постели – или хотя бы что я делаю в его – стоит отложить до лучших времен, я повторно поинтересовалась:
- Кто ты такой?
Мужчина виновато развел руками и выдал напевную фразу на языке, в котором я не услышала даже знакомых корней слов: безумная помесь соловья с гадюкой – то заливистая трель, то угрожающее шипение.
- Do you speak English? – не теряя надежды, спросила я. Проверено: в какую задницу бы вас ни занесло, там обязательно найдется человек, знающий слова «do», «you», «English» и «oh, shit!».
Но тут мое неописуемое везение снова подняло голову: мужик нахмурился, заметив перемену интонаций и произношения, но все же опять развел руками, а потом и вовсе встал, шагнул в невесть откуда появившееся черное пятно и пропал. Пятно исчезло сразу за ним, оставив меня в полнейшем недоумении посреди заледеневшего зала.
Да что за?..
Ну ладно, будем надеяться, что он вернется с местным языковедом под мышкой, иначе с чего бы ему меня бросать тут без инструкций к дальнейшим действиям.
За окном колыхалось темно-зеленое море леса, с определенным трудом разделяющееся взглядом на отдельные волны шелестящих крон; деревья произрастали до самого горизонта, лишь около него подергиваясь блеклой туманной дымкой, плавно переходящей в серовато-белое небо, затянутое сплошной пеленой облаков. Внизу, под надежным щитом плотного слоя листвы, выводили мелодичные серенады невидимые пичуги, что-то настойчиво стрекотало, а один раз прямо к окну первого этажа дома (особняка?) вышел совершенно непуганый четверолапый зверек, классифицировать которого мне не удалось.
Все двери, ведущие из комнаты, оказались заперты; а из книг на полке мне не удалось найти ни одну, написанную на более-менее знакомом языке. Это пугало меня больше всего – где я оказалась? Как меня умудрились за какую-то пару-тройку часов увезти так далеко? И, главное, - зачем?
Мужик не возвращался уже битый час.
Я сидела на краешке огромной кровати, упершись локтями в свои колени и зарывшись пальцами в волосы. Нужно было срочно выяснить, где я и сколько времени, после чего быстро драпать в Самару (а я явно не в ней), иначе шеф мне голову снимет. Или уже снял – мысленно.
И ведь за меня никто никогда не заплатит выкуп, не будет сокрушаться по телевизору о жертве похитителей – сейчас просто некому интересоваться моей судьбой. Разве что шеф – но для того я существую только в качестве тени, очень полезной, но все же тени, на которую не стоит обращать внимания.
Но зачем? Кому могла понадобиться, не побоимся этого слова, секретутка? На этот вопрос я ответить никак не могла. Для работорговли и продажи на органы вполне могли подыскать кого-нибудь поздоровее… зачем?
- Ну и черт с ними со всеми! – постановила я. Меня посетила простая такая идея – взять чего-нибудь потверже и потяжелее да вынести одну из дверей, ибо нефиг запирать ни в чем не повинных девушек в четырех стенах.
Я встала с постели, оценивающе приглядываясь к металлическим опорам балдахина, и именно этот момент люстра и выбрала, чтобы сверзиться прямиком на кровать, рассыпая вокруг радостно сверкающие хрустальные осколки. Балдахин накренился, натужно заскрипев, а потом просто упал, неприятно бухнув и подняв облако пыли.
Я шарахнулась назад, не отводя взгляда от остатков кровати, сама не своя от мысли, что могла под ними оказаться; незамедлительно наступила босой пяткой на острый осколок, испуганно взвыла, поджав пострадавшую ногу, и тут как нельзя вовремя из появившегося посреди комнаты черного пятна выпрыгнул пресловутый мужик. По-прежнему без обуви.
Наш потрясающий дуэт нецензурным эхом отправился путешествовать по темным углам, а спокойно вышедшая вслед за мужиком девушка наградила нас скептическим взглядом, брезгливо поморщившись, и я наконец заткнулась – правда, больше из-за удивления, нежели от того, что сообразила достать из ступни осколок.
Потому что передо мной стояла точная моя копия.
Пальцы сводило от напряжения: я сидела, судорожно вцепившись в ремни безопасности и поджав под сиденье ноги, и старательно смотрела на ровный лист металлического покрытия перед собой – по нему в глубокой задумчивости разгуливали серовато-белые блики, иногда выдававшие погрешности обработки поверхности, зато порой можно было разглядеть отражения целых созвездий.
Все что угодно, только не смотреть вниз.
Там, под тонким слоем механизмов, скрытых между двух металлических пластин, открывалась душевно распростертая бездна, в которую можно было бы падать несколько бесконечных минут – чтобы непременно встретиться с землей, только вот не при самых приятных обстоятельствах: непонятное устройство каким-то чудом держало меня и мою копию на высоте трех-четырех километров. Только и радости, что облачный слой загораживал большую часть обзора: никаких защитных ограждений у металлической пластины не наблюдалось: чуть скошенный к центру пол да колышущееся за краем серовато-белое марево облаков.
До сих пор мы более-менее успешно общались при помощи жестов и примитивных рисунков: моя копия тоже не говорила ни по-английски, ни по-русски, однако смогла худо-бедно объяснить, что может отвести меня к человеку, с которым можно нормально изъясняться. Но вот какого черта я тут делаю, что это были за черные пятна, почему она выглядит точно так же, как и я – вплоть до манеры нервно ломать до хруста пальцы – я так и не узнала. Не то чтобы копия не пыталась мне все это рассказать, - просто жесты все-таки не всеобъемлющи.
Поэтому я отчаянно трусила, вжавшись в кресло и не смея даже вздохнуть лишний раз, - а она мирно сидела рядом, с отсутствующим видом поглядывая за борт, как будто ее эта реальность вообще не касалась, зато воооон то облачное завихрение представляло немалый интерес. Заговорить не получалось уже просто потому, что я безумно боялась отпустить ремни – хоть и не могла объяснить, что же в них такого успокаивающего.
С детства боюсь высоты. Просто боюсь.
Мы приземлились на огромной серой площади, посреди которой ни к селу ни к городу торчала вздыбившая плиты башня, с определенного угла здорово смахивающая на человеческую руку, сложенную из кирпичиков, - создавалось впечатление, будто из-под земли когда-то попытался вырваться гигантский каменный голем, да вот только застрял, еле вытащив верхнюю конечность. С трех боков к площади лепились двухэтажные домики с мирно светящимися окошками и трогательно раздвинутыми занавесочками, между которыми неизменно обнаруживался либо горшок с цветами, либо кот, либо комбинации того и другого в разнообразных количествах; с четвертого же…
В первое мгновение я едва сдержала фирменную акустическую атаку (действующую на мою копию так же эффективно, как и на мужика с галстуком-бабочкой): мне почудилось, что на меня падает скала. Потом пришло запоздалое осознание, что скалы, как правило, бывают более темного оттенка и обладают худо-бедной, но все же растительностью, еще их обычно не украшают арками и барельефами, а кроме того, горы определенно охраняют менее тщательно.
На вершине полукилометровой лестницы как ни в чем ни бывало торчали по постройке «смирно» два милых таких вышибалы… в самых настоящих доспехах и с копьями.
- Ролевики? – вслух предположила я.
Моя копия обернулась, вопросительно вскинув брови, но я, едва прикинув, как буду объяснять ей все теми же жестами иностранных ролевиков, тотчас же отмахнулась: так, бурчу себе под нос бессмыслицу…
Только бы выбраться отсюда. Уже неважно, что работы я лишилась часа три назад, - просто безумно хотелось к тем людям, с которыми можно хотя бы нормально поговорить. Необходимость изъясняться жестами и знаками бесила до чертиков, безумно тянуло заорать на всю площадь: «Да хватит придуриваться, отпустите меня домой!!!», - и удерживала меня только мысль о том, что никто все равно меня не поймет, а злиться впустую – не самая лучшая идея.
И, если уж кто-то свихнулся настолько, что решил меня похитить, и нашел на это средства – то что мешало такому человеку найти хоть какого-нибудь переводчика? Не говоря уж о цели столь сомнительного мероприятия…
Аааа!! Бесит, бесит, бесит…
Моя копия мирно прошествовала к охранникам, словно не замечая адского числа ступенек (я к тому моменту еле доползла до середины лестницы – а ноги уже подгибались от усталости и неудобной обуви, позаимствованной у все той же копии), и о чем-то заговорила с ними – на все том же шипяще-поющем языке, в котором я так и не услышала знакомых по звучанию слов. Когда я наконец завершила подъем, ролевики как раз перестали изображать солдат на параде и обмякли, опираясь на копья, а девушка распахнула огромные двери, за которыми обнаружился еще более внушительный холл: осветить его полностью оказались неспособны даже ряды здоровенных люстр, сияющих где-то под потолком – в углах зала все равно залегали глубокие тени.
Из другого конца помещения к нам спешил еще один незнакомый субъект при полном параде – вплоть до злосчастного галстука-бабочки, но на сей раз хотя бы обутый, - однако ввиду размеров оного помещения он мог спешить еще очень и очень долго, не реши моя копия пойти ему навстречу. По дороге она в очередной раз разразилась шипяще-поющей тирадой, от которой мужик немного окосел, пытаясь одновременно пялиться вытаращенными глазами и на меня, и на копию, а потом вообще резко развернулся и драпанул в противоположном направлении.
- Ну чего опять?! – не сдержавшись, взвыла я. – Я домой хочу!!! Или не очень… - задумчиво закончила я, некстати вспомнив про отсутствие работы и гору грязной посуды, чуть не подпирающую потолок. Все-таки надо было пользоваться одноразовой – мусор я хоть не забываю выносить.
Моя копия обернулась, окинув меня скептическим взглядом (ну да, да, я уже тебя в плечах и шире в талии, поэтому твоя одежда на мне так по-дурацки сидит, и что с того?!), и тяжело вздохнула, перебирая в воздухе пальцами, - видимо, судорожно обдумывала, как мне объяснить поведение этого расфуфыренного субъекта. Но я вдруг поняла, что не так уж оно мне и интересно – просто очень-очень хочется спать…
* * *
Голоса толкались в ушах, явно пытаясь если не покалечить среднее ухо, то хотя бы порвать барабанные перепонки; звуки болезненно отдавались где-то в голове, колкими вспышками разгуливая по черепной коробке, но гаже всего было то, что я даже пошевелиться не могла: лежала, ни чуя ни рук, ни ног, цепенея от скребущегося в печенках первобытного ужаса.
- Нет! Опорный узел надо создавать в лобных долях, иначе она ничему научиться не сможет!
- А память подтереть? Или ты думаешь, ей так легко будет признать, что все идет по плану?
Какого черта они пытаются со мной сделать?..
Тело не двигалось, а в ответ на попытку заговорить в горле засело семейство ежей, поставившее целью на ближайшее время размножение и питание в совершенно не подходящих для этого условиях.
Да что за?..
- Она очнулась, - наконец заметил самый проницательный голос. – Оставьте как есть.
- Но ведь мы не закончили! – возмутился менее проницательный.
- Я тебе потом самому поставлю «переводчика», пока ты в сознании. Чтоб жизнь медом не казалась, - любезно предложил первый. Следом раздалось полупроглоченное икание и задушевный кашель, из чего я заключила, что такие предложения особенно хорошо идут под нож у горла.
Веки подниматься отказывались.
Руки и ноги по-прежнему не чувствовались и никак не реагировали на нервные импульсы.
Черт, неужели они?..
На фоне закрытых век так ясно предстал мой собственный четвертованный силуэт с прижженными ранами и завязанными глазами, что меня прошиб холодный пот, а где-то в животе судорожно сжался склизкий комок; страх остаться никому не нужной калекой смел остатки дрожащего сознания – я закричала, срывая голос, рефлекторно свернулась в позу эмбриона, рывком, ни о чем не думая, только бы, только бы не…
Гмм. Нет, ноги и руки у меня все-таки оказались на месте, о чем я мигом пожалела.
Второй крик вырвался больше из-за того, что в кожу мигом воткнулись миллионы игл – затекшие конечности начали приходить в более-менее рабочее состояние, потревоженные резким движением; я орала как резанная, выплескивая и эту боль, и свой страх, и боязнь, что больше никогда не вернусь к привычной жизни, и раздражение, мучившее меня весь вчерашний день, - затихла, лишь когда голосовые связки ощутимо кольнуло, замерла, прислушиваясь к эху головной боли, угасающему где-то за затылком. И вдруг поняла, что совершенно спокойна – что бы ни случилось, я жива и цела. Все будет хорошо. Я постараюсь.
Полезная все-таки штука – воплетерапия. Жаль, что в обычной жизни ее себе не позволишь.
Вокруг кровати стояла целая толпа людей с кислыми минами и предусмотрительно зажатыми ушами. Я мирно выпрямила руки и ноги, дожидаясь, пока утихнут неуемные иголочки, и села на постели, благосклонно наблюдая, как весь этот цирк осторожно убирает конечности от головы.
Минутку. Если мне не приснилось, то я отлично их понимала, когда они… кстати…
- Что вы со мной сотворили? – тихим голосом – голосовые связки отчаянно протестовали – спросила я, ни к кому конкретно не обращаясь. Кажется, их это напугало.
- Наложили заклинание-«переводчик», - честно доложила какая-то незнакомая светловолосая женщина, шагнув вперед из-за спин обступивших меня людей. – Неприятная процедура, не спорю, но зато теперь ты можешь понимать наш язык, - пояснила она, отчего-то брезгливо поморщившись.
И что же мне не нравится, спрашивается?
- Заклинание? – глупо повторила я. – И что, мне полагается поверить, что это действует?
Она с тяжелым вздохом запустила руку в волосы, превратив и без того не слишком аккуратную прическу в натуральное воронье гнездо, и хищно уставилась на меня, прищурив один глаз.
- Поехали-ка домой. Нам предстоит доооолгий разговор.
Луна назойливо следовала за каретой, то и дело мелькая бледным ликом из-за темных силуэтов древесных крон, провожала цепким взглядом, не отставая ни на шаг, пугая лошадей. Тихий свет бередил лесную нежить, и ее тоскливый вой бессонным призраком скитался в листве, неспособный подняться ввысь. Лошадям это спокойствия не добавляло: благородные животные, дико кося глазами, неслись во весь опор, и кучер едва успевал натягивать поводья на крутых поворотах неверной тропы, а пассажиры терпеливо пытались не потерять счет всем кочкам, на которых едва не распрощались если не с жизнью, то с копчиком точно.
Таэйнна относилась к тяготам дорожно-ночной жизни с христианским смирением, стоически перенося заносы, хотя в результате одного из них едва не вылетела из окна – спасли только чрезмерно широкие плечи, теперь украшенные немного несимметричными синяками. Я же искренне недоумевала, почему нельзя было воспользоваться той же пластиной, на которой мы с моей копией прилетели в Зельтийер – так назывался тот город, где на меня накладывали «заклинание».
Заклинание… я так и не разобралась, что со мной сотворили. Тщетно пыталась почувствовать чуждость какого-нибудь электромагнитного устройства, стимулирующего мозг, или какой-нибудь еще безумной новинки научной промышленности – и ничего не ощущала. Все было по-прежнему.
За исключением местонахождения.
Таэйнна утверждала, что я на другой планете, куда попала в результате того, что моя копия попыталась вызвать демона с определенными способностями.
- И отчего же мне не верится? – проникновенно поинтересовалась я у темно-алой занавески. Драматизм ситуации несколько попортил очередной прыжок кареты, в результате которого я едва не прильнула к потолку в страстном поцелуе.
Таэйнна вздохнула и ничего не ответила – видимо, предполагалось, что все очевидно и никакие вопросы мучить меня не должны.
- Откуда тут вообще лошади с каретами, если уже до тормозных самолетов с минимумом безопасности додумались? – не отставала я от своей проводницы. – И какие еще нафиг заклинания, если техника есть? Тебе не кажется, что мои мозги в достаточно напудренном состоянии?
Еще один тяжелый вздох. Моя спутница без разбору убрала назад все выбившиеся из прически пряди, скептически рассматривая меня. Как… мясо, неожиданно поняла я. Как расходный материал. Мне очень захотелось с рычанием расцарапать это ухоженное светлое личико, но тут Таэйнна все-таки соизволила ответить:
- Магия дана не всем. Вполне логично, что лишенные ее люди пытаются заменить ее техникой, - с видом учительницы младших классов пояснила она. - Кому же понравится оказаться без того, что есть у соседа? – риторически вопросила Таэйнна и громко фыркнула, пренебрежительно передернув плечами. – А техника – это еще цветочки, уж поверь мне. Печальнее всего, когда людям и ее не хватает – и появляются толпы обкуренных шаманов, спекулирующих каким-нибудь оружием, в которое до этого впихнули ни в чем не повинного демоненка! И ведь народ покупает… - женщина злобно сплюнула в окно. – Как будто то, что в куске железа сидит чья-то душа, научит хозяина этой штуковины драться!
- А переговоры придумали трусы? – на автопилоте поинтересовалась я, когда мозг окончательно отказался воспринимать происходящее как действительность.
- Не трусы, - покачала головой Таэйнна, успокаиваясь. – Не трусы, а всего лишь слабаки. Это не всегда одно и то же.
- О черт, - тихо сказала я, зарываясь пальцами в волосы.
Да что за хрень тут творится?!
* * *
Мою копию звали Эртрисс ди Дара, и она, как выяснилось, подрабатывала на полставки инквизитором, а в свободное время моталась по поручениям Его Величества по всему Альянсу Двух Галактик. Все это было доложено мне по дороге Таэйнной, сохранявшей крайне невозмутимое выражение лица – видимо, предполагалось, что я должна во все это верить. Да я, по правде говоря, уже потихоньку начала сомневаться – а если у меня действительно проблемы не с крышей, а всего-навсего с заурядными похитителями?
Утащившими меня на другую планету – и, судя по всему, в другое время…
После огромного Дворца, больше похожего на скалу, нежели на архитектурное сооружение, и Главной площади, где можно было смело устраивать космодром, резиденция ди Дара, скрывающаяся в лесу неподалеку от города, показалась на удивление крошечной: будто игрушечный замок потеряли в высокой траве. Таэйнна провела меня через пустующий холл на второй этаж, молча указала на добротную деревянную дверь и остановилась на лестнице, словно собиралась ловить меня, если мне вдруг взбредет в голову броситься назад.
Я недоуменно пожала плечами. Ну да ладно, если бы тут народ забавлялся сожжением ведьм и эмансипированных идиоток вроде меня, то в инквизиторы навряд ли бы допустили женщину.
За дверью оказался небольшой кабинет. В первое мгновение у меня зарябило в глазах: вдоль трех стен вытянулись от потолка до пола деревянные шкафы, пестреющие разноцветными корешками фолиантов. Они расступались лишь около двери – но и над ней опасно нависали уставленные книгами полки. Всю четвертую стену занимало окно, выходящее на лес. Строго говоря, все окна в резиденции выходили именно на него – чаща окружала замок со всех сторон, зловеще протягивая к стенам темные ветви.
Стол стоял немного в стороне – так, чтобы свет из окна затенял лицо сидящего в кресле человека, тем не менее не слишком мешая ему рассматривать аккуратно рассортированные стопочки бумаг.
- Заклинание нормально работает? – первым делом поинтересовалась Эртрисс, кивком указывая на стул перед собой, куда я и плюхнулась, недолго думая: коленки все еще отчего-то дрожали, и стоять на одном месте, не выдавая этого, оказалось довольно затруднительно.
- Понятия не имею, - честно ответила я, уткнувшись взглядом в стол. Вот уж в заклинания пока что не верилось. – Я в этом не разбираюсь.
- Я тоже, - несколько смущенно призналась копия. – Но раз уж мы друг друга понимаем, значит, все более-менее в порядке. Экскурсию по городу тебе не устраивали?
- Нет, - я ошарашено хлопнула ресницами. – С чего бы? – неправильные какие-то маньяки-похитители…
Копия комично пожала плечами.
- А тебе неинтересно?
Я хищно стрельнула в нее глазами.
Еще бы мне было неинтересно! Чужой, абсолютно чокнутый город, огромный и светлый! Да пустили бы меня только… но вот одна загвоздочка, товарищи: где же тот самый удар по голове, который полагается неблагоразумной мыши, прельстившейся бесплатным сыром?
- Зачем меня сюда притащили? – настороженно спросила я. – И зачем мне знать город?
- Мне просто показалось, что тебе понравился бы Зельтийер, - ответила копия и, наткнувшись на мой непонимающий взгляд, пояснила: - Зельтийер - название этого города. Это столица Хеллы – планеты, на которой мы сейчас находимся.
Понравился бы, черт возьми, еще как понравился!
- Замечательно, - стараясь ничем не выдать интерес, протянула я. – И меня выдернули с родной планеты исключительно с целью экскурсионной поездки?
Эртрисс тяжело вздохнула, сложив скрещенные руки на стол.
- Нет. Мне нужно, чтобы ты кое-что сделала. А потом тебя вернут обратно. Домой.
- Вот мы и подобрались к сути дела, - с притворной радостью хлопнув в ладоши, улыбнулась я. – И что я должна сделать, чтобы вернуться? – к чему мне возвращаться, решим потом. Все потом…
- Слетать на другую планету, выдавая себя за меня, - как ни в чем ни бывало заявила копия.
- Еще одна экскурсия, - хмыкнула я. – И в чем подвох? – главное, чтобы не в физподготовке!
- Подвох… - вздохнула Эртрисс, - подвох в том, что…
Как выяснилось, неподалеку вертелась еще одна обитаемая планетка под названием Аррио, где наклевывалась внеочередная гражданская война – и без того не слишком мирные жители просто взбеленились, когда узнали, что их правитель собрался заключать торговый союз с Хеллой: совсем недавно отгремел, как выразилась моя копия, «небольшой вооруженный конфликт», выкосивший по четверти населения с каждой стороны. С точки зрения патриотизма поступок совершенно идиотский, я еще удивилась, что здесь народ не намылился королям да владыкам рожу чистить, но и тут обнаружился очередной неприятный пунктик.
- И Аррио, и Хелла остаются независимыми государствами только благодаря своим, гмм, военным технологиям, - с непонятной ухмылкой рассказывала Эртрисс. – Обе планеты богаты ресурсами и выродками, мечтающими эти ресурсы продать подороже, желательно – вместе с родиной. Желающих купить тоже искать не придется. Другой вопрос, что превращать Хеллу во вторую Ирейю никто не согласится, а на других условиях оттяпывать себе целую планету уж очень накладно. Проще завоевать.
- Ирейю? – загрузилась я.
- Бывшая колония Хеллы, - пояснила моя копия. – Ее продали Альянсу. На данный момент там осталось только коренное население, уверяющее, что три века назад на Ирейе везде были каменные пустыни и им не привыкать.
- Мило, - поморщилась я. Что-то мне это напоминает.
- Так вот… сейчас Аррио и Хелла ослаблены, - вернулась к теме Эртрисс. – И поодиночке навряд ли выстоят, причем ни на Хелле, ни на Аррио пустынь не наблюдалось веков тридцать, а вымирать уж очень не хочется. Его Величество вообще настаивает на военном союзе, но это уж точно не пройдет, разве что в перспективе.
- Замечательно, а я тут причем? – мирно поинтересовалась я. – Только не говори, что меня вытащили случайно и теперь не хватает средств вернуть!
- Не скажу, - сощурившись, пообещала Эртрисс. – Дело в том, что договариваться о союзе от имени Владыки поеду я. И мне позарез необходимо попасть на Аррио целой и невредимой вопреки всем планам желающих подраться лопаточками в песочнице.
- И? – не догнала я.
- Ты под моим именем полетишь на официально объявленном космолете со свитой, - пояснила копия. – А я доберусь на каком-нибудь наемном корабле и подменю тебя на самой планете.
- Ээ, с чего ты взяла, что я под удар полезу? – обалдела я от такой наглости. – Да мне ваша Хелла до лампочки, а Аррио – по барабану! – я бы еще эту их Ирейю приплела, но более-менее цензурные штампованные обороты закончились, так что пришлось замолчать. Временно.
- А домой ты хочешь? – проникновенно поинтересовалась Эртрисс, откинувшись на спинку кресла.
- На таких условиях – нет! – отрезала я, поднимаясь со стула.
Колени по-прежнему дрожали.
- Ну и куда ты пойдешь? – обеспокоенно спросила моя копия, подаваясь вперед.
Я замерла. Идти и впрямь некуда…
- Слушай, зачем тебе лично это все? – невпопад поинтересовалась я. – Почему именно ты должна ехать?
Спросила – и наткнулась на беспомощный, затравленный взгляд: это его я так часто видела по утрам в чужом зеркале, судорожно одеваясь, чтобы успеть уйти до того, как вернется со смены та, другая, которой безраздельно принадлежали его дни и чье незримое присутствие отравляло мои ночи. Наверное, этот взгляд я ненавидела почти так же сильно, как и себя саму, дрожащими пальцами застегивающую куртку в чужой прихожей, не поднимая глаз.
Эртрисс и впрямь не могла отказать Его Величеству.
А он просто отправил ее по канату над бездной.
Люди везде одинаковы.
- Да пошло оно все… - на выдохе проговорила я и пулей вылетела из комнаты, так и не дождавшись ответа.
Лезть на рожон ради еще одной такой же беспомощной идиотки?! Нашли дуру!
А вот посреди накатанной дороги, ведущей из резиденции ди Дара к Зельтийеру, меня все-таки нагнал запыхавшийся и изрядно раздраженный рассудок.
Идти-то мне действительно некуда, не к кому! Если это и правда другая планета, а не чья-то дурацкая шутка, то я только что удрала от человека, помогшего мне выучить язык и хоть что-то рассказавшего про окружающую действительность. Даже если не опускать тот факт, что Эртрисс собиралась использовать меня в качестве пушечного мяса – не самый мудрый поступок: лучше уж изученное зло, чем полная неизвестность.
Ешкин кот, у меня же документов нет! И ни денег, ни телефона…
- Да вашу ж маааААаааАААть!!! – с чувством заорала я в притихшую лесную чащу.
Нет, не вернусь! Думать надо головой, а не тем местом, которое постоянно ищет себе приключения в виде чужих мужей!
Хотя кто бы говорил, конечно…
В последний раз оглянувшись на резиденцию, я раздраженно топнула ногой и решительно пошла прочь.
Я и сама прекрасно со всем справлюсь. До сих пор справлялась.
* * *
Закат угадывался скорее по тому, что теперь мерно светился скучным грязно-белым светом только один край неба, нежели по привычным ярко-алым сполохам на западе. Искореженные ветви над головой скрывали и это скудное сияние, шелестя темной листвой; приходилось постоянно всматриваться себе под ноги, чтобы в сероватых сумерках не пройтись по какой-нибудь змее: этих гадов здесь оказалось бесчисленное множество – они преспокойно переползали дорогу или дремали в подлеске, не обращая внимания на раздавленных каретами родственников посреди проезжей части.
Ноги гудели и ныли: чужие сапоги, решив подтвердить правоту небезызвестной песни, беспардонно натерли пятки и, кажется, ступни – и это не считая того, что последний раз передвигаться пешком мне доводилось на новогодние праздники (нет, не будем вспоминать, к кому я бежала сломя голову через полгорода), с которых минуло неполных девять месяцев. А лес все никак не кончался.
Вдогонку за мной отправили две кареты и один пеший отряд из четырех человек; все они, пользуясь тем, что дорога не разветвлялась и от нее не отходило ни единой тропки, по очереди обогнали меня часа два назад – я преспокойно переждала все в том же подлеске в компании недовольно шипящих, но, слава Богу, не нападающих змей. Что мне, впервой, что ли, среди них торчать – я на последней фирме два года проработала, а эти хотя бы людьми не прикидываются.
Ночь подкрадывалась плавно, маленькими шажочками, по чуть-чуть; я даже не сразу заметила, как стемнело. Нужно было искать временное спальное место.
Проклиная похитителей, забывших прихватить мой сотовый, чья подсветка мне определенно не помешала бы, я бодро двинулась чуть в сторону от дороги, решив облюбовать более-менее удобное дерево. И каким только чудом не прошлась по змее?..
Как назло, подходящих деревьев все никак не попадалось: у тех, что имели ветки близко к земле, толщина ствола немногим превосходила мою руку, а их более устойчивые коллеги казались совершенно неприступными. Углубляться в чащу я побоялась: не такой я великий следопыт, чтобы потом вернуться к дороге, а сдохнуть посреди чужого леса отчего-то не улыбалось.
Я остановилась, вглядываясь в шелестящую тьму впереди, и до боли прикусила губу, чтобы не разреветься от беспомощности и отчаяния. Что теперь делать-то? Я слишком устала, чтобы идти дальше, но не ложиться же просто так спать на землю – мигом простыну, ибо иммунитет с детства оставляет желать лучшего, а костер развести не получится: начать с того, что я этого делать не умею, и закончить тем, что поджигать, собственно, нечем. Но что тогда?
Вместо ответа на сей заковыристый вопрос меня отчего-то сильно дернуло за руку, опрокидывая в траву – я ударилась копчиком и головой, громко выругалась и осталась лежать, дожидаясь, пока перед глазами перестанут плавать красные пятна. Плечо, опомнившись, начало побаливать, и я с досадой повернулась, желая рассмотреть, что там с ним такое.
И еле успела проглотить рвущийся наружу крик.
Из рукава торчало хвостовое оперение стрелы, уткнувшейся наконечником в землю. Я никогда раньше вживую не видела стрел – а в кино они отчего-то казались такими безобидными и легкими, что этот громоздкий экземпляр, больше напоминающий дубину с заостренным концом, поверг меня в состояние тихого ужаса.
Меня пытались убить!
Зачем, что я такого сделала-то?!
А, потом, все потом, сейчас главное – успеть смотаться отсюда, пока охотник не пришел за законной добычей!
Я попыталась встать, но не тут-то было: стрела утопла в земле, пригвоздив руку, но прорывать рубашку явно не собиралась, а в ответ на резкие движения снова заболело многострадальное плечо. Пришлось приложить немалые усилия, чтобы не заскулить жалобно от страха и усталости, но вовремя очнувшийся рассудок быстро поставил все на свои места. Я выдернула стрелу из земли, уже не пыталась вытащить ее из рукава – бежать не мешает, и бог с ней – и бросилась к дороге, но на нее саму не вышла – пригнувшись, посеменила вдоль кустов, стараясь производить как можно меньше шума.
Можно отнестись ко всему этому как к привычной грязной конкуренции: тебя пытаются убрать как помощника, директора – как большую шишку, а твое дело – всего-навсего выпутаться и отомстить противнику, чтоб неповадно было.
Однако до чего же проще воевать на бумаге и в рекламе…
Страх и желание жить придали сил: я шла почти до самого рассвета, ближе к нему уже выйдя, наконец, к какому-то захудалому строению на опушке леса: больше всего оно напоминало избушку на курьих ножках – только вместо них красовались четыре каменных столба, приподнимающих сруб метра на два над землей. Окна не светились, из чего я заключила, что хозяева еще спят и будить их не стоит – в такую рань мало кто отличается особой человечностью и жалостью; это, впрочем, не помешало мне подняться по деревянной лестнице к узенькому крылечку и сесть на нем, с наслаждением вытянув гудящие ноги.
Безумно хотелось пить, есть и спать: в лесу я видела какие-то кустики с россыпью мелких синих ягод, но пробовать их не решилась – а ну как ядовитые? – а ручьев, равно как и мест для ночлега, мне не попадалось вовсе. Еще мне, как назло, нечего было предложить хозяевам за «пищу и кров» - все более-менее ценные вещи остались в старой одежде, которая, предположительно, дислоцировалась на другой планете. Безрадостно.
Кроме того, где-то в лесу – надеюсь, что там, а не в этой самой избушке, - слонялся оставшийся неизвестным охотник, чью стрелу я нервно вертела в руках, вытащив из рубашки. Пальцы дрожали. Несмотря на громоздкий внешний вид и полное отсутствие изящества, полагавшегося любому совершенному орудию убийства, стрела оказалась удивительно легкой и при резких взмахах со свистом рассекала воздух, практически не встречая сопротивления.
Черт подери, меня пытались убить!!! Меня, беззащитную девушку, ничего не понимающую в окружающем мире!
Причем, скорее всего, по какой-нибудь идиотской ошибке, приняв за дикого зверя!
Или… другого человека?
Скажем, за того, что остался в резиденции ди Дара наедине со своим затравленным и беспомощным взглядом в зеркале…
По внутренностям пробежали ледяные щупальца, противно сжав что-то в низу живота. Мне пришла в голову одна очень простая и крайне несвоевременная мысль, заставившая резко выпрямить покрывшуюся холодной испариной спину и тут же сжаться в максимально незаметный комочек.
Сбежав от Эртрисс, я обезопасила себя только от нее. А как насчет тех, кто открыл охоту на ди Дара? Мы ведь почти неотличимы внешне, принять меня за нее – раз плюнуть.
Черт! Я жить хочу! Хочу домой!
Так и не решившись выпрямиться, я уткнулась носом в притянутые к груди колени и судорожно зажмурилась. А что, если и хозяева избушки тоже против этого чертового союза готовы на все, лишь бы помешать моей копии о нем договориться? Да и вообще тут, судя по всему, дипломатия не в почете…
Плевать. На все плевать. Я так устала…
Проснулась я от простых человеческих потребностей: в животе требовательно урчало, во рту рыли норки песчаные ящерицы, но, несмотря на это, организм настойчиво требовал найти хоть какой-нибудь санузел – при этом, желательно, не шевеля ногами.
Серовато-белое небо тускло освещалось отчего-то с двух сторон; за спиной тихо перешептывались древесные кроны, а ближе к горизонту поднималось желтоватое марево городских огней. Но до них еще надо было добраться, что в моем нынешнем состоянии довольно затруднительно.
Сбегав до ближайших кустов и посетовав на ужасную антисанитарию, я все же решилась постучаться в дом. Изнутри послышалось недовольное ворчание и торопливая возня: шорох ткани, короткий всплеск воды и, наконец, негромкие шаги. Дверь натужно заскрипела, являя моему взору крепкого коренастого мужика с ног до головы в каком-то странном аналоге камуфляжа… и со здоровенным арбалетом наперевес.
- Чего надо? – негостеприимно поинтересовался он, сонно моргая, и тут же застыл, завороженно уставившись на стрелу в моих руках. Я не нашла ничего умнее, кроме как испуганно пролепетать:
- Это случайно не ваше?
Вместо ответа мужик воровато огляделся и нахально втащил меня в дом, тотчас же заперев дверь на засов.
- Эльтанн Эртрисс, ну и подобрали же вы время для прогулки по лесу! – возмущенно рявкнул он после того, как параноидально задернул все занавески. – Как будто не знали, что за вами половина Гильдии Убийц гоняется, высунув языки!
- Не знала, - честно кивнула я, потихоньку закипая. Да какого черта?! Какое я имею отношение к их внутренним дрязгам? Грызлись бы между собой, а я домой хочу!
Мужик замер с видом шокированного суслика, вперившись в меня квадратными глазами, а потом вдруг набычился:
- Ты не Эртрисс, - заметил он. – Что с госпожой?
- Все с ней в порядке, не считая съехавшей крыши, - огрызнулась я. – Твоя госпожа пыталась меня подсунуть всем этим убийцам в качестве наживки! И почти успешно! – я со злостью швырнула стрелу в стену, куда она, не растерявшись, и воткнулась. Мужик со страдальческим выражением лица проследил ее полет – в пропитанных какой-то блестящей дрянью бревнах намечалось уже штук пять дырок подозрительной конической формы. Не отрывая от них взгляда, он растерянно пробормотал себе под нос:
- Эртрисс все-таки вызвала демона…
- Да сам ты демон!!! – взорвалась я, с бессильной досадой топнув ногой – ступня тотчас же отозвалась приступом острой боли, отнюдь не добавившей мне душевного спокойствия. – Черт! Меня убить пытались! Я как идиотка через весь лес пробежала без передышки! А ты мне еще про каких-то демонов втираешь! Вы здесь все чокнутые какие-то! Я хочу домой… - неожиданно тихо закончила я, смаргивая некстати навернувшиеся на глаза слезы.
Вот тебе и каменная леди, количество эмоций на квадратный сантиметр тела – ноль целых, одна тысячная процента… и столько же умения паниковать, да? Наверное, со мной просто еще никогда не случалось ничего по-настоящему скверного…
* * *
Внутри избушка оказалась почти нежилой: одна-единственная комната, в углу которой свалена прямо на пол смятая постель; у окна одиноко стоял небольшой деревянный стол с придвинутой скамейкой. Под потолком ютились клочья паутины, а за запыленным стеклом мирно гнила пара опавших листьев. Это было место, куда приходят, чтобы упасть и уснуть – и то не каждую ночь.
У бульона был странный кисловатый привкус, а местный хлеб отчего-то немножко горчил, но силы заметить это у меня появились только после того, как я умяла половину своей порции и почувствовала себя относительно живой. Мужик сидел напротив, по другую сторону стола, и смотрел на меня, как на непутевую дочь, которой приспичило удрать из дома, не имея заранее заготовленных позиций и особой решимости их найти, а потому вернувшуюся с повинной. Я бросила на него взгляд исподлобья, нахохлившись, и отодвинула опустевшую миску. Сейчас, если я правильно поняла, меня будут судорожно уговаривать вернуться и сдохнуть за благородную госпожу во славу Хеллы.
- Знаешь, - задумчиво протянул мужик, - в следующий раз, прежде чем бросаться есть, проверь все-таки, не собираются ли тебя отравить. Ты ведь и правда очень похожа на Эртрисс, даром что не демон-трансформер.
Сначала я сжалась в испуганный комочек, прислушиваясь к своим ощущениям, но потом поняла, что раз уж речь идет о «следующем разе», то подразумевается возможность дальнейшего существования хотя бы до первого попавшегося кафе. Но какое дело этому мужику? Хотя ладно, фиг с ним. Попытаемся для начала разведать обстановку.
- Демон-трансформер?
Он склонил голову набок, удивленно вскинув брови, но после, видимо, сообразил, что я просто не могу обладать энциклопедическими сведениями о местных эквивалентах чертей.
- Это демон, который может временно принимать облик любого увиденного им предмета или явления. И человека, само собой, - мужик схватил со стола кружку и махом ее осушил, с довольным видом крякнув. – Причем так, что никто не сможет отличить его от настоящего, кроме, разумеется, того, кто эту тварь призвал.
- Эртрисс пыталась призвать такого демона? – уточнила я. – Но почему тогда выдернула меня?
Мужик гаденько ухмыльнулся.
- Да потому что у Эльтанн Эртрисс природный талант к Черному Целительству, а не к призывной магии. Представляю, что бы с ней сотворил настоящий демон, не сумей она удержать его в повиновении, - тут он картинно помрачнел. – В этом смысле госпоже, несомненно, повезло, что она выдернула своего обычного двойника.
- Постой-ка, - загрузилась я. – То есть это та самая идея про параллельные миры и иже с ними? Но почему мне тогда втирали, что это другая планета?
- Параллельные миры – это то, что до сих пор живет в фантазиях Творца, нереализованное, - немного растерявшись, ответил мужик. – Эртрисс не могла выдернуть сюда то, чего на самом деле нет. Попасть в фантазию – вот это вполне реально. Но не наоборот.
- Но как тогда объяснить существование двух практически идентичных людей? – у меня лично был только бредовый вариант с пропавшим близнецом, увезенным на другую планету.
- У любой души есть отражение, двойник, - мужик говорил чуть ли не по слогам, как со слабоумной, - по всей видимости, этот идиотизм считался общеизвестным. – Но где он появится, никому не известно. Такие встречи, как у тебя с Эртрисс, крайне редки.
- Лучше б их вообще не было, - мрачно буркнула я, внимательно разглядывая дно опустевшей кружки. Почему-то в упор не вспоминалось, чем именно она была наполнена, что наводило на совсем уж грустные мысли.
Безумно хотелось домой, под застиранный плед, покрытый внушительным слоем вездесущей кошачьей шерсти – обе мои кошки линяли постоянно, невзирая на время года и требуемую густоту шубки, - забиться в угол дивана с книжкой и забыть, забыться… Очнуться под утро, с сожалением вынырнув из другой жизни, другого мира, - чтобы через пару снова клевать носом на работе, вымученно улыбаясь самому дорогому и самому недосягаемому человеку на свете…
Увы, другой мир и другая жизнь решительно не хотели никуда исчезать, хотя утро уже наступило, и сей досадный факт заметно поубавил их привлекательность.
- Знаешь, для госпожи этот союз очень важен, - увещевал так и не назвавшийся мужик, - как и для всей планеты, хоть и не все это понимают – ну да помахать кулаками после драки всегда желающие найдутся. Но если договор не заключат, то Хелле как суверенному государству придет конец…
Глаза отчаянно слипались: тех нескольких часов до рассвета организму явно не хватило, чтобы выспаться, а говор у этого мужика оказался на редкость ровный и спокойный, монотонный – люди с такими голосами обычно водятся только в высших учебных заведениях, причем они, согласно основному закону подлости, обязательно читают лекции по самым сложным предметам.
Лекция, собственно, продолжалась: на разные лады поахав-поохав на тему беззащитности Хеллы, «преподаватель» плавно перешел на общий курс, в ходе которого выяснилось, что на данный момент Владыкой является совсем молодой (кто бы сомневался?) Диллиан Ри Лант Эйлэнна, отчаянно нуждающийся в поддержке, поскольку знать, естественно, не одобряет малоопытных управленцев.
- Так отчего ж приближенные не исправят ситуацию, аккуратно этого сопляка свергнув? – опрометчиво поинтересовалась я, не поднимая головы со сложенных на столе рук. Спать по-прежнему хотелось просто нечеловечески.
«Преподаватель» замер с отвисшей челюстью, как глубоко шокированный суслик.
А потом вдруг истерически заржал, поневоле заставив вспомнить поговорку про смех без причины.
- Эйлэнну нельзя свергнуть! В этом абсолютно никакого смысла нет, - нервно хихикнув напоследок, ответил он. – Нынешняя династия проклята своим основателем: Владыка Сиргаэль повелел, чтобы она никогда не покидала трон, на самом деле не желая ничего, кроме свободы – от обязанностей, от долга, от ответственности… неважно, свергнут Его Величество Диллиана или нет – на его место рано или поздно придет другой правитель, связанный с ним кровными узами. И он вряд ли оставит безнаказанными бунтарей.
- И что, это действительно работает? – засомневалась я. А потом вдруг вспомнила «заклинание», которое позволило мне понимать окружающих меня людей безо всякой подготовки. И тонкую металлическую пластину, летящую по воздуху без помощи двигателей…
И еще отчего-то – совсем не к месту – карету без рессор.
Что-то в картине мира не складывалось.
- Тогда почему же этот ваш владыка сам не откажется от власти, если она ему как рыбе зонтик?
- Уж поверь, если б Его Величество мог, он бы удрал сразу, как только осознал, что ему грозит, - хмыкнул мужик. – Но есть пара препятствий: весь режим держится именно на том, что правящую династию нельзя свергнуть, а если кто-нибудь и додумается, как это сделать, то отдача от несбывшегося проклятия разнесет к демоновой матери полгорода.
- И что, еще не нашлось желающих эту половину города разнести в обмен на трон? – усмехнулась в ответ я.
И второй раз за час пронаблюдала картину «суслик шокированный».
- Целую половину города?! Вместе с Дворцом? Кто же после сумеет восстановить все это?
- С ума сойти, какие все гуманные! – истерично захохотала я. – А про людей, живущих в этой половине, ты, конечно, забыл совершенно случайно…
- Люди-то сами спасутся, - отмахнулся мужик. – А кто не спасется – сам виноват. Но вот здания, как правило, приближение чего-то плохого не чуют, за редкими исключениями типа Дворца – но и он уйти с насиженного не сможет.
- Сам виноват? – тихо повторила я. – То есть, если меня убьют из-за того, что у Эртрисс шило в одном месте, а демонов она вызывать не умеет, виновата во всем этом буду я?
- Тебе до этого дела уже не будет, - оптимистично заверил меня мужик.
- Обрадовал, - мрачно буркнула я, отворачиваясь к грязному окну. А потом яростно тряхнула головой, превращая и без того не слишком аккуратную прическу в натуральное воронье гнездо. – Ладно, черт с этим со всем… к кому мне идти, чтобы меня отправили домой? Кроме Эртрисс, само собой.
- Не к кому, - честно ответил мужик, зачем-то проследив направление моего взгляда. – Я не знаю никого из магов-телепортаторов, кто поддерживал бы эту идею с союзом. Все они, включая учащихся старших ступеней, участвовали в боевых действиях, - их можно понять.
- Тогда… - я на мгновение задумалась, отгоняя никчемную робость. Да, никто из местных жителей ничем мне не обязан, но ведь и я им ничего не должна ? – А Диллиан сможет организовать мне обратный билет?
- Его Величество? – мужик со смешком прищурил один глаз. – Как знать. Может, организует обратный билет, а может, путевку на Аррио без оного.
Я бросила на него снизу вверх отвратительно беззащитный взгляд слабого.
Не к кому идти. Не у кого просить помощи.
- Нет, и не жди, - предупреждая так и не произнесенную просьбу, ответил он. – Провожать я тебя не стану, у меня и своих дел по горло, - твердо произнес мужик. – Можешь остаться тут, домик, по правде говоря, ничейный, так что я возражать не буду.
- Спасибо, - тихо отозвалась я, опуская плечи.
Как же хочется домой…
* * *
Когда я проснулась, со стоном разминая затекшие конечности, мужика в избушке уже не было.
За окном мирно разливалось сероватое дневное сияние, еле пробивающееся в комнату через давно не мытое стекло; на столе обнаружилась накрытая какой-то тряпкой миска, куда, по всей видимости, слили остатки утреннего бульона, а вот стрела из стены исчезла, оставив взамен внушительную дырку и крайне удивленного древоточца, у которого вдруг прервался давно выгрызенный ход.
Смысла оставаться здесь до утра я не видела; до Зельтийера, если я правильно прикинула расстояние, как раз до вечера и можно добраться, а там уж всегда найдется, где переночевать.
Сборы много времени не заняли: наскоро опустошив миску и так и не найдя, где ее вымыть, я философски пожала плечами, оставила ее на столе, снова набросив поверх тряпку, поплотнее закуталась в чужую куртку и вышла из избушки, аккуратно закрыв за собой дверь. Ноги все еще немного ныли, требуя вернуться и отлежаться как следует, но их, понятное дело, никто не слушал – не настолько я еще оборзела от одиночества…
На этот раз я все же решила махнуть на все рукой и пойти по дороге – лес все равно закончился, и по ее краям ютились невысокие жиденькие кустики, за которыми простирались луга, постепенно переходящие обратно в чащу. Делать такой безумный крюк ради одной только маскировки не хотелось – все-таки городские условия жизни здорово расслабляют людей…
Неприятности начались практически сразу. Стоило дороге вильнуть в сторону, скрывая избушку за поворотом, как из все тех же жиденький кустиков выскочила непонятно как скрывавшаяся там зверюга – больше всего она походила на безумную помесь кабана с медведем: густая бурая шерсть покрывала ее полностью, оставляя прогалины лишь для черных глаз-бусин и копыт, плавно и естественно переходящих в длинные грязные когти. Отчего-то не обрадовавшись встрече, животное оскалило внушительные клыки, и крадущейся походкой, совершенно не подходящей такой туше, начало подходить к середине дороги.
Я замерла.
И что теперь, дохлой притвориться? Что-то мне не кажется, что этот милый представитель фауны на это купится, а кроме того, весь мой организм этого действия решительно не одобрял: по его мнению, следовало стоять столбом, прикидываясь деревом, что тело и проделало.
Продолжая яростно скалиться, зверюга… пересекла дорогу и скрылась в противоположных кустиках, недружелюбно хрюкнув мне вслед.
Отлично, меня даже сожрать брезгуют!
Минуты через полторы до организма постепенно дошло, что ему вроде как ничего не угрожает, и я осторожно двинулась с места, параноидально оглядываясь по сторонам, а поняв, что ничего не происходит, опрометью бросилась к городским огням. Временами все-таки стоит довериться инстинктам, пусть они и требуют занятий совершенно непривычной деятельностью.
В город я добралась уже затемно, несмотря на забег. Окраинные трущобные районы встретили меня одинаковыми ущербными ухмылками на лицах местных жителей и даже парой-тройкой плотоядных взглядов, но нападать никто, по всей видимости, не собирался – возможно, все и не так страшно, как расписал тот так и не представившийся мужик. Ему, в конце концов, оно надо – чтоб я и впрямь ушла, не прикрыв его драгоценную госпожу?..
При виде дворца, белокаменной громадой возвышающегося над городом, меня снова робко побеспокоил невовремя очнувшийся здравый смысл: ну вот она я, приперлась, здрасьте, а кто меня к Владыке пустит-то? Даже если Его Величество и впрямь близок к простому народу и вообще бы с удовольствием в этот самый простой народ и влился, в любом случае, есть же в этом сумасшедшем мире кто-то, кто следит за соблюдением традиций и поддержанием вежливой дистанции между власть имущими и всем прочим сбродом? А тут ломится незнамо кто на ночь глядя…
Решительно тряхнув головой и понадеявшись, что здравый смысл этой операцией был запихнут куда подальше, я отправилась искать выход из трущоб. Какая, по сути, разница, что обо мне подумают? Как будто есть еще кто-то, к кому я могу обратиться! Значит, нужно всего лишь добиться своего, как обычно.
Крохотные извилистые улочки, пропахшие людским потом и выпивкой, постепенно расширялись; реже стали встречаться броские вывески – деревянные доски, на которых краской неизвестные живописцы малевали название и простенькую картинку, призванную название проиллюстрировать – от потрясающей арбузообразными формами косоглазой русалки до красноносого мужика с кружкой, полной радостно-зеленой дряни. Да и контингент заметно изменился: если на окраинах люди либо вели себя так, будто сейчас выхватят нож и перережут всем глотки, либо жались по стенкам, не решаясь поднять головы, - то ближе к центру города стали попадаться крохотные экипажи, сопровождаемые вышколенными слугами, снующие туда-сюда посыльные с видом матерой деловой колбасы… Казалось, что вся криминальная жизнь здесь выдворена куда подальше, - но, как выяснилось, только казалось.
Первый раз на меня напали именно в центре.
Причем беды традиционно ничто не предвещало – я шла по широкой освещенной улице, усеянной сверкающими витринами, вокруг суетилась многоцветная столичная толпа, до Дворца оставалось максимум полчаса ходу, когда многострадальную рубашку со спины неожиданно прокололо тонкое лезвие, убийственным холодком уткнувшись в кожу.
- Не оборачивайся, - голос женский, с твердыми металлическими нотками и легким придыханием. Завораживающе. – Иди вперед и сворачивай во второй двор.
И я подчинилась. А что мне еще оставалось?
Во дворе создалось ощущение, будто никуда я с окраин и не уходила: точно в центре, под веревочными детскими качелями, изрисованными красками и маркерами, обнаружилась зловонная яма, использовавшаяся, по всей видимости, и в качестве мусорки, и в качестве туалета, а в углу красовалась очередная деревянная доска с осоловевшим мужиком, но уже с подсветкой. Стены ближайших домов покрыты малосодержательными надписями и ооочень содержательными иллюстрациями, местами встречаются блестящие образчики матерной поэзии. Если бы не нож у спины, я бы решила, что, собственно, и с родной планеты никуда не улетала.
Во дворе меня, как выяснилось, ждали: стоило шуму и свету центральной улицы исчезнуть за поворотом, навстречу поднялись двое мужчин – один высокий и тонкий, как хлыст, со слишком большими на худого лица светло-серыми глазами, здорово смахивающий на удивленного богомола; второй – типичный гопник, только вот вместо «пера» и сбитых костяшек он щеголял… сгустком огня, аккуратно переливающегося между короткими толстыми пальцами. Завороженно уставившись на пламя, ластящееся, как кошка, к лапище «гопника», я даже не сразу поняла, что со мной заговорили:
- Эри, - этак ласково пропел «богомол», - ты что же, совсем голову потеряла? В такое-то время, без охраны через весь город…
- Я не Эри, - буркнула я, судорожно вспоминая, что же мне напоминает это имя. Сокращение от «Эртрисс»? Вполне возможно.
- Ну-ну, - внес свою лепту «гопник», демонстративно разминая пламя пальцами, как кусок теста. Но в сторону «богомола» вопросительный взгляд все же бросил – а тот как-то неуловимо изменился, внимательно на меня уставившись и словно не видя.
- В чем дело? – поинтересовался металлический женский голос. Нож чуть сильнее надавил на кожу, заставив прогнуться и податься вперед, но в ответ на мои телодвижения из-за спины тотчас вылетела изящная ручка с нехилым кинжалом, незамедлительно прижавшимся к горлу. Пришлось максимально сжаться, чтобы оба лезвия ограничились точечными уколами… - Эй, Дага?
- Для тебя – лорд Дагаллиан, - так же ласково пропел «богомол», вперившись мне в лицо нездорово заинтересованным взглядом, как будто у меня выросли стрекозиные крылья очень необычной расцветки, а он представляет ассоциацию зоологов-любителей. «Гопник», словно ожидавший этих слов, отщепил от комка пламени одну аккуратную ниточку и послал в мою сторону.
А я опять застыла, боясь не то что пошевелиться – задышать: отчего-то меня не покидала уверенность, что только этот бычара может так спокойно мять огонь в руках – а я тотчас же загорюсь, превратившись в живой факел…
Но ниточка пролетела мимо – из-за спины раздался металлический негодующий возглас, и оба лезвия исчезли. Я осталась на месте, отлично понимая, что бег – отнюдь не тот вид спорта, в котором я смогу проявить себя с лучшей стороны, а огонь, как выяснилось, перемещаться умеет очень даже быстро. «Гопник», словно прочитав мои мысли, пакостно ухмыльнулся.
- Она и правда не Эри, - задумчиво кивнул «богомол», по-птичьи склонив голову к плечу. – Как интересно!
- Что с ней сделать, мой лорд? – услужливо поинтересовался «гопник», непонятно кого имея в виду – то ли меня, то ли невежливую девицу с ножами.
- Берем, - лениво отмахнулся «богомол». – И Зару захвати. Побеседуем с ней об оплате и манерах.
Тааак. Дяденька, кажется, в свое время подрабатывал либо гувернанткой, либо воспитательницей в детском саду – уж очень поведение похоже. Только вот власти у него гораздо больше, чем у беспомощных работниц на благо общества.
Ну вот и во что я опять вляпалась – когда до спасения рукой подать?
* * *
Вопреки ожиданиям глубоко разочарованного организма, ни в какие застенки, где должны окатить настоящей водой и накормить разваренными макаронами, меня не бросили. «Богомол» милостиво заявил, что я могу занять гостевую комнату – просторный зал, здорово напомнивший то помещение, в котором я впервые встретила свою копию: четыре двери, огромная кровать, окно во всю стену – и все это совершенно нежилое. Пол ледяной, постель пропахла пылью и затхлостью – на ней просто очень давно никто не спал. Ни ковров, ни занавесок – даже моя берлога, куда я заползала, чтобы упасть и уснуть, и то выглядела уютней.
Гостей в этом доме явно не любили.
По дороге мне не удалось допытаться даже как зовут «гопника»; о том, что это за благородный «богомол» и на кой я ему сдалась, и заикаться не приходится – он вроде бы и сам отлично понял, что никакая я не Эртрисс. Разве что лорд решил использовать меня как обманку – но зачем? Ежу понятно, что я не Эртрисс – уже сама манера держаться выдает!
Ну и черт с ним. Понадобится – сам объяснит, а пока что я намерена воспользоваться шансом нормально выспаться; во Дворец все равно на ночь глядя особо не заломишься, короли тоже имеют дурацкую привычку тратить ни на что семь-восемь часов в день. Приняв сие героическое решение, я плюхнулась на кровать, подняв небольшое облачко пыли, и постаралась загнать поглубже все мысли о ванне. Избалованный организм никак не поддавался на увещевания, что в Средние века люди могли спокойно обходиться без мытья по нескольку месяцев, а ему надо потерпеть всего лишь один денек: тело упорно чесалось, одежда пропахла потом и уличной грязью, напоминая, что эти самые люди дохли как мухи от букета разнообразнейших болячек.
Как же хочется домой…
Разбудили меня, по всей видимости, еще до рассвета. Незнакомая миниатюрная девочка еле как втащила в зал внушительных размеров коробку, донесла до центра помещения – и все-таки уронила, мгновенно покраснев и рассыпавшись в извинениях перед заспанной мной. Не совсем соображая, что, собственно, случилось, я на автопилоте отозвалась, что прощу все и вся, если меня отпустят домой и накормят, и только потом догадалась задаться вопросом – а что же это такое сюда притащили?
- Л-лорд Дагаллиан рассчитывает, что вы разделите с ним трапезу, - заикаясь от волнения, отозвалась девочка и приоткрыла коробку. Из-под крышки варварски блеснуло что-то парчовое.
Скептически оглядев предложенный моему вниманию наряд, я раздраженно нахохлилась, подобрав под себя ноги.
Признаться, любой стиль, отличавшийся от спортивного, вызывал у меня стойкую неприязнь, и местный аналог делового костюма я возненавидела, еще даже толком не рассмотрев. Почему-то сразу вспомнились пыточные орудия, скромно именуемые корсетами, которые мешали дышать и хотя бы время от времени расслаблять спину, и слишком длинные юбки, на подол коих невозможно не наступить…
- Если уж он рассчитывает, - воинственно буркнула я, - то пусть будет любезен не издеваться над гостями. Тут вообще душ есть, хотя бы один на поместье?
- Есть, - покраснев еще сильнее, призналась девочка, загремев связкой ключей.
Под душем, по всей видимости, подразумевалось помещение немногим меньше спальни, большую часть которого занимало нечто, что назвать ванной язык не поворачивался. «Бассейн» - больше на правду похоже. Вдоль бортика шел стройный ряд бутылочек и пузырьков, а из угла торчал нерационально маленький хромированный кран, из которого, впрочем, била настолько мощная струя, что «ванна» наполнилась минут за пять.
Так и не сдержав восторженный писк, я прыгнула с разбегу в горячую воду, с наслаждением навернула пару кругов туда-обратно и только потом спохватилась, что забыла вылезти из поношенной одежды. Немного смутившись, заставила себя выбраться из бассейна и даже раздеться, но, впрочем, аккуратно складывать штаны уже поленилась, плюхнувшись обратно. И продолжила нарезать круги по «ванне», довольно отфыркиваясь и ныряя.
Тот факт, что меня как бы еще и ждут, до моего серебристо-счастливого сознания дошел только тогда, когда мышцы начали неделикатно намекать, что им за последние два дня и так прилично досталось и надо бы совесть иметь. Я подплыла к бортику, рассматривая бутылочки и флакончики, но без особого успеха – надписи на них так и остались нечитаемыми: на округлых пластмассовых боках, казалось, извивалось десятка три свихнувшихся змеек, и разглядеть в этом мельтешении знакомые буквы было совершенно невозможно.
А, ну и черт с ним. Настолько грязному человеку, как я, должно быть решительно все равно, чем он намыливается.
Из первого попавшегося флакона полилась терпко пахнущая чем-то цветочным маслянистая жидкость. Пениться она и не собиралась, так что я просто сполоснула руки и сцапала следующий пузырек, порадовавший меня почти привычным белесым бальзамом для волос – ну, может, и не для них, но какая теперь разница? Из светло-зеленой бутылочки с каким-то непонятным то ли фруктом, то ли овощем на этикетке брызнул радостно-синий гель, который я с наслаждением втерла в кожу.
А вот смывать с себя все найденные примочки пришлось под тем же самым краном, спустив всю воду из «ванной». Все-таки хозяева издеваются.
Далее встал ребром другой вопрос: не идти же к благородному лорду в одежде, которая мало того что с чужого плеча, так еще и мокрая и грязная? Но на смену есть только то отвратительное парчовое недоразумение, влезать в него – просто себя не уважать. Это возвращает нас к проблеме поношенных джинсов и рубашки, щедро дарованных мне Эртрисс.
Я выбралась из бассейна, одарив тоскливым взглядом мокрый ворох одежды посреди мутной лужи на полу. Крепка задним умом, ничего не скажешь!
Пришлось выползти с повинной к той самой миниатюрной девочке и грустно копошиться в очень тяжелом и сложном платье. На одно только надевание юбок ушло с полчаса – они путались под ногами, я путалась, дважды перепутав их порядок, ткань упорно отказывалась ложиться аккуратными складками, а не висеть на мне, как на вешалке. Перешнуровывание корсета – отдельная история, настолько ужасающая, что товарищу Кингу месяц снились бы кошмары, а затем он бы все-таки написал еще одну книгу.
Примерно через час я, упакованная, как дорогая кукла, стояла перед зеркалом и тихо стервенела. Даже если опустить тот факт, что я выглядела как облезлая елка, увешанная мишурой с макушки и до земли, так что самого деревца почти не видно, - ну неужели все местные маги и технари не могли придумать более рационального и, главное, удобного способа заставить женщину выглядеть блестяще?
Ребра яростно стискивал корсет, безвкусно сверкающие юбки путались и предательски подкладывались под ноги. Я стояла с идеально прямой спиной, еле дыша, и мое отражение смотрело на меня, как затравленный зверь. Какой еще завтрак? Мне бы вздохнуть…
По всей видимости, негостеприимный лорд на этот эффект и рассчитывал: когда так и не представившаяся девочка, еле сдерживаясь, чтобы не заржать, привела меня в местную столовую, «богомол» сидел во главе практически пустующего стола, протянувшегося из одного угла огромной комнаты в другой. По правую руку от него красовалась самая обычная белая тарелка и алюминиевая вилка с ножом.
Принцессой себя почувствовать не удалось: стул пришлось отодвигать собой, шипя сквозь стиснутые зубы и пытаясь не перестать дышать, а на завтрак предполагалась банальная яичница с чем-то мясным. Пришлось напомнить оскорбленному самолюбию, что я все-таки не в сказку попала и надо жрать, пока дают, поскольку неизвестно, когда удастся набить желудок в следующий раз.
Сдержанно пожелав приятного аппетита и услышав в ответ смазанное «спасибо», я быстренько уничтожила яичницу и выжидательно уставилась на «богомола». Ну, товарищ, так на кой я тебе сдалась вся такая парчовая?
«Товарищ» чинно разрезал яичницу на параноидально одинаковые кусочки и аккуратно отправлял их в рот один за другим, демонстративно не обращая на меня внимания. Ну здрааасте…
- Так зачем я понадобилась светлому лорду? – издевательски поинтересовалась я.
«Светлый лорд» резко вскинулся, пригвоздив меня взглядом. И мягким, нарочито плавным движением отложил сначала вилку, а затем нож.
- Если б я не знал, что ты не Эри, - мирно проговорил он, - то, ей-Ильвен, давно убил бы.
- Ильвен? – неуверенно повторила я.
- Богиня войны, - коротко буркнул «богомол», уткнувшись взглядом в тарелку.
- Подожди, - удивилась я. – То есть у вас, несмотря на вполне приемлемый уровень науки и культуры, до сих пор проповедуется язычество? – и только потом сообразила, что лорд, по всей видимости, страшно не любит фамильярностей…
- Что-то вроде того, - неожиданно добродушно усмехнулся он. – Знаешь, все-таки тяжеловато не верить в богов, когда они то и дело путаются под ногами.
Он ведь просто стеснялся, осенило меня. Стеснялся, потому и вел себя так отстраненно, а стоило мне перейти на «ты», успокоился. Но почему тогда досталось той девушке, что держала меня там, во дворе? Только потому, что она – определенно всего лишь наемница?
- Путаются под ногами? Не слишком-то одухотворенное описание божественной деятельности, - улыбнулась я в ответ. – А как же поклонение и благоговение?
- Смысл не в них, - спокойно покачал головой «богомол». – Боги, в конце концов, это не предмет обожания, а всего лишь кто-то, кто следит за порядком… в более глобальном масштабе, нежели могут люди.
- Вот оно что, - протянула я. – А что насчет…
- Так, - с непонятной ухмылкой оборвал меня лорд Дагаллиан. – Во-первых, прежде чем вести теологические диспуты, я бы все-таки предпочел узнать, как зовут моего собеседника.
- Эльмира, - с готовностью отозвалась я. Приятно все-таки осознавать, что, если твое имя и вызовет опять удивление, то оно хотя бы будет оправданным. – А во-вторых?
- А во-вторых, - повторил он и хищно сощурил светло-светло-серые, почти бесцветные глаза, - тебя на данный момент вряд ли действительно волнует мое отношение к богам. Да и всех хелльцев тоже.
- Хорошо, сдаюсь, - я шутливо подняла руки. – Так зачем я тебе понадобилась?
- Вообще, если честно, я действительно рассчитывал поймать саму Эртрисс, - признался лорд. Нет, так обаятельно краснеть – это талант. – Но ты так на нее похожа…
- И что? – не сразу уловила я.
- Ты могла бы поговорить с Его Величеством, - с надеждой сказал Дагаллиан. – Могла бы убедить, что у Хеллы хватит военной мощи! И тогда не придется идти на унизительный союз с этими милитаризированными придурками с Аррио…
- А ее действительно хватит? – скептически поинтересовалась я.
- Кого? – недопонял лорд.
- Ну, мощи, - пояснила я. – Военной.
- Должно, - уверенно кивнул лорд. – Хелла славится своими боевыми магами и разработками в области военного применения заклинаний. Быть не может, чтобы после реализации нашего потенциала страну смогли завоевать. Один хорошо выученный маг стоит роты обычных солдат, чем бы их ни вооружили.
- Ага, конечно, - недоверчиво протянула я. – А если вы такие умные, то почему до сих пор сами никого не завоевали? Тогда и никаких проблем с ресурсами не будет.
- Будут, - мрачно буркнул Дагаллиан. – И не надо, пожалуйста, уводить меня от основной темы.
М-да, факир был пьян, и фокус не удался. Ну да я и не больно-то надеялась.
- Итак, ты хочешь, чтобы я сыграла для Его Величества Эртрисс, уговаривающую его надеяться только на себя, - констатировала я, стараясь скрыть участившееся дыхание. Воздуха не хватало. – Ты представляешь примерно, в каких отношениях они состоят? – резкий всплеск негатива пришлось скрыть за опущенными ресницами. Все-таки есть шанс, что лорд мне хоть в чем-нибудь да поможет, пусть и не совсем по своей воле.
- Ну… - окончательно смутился лорд, - в довольно близких. Собственно, потому я и считаю, что подсылать надо…
- Я не собираюсь играть чью-то подстилку, - довольно грубо отрезала я. Спасибо, и дома наигралась по самое не балуй.
- Даже ради блага целого государства? – комично приподнял брови Дагаллиан.
Где-то я это уже слышала. Не слово в слово, но суть примерно одна и та же.
- Мне на ваше государство, гмм, в общем, судьба его меня не очень сильно волнует, - честно призналась я, отчаянно пытаясь сделать вдох поглубже. – Все, что мне нужно – это попасть домой, наконец.
- Домой – это куда? – почуяв возможную сделку, навострил уши лорд.
- На Землю, - робко вякнула я. И заработала тяжелый, изучающий взгляд, наконец поняв, что не так с этим тощим симпатягой – его глаза то и дело меняли цвет с бледно-серого, как местное небо, на обычный темно-карий.
- А если я помогу тебе туда добраться? – расчетливо поинтересовался Дагаллиан, разглядывая меня темно-карими глазами – цвет совсем как у меня. – Ты согласишься?
- Да куда ж я денусь, - обреченно пробормотала я, из последних сил оттягивая край корсета. – Из огня да в полымя…
И все-таки упала в обморок.
* * *
За что я потихоньку начинала уважать Хеллу – так это за кровати. По всей видимости, местные изобретатели и дизайнеры наиболее тщательно относились именно к организации спального места, а не продвижению всяких сомнительных вещей типа научно-технического прогресса и фэшн-бизнеса.
Даже с учетом моей идиотской привычки ворочаться во сне, раскидывая ноги и руки, периодически тискать подушку на манер любимого мишки и пытаться нащупать рядышком кота – постель совершенно не помялась, простынь не задралась на уровень пояса, а одеяло, к моему безграничному удивлению, все еще дислоцировалось на мне, а не на полу, как ожидалось. Даже подушка все еще мягкая и высокая, не расплющилась в тонкий блин, как это проделывала ее коллега на моей исторической родине. Вот это я понимаю – чудеса! Куда там всяким заклинаниям и летающим пластинкам…
Я с наслаждением потянулась, вздохнув полной грудью… и услышала вполне характерный треск.
Корсет с меня снять никто не удосужился. Только ослабили шнуровку, чтобы я совсем не задохнулась.
Хмм? У нас ожидается еще какой-то гость? Или просто про меня забыли, получив согласие?
Верхнее платье висело на вбитом в стену крюке. Из-под потолка на меня уныло глядела здоровенная хрустальная люстра. Комната, как это водится, пустовала – кто-то невероятно заботливый даже половину книг из шкафа забрал.
Согнув локти под показавшимся вначале невозможным углом, я расшнуровала сама себе корсет и наконец-то вздохнула, как давно хотелось – до упора втянула в себя воздух, пока не стали возмущаться ребра, и выдохнула вплоть до опустевших альвеол. Жизнь начала казаться вполне сносной штукой.
Только вот почему такую ценную и парчовую меня ни с того ни с сего бросили без присмотра? Или лорд решил, что раз я согласилась – то точно не передумаю? Да нет, вроде на вид не такой уж и идиот.
Я швырнула ненавистный корсет на пол, оставшись в нижнем платье, больше напоминающем ночную сорочку, и скорее по привычке проверила все двери – естественно, заперто. Вот и думай после этого, что я чей-то там деловой партнер в сомнительных махинациях, а не обычная пленница, для забавы схваченная.
Больше от скуки, нежели из-за интереса, подошла к книжному шкафу. Ну да, как и ожидалось – на всех корешках те же сумасшедшие змейки, что и на флакончиках в ванной, вместо привычной письменности.
Стоп.
Я вполне могла прочитать образцы уличной поэзии на стенах, хоть и не припомню, чтобы они были написаны в обычной буквенной системе. Надписи на флаконах – уже нет. А часть книг кто-то вынес. Уж не ту ли, что я смогла бы прочесть? И какого, собственно, черта я так сладко спала, я ж до этого бодрствовала от силы часа три?
Автоматически поглаживая пальцем корешок толстого темно-синего фолианта, отчего змейки ластились к коже, гипнотически извиваясь, я тихо кусала губы. Меня пытаются использовать, скрыв что-то очень-очень важное, иначе не пришлось бы усыплять «делового партнера» и таскать стопки книг из комнаты. А лорд Дагаллиан только начал мне нравиться…
Но откуда ему знать, что я могу прочесть, а что нет? Еще одна магическая штучка?
И лишь тогда до меня дошла очень простая и жестокая вещь – без знаний об этом мире и его волшебстве мной вообще может кто угодно вертеть, как захочет, а через меня – достать Эртрисс, крайне выгодно обернув любое дело в свою пользу. А как только я перестану приносить выгоду, меня можно легко утилизировать, как обычный бытовой отход, и не хватится никто.
И что мне подсказывает, что тут на полках уж точно нет какого-нибудь эквивалента букваря?
И думать не хочу, чем я могла вымыться!
Змейки ластились к пальцам и только что не мурлыкали, но читаться упорно отказывались, а за окном тем временем медленно темнело бесцветное небо. Свечей или выключателей в пределах видимости, естественно, не наблюдалось, и я постепенно зверела от бессилия и безделья; как выяснилось, информационный голод – вполне реальная и крайне неприятная штука.
Безумно хотелось домой, к привычному, хоть и жестокому, но родному миру, к знакомым людям, которые если и пытались сделать мне подножку, то хотя бы делали это вполне предсказуемым и изученным образом. Хелла пугала. Уже просто потому, что я ни черта не понимала в происходящем, а объяснять мне никто не собирался.
Надежда по-прежнему оставалась всего одна – добраться до местного царька и выяснить у него, как попасть домой, в обмен на информацию о его «преданных» вассалах. Но тут намечалось обязательное «но» - мне еще отсюда выбраться надо!
Как назло, моя комната располагалась на головокружительной высоте этажа этак двенадцатого, так что о связанных простынях и думать не приходилось, да и, кроме того, огромное окно вообще не открывалось, а судя по толщине стекол, разбить его можно разве что тараном с разбегу. Этот вариант отпадал сразу.
Что до дверей, то при одном взгляде на них я с небывалой душевной теплотой вспоминала металлические столбики кровати в особняке Эртрисс. Здесь ничего похожего не наблюдалось, а вышибать створку плечом – за кости боязно.
И почему я не волшебник? Взять бы да засветить в дверь файерболом, чтоб неповадно было…
Змейки вдруг замерли, уже никак не реагируя на поглаживание пальцем. Я насторожилась, сев на кровати, и в то же мгновение расслышала шаги в коридоре. Легкий перезвон – наверное, связка ключей, в которой постоянно прячется нужный экземпляр, - и, наконец, открывающийся замок.
Я к тому моменту уже дислоцировалась за кроватью, невесть зачем прижимая к груди книгу с затаившимися змейками. Не сказать, что у меня появился четкий план действий, но оставаться в этом гребаном замке я не собиралась.
Дверь, как выяснилось, открыл сам лорд Дагаллиан, на лице которого тотчас же отобразилось искреннее недоумение.
- Эльмира? – тихо окликнул он.
Змейки на книге, как мне показалось, ощерились и напружинились, будто перед схваткой. Отзываться я, понятное дело, не стала – тогда «богомол», осторожно оглядев комнату, шагнул внутрь и сразу же закрыл за собой дверь. На ключ.
Так, значит, мирно не получится…
- Эльмира! – уже требовательнее рявкнул Дагаллиан. – Хватит прятаться. Я знаю, что ты здесь, тебе некуда было уйти.
Надо же, какая наблюдательность.
Черт, как же у них эта магия проявляется-то? На что мне обращать внимание – на пассы руками, на фразы или вообще без разницы, ибо среагировать либо не успею, либо не пойму на что?
РрРр…
Лорд стал медленно обходить кровать, благо больше мне действительно было не за чем прятаться. Не дожидаясь, пока он наткнется на меня, некультурно усевшуюся на корточки, вжав голову в плечи, я поднялась на ноги и изобразила тот взгляд, которым распугивала нерадивых техничек в офисе.
Дагаллиан, впрочем, трястись и хвататься за швабру не стал, ибо и швабры-то не наблюдалось в пределах досягаемости. В первое мгновение он автоматически скопировал мой взгляд – и мои глаза! – но потом с усилием расслабился и мило улыбнулся.
- Что-то случилось? Тебе плохо было утром, прости, что я не зашел, - с виноватым видом проговорил он. – Но у меня накопилось столько дел… терпеть не могу бумажную работу! Не обижайся, пожалуйста…
Его уже никто и не слушал. С неожиданным хладнокровием, испугавшим меня саму, я хорошенько размахнулась книгой и врезала ему острым окованным уголком в висок. С первого раза выключить лорда не удалось, но удивился он изрядно – собственно, с такой же удивленной рожей и упал, когда я собрала силы для второго захода.
Штаны узковаты будут, с сожалением признала я. Да и вообще его одежда мне не пригодится.
Плевать, решила я и повернула бесчувственное тело поудобнее, чтобы достать ключ от двери, который Дагаллиан, к счастью, не успел прикрепить к основной связке. В конце концов, благородной леди Эртрисс вполне простительно эксцентричное поведение, а значит, и мне ничего не будет за прогулку в ночной рубашке по вечернему городу.
Сначала ключ уперся, ни в какую не желая поворачиваться; потом я догадалась не вставлять его слишком глубоко, и замок наконец удовлетворенно щелкнул, выпуская меня из ненавистной нежилой комнаты.
В обе стороны уходил темноватый коридор, украшенный разве что парой-тройкой рыцарских доспехов да стоптанной ковровой дорожкой. Каждые метров десять в стене красовались одинаковые закрытые двери – по всей видимости, за ними скрывались точно такие же комнаты, как и моя.
Смутно припомнив, в какой стороне лестница, по которой меня вела в столовую еще та девочка, я решительно прошествовала направо. Если кто попытается меня остановить, устрою такой скандал, что у всех местных прабабушек на небесах уши в трубочку свернутся.
И до лампочки мне, что там подумает дворцовая стража, когда я вломлюсь к Его Величеству и потребую вернуть меня домой. Я зла!
* * *
Замок, казалось, вымер. Если утром по дороге в столовую мне время от времени попадались выряженные в обязательную форму слуги и даже пара-тройка расфуфыренных то ли гостей, то ли домочадцев, то теперь мне не встретилось ни души. Я беспрепятственно нашла лестницу; очень, очень, безумно долго спускалась, тихо тупея от повторяющихся движений и так и не изменившегося вида однотонной ковровой дорожки, а след-в-след за мной, дыша в спину, ступала упрямая мысль, что я что-то пропустила, что-то крайне важное…
В огромном светло-сером холле, насквозь продумываемом зябким вечерним ветром, так же никого не было. Сквозняк хлопал дверью, яростно трепал полупрозрачные занавески гигантских окон, и, кроме его жалобных завываний да ударов крепкой дубовой створки о косяк, ниоткуда не доносилось ни звука.
И вот тогда мне стало страшно. Не потому, что я на другой планете, черт знает насколько далеко от дома, - а потому, что я могу ни с того ни с сего на этой самой планете остаться одна-одинешенька. Ну не мог же такой большой замок просто взять и опустеть?
А потом вдруг поняла, что страх делится на две ровные половинки. И одна из них – не моя.
Ощущение было настолько непривычное, пугающее – и в то же время четкое, ясное и уверенное, что я поневоле схватилась за голову: мне казалось, что там сидят не только мои мысли…
Отлично. Вот и дожили до шизофрении. А стоит ли возвращаться? Еще пара-тройка таких деньков, и я стану практически неотличима от местных!
Глубоко вздохнув, заставила себя расслабиться и даже более-менее успокоиться. Что бы это ни было – такие глюки на пустом месте не появляются, раз не хочется звать сие чувство шизой – будет интуицией. Так что же она собирается сказать?
А страх – вторая его половина – спешила сообщить, что существует на свете такая штука, как потусторонний ужас насильственной смерти, и внушается она почему-то… мной? Да еще и носителя этого страха как такового в замке не обнаружилось – только терпко пахнущие ментальные следы, обрывки эмоций…
От ставших такими очевидными наблюдений резко заболела голова, и я уселась прямо на пол, сдавив пальцами виски и подтянув колени к груди. Какого черта я чувствую? Что этот лорд со мной сделал?..
Не знаю, сколько я просидела, бессильно сжимая раскалывающуюся голову. Боль постепенно уходила, оставляя после себя звенящую пустоту и недоверие – все? Вот так легко? И недоверие, как мне показалось, тоже было не мое. Но исследовать это ощущение я благоразумно не стала.
Улицы окрест тоже пропахли тем же страхом и спешным бегством. Я целенаправленно шла ко Дворцу, пересекая внушительных размеров светло-серую площадь – ту самую, посреди которой торчала башня, похожая на руку; из нее тянуло каким-то странным горьковатым ароматом, заставившим что-то внутри меня насторожиться, затаиться – и в то мгновение, когда я проходила мимо строения, необыкновенное чутье меня неожиданно покинуло, заставив остановиться, тряся головой. Но, впрочем, оно и к лучшему – глюки мучить не будут, решила я и продолжила шествие.
Стражи у главного входа во Дворец неприязненно покосились на меня и, не задумываясь, скрестили пики.
- Миледи Эртрисс не в курсе произошедшего? – зачем-то боязливо оглянувшись за спину, поинтересовался один из них.
- Да откуда Эри знать? – огрызнулся второй, тоже оглянувшись. Потом повернулся налево, направо, посмотрел поверх моей макушки на площадь и наконец осторожно снял шлем, прислонив копье к стене.
Я отступила на шаг назад, благо размеры «крыльца» позволяли и не такие маневры.
Под шлемом обнаружился довольно молодой мужчина, темноволосый и ухоженный; не то чтобы его можно назвать красивым, но что-то в нем было такое чарующе-гипнотизирующее, что заставило забыть обо всех проблемах – внимание поневоле концентрировалось на нем, без остатка, и этот человек, казалось, заполнял собой одним все мироздание. Улыбался он совершенно завораживающе: кроме этой сияющей, искренней улыбки в моем личном пространстве ничего не осталось, кроме одного осознания, портящего все впечатление.
Глаза у этого симпатяги были точь-в-точь как у лорда Дагаллиана – светло-светло-серые, почти белые, настороженные. Наблюдающие.
- Что знать? – уточнила я, отступая еще на шаг.
Но ответа не получила: сощурив неожиданно изменившие цвет глаза, «стражник» схватил меня за подбородок, притягивая к себе, и буквально пригвоздил тяжелым взглядом к месту. Я стояла ни жива ни мертва; по спине паникующими толпами бегали ледяные мурашки, а в голове билась одна простая мысль – да этот убьет, не задумываясь!
- Ты… - сероглазый удивленно моргнул, не отпуская, впрочем, моего подбородка. – Вот демон! Эри все-таки это сделала!
- Да-да, она все-таки попыталась вызвать демона, и у нее не получилось, - буркнула я, пытаясь вырваться. Ага, щаз, так он меня и отпустил! – И что теперь? Я домой хочу!
- Не получится, - вынес вердикт «стражник». – С двумя душами по планетам так запросто не шастают.
- С двумя душами? – замерла я. И наконец додумалась поинтересоваться: - Ты кто такой вообще?
- Ди, - окликнул сероглазого другой стражник, - оставь иллюзию и драпай отсюда. Через пятнадцать минут проверка постов, если ты намерен трепаться с посетителями, нас раскусят в два счета.
Эм? Кажется, я пропустила что-то действительно важное…
Сероглазый отрывисто кивнул и сорвался с места, перекинув меня через плечо, как мешок с мукой. От резкого движения выбило весь воздух из легких, и я даже заорать от возмущения не смогла – висела себе, судорожно пытаясь вздохнуть, и с тоской наблюдала, как отдаляется долгожданный Дворец и, скорее всего, моя возможность вернуться домой…
Но далеко, по счастью (или все-таки нет?) очередной похититель убегать не стал. Остановился, не добежав до конца лестницы несколько ступеней, задумчиво попрыгал на месте, снова выбив из моих многострадальных легких все, что они сумели набрать за эту пару секунд, и рванул вниз, резко затормозив на ближайшей ко Дворцу серой плите площади, которая незамедлительно взяла и перевернулась, отправив нас в короткий, но очень неприятный полет.
Приземлился сероглазый, как кошка: мягко и на все четыре конечности, естественно, уронив меня спиной на пол (землю?), и опять даже вскрикнуть не дал – сразу зажал рот ладонью, стоило мне набрать воздуха для выражения моего отношения к сложившейся ситуации.
- Потом, - примирительно сказал он, запрокинув голову и преспокойно наблюдая, как огромная каменная плита над нами становится на место, закрывая скудный вечерний свет. – Слушай, позже вряд ли будет время объясняться… я – Владыка Хеллы. Бывший.
- Ммм? – попыталась возмутиться я. Ладонь несколько испортила впечатление.
- Меня свергли только что, - буркнул он уже в кромешной тьме – плита встала в прежнее положение. – А Эртрисс час назад вылетела на Аррио на переговоры, спрятав свою душу в тебе. Не думал, что она решит стать личем, лишь бы со всем справиться, иначе бы и просить ее ни о чем не стал… Успокоилась? – поинтересовался сероглазый, осторожно убирая ладонь.
- Спокойней некуда, - прошипела я, выползая из-под него, но тут же уперлась затылком в стену. – И что мне теперь делать?
- Ждать, - честно ответил Владыка. Бывший. – Больше ничего не остается.
* * *
В каморке пахло затхлостью и плесенью: по всей видимости, знал о ее существовании только бывший Владыка Диллиан, не спешивший делиться новостью ни с придворными, ни со слугами.
Под ужасно низким потолком болтался сверкающий голубоватый шар, бросающий мертвенно-бледные отсветы на лицо сидящего передо мной человека и осклизлые стены. Невозможно даже подняться на ноги: только сидеть, скрючившись, чтобы не задевать головой плиту; вместо пола – старательно утоптанная влажная земля – но следы сапог если не все одинаковые, то уж точно одного размера. В углах скопились крошечные лужицы, полные живого и очень неприятного мельтешения.
- Надо переждать проверку постов, - проинформировал меня Его Величество. – Потом поднимемся, заберем одну вещь и уйдем из города.
- Вместе? – я скептически склонила голову к плечу.
- Есть другие предложения? – подначивающее усмехнулся Диллиан.
Я нахохлилась, исподлобья глядя на своего собеседника и в упор.
Что же такого нашла в этом человеке Эртрисс, что без сомнений отправилась на верную смерть? Мужчина как мужчина: прямые темные волосы до плеч, прозрачно-серые глаза под черными бровями, чуть полноватые губы – сейчас, в грязной каморке, под сиянием собственной магии, он казался совершенно обыкновенным, невзрачным мальчишкой, почти неотличимые копии которого толпами носились по узким улочкам Зельтийера. Он был Владыкой – но неужели леди ди Дара подкупило только это? Все-таки королевский трон стоит явно меньше, чем родная шкура.
Разве что… невольно вспомнилось первое впечатление, когда Диллиан, казалось, стал единственным и непоколебимым центром мироздания, надежным, уверенным и вечно улыбающимся. Замечательно, конечно, но эта иллюзия так легко разрушилась – в слизи и вони крошечной каморки согнувшийся в четыре погибели Владыка уже не выглядел таким величественным.
На того, по чьей просьбе я очертя голову бросалась в самые безумные переделки, он решительно не походил. Ни капли.
- У меня рога выросли? – настороженно поинтересовался Его Величество, обеспокоенно протирая лоб.
Типа неделикатный намек на то, что я слишком откровенно его разглядываю? Ну, если он собирался меня смутить, то выбрал не тот способ.
- Эртрисс не произвела на меня впечатление слишком уж легкомысленной девушки, - невинно отозвалась я. – Но я знаю ее совсем немного, так что поручиться не могу.
Диллиан ухмыльнулся одними губами, вперившись в меня взглядом – почти так же, как я за мгновение до этого рассматривала его, - а его глаза вдруг поменяли цвет с светло-светло-серого на тот самый темно-карий, который я привыкла видеть в зеркале.
- Вы с ней чертовски похожи.
- Не могу сказать, что меня это радует, - воинственно огрызнулась я. И тут же попрятала шипы-иголки, неловко поинтересовавшись: – Что это вообще за штука, когда глаза цвет меняют? И у Дагаллиана тоже такое было…
- Ясновидение, - этак буднично объяснил бывший Владыка. – При желании Ясновидящий может воспользоваться чужим зрением – при этом его собственные глаза меняют цвет.
- А сейчас ты через меня смотришь? – уточнила я, невольно поежившись. Не знаю, что там такого особо личного в том, как и что я вижу, но от его слов мне стало не по себе.
- Не бойся, - заговорщически хихикнул Диллиан. – Я не намерен казнить всех подряд, кто воспринимает меня как серенького подростка, которому бы по-хорошему мамин подол не выпускать.
- Я подумала просто «невзрачный мальчишка», - покраснев, честно призналась я. Значит, вот что такое особо личное… и ведь отпираться смысла никакого!
- Таких подробностей я рассмотреть не могу, - пожал плечами Диллиан. – Все, что сказано – всего лишь мои домыслы. Я просто смотрю. А видение мира часто искажается в зависимости от отношения к окружающему.
- Довольно подло по отношению к тем, чьим зрением ты пользуешься, - с демонстративным спокойствием заметила я. Нет, так ты меня из колеи тоже не выбьешь.
- Зато удобно, - как ни в чем не бывало отозвался Владыка. – И, если что, то проверка уже прошла. Идем?
- А у меня выбор есть? – мрачно буркнула я, разминая затекшие конечности. – И, кстати, за чем именно мы идем и на кой я тебе там сдалась?..
- Ну, тут все просто, - обезоруживающе улыбнулся Диллиан. – Во время восстания меня убили, и мне бы очень хотелось, чтобы о воскрешении знало как можно меньше народу. Поэтому за моей короной пойдет леди Эртрисс ди Дара. Ужжжасно скорбящая.
- В роли Эртрисс, надо понимать, буду я… но… - сознание упорно отказывалось принимать сказанный бред за правду. Как вообще убитый может воскреснуть? Тут товарищ Иисус не пробегал?
- Просто при вперед аки танк, - посоветовал свергнутый и убитый, по-турецки сидящий рядом со мной Владыка, сгорбившийся, чтобы не задевать головой потолок. – От Эртрисс и так весь Двор шарахается ввиду ее профессии, а уж если Эри явится в отвратительном настроении… в общем, даже я бы предпочел слинять.
- Меня, конечно, радует, что мой двойник производит такое положительное впечатление, - ядовито заявила я, - но ты не хочешь объяснить мне…
- Корона ждет, - оборвал меня Владыка. – Или ты решила проболтать до следующей проверки?
РрРр... и что она в этом хаме нашла?!
У входа во Дворец дежурили уже почему-то совершенно другие стражники – при виде вполне реально разозленной меня в грязной ночной рубашке они вытянулись в струнку, вцепившись в копья так, будто собрались на них забраться, как кошка на дерево. Наличие у меня за спиной незарегистрированного гражданина в точно таких же доспехах, как и у них, бравых вояк уже не заинтересовало.
- П-по какой п-причине… - заикаясь, начал было спрашивать один стражник, осторожно скрестив со вторым отчаянно трясущееся копье.
Я смерила его максимально кровожадным взглядом, представив на его месте помесь ленивой офисной технички и свергнутого ныне хама-Владыки. У бедняги, кажется, даже забрало побледнело…
Копья исчезли как по мановению волшебной палочки, а вот внушительные двери мне пришлось распахивать самой: тяжеленные створки еле поддавались, и, кажется, мой авторитет едва не скатился по лесенке на площадь, но тут Его Величество наконец додумался, что такую махину мне одной уж точно с места не сдвинуть, и пришел на помощь. Ему сей эпохальный поступок дался на удивление легко: сказывалась сила то ли привычки, то ли мускулов.
А вот холл за дверями оказался совсем другой – не тот, который я видела, когда впервые пришла во Дворец следом за Эртрисс.
- А…
«Стражник» легонько подтолкнул меня вперед, не позволив замереть шокированным сусликом, с грохотом захлопнул за нами двери, и лишь отведя меня подальше от них, соизволил пояснить:
- Дворец меняет облик в зависимости от того, кто сейчас в нем правит. Одно время, пока главой государства оставалась мама, тут вообще натуральные джунгли выросли прямо из мраморного пола.
- Угу, боюсь представить, что за серость сейчас протирает задом трон, - скептически пробормотала я.
Холл сузился почти до размеров обычного футбольного поля, а стены, пол и потолок покрылись довольно-таки однообразным светло-серым орнаментном, напоминающим кельтские мотивы, правда, не в том окрасе; помимо этого, куда-то пропала половина окон – хотя снаружи я вполне ясно видела белоснежные рамы высотой в несколько метров.
- Скрытная, - словно прочитал мои мысли Владыка, слепо вертя головой. Не удержавшись, я подкралась к нему и приподняла забрало – холл невидящим, расфокусированным взглядом обшаривали чьи-то серовато-зеленые глаза; но в тот миг, когда забрало замерло в верхней точке, Диллиан уже насмешливо рассматривал меня. И, очевидно, воспринимал окружающую реальность достаточно отчетливо.
- Мм… - все-таки смутилась я. – Просто любопытно было…
- Вы правда безумно похожи, - в этот раз улыбка у него вышла какая-то беспомощно-беззащитная. Владыка протянул было руку, чтобы взъерошить мне волосы – я напружинилась, приготовившись стоять насмерть за остатки прически, - но наградил задумчивым взглядом металлическую рукавицу и вовремя спохватился, что так он мне скорее череп прошибет. Хорошо все-таки, когда мужчина осознает свою силу…
- Так куда дальше? – вежливо сделав вид, что не заметила его жеста, поинтересовалась я. – Ты же не надеешься, что я сама догадаюсь?
- Дворец изменился, - мирно напомнил Диллиан. – Я понятия не имею, что тут где.
- Отлично, - тихо вздохнула я.
Чтоб я еще раз хоть на миллиметр сдвинулась с места, не узнав всех подробностей!!!
* * *
Пока все шло гладко. Раздраженная, постоянно подкалываемая хамоватым королем, я крайне удачно шугала всех, кто попадался на пути; слуги, казалось, растворялись в стенах, стоило мне оказаться в их поле зрения, а разодетые придворные натянуто улыбались, коротко бросая приветствия и скрываясь с глаз. Их, по всей видимости, как раз-таки заинтересовало наличие у меня за спиной стражника, которому, по-хорошему, нельзя было покидать пост; но, поскольку служивый сопровождал саму Эртрисс ди Дара, вопросов никто не задавал. Нас обоих это более чем устраивало.
Его Величество утверждал, что мне необходимо попасть аж на восемьдесят третий этаж, в крохотную каморку рядом с Тронным залом; о ее существовании нынешний узурпатор знать не должен, - корона хранилась там, в тайнике, ключом к которому являлась несравненная королевская кровь. Какие такие там особенные лейкоциты и какими бантиками они заплетаются, выяснить уже не удалось.
Меня несколько смущала одна деталь: судя по всему, поменялось не только оформление, но и местоположение комнат. Диллиан усиленно делал вид, что тайная комнатка просто обязана оставаться на месте, строя из себя оскорбленную невинность, когда я высказывала вполне законные сомнения на этот счет.
Шествие по Дворцу слилось в единое месиво: полутемные заброшенные коридоры, ярко освещенные – в жилой части, одинаково белоснежные и пустые; мерный шелест движущегося прямо под ногами мраморного пола, огромные окна, за тяжелыми занавесями на которых мелькает монотонно-серое небо; разъезжающиеся в стороны серебристые двери бесконечных лифтов и приглушенные металлические звуки в шахтах.
- Слушай, а ты уверен, что нас там не поджидает теплая компания с холодным оружием? – растерянно поинтересовалась я, тихо дурея от этой пародии на лабиринт Минотавра.
- Нет, - честно отозвался из-за моей спины Владыка. – Собственно, поэтому с тобой иду именно я, а не наемные проводники.
- Гм, - притормозила я, - а Эртрисс умеет драться? Настоящая Эртрисс?
- Умеет, - ответил Диллиан и остановился. – Здесь все умеют хоть немного. А ты что, нет?
Я обернулась и с воинственным видом скрестила руки на груди.
- В моем мире считается варварством решать проблемы с помощью кулаков, - твердо заявила я, благородно забыв количество вооруженных конфликтов за последнее столетие. Мы ведь все об этом очень жалеем, не так ли?
- Плохо, - констатировал Его Величество и приподнял забрало. – Ладно, посмотрим, как все сложится. Если что – я прикрою.
Ах-ха. И отчего же мне не стало спокойней?..
В Тронном зале вполне могли разминуться две многотысячные армии, так и не узнав о существовании друг друга. Потолок терялся где-то далеко наверху; из огромных окон падал тихий серовато-белый свет, которого, впрочем, было явно недостаточно – в отдалении о стен царил пыльный полумрак. Где-то вдалеке смутно угадывались очертания пышно убранного возвышения, где, по идее, размещался трон.
Стражники, дежурившие у входа, о чем-то перешептывались – шелестящие звуки метались по безумно громадному помещению, отражаясь и многократно усиливаясь эхом.
- Куда теперь? – тоже шепотом поинтересовалась я. И едва не подпрыгнула на месте: мой голос рванулся исследовать дальние закоулки, постепенно превращаясь в неживой, потусторонний шорох.
Диллиан уверенно повернулся к трону и застыл, дожидаясь, пока я двинусь в указанном направлении. Покосившись на Владыку – черт, а ведь он в этой пустующей громадине - дома! – я покорно потопала к возвышению, стараясь не обращать внимания на то, что благодаря проклятому эху в зале, казалось, пресловутые армии и пытались разминуться. Причем шли обе армии строго в ногу.
Движущийся за мной Диллиан в тяжеленных латах не издавал ни звука, но удивляться этому уже не было сил.
Путь казался практически бесконечным: я шла и шла, за спиной металось треклятое эхо от моих шагов и неслышно крался Владыка Хеллы, шепоток стражников у дверей скребся в темных углах, как стая ополоумевших мышей; далекие люстры под потолком холодно поблескивали поднадоевшим серовато-белым светом, бросая неровные блики на паркет. Трон приближался постепенно, точно в замедленной съемке, и в огромном зале он выглядел заброшенной безделушкой, занятной, но совершенно бесполезной вещицей – незнакомый металл на поверхности, неудобная даже на вид подушка, высокая спинка и покрытые причудливым узором подлокотники. Однако, несмотря на заметную потрепанность, что-то гипнотизирующе-привлекательное в нем было – не красота, не древность и не ценность; что-то, что приковывало взгляд и не позволяло его отвести. В этом хозяин и вещь имели определенное сходство.
Я остановилась у нижних ступеней, бессмысленно уставившись на потертую алую ковровую дорожку; то ли смутные воспоминания о просмотре исторических фильмов, то ли обычное женское чутье подсказывало, что дальше идти мне нельзя, да и не особо нужно. Ни с того ни с сего пришло на ум, что я в упор не помню, как называется сама правящая династия, хоть и знакома лично с Владыкой…
…который тем временем, не особо отвлекаясь на мой задумчивый вид, приподнял ковровую дорожку, сосредоточенно поводил под ней рукой и с торжествующим «Аха!!!» вытащил удлиненный ключ из того же металла, что покрывал трон. И аккуратно водрузил потертую алую материю на место, разгладив складки.
- И от чего ключ? – глупо поинтересовалась я, напрочь забыв о коварном эхе, которое тотчас же подхватило мой голос, как ребенок новую игрушку, и понеслось с ним по залу.
- От замка, - глубокомысленно заявил Диллиан и демонстративно повернулся налево, где за троном, на стене, красовался внушительных размеров гобелен, изображающий, по всей видимости, карту Хеллы. Мельком отметив, что на оной почти нет гор, а океан всего один и какой-то подозрительно крохотный, я безразлично пожала плечами и направилась к сему эпохальному творению. Хоть убей, не представляю, как можно так долго, нить за нитью, плести огромное полотно, навскидку четыре на четыре метра, да еще с такими подробностями, вплоть до мелких деревушек!
И еще интересно, неужели тайную комнату до сих пор не обнаружили, если она так примитивно упрятана?
Не успела я произнести столь очевидную мысль вслух, как Владыка, бросив на меня косой взгляд, осторожно гобелен в сторону, вставил ключ прямо в полотно, в почти незаметную глазу прореху, и осторожно повернул – один раз по часовой стрелке и три раза – против.
Ничего не произошло.
- И что теперь? – скептически поинтересовалась я. Государь отчего-то совершенно не выглядел растерянным или удивленным; подманил меня рукой, заставив втиснуться между стеной и гобеленом (тяжелый, чертяка!), и бесцеремонно толкнул в пропахшую пылью шерсть.
Никакой преграды я не встретила.
Пролетела, как сквозь воздух, через полотно, и выпала с другой его стороны, еле успев выставить вперед руки, чтобы защитить лицо. А потом спохватилась и быстро вскочила на ноги, осматриваясь.
И впрямь – каморка, особенно после старинного, пугающего величия Тронного зала. Помещение больше всего напоминало кладовку, где хранятся старые газеты и фотографии да всякий ненужный хлам: пожелтевшие от времени бумаги громоздились угрожающе накренившимися башенками, занимая почти все пространство – унылые стопки высились на видавшем виды столе, рассохшемся и наверняка скрипучем стуле, бесформенными кипами валялись на полу, покрытые толстым слоем пушистой серой пыли, словно одеялом. Разорванным в нескольких местах.
Вряд ли следы в пыли могли принадлежать человеку: слишком широкая и длинная стопа, словно незваный гость вдруг решил, что подпиленные охотничьи лыжи – последний писк сезона; на подошве красовался один-единственный рисунок – лист, формой немного напоминающий кленовый. Владыка, увидев «дыры» в ровном пылевом слое, заметно погрустнел, словно грузчик при виде тяжеленного мешка.
- Корону, как я понимаю, уже сперли до нас? – на всякий случай уточнила я.
Диллиан, рассматривая следы, с тоской кивнул.
- И как именно, если замок без твоей крови не открыть?
- Я сказал – без королевской крови, - мрачно буркнул Его Величество. – Тот, кто здесь был, вполне может именоваться королем.
Владыка осторожно опустился на колени, поворошив ничем не отличающуюся от остальных кипу бумаг; безнадежно вздохнул, высвобождая руку из лат, хищно покосился на украшающий стену декоративный меч и, отвернувшись, укусил себя за палец.
Единственная аккуратная капелька упала в серую пыль – и тотчас исчезла. Вместе с пылью, башенками из пожелтевших бумаг и почему-то столом. Рассохшийся стул остался на месте – только вместо кривых ножек вдруг появился высокий деревянный ящичек, к боку которого Диллиан без промедления приложил пораненный палец.
Маленькая дверца распахнулась; внутри, на характерно продавленной по кругу синей подушечке, лежал тот самый лист, чье изображение красовалось на подошвах «лыжника»; его ровным слоем покрывали те же змейки, что и в книгах в доме Дагаллиана.
- Вот старый паршивец, - выразил свое негодование Владыка, убирая палец от ящичка и вперившись в текст.
Все тотчас вернулось на свои места – и стол, и хлам, и даже пыль лежала так, словно ее никто долгое время не тревожил. Его Величество вертел в руках одинокий кленовый листик, беспомощно глядя на него серовато-белыми глазами, в которых, казалось, время от времени пропадали зрачки.
- Да что конкретно случилось-то? – не утерпела я.
- Корону забрал один мой старый знакомый, - процедил сквозь зубы Диллиан. – Заявил, что иначе меня в гости не заманишь… старый паршивец, нашел время! Он ж живет у демона на рогах!
- Не в прямом смысле, надеюсь? – без особой надежды уточнила я, но тут мое исконное невезение меня подвело:
- Нет, - отозвался Владыка. – Но очень далеко. Боюсь, что этот узурпатор фигов может добраться до короны раньше меня…
- Ну так чего мы тут рассиживаемся? – с непонятно откуда взявшимся азартом поинтересовалась я.
Отчего-то происходящее все больше и больше напоминало мне беготню по высшим бюрократическим инстанциям за мифическим штампом на великую бумажку, которую надо оформить всенепременно быстрее конкурента, - что-то в этом было такое родное и привычное, что в события просто невозможно не втянуться…
* * *
На обратной дороге мы столкнулись с дворецким. Средних лет мужчина, на полпальца выше Диллиана – тот самый мужик при полном параде, что сломя голову несся навстречу Эртрисс во время моего первого визита во Дворец; но вот то, что его ноги на пару миллиметров утопают во мраморном полу, словно неотъемлемая его часть, я заметила только сейчас.
- Ваше Величество, - вежливо поклонился он так и не вылезшему из доспехов Владыке, которого, по идее, просто никак не мог узнать, - миледи. Если позволите, я думаю, вам не следует задерживаться. Его Величество Эсеро отбыл около часа назад, и их колония…
- Я понимаю, - прервал его Диллиан, приподняв забрало. – Как обычно, на восход?
- Разумеется, - невозмутимо отозвался на этот шифр дворецкий и еще раз поклонился. – Прошу меня извинить, дела.
- Конечно, - безобидно хмыкнул бывший Владыка в ответ, вернув забрало на место.
А дворецкий как ни в чем ни бывало шагнул в стену – и будто растворился: сначала вдруг стал полностью мраморным, потом покрылся вязью цветочной резьбы, а затем выпуклость в форме человеческого тела плавно втекла в камень, словно так оно и было.
- Что за?.. – уже не надеясь на нормальные объяснения происходящего, пролепетала я. – А если ты так…
- Если я так сделаю, то расшибу себе лоб или помну шлем, - честно ответил Диллиан. – Дворецкий появился в тот момент, когда пропал главный архитектор Дворца и его имя исчезло со всех бумаг. Отец говорил, что он совсем не меняется. Но магией от него никогда и не пахло, - Его Величество растерянно пожал плечами. – Все, что я в действительности знаю о собственном дворецком – это то, что он всегда служит только нашей династии и почему-то в любой момент времени может определить, где я нахожусь.
- А как его зовут?
- Дворецкий.
- Аа… - обескуражено протянула я. Длинный список под заглавием «Не понимаю!» увеличился на еще один пункт. – Ладно, в этом дурдоме и не то возможно. А что за Эсеро?
- А это, собственно, тот самый старый паршивец, который украл мою корону, - сообщил и без того очевидное Владыка. – Сейчас нам надо догнать его колонию, отвесить ее главе хороший подзатыльник, забрать безделушку… а там посмотрим.
«Там посмотрим». Многообещающе и тоскливо, но, в самом деле, что мне делать, кроме как надеяться на Его Величество?
- Колонию? – переспросила я, решив хотя бы пополнить знания об этом странном местечке.
- Тилры живут колониями, преимущественно под землей.
- Мм? – совсем растерялась я.
- Сама увидишь, - отрезал Диллиан, неделикатно подтолкнув меня вперед.
То, что мы втихаря угнали со Дворцовой стоянки, усыпив стражу, больше всего походило на помесь летающей пластинки с велосипедом. Устройство состояло из двух тонких металлических кругов: на одном размещалось нечто вроде штурвала, на втором – кресло, украшенное сложной конструкцией ремней безопасности; если там где-то и подразумевалось наличие двигателя, то он себя ничем не выдавал – ни шума, ни вибрации. Может, магия – я уже готова верить в любой идиотизм, лишь бы он работал…
Все это пластинчатое безобразие непонятно как держалось в полуметре от земли и реагировало на наклон корпуса: наклонишься вперед – полетит вперед, откинешься назад – остановится и опустится вниз; а вот с какой стати нужно поворачивать «штурвал» влево, чтобы поехать направо и почему это нельзя исправить той же магией, для меня так и осталось загадкой. Как бы то ни было, устройство перемещалось со скоростью хорошего велосипеда и, в принципе, для недалеких поездок вполне годилось.
Черт возьми, именно недалеких!!!
Каменную глыбу Дворца мы огибали добрых несколько часов; к тому моменту, когда за очередной башней показалась, наконец, широкая проторенная дорога из города, впереди уже забрезжил робкий серенький рассвет; но на мне все еще сказывались сутки, почти полностью проведенные в постели, а Владыка… да кто его знает, может, ему и вовсе спать не нужно. Зато желудки у нас урчали практически в унисон, выводя такие сложные рулады, каким позавидовал бы любой менестрель.
- Приедем к Эсеро – опустошим все кладовые, - клятвенно пообещал Диллиан, поймав мой жалобный взгляд.
- Заметано, - воодушевленно кивнула я. – Кстати… может, все-таки расскажешь, что ты там за бред нес про воскрешение? У вас это действительно возможно? Пока время есть…
- Угу, - помрачнел Владыка. – В общем…
Династия, к которой принадлежал Диллиан, - династия Эйлэнна – никогда особо к власти не стремилась. Поначалу это было обычное благородное семейство, славное в основном тем, что большая часть его отпрысков в бесшабашной юности всенепременно либо прибивалась к шайкам разбойников, либо радостно пускалась в плавание по крохотному океану с очередной порцией пиратов. Кто-то впоследствии выкручивался, кто-то – нет, но о близости ко Двору никто не грезил даже как о возможной индульгенции.
Еще на том этапе род Эйлэнна перебежал дорогу роду Серого Сокола – приезжей семейке откуда-то с окраины Альянса Двух Галактик. За давностью событий забылось, что именно произошло, - но от возможности оскалить клыки в сторону соперника не отказывался ни один из кланов.
А потом королеву прежней династии угораздило выйти замуж за некоего Калта Эйлэнна, показавшего себя отличным полководцем в очередной пограничной стычке, и вся власть фактически перешла к его роду. Но, несмотря на свалившуюся на них ответственность, от характерной бесшабашности новые правители отказываться не собирались: одна из наследниц, невзирая на требования собственного наставника, выдернула из местного Ада настоящего демона – так, за компанию, чтоб было с кем поболтать вечерами. Разъяренная тварь, поняв, что как минимум до смерти нахалки ей придется торчать на поверхности, изображая преданного товарища принцессы, недолго думая проклял всю династию, пообещав, что представители ее всегда будут жаждать лишь свободы, но никогда не смогут покинуть трон, будучи прикованными к одному месту. Впоследствии этот самый демон, включив наконец соображалку, осторожно науськал род Серого Сокола, и тот эту недоученную магичку прикончил, но к тому моменту у нее наблюдалось порядка двух наследников, от того же самого демона и рожденных, что, впрочем, папашу не остановило – его и след простыл, а проклятие начало действовать.
Путем нехитрых опытов выяснилось, что, если хоть кто-нибудь из династии Эйлэнны не появляется в Зельтийер в течение трех месяцев, вокруг начинают происходить наистраннейшие вещи – то на город не пойми откуда налетит цунами или тайфун – это в паре сотен тысяч километров от ближайшего моря! – то разразится эпидемия какой-нибудь болезни с характерно магическим запахом, но лечащейся исключительно возвращением путешественника на опостылевший трон…
Вскоре стало очевидно, что династия с легкой руки демона стала неистребляемой: после нескольких гражданских войн и революций, в ходе которых тщательно убивали всех из рода Эйлэнна, где-нибудь на окраинах города в течение все тех же трех месяцев обнаруживался чудом выживший наследник. А потом включилась местная Гильдия Магов, радостно объявившая, что рассчитала наконец мощь проклятия: если оно не сбудется, то отдача от него сотрет в пыль добрых полгорода.
Но Серый Сокол как с цепи сорвался, потрясая длиннющими свитками с родословными и яростно утверждая, что трон на самом деле принадлежит им, а того самого полководца, женившегося на королеве, Эйлэнна у них нагло переманила! Выслушав их доводы и тщательно обследовав род на предмет еще одного проклятия, гильдейские маги развели руками и посоветовали обратиться к целителям…
Как бы то ни было, на данный момент насчитывалось порядка пятидесяти попыток свергнуть Эйлэнну, из них десять – почти удачные: Владык успешно мочили в сортире, но затем узурпаторы бесследно исчезали, а через некоторое время объявлялся очередной наследник.
В этот раз все вышло несколько сложнее. Диллиан клялся и божился, что наследников наделать еще не успел, а братьев или сестер не подарили родители, - то есть проклятие вполне могло и не сбыться… но в тот момент, когда Лати Серый Сокол вонзил в спящего Владыку меч, в его покои вошла Паучиха – так прозвали добрые служанки и горничные свою не менее добрую и миролюбивую начальницу.
Девица разбила о голову убийцы первую попавшуюся вазу, и, добив бессознательного вражину, воскресила Диллиана, отдав за него свою жизнь.
- Вот так просто?
Мы успели отъехать на порядочное расстояние от города, углубившись в окружающий его со всех сторон лес; блеклый солнечный свет осторожно крался меж темной листвы, рисуя на дороге нечеткие наброски будущих дождливых кружев.
- Отчего просто-то? – мрачно поинтересовался Владыка. – Она-то мертва! Просто добровольно умерла, чтобы я жил…
- То есть?
- Меня действительно убили, - отозвался Диллиан, отчего-то нервно пригладив левую половину груди, словно баюкал застарелую рану. – А когда кого-то убивают, в Аду должна добавиться еще одна душа. Но чья она, как правило, никто не смотрит, и можно воскресить недавнего мертвеца, умерев за него…
Его объяснения прервал чудовищный грохот откуда-то сбоку.
Из подлеска выскочило нечто четвероногое, в панике заорало в нашу сторону и рвануло поперек, чтобы скрыться в кустах; следом, подняв бешеный гвалт, с крон ближайших сорвалась стая темно-зеленых пичуг, а потом поперек дороги, шелестя листвой и протестующее похрустывая ломающимися ветками, с грохотом упало здоровенное дерево, напоминающее клен-переросток. У основания ствол будто перекусили – оборванная древесина, капающий сок.
- Бобры-мутанты? – предположила я, бодро давая задний ход.
- Бобры? – удивленно обернулся Диллиан. – Вы тилров так называете?
- Нет, бобры короны не тырят. И королей у них нет, - призналась я и истерично расхохоталась.
Да что за место такое дурацкое?! То балдахином кровати чуть не придавило, то едва не пристрелили – и ведь до сих пор не знаю, кто! – а теперь еще и деревья поперек дороги падают. А что, если бы я пролетела немного дальше?..
Грохот приближался; из придорожных кустов сорвалась еще одна щебечущая стайка, и свет перегородила основательная махина, по форме больше всего похожая на помесь краба с деревянной бочкой.
- Здорово! – пискляво проговорила махина, остановившись. – Ди, А Эри разве не удрала?
- Я ей удеру, - ответствовал Владыка, сияющее улыбаясь.
* * *
- Это и есть тилр? – на всякий случай шепотом уточнила я, наклонившись к Диллиану.
Темно-серая махина с корпусом бочкой высотой метра в три и верхними лапами в форме крабьих клешней, которыми, похоже, и перекусили ствол, с подземным народом ассоциаций не вызывала никаких. Это ж какие им туннели рыть приходится, чтобы там жить?
- Не совсем, - ухмыльнулся Владыка, подтвердив мои сомнения. – Это лесоповалочная машина.
- Аа… а сам тилр тогда как выглядит? – жадно поинтересовалась я. Неужели что-то наподобие гномов? Если они хорошо разбираются в механизмах, то наверняка смогут соорудить ракету, чтобы вернуть меня домой!
Избавив Его Величество от необходимости описывать, из бочко-крабовой махины, откинув округлый люк, который я вначале приняла за голову, вылезло зеленовато-коричневое существо, сплошь состоящее из острых углов. Узкие, угловатые плечи и тоненькие лапки отлично гармонировали с треугольной мордочкой; заостренные вытянутые уши, по всей видимости, могли преспокойно выписать полный круг, а острый нос активно подергивался, едва не задевая острого же подбородка.
Тилр вытянул вперед голову, глядя на меня и прицельно принюхиваясь.
- Это не Эри, - обличающее заявил он. – Хоть и похожа. Так она все-таки удрала?
- Я ее сам отправил, - твердо сказал Диллиан, как-то странно посерев. – Так что… потом об этом. Где сейчас ваша колония? Мне позарез надо к Эсеро.
Существо разразилось скрипучим смехом и юркнуло обратно в машину. Здоровенная махина подхватила «клешней» срубленное дерево, закинула его на плечо и как ни в чем ни бывало потопала впереди нас, не опускаясь до объяснений.
- За ним, - недовольно буркнул Владыка, видимо, уже жалея об отсутствии шлема, за которым можно спрятать лицо.
Черт, а ведь ему и впрямь не хватает Эри, поняла я, стараясь задавить потянувшиеся откуда-то из темноты подсознания щупальца черной зависти. Эта взбалмошная дуреха, не способная оценить собственные возможности, ему и правда очень нужна… так, как я никогда не буду нужна тому самому дорогому человеку, что остался на другой планете – и с другой женщиной.
Недолгий путь до колонии проделали молча. Каждому из нас было о чем молчать.
Где-то через полкилометра махина свернула с основной дороги, с ужасающим треском и грохотом проложив нам тропу в лесной чаще, и вывела нас к небольшой полянке, окруженной лучами сваленных деревьев. Посреди нее красовалась самая обыкновенная печная труба.
Машина свалила дерево на окраине полянки и, не оборачиваясь, прыгнула в трубу.
- Ну ничего себе Дедушка Мороз, - пробормотала я, беспомощно оглядываясь на поотставшего Диллиана.
- Прыгай, - велел Владыка, слезая со своего транспортного средства. Я последовала его примеру, но, заглянув в темную утробу трубы, первой прыгать наотрез отказалась – куда я приземлюсь, не было даже видно.
- Да все в порядке будет, - пообещал Диллиан, подталкивая меня ко «входу».
- Тогда почему сам первый не прыгнешь? – огрызнулась я, подпихнув вперед его.
- Потому что ты тогда предпочтешь подождать меня на полянке, - хмыкнул Владыка, махом раскрыв все мои намерения, и, уже не церемонясь, подхватил меня и поставил на край. – Вперед. Это на водные горки похоже.
- Я больше ледяные люблю, - честно призналась я, свесив вниз ноги и с опаской глядя на темному под ними. Но потрусить всласть мне не дали – коварный король Хеллы бесцеремонно толкнул меня в спину, заставив с оглушительным визгом свалиться в трубу.
Уже летя вниз, я сжалась в комочек, не переставая верещать, и зажмурилась, хотя о моих перемещениях в пространстве и так можно было судить больше по возмущениям вестибулярного аппарата, нежели по изменяющимся горизонтам – темень царила непроглядная. Поворот, еще поворот – и вдруг свободное падение, ни с того ни с сего притормаживаю – под ногами и спиной снова какая-то поверхность, скатываюсь, как с горки, опять поворот, голова кружится, желудок подскочил к горлу – снова падаю!
И вот это падение уже почему-то не прекращалось.
Наконец замолчав, я открыла глаза. И снова заорала.
Потому что падать мне еще оставалось метров десять, а внизу не наблюдалось ничего, кроме деревянного пола. И пол этот неотвратимо приближался.
Я беспомощно замахала руками, будто у меня были шансы взлететь, потом просто раскинула их в стороны, зачем-то повернула голову в сторону, словно удар щекой после падения с такой высоты принципиально отличался бы от удара лбом, и зажмурилась.
Умирать мне решительно не хотелось, но вот времени хорошенько об этом подумать явно не хватало – воздух, слабо сопротивляясь, бил в подставленную щеку и ладони, а неумолимая сила тяготения влекла меня если не к верной смерти, то, по крайней мере, к выбитым зубам – точно.
Однако падение внезапно прекратилось – в тот момент, замерев в десятке сантиметров от пола и истерично косясь вниз, не поворачивая головы, я не к месту вспомнила, что перед глазами всенепременно должна была промелькнуть вся жизнь. Но – быть может, мне особо нечего вспоминать, а может, воспоминания просто сочли перебором посещать и без того набитый паническими мыслями мозг. И я окончательно плюхнулась на пол, ничего толком не припомнив, все в той же нелепой позе – руки в стороны, голова повернута набок, щеку саднит, а колени, похоже, разбиты в кровь; нервный смех, невольно вырывающийся из горла, грозил перейти во всхлипывания, и я поспешно поднялась, отходя от места приземления.
Вовремя – мой маневр как раз повторял хелльский Владыка: Его Величество с пронзительным и чрезвычайно нецензурным воплем вылетел из трубы; изо всех сил костеря непонятно кого, преодолел расстояние до пола – но замер, как и я, в десятке сантиметров от него, и через мгновение все-таки плюхнулся вниз, не успев перегруппироваться и защитить от удара лицо.
Диллиан встал с видом обиженного на всю жизнь ребенка, потер пострадавшую щеку, чуть поморщился, когда пальцы наткнулись на щетину; и сияюще улыбнулся тилру, который уже успел куда-то сбагрить свою крабовидную махину.
- Ну-с, где сегодня заседает ваш король?
- В Тронном зале, как и полагается венценосной особе, - как само собой разумеющееся ответил тилр.
- Хорошо, - смиренно согласился Диллиан. – А где сегодня Тронный зал?
Тилр дернул левым ухом и пискляво хихикнул, а потом просто развернулся и потопал куда-то вперед.
Не дожидаясь указаний Диллиана, а отправилась за ним, только тогда догадавшись оглядеться.
Подземная комната в форме полусферы освещалась несколькими золотисто-желтыми шарами, плававшими прямо в воздухе; стены выложены из бревен – только вот вид у них был такой, будто стволы деревьев сами, как по заказу, проросли именно по окружности, с точностью до миллиметра меняя диаметр, чтобы в щелях не проглядывало ни клочка земли. В дальнем углу, куда направлялся тилр, из гладких досок пола пробился маленький светло-зеленый листик. Остроухий с осуждающим видом посмотрел на него, погрозив пальцем – и крошечное растение вдруг втянулось обратно в дерево. Образовавшийся бугорок медленно расплылся, выравниваясь.
- Тилры умеют подчинять себе деревья, - заметив мою ошарашенную физиономию, пояснил вполголоса Диллиан. – Собственно, на этом и держатся – самая качественная древесина всегда у них.
- Ага… - глупо уставившись в пол, отозвалась я. – И что они еще умеют?
- Практически все то же, что и люди, - пожал плечами Владыка. – Довольно специфическая магия, наподобие той, что управляла полетом по трубе, не менее специфическое чувство юмора. В основном все, что они делают, связано с деревом – строительные материалы, статуэтки, гребни, оправы под зеркала… почти ювелиры, только вот материал для работы довольно необычен.
- Ясно, - мирно кивнула я, уже потихоньку гадая, как мы отсюда выйдем – тилр пер прямо на изящно изгибающуюся стену, в которой ни дверей, ни окон, ни, слава богу, труб не наблюдалось.
Если я и рассчитывала на грандиозное зрелище, как округлые бревна с грохотом раздвигаются, создавая сияющий вход в светлую Тронную залу, то жестоко разочаровалась. Тилр остановился перед самой стеной, словно задумавшись, зачем-то потер кончик уха и просто шагнул вперед.
И исчез, едва коснувшись лбом округлых бревен.
* * *
- Да ни за что!!! – возмущенно вопила я, упираясь ногами в пол. Что бы там ни думал мой спутник по поводу необходимости попасть к королю тилров, идея бодро шагать прямиком в стену и исчезать в ней мне решительно не нравилась.
- Да все нормально будет, - увещевал бывший Владыка Хеллы, усиленно копируя интонации рыночных бабок, уверяющих, что средство от прыщей самое проверенное и надежное. – Тилры всегда именно так между помещениями и ходят! Это всего лишь еще одно ответвлении их магии, позволяющее…
- Сам об стену убивайся, меня не колышет, как их магия ветвится! – рявкнула я и нервно расхохоталась.
Летать на металлической пластине без двигателя и свободно болтать на чужом языке, не затратив на обучение и пары месяцев – Бог с ними! Может, так и бывает… но ходить сквозь стены – я ему призрак или самоубийца?!
- Ты ведь уже просачивалась сквозь материальные объекты, - продолжал уговаривать меня Диллиан, не позволяя и шелохнуться в сторону, противоположную злосчастной стене. – Вспомни гобелен в Тронном зале, ничего же страшного не произошло!
Я замерла в железной, отнюдь не нежной хватке чужого мужчины, на мгновение перестав упираться – отдающий легкой прохладой заснеженных горных пиков женский голос в моей голове вдруг отчетливо произнес: «Да хватит ему перечить, идиотка!». Прекращать спорить я, понятное дело, не собиралась, тем более из-за ревнивых требований виновницы всех моих бед, но – именно того несчастного мига, когда я застыла столбом, выслушивая первые приступы своей свежеиспеченной шизофрении, Владыке хватило, чтобы в надцатый раз бесцеремонно толкнуть меня вперед.
Уже понимая, что остановиться не получится и я сейчас впишусь лбом в это округлое деревянное великолепие, которому не рослось привольно на поверхности, я честно выкрикнула Его Величеству, что о нем думаю.
Не открывая рта и в то же время будучи твердо уверена, что Диллиан все отлично слышит.
Удивительное ощущение – словно летишь ввысь, сквозь переливающиеся всеми цветами радуги мыльные пузырьки, которые отчего-то не лопаются, соприкасаясь с кожей, а ластятся мягкими округлыми боками, будто кошки; и еще более забавно – внезапное осознание, что ими можно управлять: если попросить их сомкнуться за моей спиной, то никто уже не сможет пройти следом…
А потом я все-таки вывалилась с другой стороны стены. Чужой голос в голове устало умолк, мыльные пузырьки исчезли; нецензурную трехэтажную фразу, начатую молча еще в «прихожей», я заканчивала вслух, уже обернувшись к только что материализовавшемуся передо мной Владыке, который отчего-то выглядел несколько более ошарашенным, чем следовало бы. Что, на него никогда возмущенные женщины не орали? Да ни в жисть не поверю, не с его манерами.
Завершив свою обличительную тираду, из коей следовало, что Его Величеству можно смело вешаться от стыда, я с воинственным видом скрестила руки на груди и выжидательно уставилась на этого самого «чужого мужчину», изрядно попортившего мне кровь. Ну, пойдешь веревку искать или подсобить?!
Вместо того, чтобы усовеститься и хотя бы покраснеть, Владыка Хеллы некультурно показал пальцем на что-то за моей спиной. Я обернулась – и тихо офигела на месте.
Деревья росли отовсюду – мирно шелестящие кроны свисали откуда-то сверху, выглядывали сбоку изо всех стен, и лишь где-то треть привычно росла снизу, едва не задевая макушки своих «потолочных» соседок. В воздухе, осторожно лавируя между ветвей, плавали мерно сияющие шары золотисто-желтого цвета; самое большое их скопление освещало этакий хелльский Стоунхендж – круг огромных серых камней, каждый из которых по какой-то странной прихоти природы здорово напоминал самую обыкновенную новорусскую распальцовку.
- Прибыли, - прокомментировал Диллиан, не обращая внимания на все, сказанное мной минутой раньше. – Это и есть Тронный зал колонии тилров. Кроны всех деревьев, что образовывают стены комнат, выходят сюда.
- Впечатляет, - призналась я, все же любуясь кругом распальцовок, а не листвой. Внушительных размеров монолиты горделиво возвышались над макушками деревьев, растущих снизу, и касались кончиками «ногтей» почти сплошного зеленного массива сверху; летающие светильники бережно раскладывали на поверхности серого камня тепловато-солнечные блики.
В центре круга, медленно вращаясь вокруг собственной оси, парил деревянный диск, покрытый замысловатыми узорами вьюнков, растущих из него же. В постаменте под ним было выдолблено углубление, заполненное водой; но в ее спокойной поверхности отчего-то отражались лишь вездесущие ветви и листья деревьев.
- Его Величество скоро прибудет, - доложил тилр-лесоруб и с достоинством проследовал убиваться об стену повторно. То есть, тьфу ты…
Я тряхнула головой и переглянулась с Диллианом: желудки у нас урчали уже хорошо отработанным хором, а вот вероятность появления короля тилров с парой сумок из ближайшего продуктового магазина, увы, стремилась к нулю.
- Так где, говоришь, у них кладовые? – кровожадно поинтересовалась я.
- Понятия не имею, - покаялся Владыка Хеллы. – Боюсь, об этом знает только сам Эсеро… пойдем к порталу, что ли.
- Порталу?
Вместо ответа Его Величество еще раз невоспитанно указал пальцем – на тот самый деревянный диск над постаментом, у основания которого я только сейчас заметила аккуратные ступеньки. Стоило нам подойти к «Стоунхенджу», как вьюнки вдруг расцвели: буквально за пару секунд появились бутоны – и тотчас же распустились; несколько десятков ярко-алых венчиков отчего-то сразу же отразились в воде – парящими в воздухе.
- Сейчас появится, - прокомментировал Диллиан. – Вьюнки – это знак, что портал занят.
- Погоди, - посетила меня шальная мысль. – Портал – это ведь прежде всего способ мгновенно перемещаться в пространстве, так? И если я сейчас разберусь, как он работает…
- Ни демона, - паскудно ухмыльнулся Владыка. – Принцип действия такой: касаешься сначала диска, потом – одного из камней круга. В зависимости от того, какой камень выберешь – тебя портирует в соответствующее место. Видишь, они подписаны?
На «запястьях» распальцовок и впрямь извивались нечитаемые змейки. Я погрустнела.
- А камня Земли тут, само собой, нету…
- Не можешь прочитать? – отчего-то удивился Диллиан.
- Не могу, - угрюмо признала я. – А что будет, если одновременно коснуться двух камней? – с наивной надеждой спросила я. – Попадешь посередине?
- Эм, - Владыка Хеллы покосился куда-то мне за спину. – Нет. Будет… вот так.
Наконец догадавшись обернуться, я застыла столбом.
По ступенькам постамента чинно спускался седой тилр в цветущей деревянной короне с внушительным количеством «зубцов» - как на детском рисунке; его золотисто-зеленый балахон волочился по земле, а подол украшали вышитые звезды. На этом комические элементы заканчивались – из того места, где у всех гуманоидов должна находиться правая рука, из короля клубами валил густой серо-красный дым.
- Боже… - тихо простонала я.
Хорошо хоть не попробовала!
- Добрый свет, - быстро кивнул нам король тилров. – Одну минутку, я за рукой… - окинув взглядом ближайшие камни, решительно хлопнул по одному из них – и снова пропал.
- Эсеро периодически так попадает, когда торопится, - хмыкнул Диллиан, великодушно не обращая внимания на мои рвотные позывы. – То ли в этой его мантии по-человечески задеть только один камень не получается, то ли он забавы ради касается сразу нескольких.
- Такое – ради забавы? – не своим голосом прохрипела я. – У всякого идиотизма должен быть свой предел…
- А почему бы и нет? – пожал плечами Диллиан, и в этот момент король тилров появился повторно – этак мирно прикручивая правую руку на место, как если бы она была на шарнирах.
Дым, валивший из плеча Эсеро, плотно окутал оторванную конечность – вместе с конвульсивно подергивающимися пальцами и обрывками золотисто-зеленой ткани. Когда он рассеялся, король пару раз сжал кулак, одобрительно хмыкнул и вежливо улыбнулся.
- Прошу прощения, леди, зрелище, должно быть, не из приятных, - голос у него оказался поразительно похож на Диллиановский – мягкий, спокойный; и в то же время – властный. Незабываемое сочетание.
За его спиной отцветшие вьюнки один за другим падали в воду – и с шипением растворялись.
* * *
Признаться, дома у меня была репутация отпетой привереды: угодить мне каким-нибудь экзотическим блюдом считалось задачей практически невыполнимой, ну да никто особо и не пытался.
Поэтому, пожалуй, в первое мгновение, когда передо мной поставили полную тарелку красочной зелено-фиолетовой массы, во где-то в глубине сознания шевельнулась старая упрямая я, еще не сломанная событиями последних дней: и чем же это меня отравить на этот раз пытаются? И стоит ли пробовать вообще?
Но вот желудок здравыми сомнениями руководствоваться никак не желал. Сунули тарелку и положили что-то, напоминающее помесь вилки, штопора и ложки одновременно, рядом? Значит – передо мной еда и столовый прибор, остальное не волнует!
Вкуса я не запомнила совершенно – глотала, едва прожевав, будто у меня кто-то мог отобрать столь сомнительное кушанье, судорожно запивала жутко холодной водой. Диллиан не отставал – хотя сначала подозрительно косился на меня, видимо, ожидая, что я свалюсь отравленная. Эсеро снисходительно рассматривал нас, как мать – непутевых детишек, безразлично поковырялся в фиолетовой части бурды и осиял улыбкой Владыку, продемонстрировав полный набор клыков.
- Ну как она там, Ди?
О том, что я, по его мнению, «не Эртрисс», король тилров даже сообщать поленился – просто вежливо обходил стороной тему моего имени и появления в этом мире вообще. Меня, задолбанную постоянными сравнениями, это вполне устраивало, а вот Диллиан выглядел несколько нервным.
- Не знаю, - честно ответил он – после паузы, потребовавшейся на отрывание самого себя от тарелки и обдумывание вопроса. – Как глухая стена, достучаться не получается, как если бы… - бывший Владыка резко передернул плечами, замолчав.
- Как если бы у нее просто не было сенсоров? – закончил вместо него Эсеро, с задумчивым видом сплетя тонкие угловатые пальцы, и даже дождался утвердительного кивка собеседника.
- Сенсоров? – не догнала я.
Обе царственные особы устало взглянули на меня, надеясь, что я проникнусь уважением к переговорам государственной важности и перестану встревать с посторонними вопросами. Увы, особого трепета по поводу благородства окружающих меня персон я не испытывала, а потому ничем и не прониклась, ожидая ответа.
- Это устройство, позволяющее обмениваться мыслями на расстоянии, - пояснил Диллиан, отчаявшись дождаться от меня раскаяния. – Вживляется в черепную коробку каждому ребенку – сначала для обучения, потом используется как средство связи. На всей Хелле от силы сыщется десяток разумных созданий без сенсоров.
- Ахм… - многозначительно протянула я.
- Да, и ты в десятке, - неожиданно усмехнулся Эсеро, снова блеснув истинной мечтой стоматолога. – Но если захочешь, то тебе их вживят здесь же, заодно и проверим один момент насчет Эри... Я так понимаю, торопиться вам некуда, так?
- Некуда, - тотчас же ответил бывший Владыка Хеллы.
- Вообще-то я домой хочу, - озлобленно напомнила я, откидываясь на жесткую спинку деревянного (кто бы сомневался?) стула, и скрестила руки на груди. – Очень туда тороплюсь, чтоб ты знал! И не имею ни малейшего желания проверять «моменты насчет Эри» на собственной шкуре!
- Порталов настолько дальнего действия на всей Хелле только два, - мирно проинформировал повторивший мои действия Диллиан. – Первый – в гостевой спальне Эртрисс, - сломан во время покушения на тебя, когда обвалился балдахин, в который, собственно, и вплели заклинание. Второй – в подземной части Зельтийера, куда можно попасть только по пропуску, выдаваемому лично Владыкой. И я отчего-то сомневаюсь, что нынешний узурпатор из Серого Сокола сломя голову бросится помогать леди Эртрисс ди Дара.
- Я не Эртрисс!
- А он об этом знает? – мерзко ухмыльнулся Диллиан, сощурив отчего-то позеленевшие глаза. – Видишь ли, отличить вас можно только по рисунку магии в пальцах и запаху. Чего ты ждешь от человека, никогда не видевшему Эри вживую? – глаза точно такого же дымчато-зеленого цвета были у Эсеро – мимоходом отметив этот факт, я начала потихоньку звереть.
Какого черта я должна страдать из-за их внутренних дрязг?!
- Хорошо, - с шипением выпустив воздух сквозь сжатые зубы, проговорила я. – И что ты собираешься делать, чтобы вернуть себе трон?
- Ничего, - преспокойно ответил Диллиан. – Все случится само собой – уж наше-то фамильное проклятие расстарается.
- Черт, - тихо ругнулась я.
Три месяца… это несчастное проклятие зачешется только через три месяца!
Земляные стены опирались на округлый железный каркас, на глазах обрастающий молодыми побегами; в дальней части помещения несколько тилров судорожно рыли отверстие в Тронный зал, куда прорастут кроны будущих «стен», сейчас больше похожих на фигурные клумбы в парке. В колонии не было ни свободных помещений, ни больничных палат – обычно сенсоры вживляли специалисты с поверхности, а меня к ним, естественно, никто отпускать не собирался. Поэтому я лежала на одинокой койке посреди строящегося зала, прижимая взмокшие ладони к восхитительно прохладным простыням, и старалась не думать, кто проснется на моем месте после операции – в том, что прежняя я давно сгинула в водовороте событий, я не сомневалась, - но во что эта измененная сущность превратится утром?
Неразговорчивый тилр-лекарь деловито расставлял на столике рядом с койкой одинаковые бутылочки, на этикетках которых извивались привычные змейки; сами сенсоры лежали в блюдечке с резко пахнущей прозрачной жидкостью – крошечные кусочки металла, по форме напоминающие слегка помятые снежинки.
«Если попала в другой мир – нужно слиться с ним, иначе не выжить», - уговаривала я себя, стараясь не смотреть, как тилр, хмурясь, обмакивает в одну из бутылочек инструменты – сверкающие иглы, какие-то крючки и тонкий, отлично заточенный нож; осторожно раскладывает их на сияюще белой ткани, и на его лице не значится ничего, кроме отрешенной сосредоточенности.
Три месяца, напомнила я себе, с усилием отвернувшись. Мне нужно как-то прожить здесь целых три месяца, не свихнуться и, по возможности, не свести с ума немногочисленных доброжелателей. Рано или поздно все равно пришлось бы подгонять себя под местные стандарты.
- Через минуту вы уснете, - вдруг заговорил тилр, натирая чем-то угловатые пальцы. – А проснетесь уже с сенсорами и новой жизнью в кармане, - сказал он и – улыбнулся, чуть напряженно, но все же…
Я улыбнулась в ответ. Он всего лишь делает непривычную работу, но у него все получится.
Все будет хорошо.
Главное – верить в это, кто бы ни проснулся на моем месте после операции.
* * *
Еще одно пробуждение от стойкого ощущения, что рядом кто-то боится до потери пульса. Скоро войдет в привычку.
Эти мысли промелькнули до того, как я открыла глаза, с потаенным страхом – и надеждой – ожидая осознать, что вновь осталась одна. И лишь потом пришло понимание: меня разбудил напряженный шепот в паре метров от койки – это Диллиан, нагнувшись к тилру-врачу, яростно шипел что-то ему в лицо.
Последние видимые полоски земли стремительно скрывались за все утолщающимися стволами деревьев; пол ровным слоем устилал шелестящий золотистый ковер – там, где опавшей листвы было особенно много, она сама собой скатывалась в шары, мгновением позже взлетавшие в воздух, чтобы озарить помещение ровным сиянием. Тилры-работники, что копали выход для крон, исчезли вместе с проделанной ямой; пропал и зловещий столик, уставленный сомнительного вида бутылочками.
В голове – звенящая пустота.
- Что случилось?
Они оба обернулись почти синхронно – резким прыжком, точно боялись, что я нападу на них со спины, не дожидаясь их реакции. Увы, как бы мне ни хотелось отвесить Его Величеству хорошего пинка, сил подняться с койки все равно не было…
- Ты помнишь, как на тебя накладывали заклинание-переводчик? – вместо ожидаемого ответа поинтересовался хмурый тилр-лекарь.
- Не очень, - смущенно призналась я. – Большую часть я продрыхла. А что?
И вновь не получила ответа – Диллиан, зверски оскалившись, вдруг схватил проплывающий мимо золотистый шар-светильник и с размаху запустил его в стену – сфера со звоном ударилась об округлый бок ствола и рассыпалась ворохом пожухлых листьев; Владыка, отчего-то тяжело дыша, медленно опустился прямо на пол, ссутулившись.
- Да что случилось, блин, слабо объяснить?! – сложившаяся ситуация начинала порядком раздражать.
- Видишь ли… - лекарь с сомнением покосился на погрузившегося в горестные думы Диллиана и на всякий случай отошел на пару шагов в сторону, - когда хелльский маг плетет заклинание, ему необходимы некоторые опорные точки, в которые вливается энергия. Без нее ничего не сработает.
- И как это связано со мной? – напряженно поинтересовалась я, с усилием сев и спустив ноги вниз. Ступни, коснувшиеся лиственного ковра, странно зудели, словно от долгой ходьбы.
- У заклинания, что на тебя наложено, опорных точек нет, - помедлив, отозвался тилр. Подумал и сделал еще шаг в сторону. – Оно должно было рассыпаться, стоило магу, создавшему его, потерять тебя из виду. Но ты понимаешь наш язык, и объяснение этому может быть только одно – на данный момент ты и есть заклинание.
Диллиан вскинул голову, и на лице его читалась ярость вперемежку с отчаянием.
Я глупо хлопнула ресницами.
- Вы уж извините, ребят, но я чувствую себя вполне… гм, относительно нормальным человеком, который ко всему прочему не понимает, почему вот этот тип, - кивок в сторону кривящего губы Владыки, - сидит тут так, как будто у него помирает безумно богатый дядюшка с кучей прямых наследников.
- Быть заклинанием для человека – не значит оказаться сгустком энергетических плетений, - раненой змеей зашипел Диллиан. – Это всего лишь значит, что этот злосчастный переводчик теперь такая же часть тебя, как и твоя душа. И неважно, веришь ты в ее существование или нет! – не дожидаясь возражений, рявкнул он.
- Хорошо, допустим. – Удивительно, как быстро пара дней чистого бреда учит соглашаться с любым идиотизмом! – И что же тебя так разозлило в этом?
Не успела я закончить свой вопрос, как мы с лекарем грустно проследили полет еще одного светильника. Я завороженно смотрела на плавное падение золотисто-коричневых подгнивших листьев; тилр, ничего не сказав, бросился к стволу дерева, в котором образовалась небольшая, но все же хорошо заметная вмятина.
А Диллиан вдруг затих, устало опустив руки, странно успокоенный устроенным вандализмом.
- Ни заклинания, ни чистая энергия не могут быть филактерией, - неожиданно ровным голосом проговорил Владыка. – И то, и другое задерживает душу лишь до тех пор, пока не пострадает оболочка самого лича… либо до тех пор, пока траш не родит новое заклинание.
- Понятно лишь отчасти, - осторожно призналась я. Если о филактериях и личах я еще имела некоторое представление, то слово «траш» я вообще слышала впервые. Но сообщить об этом Диллиану я не успела.
- Траш – это такие люди, как ты, - мирно проинформировал он, не поднимая головы. – С двумя душами, одна из которых связана с заклинанием. И если обычные маги способны создавать лишь вариации уже существующих энергетических плетений, то траш способны порождать нечто принципиально новое, в корне отличающееся ото всего, что было прежде.
- Эм… порождать? – пуще прежнего напряглась я.
- Именно так, - кивнул Диллиан. – Траш рожают заклинания, как обычные женщины – детей… причем если женщина дарит ребенку свою любовь – то траш отдает заклинанию свою душу. Вторую душу.
Я закрыла глаза, ссутулившись и опершись на расставленные ладони.
Мама, кажется, я – двудушная тварь с потенциальной способностью рожать заклинания вместо нормальных детей. Помню, ты всегда говорила, что увлечения другими мирами до добра не доводят, хоть и не могла толком сказать, почему…
Причин не верить Диллиану просто нет.
И отчего же мне кажется, что даже если я смогу вернуться в родной мир, то места мне там уже не будет?
- Слушай… - заговорил первым Владыка – и тотчас же запнулся. – А я до сих пор не знаю, как тебя зовут, - с глуповатой усмешкой признался он.
- Эльмира, - с точностью скопировав его усмешку, представилась я – мне и в голову не приходило, что за все время, проведенное вместе, я так и не назвала ему своего имени.
- Эльмира, - повторил Его Величество, по звукам перекатывая незнакомое имя на языке. – Когда ты пыталась прочесть надписи на порталах, буквы двигались? – в вопросе чудилась слабая надежда – словно Диллиан до сих пор пытался верить, что никакая я не траш, а поведение букв являлось решающим критерием.
- Двигались, - кивнула я, припомнив нечитаемые надписи на огромных каменных распальцовках, оставшихся парой десятков метров выше. – Извивались, как змейки.
Свергнутый Владыка Хеллы опустил светло-светло-серые, почти белые глаза, бессмысленно глядя в пол, где неподвижным ковром лежали опавшие листья и засохшие тоненькие веточки. Соломинка, за которую он хватался, сломалась – коварный омут разверз темные глубины.
Я наконец пересилила себя и поднялась на ноги. Ступни наконец успокоились, но взамен незамедлительно затрещала голова.
- Так что вы с Эсеро хотели проверить насчет Эртрисс? – спросила я, подойдя поближе к растерявшемуся Владыке.
Он не поднимал головы, не отводил взгляда от пола; губы его не шевелились – но, тем не менее, в моей голове отчетливо зазвучал его голос:
- Слышишь меня?
- Это и есть действие сенсоров? – поморщившись, поинтересовалась я, массируя виски – в тот момент, когда Его Величество передавал свои мысли, их ощутимо закололо изнутри.
- Оно и есть, - отозвался Диллиан. – К боли быстро привыкаешь.
- Так что проверить-то? – повторила я свой вопрос.
- Я уже проверил, - сказал он, наконец подняв голову. – Я спрашивал Эри. А услышала ты. Поэтому я и не мог до нее достучаться – у тех, кому сенсоры вживляли в детстве, они превращаются в неотъемлемую часть самой сущности человека, как и его душа. Правда, никто и думать не мог, что с передачей души смещаются и координаты сенсоров…
Он помолчал, носком сапога вороша листья.
- Никудышный я защитник, наверное. Моя любимая в опасности – и без подстраховки, на которую рассчитывала, не знает, что меня свергли и она летит прямиком в гадюшник зазря, потому что без моего подтверждения договор не будет иметь силы… и я никак не могу с ней связаться.
- Эртрисс – умная девочка, не пропадет, - сказала я – скорее из желания успокоить, нежели из-за того, что действительно так считала.
Совершенно не умею приводить людей в чувство.
- Эльмира… - медленно проговорил Владыка Хеллы. – Если я узнаю, что ты вынашиваешь заклинание – я тебя убью.
* * *
Темные стволы, обросшие сероватым пушистым мхом, упирались в сплошную шелестящую завесу крон, будто в облака; невысокий кустарник робко разворачивал листья навстречу приглушенному свету, мягко льющегося в просветы между ветвями деревьев, с которых лохмотьями свисали голубоватые бороды лишайников. Под ногами едва ощутимо пружинил травяной покров: сочные ростки поднимались сразу же, стоило только с них сойти, - будто их и не приминали вовсе; светло-сиреневые бутоны, мелькающие в ровной зелени, казалось, мерно сияли изнутри, и к ним изо всех уголков леса слетались крошечные бабочки-светлячки – не знаю, как они назывались на самом деле, но их крылья, постепенно меняя цвет, едва заметно фосфоресцировали в полумраке.
Угловатый силуэт Эсеро перемещался совершенно бесшумно, - как и темная фигура свергнутого Владыки Хеллы, неслышно ступающего по земле.
Эту идиллию, в общем-то, портили всего два простеньких факта: во-первых, никакой это не лес, естественно, а всего лишь очередное творение тилров посреди их подземной колонии; а во-вторых, несмотря на свою очевидную искусственность, трава под ногами отлично шелестела в ответ на каждое мое движение, так что я неуклюже брела вслед за венценосными особами, шумя как пьяный медведь и чертыхаясь всякий раз, когда в босые ноги впивалась какая-нибудь очередная кусачая дрянь или острый камешек, скрытый зеленым покрывалом.
Высокородные лорды бросали сочувственные взгляды через плечо, продолжая беззвучно скользить вперед. Какого черта эта чокнутая парочка там забыла, я и интересоваться не стала, - сначала план дальнейших действий чинно-мирно обсуждался прямо в местном Тронном зале, посреди величественных распальцовок, где я, признаться, не особо прислушивалась к беседе, поскольку меня душил «беспричинный» смех. Но спустя четверть часа бессмысленных споров Эсеро просто поднялся на ноги и велел следовать за ним – и после очередного падения в распроклятую трубу мы оказались здесь, на очередном островке леса посреди земной толщи.
- В общем, так, - решительно произнес Эсеро, резко остановившись и сделав остроконечным ухом изящный круг. – Телепортироваться на движущийся звездолет, да еще с грузом, - ухо обличающе ткнуло в меня, - у тебя не получится ну никак. Сам понимаешь, что и у обычного-то портала погрешность на таком расстоянии составит полтора-два километра, а тут еще и придется производить постоянный учет сдвига точки, куда необходимо попасть…
С тех пор, как все дружно решили, что я по милости неудачников, накладывавших на меня заклинание-переводчик, стала траш, отношение ко мне резко изменилось. Тилры с молчаливым почтением носились со мной, как с дорогой, хрупкой, невероятно ценной вещью. А я еще толком не определилась, злиться мне по этому поводу или пользоваться, пока есть шанс – со времени памятного разговора мне еще ни разу ни в чем не отказали. Дело дошло до того, что не признававшие омовения тилры специально для меня вырастили дерево с дуплом размером этак с нормальную ванну и даже наполнили ее водой по моей просьбе – а когда Диллиан, задумчиво принюхавшись к своей рубашке, решительно затребовал того же, получил предложение самостоятельно потаскаться с ведрами с поверхности до выделенной мне комнаты.
Но говорил со мной только Владыка Хеллы. Остальные же демонстративно обращались только к Диллиану – как к моему хозяину. И вот это действительно раздражало.
- Понимаю, - мрачно буркнул Его Величество. – Но что-то мне подсказывает, что, даже если я встречу Эри сразу по прибытии на Аррио, в безопасности она не будет. – И покосился на меня так, будто это я являлась источником всех неприятностей.
- Что опять? – нахохлилась я, глядя на него исподлобья. Все-таки исколотые ступни и подобное обращение – как с неодушевленным предметом – не лучшие стимулы для любви к окружающим.
- А чего ж ты ждал, коллега? – хихикнул Эсеро, полностью проигнорировав мой вопрос. – Прежде чем отправлять женщину на опасное дело, стоит удостовериться, что не так уж она тебе и нужна, и об этом тебе стоило думать гораздо раньше.
Диллиан изменился в лице: и без того светлые глаза окончательно побелели, кожа, напротив, посерела, напряженно натянувшись на скулах, – юный Владыка вдруг стал походить на не очень свежего зомби; он молчал, еле переставляя ноги, еще больше усиливая впечатление. И даже тоненький серебряный обруч с крупным прозрачным камнем – его «корона» - как-то странно потемнел, будто от неумолимого хода времени…
- И нечего беситься, - беспечно заявил Эсеро, и не глянув в его сторону. – Сейчас злость делу не поможет – это я так, на будущее, чтобы поразмыслил на досуге. А сейчас тебе нужно на Аррио где-то денька два спустя.
- Я должен ее встретить в момент прибытия. Значит, полтора дня максимум, дальше погрешность по времени слишком сильно увеличится, - неожиданно спокойно ответил Владыка. – Я не могу позволить себе опоздать.
- Флаг в руки, - хмыкнул Эсеро, отступая в сторону – и все деревья вокруг в точности повторили маневр, отталкиваясь корнями, будто зарытыми в землю ногами; длинные бороды лишайника тихо колыхнулись от внезапного движения, вспугнув стаи каких-то крошечных синеватых мошек. Трава, по-змеиному извиваясь, заполнила темные ямы, оставшиеся от отошедших в стороны деревьев.
В центре образовавшейся полянки, среди порхающих бабочек, меняющих цвет, одиноко стоял один-единственный камень из местного Стоунхенджа – и надписей на нем не было никаких; зато между указательным пальцем и мизинцем, гордо уткнувшимися в теряющийся где-то вверху потолок, мирно плавало черное пятно наподобие того, в которое прыгал еще тот мужик с галстуком-бабочкой в доме Эртрисс.
- Настроишь сам, - заявил Эсеро, отступая к краю поляны; светло-сиреневые бутоны вдруг резко повернулись к нему и распустились, источая густой и безумно сладкий запах, от которого заслезились глаза. – И бегом! Этим залом еще со времен прадеда не пользовались…
- А сколько живут тилры? – еще успела поинтересоваться я, прежде чем Владыка Хеллы подхватил меня и перевесил через плечо, как мешок с мукой, чтобы с разбегу запрыгнуть на «распальцовку», шипя что-то неразборчивое на ходу.
Ощущения – непередаваемы.
Сотни тысяч радужных пузырьков вьются вокруг, ластятся, еле слышно мурлычут; вечно изменяющийся калейдоскоп красок и жизни, прекрасный, насыщенный и многоцветный, разлетался вновь и вновь, чтобы тотчас же образовать новый, еще более завораживающий узор. Протяни руку, чуть шевельни пальцами, разрушая все старое, что здесь было – этот крошечный мирок, созданный скорее для перемещения, нежели для проживания, так и манил, уговаривая снова преобразовывать себя…
И видела его почему-то только я.
Диллиан, поперек чьего плеча я по-прежнему болталась мертвым грузом, бессмысленно смотрел вперед вечновьюжными серыми глазами, с такой осторожностью делая каждый шаг, будто мог внезапно лишиться опоры – да разве могло это волшебство представлять хоть какую-то угрозу? Не верится…
А потом радужные пузырьки расступились, выпуская нас в абсолютную, всепоглощающую черноту.
Только парой минут спустя, наконец ощутив под ногами твердую почву – совсем обыкновенную, нормальную почву, не пропитанную никакой магией, - я поняла, что никакая это не абсолютная чернота: всего лишь бархатная беззвездная ночь, пропахшая незнакомым, но очень нежным цветочным ароматом, в который я влюбилась с первого вздоха.
Мы очутились посреди чьего-то сада: пушистые кусты, усеянные светлыми бутонами, подступали со всех сторон, образуя крохотное уютное гнездышко; неподалеку величаво возвышался темный силуэт какого-то дерева, а за ним виднелись постройки с остроконечными крышами.
- Добро пожаловать на Аррио, траш Эльмира, - хмуро буркнул мой спутник, которого, похоже, вся эта красота ничуть не тронула. – Теперь нужно разобраться, с какой ошибкой нас выкинуло и где искать космодром.
- А по-моему, сначала неплохо бы рассказать мне, что вы с Эсеро решили делать, пока спала, - мирно заметила я, нагибаясь к кусту – похоже, это его цветы так чудесно пахнут.
- Что, что, - раздраженно пробурчал Диллиан, невидяще вертя головой – смотрел чужими глазами. – Нужно найти космодром, встретить Эри, подменить ее тобой и драпать со всех ног!
- Так, - резко выпрямилась я. – Снова-здорово? Я не стану подставляться вместо Эртрисс только потому, что она тебе так дорога! И вообще… - осознание было настолько очевидным и ясным, что я невольно замолчала на мгновение, - на кой тебе рисковать переговорами с потенциальным союзником и душой Эртрисс, спасая лишь оболочку? Я ведь ни черта не смыслю в политике!
- Во-первых, - на редкость мерзким преподавательским тоном отозвался Диллиан, вцепившись взглядом в какую-то ему одному понятную точку над моим левым ухом, - если «оболочку» повредят, от филактерии никакого толку, ты просто выпустишь ее душу – причем никто не узнает, куда именно оная направится, получив свободу. А во-вторых, филактерию всегда можно поменять, необходимо лишь согласие… - он запнулся, беспомощно разведя руками, но потом все же собрался и договорил: - лича и новый сосуд.
- Допустим, - призрак собственной ненужности, все время с момента прибытия на Хеллу маячивший за спиной, снова перегнулся через мое плечо и преданно взглянул в лицо, с щенячьей нежностью лижа щеки. – А с переговорами что?
- Слушай, - терпеливо проговорил он, наконец взглянув мне в глаза, - моя женщина – в опасности, демон раздери, и я из шкуры вон вылезу, лишь бы с ней все было в порядке! А переговоры все равно не имеют никакого смысла, пока я не верну власть, так что…
- Отлично! – призрак ласково обнял за плечи, шепча что-то успокаивающее на ушко. Я отвела глаза. – Понимаю, что ты хочешь как можно быстрее вернуть Эртрисс и упрятать понадежнее… но мне сейчас ничего не мешает просто взять и уйти. Убивать ты меня не станешь – я ведь ее филактерия, - на губах поселился противный горьковатый привкус, и я некультурно сплюнула прямо под куст. – Калечить – невыгодно, меня больше никто не спутает с ди Дара… Неужели тебе позарез необходимо опозориться на переговорах, отправив туда меня? Можешь сказать, что именно мешает просто забрать Эртрисс с космолета и смыться куда подальше?
- Все просто, - Диллиан опустился на корточки рядом со мной. – Мне нужен этот космолет, чтобы вернуться на Хеллу, и поэтому кто-то должен выдавать себя за его нанимателя…
- Да а на кой? – не вытерпев, взорвалась я. – Ты же все равно попадешь обратно по прошествии трех месяцев!
- Это правда, - задумался Владыка, с глуповатым видом почесав затылок, и по-мальчишески усмехнулся. – Все-таки вы очень похожи… Только вот загвоздка – я лично попаду на Хеллу, это точно, но вот насчет вас двоих гарантий никто не давал.
Присев на корточки, я осторожно оторвала у ближайшего бутона еще не развернувшийся лепесток и растерла в ладонях. Дурманящий аромат усилился, прозрачным туманом повиснув в ночной тиши.
- Поверь, не пропадем, - фыркнула я, с каким-то детским восторгом принюхиваясь к собственным пальцам.
* * *
Небо на востоке медленно приобретало нежный розовато-рыжий оттенок, плавно перетекающий в бархатную синеву беззвездной ночи; мерное сияние зарождающегося дня выхватывало из густой пушистой темноты очертания островерхих домов-башенок, окруженных роскошными цветущими садами – это место походило скорее на хрупкий огороженный рай на земле, нежели на планету, не так давно пережившую кровопролитную войну с Хеллой, чей Владыка понуро брел рядом со мной, даже не глядя по сторонам.
Насколько я поняла из сумбурных объяснений, перемежающихся с шипящими ругательствами, портал, который должен был доставить нас на космодром, оказался не настолько точен, как хотелось бы: мы оказались в жилом районе города Тугерт, и до корабля Эртрисс оставалось пилить около часа – и к его прибытию мы уже явно не успевали. Разъяренный собственным бессилием Диллиан бесшумно крался впереди, время от времени злобно запинывая подвернувшийся камешек в чью-нибудь зеленую изгородь, усеянную крупными цветами – но спокойствия это, понятное дело, никому не добавляло.
Не то чтобы мне так не терпелось убедиться, что виновнице моих бед ничего не угрожает, - просто бесплодная злость человека, чья помощь мне так нужна, и его суматошные метания туда-обратно, лишенные, казалось бы, всякой логики и мотивации, уже изрядно напрягали. Давно стоило найти эту чертову инквизиторшу и торжественно передать Диллиану, чтобы тот наконец утихомирился и всерьез задумался о возвращении собственного трона.
Только вот в последнее время я все чаще ловила себя на мысли, что мне нравится этот мир, каким бы идиотским и жестоким он ни был, - и от вопля «Да к черту трон, я остаюсь тут!» меня удерживало лишь то, что здесь мне не за что уцепиться – ни друзей, ни дома. А вот от того, насколько я оказалась зависима от привычного быта, становилось даже не столько грустно, сколько противно.
Посольство Хеллы на Аррио, к которому повернул после недолгих раздумий Диллиан, резко отличалось от всех здешних построек: здание было приземистым, идеально квадратным и при этом – нереально огромным. Оно нависало над пышной зеленью садов и сказочными башенками – как Дворец в Зельтийер нависал над площадью, постоянно создавая премерзкое ощущение, что сейчас эта громадина, предупреждающе скрежеща опорами, медленно повалится вниз, поднимая облака густой пыли… Единственное, что спасало постройку – это окна: высокие чистые стекла с белоснежными наличниками, которые заставляли посольство казаться полувоздушным, ветреным творением, готовым сорваться с места и унестись ввысь, куда с таким вожделением глядели острые верхушки здешних башенок.
- А ты точно уверен, что нас туда пустят? – по-детски ныла я, откровенно не желая торчать в четырех стенах вместо того, чтобы еще немного погулять по городу – и пусть босиком! Но так красиво… до сих пор я была твердо уверена, что именно так должны выглядеть обиталища эльфов – но это все сотворили люди, обычные люди, и от этого Тугерт казался еще более чарующим.
- Неважно, - отрезал Диллиан. – Если не пустят добровольно – прорвусь и так!
Я с сомнением покосилась на спутника. Со времени нашей первой встречи он изрядно оброс и отощал, уже практически ничем не напоминая улыбающийся оплот спокойствия и силы, каким я увидела его у Дворца Владык. И вот это внушало определенные сомнения, поскольку у входа в посольство вытянулись в струнку двое внушительных стражников – без доспехов: их заменяли плотные темно-зеленые комбинезоны, по которым периодически отчего-то пробегало слабое сияние. Оружия я у них не заметила, но все же меня никак не оставляло ощущение, что именно этих двоих следует опасаться куда больше, чем того же Эсеро – даром что тот ухитрялся удерживать в повиновении целую колонию, твердо уверенную, что править ей может лишь сильнейший…
Зато Диллиан выглядел на редкость спокойным и уверенным в себе: похоже, ему эти ребята никаких опасений не внушали.
- А что за чертовщина у них с комбинезонами? – все-таки не удержалась я, высматривая рядом с посольством кусты попышнее – надо же куда-то спрятаться, если стражники не пустят бывшего Владыку в здание и завяжется драка, в которую мне лучше и не соваться?
- Зарядка, - бросив на меня косой взгляд, отозвался Диллиан. – Неужели сама не чуешь?
И вдруг нахмурился, резко остановившись.
- Подожди-ка, - произнес он и сорвал, не глядя, лист с ближайшего дерева, которое тотчас же печально обронило на него крупные темно-рыжие лепестки цветов. – Что видишь? – поинтересовался Владыка, вытянув в мою сторону руку с листиком.
Я с сомнением посмотрела на листик, на самого Владыку – все ли с ним в порядке? Все-таки такой стресс, и ни минуты нормального отдыха… И честно ответила:
- Ты держишь в руке лист… смял… ой!
Смятый листик, вместо того, чтобы осыпаться на землю жалкими сочащимися комочками, исчез в точно таком же сиянии, которое порой пробегало по комбинезонам стражников. Я неверяще уставилась на испачканные зеленоватым соком пальцы Диллиана, словно ожидала, что останки листа все-таки решат там появиться, а потом сама сняла темно-рыжий лепесток с его плеча и растерла – но ничего подобного не случилось. Побуревшие комочки окрасили кожу в грязно-красный, но исчезать определенно не собирались, взамен распространяя тонкий свежий аромат, чем-то напоминающий лимонный.
- Они не все… материальные? – неожиданно поняла я. – Часть только кажется, но остальное – иллюзия? А как…
- Примерно так, - оборвал меня Диллиан. – Все же интересно… ты не видишь стандартные заклинания, сплетенные людьми, - но вот те, что были рождены траш, воспринимаешь как людей в комбинезонах? – и отчего-то расхохотался.
- Это – заклинания? – обомлела я, повернувшись к посольству.
Двое стражников по-прежнему стояли, вытянувшись по постройке «смирно» и пристально всматривались вдаль.
- Рождены специально для охраны посольства Хеллы на Аррио, - успокоившись, пояснил Диллиан и возобновил шествие к зданию. – С ума сойти, такой реакции я еще не видел! Интересно, если мне придется их разрушить – ты увидишь, как я убиваю людей? – поинтересовался он у пространства перед собой и снова расхохотался.
А вот мне стало не по себе.
Ты увидишь, как я убиваю людей?
Ни за чем подобным наблюдать определенно не хотелось.
Но этот… маньяк!!!
При нашем приближении люди-заклинания вышли из состояния созерцательной прострации, разом напружинившись, как два кота перед прыжком, неотрывно следя за каждым движением – почему-то моим, а не Диллиана, хотя именно он представлял для них куда большую опасность, нежели я.
- Они меня боятся? – неуверенно спросила я.
- Заклинания – не люди, - отрезал Владыка, ступая на порог. – Кем бы они не казались тебе.
И в то мгновение, когда оба заклинания протянули руки к его горлу, так и не обнаружив при себе оружия, - а бывший Владыка Хеллы, не глядя, раздраженно отмахнулся от них, как от назойливых мух, и они кровавыми клочьями разметались по нереальной пышной зелени садов, - я была готова отдать все, лишь бы доказать, что он сейчас – неправ.
Неправ, черт побери!
* * *
Розовато-золотой свет мерно лился в огромное окно, распахнутое настежь; легкий ветерок едва шевелил светлые занавеси, и пьянящий цветочный аромат витал по слишком большой для одного человека комнате, сплошь заставленной книжными шкафами – рука хозяйки чувствовалась более чем четко.
- Значит, те «змейки», которых я видела вместо букв, на самом деле просто шифр для заклинаний и всего, с ними связанного? – уточнила я, вертя в руках еще одну книгу, которую, наверное, никогда не смогу прочесть: на обложке извивался, ласкаясь, добрый десяток серебристых пресмыкающихся. – А Дагаллиан не боялся оставлять меня в комнате с полным шкафом справочников по магии?
- Либо не боялся, потому что знал о твоей неспособности их прочитать, либо, напротив, хотел, чтобы ты в них как следует разобралась, - задумчиво ответила Эртрисс, оказавшаяся, как и я, безнадежной совой: когда мы с Диллианом все-таки прорвались в ее комнату в посольстве, она еще спала; и сейчас, сидящая на расправленной постели в сложной конструкции, напоминающей дикую помесь халата, кимоно и сари, уже ничем не напоминала ни грозу всех еретиков и предателей, ни замученную бумажной волокитой государственную служащую.
- И на кой ему учить меня магии? – не догнала я. – Да еще столь ненадежным способом?
- Чтобы ты могла более реалистично изобразить Эри, очевидно, - отмер бывший Владыка Хеллы, до этого сидевший на полу, неверяще переводя взгляд с меня на мою копию и обратно – пытался решить задачку из серии «найди десять отличий», и, по всей видимости, не очень успешно.
- Но ты говорил, что нас все равно можно отличить, - заметила я. – По запаху и рисунку магии в пальцах…
- Вот-вот, - устало хмыкнул Диллиан. – Запах отлично заглушается духами, а рисунка у тебя нет только потому, что ты лично никогда не колдовала. Вздумай ты сплести хоть одно заклинание – да просто попытаться это сделать! – и он бы появился. Точь-в-точь как у Эри – физиологически вы абсолютно идентичны, даже отпечатки пальцев одинаковые, что уж говорить по магию. А научи тебя держаться и говорить, как она – пожалуй, даже я не сразу бы отличил, - смущенно закончил Владыка.
Эртрисс скептически сощурилась в его сторону и презрительно фыркнула – настолько наигранно, что вышло скорее забавно, нежели угрожающе, и Диллиан – серьезный, собранный, Диллиан, страшный дядька-маньяк с почти недельной щетиной – по-мальчишески показал ей язык.
А я в надцатый раз почувствовала себя третьей лишней – хоть и не могло, ну просто не могло быть такой романтически-насмешливой сцены после того, как моя копия рассказала, как именно добиралась до посольства.
Началось все с того, что кораблю элементарно не дали приземлиться – когда он прорвался сквозь атмосферу, на космодроме яблоку негде было упасть: протестующие граждане, которым никто не мог запретить всего лишь оставить свои транспортные средства на отведенной для этого площади, воспользовались своими правами. Что касается встречающей делегации… нашли ее уже тогда, когда капитан корабля, оценивающе осмотрев показатели счетчика топлива, плюнул на приличия и фактически позволил звездолету грохнуться на ближайшее поле, вздымая волны пыли и пепла вырванных с корнем растений, оказавшихся в опасной близости от основного двигателя. С полем, естественно, можно попрощаться, как и с пресловутыми членами делегации, которые обнаружились недалеко от носа упавшего транспортного средства – на тот момент встречающие были мертвы по крайней мере несколько часов, но это еще предстояло доказать перед лицом справедливого аррианского суда.
А потом экипаж во главе с капитаном, невесть откуда откопавшим на мирном посольском корабле десяток крохотных пушек и незамедлительно вооружившим кого смог, тихо крался по остаткам поля, пригибаясь и пытаясь скрыться за обуглившимися злаками, стоило на дороге мелькнуть человеческому силуэту; перебежками от сада до сада, трясясь от каждого шороха, прячась в листве, добирался до посольства – но буквально за квартал до вожделенной безопасной берлоги их все-таки заметил невовремя проснувшийся владелец очередной цветущей роскоши.
Хозяин сада, недолго думая, сотворил на пути хелльцев иллюзию недружелюбно настроенной толпы, вооруженной сельхозинвентарем и – изредка – чем-то огнестрельным, что хозяин и сам с трудом представлял, и потому вилы и лопаты вышли куда более угрожающими. Ничего, в принципе, удивительного – любой садовод на Аррио умело наводил миражи, в силу собственного воображения дополняя свое детище новыми цветами да листьями; изредка дар использовался и для отпугивания воришек, за которых аррианец и принял хелльских послов.
Взбешенный своим положением и постоянным ужасом, экипаж разрядил пушки в ствол многолетнего дерева, на месте которого им привиделась опасность, безнадежно повредив кору и переломав раскидистые ветви; радости хозяину этот поступок, понятное дело, не доставил, но не успел он бросить иллюзорную толпу в атаку, как на звуки стрельбы примчался отряд ночной стражи, изрядно раздраженной сим происшествием в конце дежурства. Загребли всех, кроме капитана и Эртрисс, вовремя нырнувших в густые кусты, пережидая разборки. Сейчас экипаж обретался где-то ближе к противоположной окраине города, в местном эквиваленте обезьянника, и вызволить его оттуда до официальной встречи с королем Аррио не представлялось возможным – а встреча по понятным причинам отменялась.
Эртрисс рассказывала спокойно и ровно, ничем не выдавая ни страха, ни волнения. Но Диллиан, глядя на нее вновь изменившими цвет глазами – карими – едва заметно подрагивал на сухих описаниях разговоров с капитаном, объявившим команде, что топливо на исходе; на кратких, отрывистых фразах о приземлении и бегстве. Казалось, единственное, что оставило его безразличным, - это смерть встречающей делегации в полном составе, да и то, вероятно, потому, что мертвецы Эри ничем не могли угрожать.
- Из посольства сейчас лучше и не высовываться, - честно предупредила моя копия, зябко кутаясь в халат. – Люди взбешены, и стоит где мелькнуть типично хелльской физиономии типа твоей, - оценивающий взгляд, адресованный погрустневшему Владыке, - сразу завязывается драка. Лучше дождаться, пока не явятся сопровождающие – должно же состояться разбирательство по поводу убитых.
- А экипаж? – отмерла я. Идея оставить «своих» людей в обезьяннике близка мне определенно не была.
Парочка самых чокнутых на свете существ удивленно уставилась на меня, как будто у меня выросли ангельские крылья и я только что предложила их покатать.
- Если мы сейчас высунемся, - четко, едва ли не по слогам проговорила Эртрисс, - нам крышка. Всем. – Она выразительно ткнула пальцем в небольшое настенное зеркало, предлагая мне сравнить свою рожу на предмет сходства с ее – типично хелльской.
- Будь ты хоть тридцать раз траш, я – боевой маг, а она – черная целительница, против огромной толпы долго не выстоять, - с неохотой признал Диллиан. – Первый десяток еще раскидаем, но дальше задавят количеством. Так что лучше отсидеться здесь. Пока хотя бы один из нас… двоих на свободе – у них есть надежда.
- Это если их еще в обезьяннике не укоцают, - с раздраженным сомнением высказалась я, порядком уязвленная напоминаем о собственной бесполезности.
Диллиан с Эртрисс переглянулись и понурились – практически синхронно.
- Ладно, сидим тут, - буркнула я. – И кстати, что там насчет ритуала смены филактерии?
Моя копия задумчиво пощелкала пальцами, потом смяла край одеяла.
- Для начала, - заговорила она, - неплохо бы хотя бы умыться. А потом прикинуть, на что именно тебя менять…
Интересно, кто из ее друзей – если таковые вообще имеются – в процессе общения чувствовали себя нормальными людьми, а не полезными инструментами?
* * *
Только в посольстве мне удалось сделать то, с чего, по совести, следовало начинать: стребовав для себя гостевую комнату, я набрала в спальнее Эртрисс книг что попроще и читабельней – и забурилась в приглянувшееся мне глубокое кресло, обложившись фолиантами. Все же глупо шататься – с ума сойти! – по другим планетам и не черта о них не узнать! Понятно, что дома мне никто не поверит, кроме разве что дяденек с добрыми лицами и белыми халатами, но все же… Во мне словно проснулся тот ребенок, которого так долго душили сначала родители, потом – друзья, преподаватели и я сама; ребенок, которому плевать, где он и что его ждет. Ребенок, которому все вокруг – просто интересно.
Мир – странный и совершенно непонятный, полный магии, загадок и глупой человеческой жестокости, где некогда оборачиваться назад, - уж не этого ли мне не хватало там, на другой планете, с ее размеренной, расписанной по минутам жизнью?
Нет.
Уж чего-чего, а странностей, непоняток, шарлатанов и воинственных идиотов хватает везде.
На первой же открытой странице я нашла с десяток незнакомых слов и со вздохом отложила фолиант в сторону, взамен выискав в окружающих меня стопках книг увесистый зеленый том с лаконичной тисненой надписью «Словарь». Кажется, без его прочтения мне ничего не светило.
Новизна.
Не хватало свежести садов, посторонних – совсем-совсем незнакомых и по-своему забавных – людей, необычных взглядов на жизнь и абсурдных поступков. Сытое, размеренное существование, уверенность в завтрашнем дне – это все, конечно, важно, но…
Но.
Я еще едва перевалила за букву «В» - ее эквивалент – когда к креслу бесшумно явились два потрепанных полосатых кота. Беспородные зверушки подозрительно принюхались к моим ногам, еще подозрительнее – к книгам, после чего все же соизволили запрыгнуть ко мне. Один кот вольготно растянулся на левом подлокотнике, пользуясь тем, что я опиралась на правый; второй, потоптавшись, свернулся клубочком у меня на коленях, с фырканьем отпихнув словарь. И – оба замурлыкали, стройным, отработанным беспокойным хором, не давая даже задуматься о том, кто пустил в посольство дворовых зверюг с ободранными шкурами.
Я флегматично пожала плечами – после всего пережитого за последние дни возможность подцепить какой-нибудь лишай казалась не столько смешной, сколько нереальной, - и вернулась к чтению, выяснив, что люди, лишенные магического дара – возможности накапливать необходимую для плетения заклятий энергию – используют генераторы для ее замены. Таэйнна, помнится, говорила, что люди используют машины для компенсации отсутствия способностей, - но тогда мне сразу вспомнились привычные кофемолки, автомобили и электрочайники.
Под мерное мурлыканье обоих котов я обнаружила, что в книге постоянно прибывают страницы, и, кроме того, там ни разу не встретились те слова, значения которых я знала. Сил удивляться и этому уже не нашлось, так что я отвлеклась, чтобы почесать котов за ушком, и продолжила чтение. Однако где-то через час выяснилось, что эта сволочь реагирует еще и на настроение: стоило мне, пригревшись, начать задремывать над однообразными определениями, как пожелтевшие страницы внезапно опустели. Я недоверчиво перелистнула еще парочку, открыла конец, - все то же. Девственно чистая бумага, как в пятом по счету подаренном ежедневнике.
Пришлось отложить словарь, растормошить уснувших котяр и встать, разминая затекшие ноги. Что ж, все равно было нереально сходу разобраться в этом ненормальном мире, так отчего бы не сделать небольшой перерыв?
Я бережно переложила второго кота с колен в кресло – и застыла.
На выданном мне «халате» красовалось темно-багровое пятно. Запекшаяся кровь.
Благодарно подставленный для почесывания живот кота пересекал неряшливый рваный шрам, где кожа еще не успела зарасти шерстью. Ран на нем не было. На мне – я с затаенным страхом раскопала под несколькими слоями ткани собственные ноги – тоже.
Еще толком не поняв, что именно меня насторожило в этих двух зверюгах, я приподняла того, что дремал на подлокотнике – там кровавая лужица не успела даже подсохнуть; а сам кот щеголял четырьмя небольшими царапинками, из которых столько определенно бы не натекло. Что за?..
Долго искать ответ не пришлось. На коте, которого я, таращась на безнадежно испорченное кресло, держала на руках, вдруг начали стремительно стягиваться царапины; а стоило мне отпустить его к сородичу, как ускоренное исцеление прекратилось так же неожиданно, как и началось.
Склонив голову к плечу, я – а ну как снова получится? – осторожно ткнула в обоих зверюг пальцем. Результат не заставил себя ждать: на животе одного кота начала расти недостающая шерсть, а на втором окончательно затянулись царапины, сменившись нежной кожицей.
Я отшатнулась и нервно расхохоталась.
Исцеление наложением рук, спешите видеть!
Бестиарий безропотно распахнулся на букве «Т»; я нервно пролистнула несколько страниц, выискивая нужное слово.
Траш (арр. tr’asshee) – существо, создаваемое из человека посредством определенного ритуала и передачи второй души (обычно жертвенной) с целью получения нового класса заклинаний. Характер полученной магии во многом зависит от черт личности, присущих человеку до того, как он становится траш. Впоследствии линия поведения траш может сильно меняться (часто недавно сотворенные траш по-прежнему считают себя людьми и выходят из себя, когда окружающие напоминают им об их новой природе), и, как следствие, тип энергоплетений варьируется в самых широких пределах. Так, известен случай, когда траш, породившая первое заклинание класса Черного Целительства, через несколько лет скончалась при родах энергоплетения Белой Атакующей магии (см.Белая магия).
Я тряхнула головой, пролистывая описания «известных науке» случаев. Сейчас меня волновало не это – рожать я все равно пока ничего и никого не собиралась, хотя напоминание о том, что я не человек, изрядно раздражало – как, впрочем, и то, что это как раз оказалось оным «известным случаем». Перестать быть человеком и все равно остаться серостью – это ж надо постараться!
…Одной из побочных способностей траш является исцеление и восстановление чужих заклинаний, порой из самого безнадежного состояния, а также добавление к ним новых элементов, позволяющих изменить свойства или даже саму природу энергоплетения. Случаев появления траш не было зафиксировано с момента принятием Альянсом Двух Галактик запрета человеческих жертвоприношений в 12002 г.
Книга захлопнулась с неприятным шелестом, смачно сплюнув в сторону облако серой пыли.
В тот момент, когда Диллиан объяснял мне, чем я стала, - это были всего лишь слова. Когда Эсеро прекратил обращать на меня внимание как на собеседника, я не особо нуждалась в его обществе. Эртрисс же вела себя так, будто ничего не случилось, и мне было плевать, что со мной произошло.
Сейчас, глядя на разорванные Диллианом и воскрешенные мной заклинания, рожденные для охраны хелльского посольства, я впервые действительно испугалась.
Я и правда больше не была человеком – только что до меня это дошло в полной мере. Знание само запихало себя на поднос с голубой каемочкой и отправилось мне под нос – любуйся, вот чем ты стала! Куда, к кому теперь побежишь? Что сделаешь?
С отвращением кинув книгу в кресло – она преспокойно прошла сквозь обоих котов, ничуть не потревожив их праведный сон, - я подошла к окну и уткнулась лбом в холодное стекло, отбросив в сторону занавеску. Умных мыслей в голове не прибавилось.
Имеет ли смысл возвращаться домой, если я теперь даже не человек? Что мне делать там, среди нормальных людей, с их повседневными хлопотами, их проблемами и радостями, их семьями – мне, нестареющему заклинанию, у которого никогда не будет детей? В привычном понимании этого слова, конечно…
Признаться, до сих пор я никогда не задумывалась о создании семьи. Как-нибудь потом, всегда решала я, стоило замаячить на горизонте шансу на оседлую жизнь. Вот получу повышение, вот разберусь с кредитом, вот… А потом я сменила место работы, и появился он, тот самый, любимый и недосягаемый. О семье уже вообще никакой речи не шло – у него была жена, соответствующая положению, и я, маленькая серенькая я, не смела их разлучить. Все крохотное счастье – угодить, порадовать, наконец увидеть его улыбку…
Доигралась. Дотянула.
У меня никогда не будет детей!
Я нервно обернулась, - но в комнате не бродило никого, кто мог бы успокоить и помочь. Та же нетронутая постель, так и не потушенный бра, горы пыльных книг да пара приходящих в себя заклинаний в кресле.
Стекло холодило пальцы. Солнце за окном как ни в чем ни бывало освещало пышущий жизнью райский сад, топорщащийся острыми крышами оплетенных лозами башенок; по выложенным цветными камнями тропинками сновали туда-сюда темноволосые в большинстве своем люди, ведомые неизвестными, но очень-очень важными делами, а на опостылевшее всем посольство никто и не глядел. Впрочем, я бы удивилась, если бы кому-то из них было дело до какой-то странной девчонки, беспомощно уткнувшейся лбом в стекло.
Единственная траш впервые за четыреста пятьдесят семь лет.
У меня не будет детей!
Отросшие ногти противно заскрежетали по оконному стеклу.
Пусть я и не собиралась заводить ребенка в ближайшее время, но у меня всегда был шанс. Всегда теплилась надежда, что когда-нибудь у меня всенепременно будет хорошенькая девочка, с глазами совсем как у него, недоступного, недосягаемого…
Глаза вдруг противно защипало, и я отпрянула от окна, словно дело было только в нем. Потрясла головой, запустила пальцы в волосы, прикусив губу, оббежала взглядом не изменившуюся комнату.
Паника ничем не поможет.
От резкого движения протестующей волной взметнулись легкие занавески – я бросилась к креслу, дрожащими пальцами отыскала нужную статью и жадно впилась в текст. И – внезапно успокоилась, опустошенной куклой оседая на восхитительно прохладный пол.
Про необратимость превращения не было ни слова.
Значит, прежде всего нужно найти способ, чтобы снова стать человеком. А уж потом чесаться, как этому человеку возвращаться домой.
Угу. Всего лишь.
Поймав себя на черной зависти Диллиану, который мог быть уверен в скором возвращении в родные пенаты, я в очередной раз цапнула себя за губу. Тупая давящая боль быстро привела в порядок мысли.
У меня все получится.
Не может не получиться.
Обманка Гл. 1-21
© Copyright: Лена Ахметова, 2009
Свидетельство о публикации №209032300185
Свидетельство о публикации №209032300185
Рецензии