Занимательная метеорология. Миражи

Сначала пояснение к иллюстрации (она перед текстом). Фотография не моя, а одного финского фотографа. Называется «Prison In Mind», то есть «Тюрьма в сознании». С этого снимка я и начала танцевать, так как понравилась объемность смысла: на улице мираж, а улица за решеткой.

У французского слова «мираж» два значения. Первое – оптическое явление, наблюдаемое обычно в пустыне. При мираже предметы, скрытые за горизонтом, становятся видимыми. Второе – обманчивое видение, нечто кажущееся, призрачное.

***
Караван в пустыне, спутник-шпион в небе, нимбы над головами смертных, спрут ЧК



Миражи преследуют нас, в миражах отражаются наши желания. Кто смеется над нами? Кто предлагает кривое зеркало? Видения бывают в пустыне, в море, в горах и облаках, а также наших снах.  Бывают вещие сны, а бывают и «вещие» картинки.

Ну вот например призрачная страна, манившая к себе знаменитого в первой половине двадцатого века американского авиатора Линдберга (смотрите очерк о нем:
http://proza.ru/2008/12/19/547) во время его рекордного перелета через Атлантический океан, дополнила длинный список известных в науке миражей еще одним.

Линдберг в докладе о полете Нью-Йорк – Париж упомянул о представившейся ему среди океана странной картине: в двухстах милях от берегов Европы он увидел холмы и леса, живописно выступающие в тумане. Летчик решил, что благополучно перелетел океан. Но спустя несколько минут эта призрачная страна исчезла также мгновенно и таинственно, как и появилась, и перед глазами авиатора по-прежнему расстилалась водная пустыня океана, и нигде не было ни малейших признаков жизни.

Летчики рассказывали о таинственных серых аэропланах и самолетах, призрачных, как тени, сопровождавших людей в их полетах среди облаков. Хотя пилоты знали, что это иллюзия, все-таки невольно вздрагивали от первого жуткого впечатления. Летящий предмет, как правило, был точной копией того аэроплана или самолета, на котором летел летчик. В атмосфере часто случаются оптические обманы.

Путешественники рассказывают о том, что видели подобные же явления с горных вершин в тумане, освещенном солнцем. Такие явления в науке получили название «брокенских привидений» (об одном таком я пишу в рассказе: http://proza.ru/2009/02/26/762) в честь Брокена – самой высокой вершины Гарца в Германии, где оно было замечено впервые.

Ранним утром, при восходе солнца, когда туман отгоняется ветром к западу, можно увидеть на вершине горы свою тень, колоссальную фигуру, отброшенную солнцем на туманную пелену. Вокруг головы «призрака» обыкновенно сияет радужный ореол. Ученые давно разгадали это явление: серая фигура, конечно, тень, а радужный ореол, известный под названием «полос преломления», происходит от того, что световые лучи, проходя сквозь пелену тумана, встречаются с крошечными водяными каплями. Радуга красок, которую мы замечаем в перламутре, птичьем оперении или паутине, зависит от того же явления преломления света.

Когда-то я отдыхала в Карелии. Рано утром мы отправились по грибы. Отстав от спутников, я оказалась на пригорке перед широким полем. Это бывший финский хутор: посреди зеленого моря травы видны остатки фундамента, рядом цветут яблони и краснеют кусты смородины. Я встала спиной к солнцу и стала смотреть на землю около моей тени. И увидела, что мою голову венчал радужный ореол, нимб! О себе, слава Богу, я не возомнила слишком много, но невольно спроецировала эффект миража на одного человека, о котором пишу повесть. Он родился в Ашхабаде в 1895 году. Благодаря яркой биографии – с детства переезжал с места на место – впитал полифонию Востока. Агабеков владел несколькими языками Средней Азии и Ближнего Востока, родными у него были армянский и русский. Я читала его воспоминания. Особенно запомнилась глава «ЧК у границ Индии», в которой гэпэушник описывал возможности расширения деятельности ОГПУ по всему миру. ЧК, как спрут, охватывала всю Среднюю Азию, Ближний Восток и вот уже подошла к Бомбею, городу мечты Жоры Арутюнова. По своему мышлению Арутюнов-Агабеков был похож на средневекового купца-караванщика, который чувствовал себя как рыба в воде, даже находясь в пустыне. Что же заставило «мирного купца» пойти на службу в ЧК, стать влиятельным человеком, от воли которого зависели жизни людей, а потом погибнуть от руки «усатого горца», тоже большого любителя миражей?

Уже в начале двадцатого века ученые писали о том, что мираж не является результатом игры нашего воображения. Он всегда бывает вызван реальными физическими предметами. Озеро, которое мерещится в пустыне усталому путнику, это часть небосвода, часть нашей атмосферы, отразившейся от более плотных собственных атмосферных слоев. Сверкающие слои воздуха похожи на воду, поэтому отражение и принимается путником за озеро.

В пустынях Африки горячий песок накаливает ближайший к нему слой воздуха, и путешественник видит далекие деревья, которые поднимаются над горизонтом и отражаются в озере, то есть в отражении неба, дающем иллюзию озера.

Самый знаменитый мираж всех времен, названный итальянцами «Фата Моргана» в честь волшебницы из легенды о короле Артуре, часто наблюдается на берегах Сицилии и в Неаполе. Утром на небе появляются сказочно прекрасные города с фантастическими замками и башнями головокружительной высоты. Внезапно все меняется: колонны и башни обрушиваются, вместо них выплывают арки и своды, затем и они тают в воздухе, и снова вырисовываются дворцы и башни.

Мираж «Фата Моргана» увеличивает предметы противоположного берега и придает им фантастические очертания дворцов и башен. Обыкновенные предметы на далеком берегу превращаются в вечно-изменчивую волшебную страну сказочных гигантов.

Когда Жоре Арутюнову было десять лет, он с отцом, хозяином лавки, приехал в Баку за товаром. Вглядываясь вдаль с берега Баиловской части города, мальчик увидел очертания какого-то разрушенного каменного здания, выступающего из моря. Стояла на удивление тихая погода, была так называемая «малая морская вода», во время которой можно разглядеть памятник медленных, вековых колебаний уровня Каспийского моря, известный у бакинцев под именем «Баиловских камней» или «Караван-сарая».

Из-под воды возвышалась старинная кладка укрепления Салхим*, сторожевого пункта на Каспии. Когда-то с башен этого укрепления зажиганием огней предупреждали жителей о приближении к городу грабителей-туркменов. Потом крепость была залита водой. Но укрепление Салхим, как нетонущий гигант, «каспийский атлант», опять постепенно выступает, все более и более освобождаясь из-под воды.

Там, на берегу Бакинской бухты, Жора увидел удивительный город, расположенный не в горах, не в лесу, не на берегу, не на острове и даже не на земле. Огромные дома, лавки, дороги стояли на воде. Между домами проложены мосты-улицы. Все они держатся на железных столбах, вбитых в морское дно. Вокруг домов лес. Только особенный – из стали. Будто прямо из воды поднимаются высокие металлические вырезные башни. Жора рассказал про этот сон наяву отцу, тот не удивился: о нефтяных промыслах в Баку уже знали все жители. Нефть называли черной кровью земли и слагали о ней легенды. Может, Жора наслушался бабушкиных сказок и поэтому ему пригрезились нефтяные башни?

Мальчик уверял, что помнит не бабушку, а нянюшку. Она была большой передвигающейся крепостью, которая могла укрыть малыша в момент опасности. Первые воспоминания детства – низ накрахмаленного передника с оборками. Передвигающуюся крепость с оборками он видел в саду, в большой гостиной, посредине которой стояла ёлка. На Рождество собиралась вся семья. В сочельник украшалась и зажигалась большая, доходящая до потолка ёлка. Когда все было готово – ребятишек впускали в залу. В первый момент они останавливались как вкопанные, созерцая все, что блестело на ёлке, потом сразу наступало оживление, на четвереньках дети залезали под огромное дерево, вынимая пакеты с подарками. Потом водили хоровод и пели на немецком «О танненбаум». Нянюшка поила Жору чаем с мятой, чтобы душенька успокоилась. Рождество стало самым настоящим миражем. После революции Рождество отменили, его застывшая красота, как и нянюшка-крепость, опустились в глубокие воды забвения. Через много лет, когда Агабеков был в эмиграции, рождественская мистерия повторилась причудливым образом.

***

Дьявольская провокация



Однажды, в рождественскую ночь луна залила ровным сиянием гладкие дороги, сугробы у расчищенных тротуаров, аккуратные крыши невысоких домов. На кладбище весело мелькали огоньки недавно принесенных свечек. У некоторых могил было много стандартных белых светильников с крышечками из фольги, чтобы ветер не задувал пламя. Очень редкие могилы сиротливо покоились в серебристом покрывале снега. Но к концу сочельника даже к ним кто-то прокладывал тропинки и милосердно ставил свечу.

В окнах небольших домов, одиноко стоящих усадьб светились подсвечники в форме треугольников, красные гномы прыгали по стеклам. Мигающие гирлянды окутывали фруктовые деревья, елочки и декоративные кусты в садах и двориках. Зажженные свечи в круглых жестянках, ледовых прозрачных панцирях, миниатюрных крепостях из комков-снежков указывали дорогу к дверям, украшенным серебристыми колокольчиками, перевязанными нарядным бантом.

В безоблачную ночь Георгию хотелось идти с запрокинутой головой. Небо тоже украшено елочной мишурой из дрожащих звезд и проносящихся комет. Заглянувший на кладбище прохожий становится участником рождественской мистерии. Агабекова тянуло на Рождество именно сюда, в безмолвие сельского кладбища.

Он приподнял чугунную заслонку ворот, вошел и плотно закрыл за собой бортики ограды. Быстрым от мороза и легкого волнения шагом направился по широкой аллее в сторону часовни с огромным черным крестом на каменной стене. Вдруг он услышал шаги, обернулся и встретился с широкой улыбкой на молодом женском лице. Оно показалось знакомым, и Георгий сказал по-русски:

- С Рождеством!
- С Рождеством, - грассирующее «р» наполнило воздух кокетством.
- Не одному мне не спится, еще один лунный мечтатель, да еще соотечественник!

Незнакомка не ответила, продолжая идти, огибая могильные плиты по протоптанным тропинкам. Иногда наклонялась, стряхивая снег варежкой с надгробий. Внимательно повернула голову, прислушиваясь к чему-то. Пламя на одной из свечей погасло. Георгий поднес зажженную спичку, и сизая борода дыма заклубилась в отверстие светильника, еще полного парафина.

- Дым, как лишайник на стволе березы, - неожиданно заметила спутница, - Видели, серые космы на деревьях, и ветер их развивает? Северные олени едят.

На этот раз Георгий промолчал, не желая спугнуть романтическую птицу банальностями.

Прекрасно гулять в безмолвии по лунным дорожкам не в одиночку! Не зная человека, оказавшегося рядом в чудесный момент, давая волю воображению и предчувствию новой близости. Они находились в чужой стране, но небо сейчас не было чужим. Надписи на могилах запорошило снегом, кресты и прямоугольники надгробий слились в черные пятна, уходящие на задний план живой сцены.

Неожиданно перед Агабековым и его спутницей оказалось небольшое белое здание с зажженными факелами по обе стороны от входа.

- Наверное, жилище сторожа, - произнес Георгий. - Или молельня для странников, открытая и чистая, с приготовленными дровами и камином. Зайдем погреться?

Женщина вздохнула и приветливо, словно для рукопожатия, протянула руку в шерстяной варежке, усеянной комочками льда, к бронзовому кольцу.

- Надо постучать этим кольцом, так было заведено в средневековье, когда не существовало электрических звонков, - посоветовал раскрасневшийся Георгий.

Незнакомка медлила, а он улыбался все откровеннее. Голова кружилась от таинственной ночи, невероятной встречи с молодой красивой женщиной. Его мимика говорила, что происходит чудо, нельзя медлить. Георгий поймал взгляд соучастницы и спросил без слов: «Можно?»

В помещении оказалось темно и сыро, как в погребе. Сквозь распахнутую дверь лунный свет проник в комнату. Посреди ее стоял длинный стол. На нем находился предмет, не узнать который Георгий не мог. От смятения закружило голову. Как ошалелый, он все говорил, а бедная слушательница огибала мебель, полируя углы шерстяными варежками. Георгий все ходил по кругу и рассказывал.

- Вот вы, наверное, днем не спите?
- Нет, почему же. Я люблю звезды и гуляю по ночам...
- Как я! Так вот, после тяжелого дневного сна я быстро принял душ, выпил огуречного рассола ...
- Вы алкоголик?
- Да, тихий. В тот день выпил огуречного рассола и побежал на поезд, следующий сюда, в дальнюю провинцию Нормандии. Контакт с иностранным водителем произошел без особых трудностей, что для моего ломаного французского можно было считать достижением.
- А вот я не люблю разговаривать! Но люблю шум. Сосен или моря, или падающего снега.
- Занял место у окна и погрузился в раздумья. Мне предстояла встреча с важным лицом. Нет, не с Вами, Боже упаси! Я получил письмо, от которого зависела моя дальнейшая судьба...

Георгий оживал, актерствуя. Он представлял в лицах все, что произошло в день отъезда.

- Эх ты, голова садовая, с утра до вечера пьяный, - Георгий изображал пожилую женщину, поддерживающую старика в помятом пальто и дырявой фетровой шляпе. - Все горе не зальешь. У его тоже муж умер, - сообщила провожающая.
- А ты мужа ищи, который не помрет! - пошутил пассажир и уселся рядом с Агабековым.

В окно они заметили траурный экипаж, из которого вытащили гроб, покрытый бархатным покрывалом. Дорогой буржуйский гроб, позавидовал Георгий.

Извозчик проследил, чтобы рабочие аккуратно внесли груз в поезд, поставили в проходе.

- Я впервые ехал этим поездом. Несмотря на договоренность с Измаилом Гаджиани, я надеялся еще на кое-какие встречи.
- Как сейчас, - отпарировала незнакомка. – Что может быть романтичнее флирта рядом с покойником? Да еще в старинной, допотопной мертвецкой, в которой мы мило беседуем?

Георгий почти не слушал реплики женщины в варежках, ему вдруг захотелось рассказать всю свою жизнь незнакомому человеку!
- О романтичности маршрута я был наслышан. Каково же было мое разочарование, когда мне пришлось делить общество не только с болтуном-выпивохой, но еще и с покойником!
- Или покойницей, - добавила незнакомка. – Давайте наконец откроем крышку и посмотрим?
- Нет, что вы! – испугался Георгий, он хотел и дальше говорить, но последующие действия слушательницы обескуражили. Мужчина остолбенел, наблюдая за тем кощунством, которое та позволила себе здесь, в присутствии покойника. А может, покойницы. Георгий уже не мог отличить явь от самых низких фантазий.
- Ну так держи крепче крышку, это тебе не сосна мягкая и легкая, лучшие гробы делаются из старой березы. – Смотри, ни сучка, ни задоринки! Знаешь, на каком станке строгали? Подожди, вот здесь, под шелком, должен быть номер. Пырни ножечком!

В руках Агабекова оказался нож. Женщина просила надрезать ткань в ногах покойника, чтобы увидеть на дне гроба какие-то знаки. Подсвечивала свечой, высматривала магическое число. Ошарашенный случившимся, Георгий мучительно вспоминал. Он был уверен, что «тихая девочка» - ведьма, и успокоится от какой-нибудь восьмерки или числа 317. Георгия подташнивало от отвращения и стыда: какая все же кислятина – этот рождественский спектакль!

Вдруг яркий электрический свет озарил их. На пороге стоял мужчина в синем рабочем комбинезоне. Женщина бросилась к нему и стала что-то говорить, показывая на Агабекова. Он же вращал глазами по сторонам: на стенах висели стеллажи с инструментами, рубанок приютился в углу, рядом с небольшим деревообрабатывающим станком-циркулем. На столе красовался раскрытый гроб с разорванной обивкой, но прекрасной шелковой подушечкой и простынкой с рюшами по боковинам.

Придя в себя, он понял, что находится в обыкновенной слесарной мастерской, производящей гробы. Как он сбился с маршрута, за кого принял женщину, Георгий объяснить не мог. Видимо, его психика, перегруженная ожиданием дьявольской провокации со стороны ГПУ, не выдержала.

Когда он уже сидел в редакции «Последних Новостей» в Париже и разговаривал с журналистами, то один из них спросил: «Не боится ли Агабеков, что ГПУ расправится с ним?» Бывший чекист ответил, что непосредственная опасность грозит ему до тех пор, пока он не опубликовал своей книги, а потом ему будут мстить лишь при удобном случае.

Георгий принял женщину на кладбище за подосланную агентшу. Маруся рассказала ему о том, как она однажды прокатилась на волке. В другое время чекист счел бы это сообщение за дезинформацию, арестовал бы девушку, допросил бы лично. Но сейчас, в эмиграции, его преследовали сплошные миражи!

Агабеков удивился совпадению: в его детстве был точно такой случай. Повар послал девушку в погреб за блюдом с заливным. Все соленое, вяленое, а также все, употребляемое в холодном виде, хранилось в глубоком погребе. Девушка отперла дверь, и подняв блюдо с заливным, оставила дверь открытой. Через некоторое время она отправилась туда снова, на это раз за шампанским. Вслед за ней, чтобы помочь, пошел кухонный мужик. Вдруг навстречу ему вылетел из погреба волк с сидящей на нем верхом, задом наперед, девушкой. Маруся, новая знакомая Агабекова, подтвердила, что верховая езда длилась ровно один момент. Девушка свалилась в снег, а волка и след простыл.
***

26 Бакы комиссары (надпись на мемориале в Баку, не мираж)



Когда Георгию пришло время учиться в гимназии, семья переехала из Асхабада (так называли город местные жители) в Баку. Жора Арутюнов не был примерным учеником, так как он прогуливал занятия. Отправлялся утром, нагрузившись ранцем с книжками, чернилами и едой. Дойдя спокойным шагом до дубовых дверей с надписью «Реальное училище», он оглядывался. Если все было чисто, он, как будто забыв что-то, поворачивал к дому, начиная медленно уходить, а потом уж пускался вприпрыжку. Летел к Баиловским камням, на берегу усаживался и приступал к завтраку: поедал завернутый матерью в платок лаваш. Наблюдал, как рыбаки вытаскивали добычу. Помогал донести до базара кильку, лещей, судаков. На базаре поедал вознаграждение – изюм, гипнотизируя молочницу Дуню. Дунина фуфайка сама по себе расстегивалась, выбрасывая волшебные шары. Шары перекатывались, как волны на Каспии. Эх, Георгий отдал бы все, даже полную изюма фуражку, чтобы только прикоснуться к Дуниным шарам. Торговка от избытка здоровья угощала парня творогом и сметаной, облизывая после него ложку. Такая интимность сводила мальчишку с ума. Потом Жора шатался по старому городу, мечтая о Дуне. Он представлял, как вызволит ее, если шах посадит Дуню в башню. Когда он освободит пленницу, то получит настоящий поцелуй в губы.

После Первой мировой Георгий Арутюнов вернулся в любимый город, но Дуни там уже не было. Революционные деятели Бакинской коммуны, большинство из которых было расстреляно 20 сентября 1918 года на территории современного Туркменистана, вошли в историю. Жора же работал приказчиком в отцовской лавке и когда Совнарком потерпел поражение, а турецко-азербайджанские войска подошли к Баку, он продолжал  наведываться на базар. Другие миражи являлись Жоре Арутюнову.
***

Тоска по Дуниным шарам



Какое наслаждение – выбирать арбуз в жаркий день! Торговаться с хозяйкой, сдобной и чувственной, как Дуня.

Сегодня она продает арбузы в крытом рынке. Ее лицо лукаво улыбается из-за горы блестящих зеленых шаров. Она вытягивает губы, приманивая покупателей.

Молодой приказчик смотрит на голые плечи, спущенную бретельку ситцевого сарафана, кнопочки сосков на шарах под тонкой тканью. Огромный живот колышется от смеха, дородные бока качаются, когда торговка идет вдоль прохода.

Юноша гладит кожуру арбуза, мысленно расчленяя его. Видит, как погружаются пальцы в великолепную плоть. Купчиха поворачивается, разговаривая с кем-то. Ее затылок в повязанной сзади косынке почти сливается с загорелой шеей. Вдоль обнаженной жирной спины стекают капельки пота. Жоре хочется их слизнуть, чтобы попробовать соль женщины.

- А спелый ли этот арбуз? – спрашивает приказчик в истоме.

Торговка берет острый нож. Завитки светлых волос выбились из-под косынки, лямка сарафана совсем упала с плеча. Георгий наклоняется, чтобы помочь, а сам трутся о полную грудь. Бретелька, мокрая и пахнущая потом, щекочет его руку, потянувшуюся к ножу. Купчиха сильно прижимается к парню. Тот приподнимает ее волосы, заботливо убирает назад, под косынку. От женщины пахнет арбузом, пальцы ее красные, липкие.

Жора смеетя, потому что эта возня с ножом напоминает свадебный ритуал, когда молодые режут вместе торт. Наконец он прекращает фарс и осторожным движением завладевает лезвием, с размаху вонзая его в мякоть.
***

Первые признаки помешательства



…В детстве Жорик влюбился в девочку с кукольным лицом. Ее голубые глаза, загнутые ресницы и алый ротик сводили его с ума. Однажды купчик совершил акт вандализма. Пробрался в дом через открытое окно, забрался к девочке под простыню и вонзил зубы в белую мякоть тела.

Девочка верещала, нянька вопила, мама спрашивала: «Что произошло?»
«Произошла кровь на пузе», - честно признался Георгий. Вскус крови и белое тело, сладкое, настоящее, навсегда остались у него как запретное желание. Соль и сахар, женский крик, какое глубокое наслаждение!

Когда Арутюнов был на войне, этот привкус напомнил о себе.

Всю жизнь его преследует кошмар. Георгий шел, как пьяный, вдоль пустыря. Впереди маячила девичья фигура. Рука бессознательно потянулась к ремню. Отстегнул его, пошел развинченной походкой прямо на нее.

Видел ягодицы сквозь тонкую ткань. Голые загорелые руки, запах полыни, и никого вокруг. Шел за ней долго, не отрывая глаз от перекатывающихся шаров. Чувствовал до боли, как они трутся при ходьбе.

В правой руке сжимал бляшку ремня, левая уже наносила удар. От вожделения кусал губы. Вдруг лай собаки. Девчонка хохочет, отзывая пса.

На губах Георгия вкус крови. Ему весело. Кажется, что укусил от арбузного ломтя.

Женщина петляла, как заяц. Она манила белым платьем, пропадая между деревьев. Арутюнов преследовал ее хладнокровно. Он уже был уверен, что девушка станет его.

У ручья увидел, как она нагибалась над водой. Она обернулась, неловко засмеялась. Взгляд солдата передал всю накопленную за войну чувственность, желание любить сильно, до смерти, и прямо сейчас. Ошалелый, он набросился на жертву.

Бросил ее в лесу истерзанную. Нужно было остаться наедине с самим собой…

***

Купчиха смотрит завороженно, как молодой армянин ест ее арбуз. Выплевывает семечки, уставившись в одну точку на прилавке, грязном и мокром.

Как скучно тело этой полной женщины, разрезаемое на крупные дольки. Они кричат своей краснотой, сочатся. Но ни одна капля не может утолить жажды.

Узбек в тюбетейке режет арбузы кустодиевской красавицы. Она щедро дарит себя всем. Вот узбек вонзается мелкими зубами, ухмыляясь. Слюни текут, он срыгивает, не стесняясь. Потом идет на улицу, мочится за углом, возвращается и ест еще и еще.




* крепость в Баку совсем не мираж, хотя ее и называют "Бакинской Атлантидой". По-моему, интересны современные сведения: существуют различные версии о назначении замка. Небольшая ширина входных дверей (1,25 м) опровергает версию о том, что это был караван-сарай, т.к. навьюченные верблюды и лошади не смогли бы пройти через них. Исследования показали, что это была защитная морская крепость, являющаяся в то же время резиденцией Ширваншахов. Морская крепость на подступах к Баку была необходима на случай нападения со стороны моря. Ширваншахи в конце XII века владели морским флотом, который стоял вокруг крепости. С внешней стороны вокруг стены видны камни с отверстием для привязи судов.
В XIII веке монголы, не имеющие флота, долго осаждали крепость. Хотя они и разрушили верхнюю часть крепости осадными орудиями, но так и не смогли ее взять.

В 1306 году в результате сильнейшего землетрясения, происшедшего на юге Каспия, и повышения уровня моря крепость погрузилась в воду. С начала XIV века и до начала XVIII века сооружение было затоплено водами Каспия. В 1723 году в связи с понижением уровня Каспия из воды показалась вершина башни. Верх сооружения полностью разрушен, сохранилась только нижняя часть стен и башен, достигающая местами около 1,5-2 м в высоту.

Археологические исследования замка проводились в 1939, 1940, 1946, 1962 и 1969 годах. В ходе раскопок были обнаружены фундаменты 9 жилых помещений, 2 из которых имели очаги. Со дна моря было поднято около 700 камней с надписями, фрагменты глиняной посуды черного и красного обжига, целые сосуды, медные монеты ширваншаха Кершасба (1203/4-24) и др. Были обнаружены также обломки гончарных труб различных диаметров, которые, по-видимому, являлись водопроводными. Часть камней, поднятых со дна моря, выставлены в настоящее время в музее Дворца Ширваншахов.


Рецензии
Очень эротично, оч-чень...)))
Посмотрите у меня рпссказ Похороны.
С уважением.

Элам Харниш   23.02.2012 11:53     Заявить о нарушении
Ну блиинн, вы про Дуню? А я про старую башню в Баку. Это правда, что она опускается?

Милла Синиярви   23.02.2012 12:07   Заявить о нарушении
Нет, я про купчиху с арбузом )))
А про башню - не видел, наверное затопило ....

Элам Харниш   23.02.2012 12:14   Заявить о нарушении
На это произведение написано 5 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.