Курсовая Звёздный час. Сравнительная характеристик

«Звёздный час» и «Великий!.. Неповторимый!» - близнецы, но братья ли?
или Давайте посмеёмся!
Украинский театр. Режиссёр Б. Мартынов Русский театр. Режиссёр А. Новиков

Макс – В. Черников                В. Рак
Тито – Н. Бондаревский                В. Шитовалов
Мария – Л. Соколова                О. Лоскутова 
Генри – В. Карпов                А. Бондаренко
Мэгги – З. Меджитова                Е. Ципилёва
Диана – Т. Медведева                Э. Погосян
Френк – Ю. Гомонов                Н. Герман
Джулия -Л.Егорочкина                Аносова
               
Пьесу Кена Людвига «Звёздный час» поставили за последнее десятилетие чуть ли не в каждом театре мира… Драматургия – беспроигрышная, и поэтому, берясь за неё, режиссёры находятся в эйфории предчувствия неизбежного успеха.  А посему, самые самоуверенные не сильно-то и стараются, полагаясь только на магию текста автора. Минимум персонажей, простота оформления, незатейливость костюмов – хороший способ сэкономить, а жанр: комедия – не менее эффективный способ заработать.
Сейчас очень модно ставить спектакли, которые ждут зрители. Зрители, которые всё чаще говорят, что приходят в театр только за тем, чтобы расслабиться или просто «поржать». Театр утрачивает своё истинное предназначение: воспитывать, заставлять думать, учить чувствовать, понимать, сопереживать, побуждать к поступкам, формировать сильные личности и общественное мнение… Театр - деградирует. Один - гигантскими шагами, другой – пытаясь сопротивляться желанию зрителей: опустить его…
 Это понимаешь, смотря постановки одной и той же пьесы, осуществлённые разными режиссёрами.
11.10.2008. Украинский театр открыл сезон мюзиклом «Звёздный час». После премьеры в рецензии «Виват, Маэстро!» я писала:
«Наконец-то! После «Целуй меня, Кэт!» и «Любви в стиле барокко» Борис Мартынов снова на своём коньке. 11 и 12 октября 2008 года на сцене Украинского театра блистала Её Величество Комедия. Это стало той счастливой удачей, когда возможности театра использованы по максимуму. Опера, балет, драма, водевиль, комедия и маскарад – всё сплелось и спаялось воедино, образовав мюзикл «Звёздный час».
Как хочется, чтобы стал он звёздным для всех, кто принимал участие в постановке этого спектакля. Чтобы подвигнул всех к желанию: расти, развиваться, совершенствовать своё мастерство.
И всё же нельзя писать хвалебных рецензий там, где есть ещё место для того, чтобы совершенствоваться.
Критика – это не ложка дёгтя, как считают многие - это сито для того, чтобы разглядеть в общей массе отдельные компоненты. Полезные, бесполезные, вредные… Сито, для того, чтобы убрать всё ненужное, оставив самое лучшее.
Говорят, что реплика, услышанная один раз – личное мнение одного обывателя, а услышанная дважды – уже общественное мнение.
Первая реплика, услышанная мной об этом спектакле: «Мы почти не смеялись»…
Сыграть комедию, чтобы не рассмешить, для этого нужно очень постараться. Это всё равно, что не смешно рассказать анекдот. Ведь каждый выход артиста в комедии – это рассказ анекдота. И уходить актёр в комедии должен не под топот собственных каблуков, а под аплодисменты и искренний смех.
Но, почему на затрапезной комедии в драмтеатре, где на сцене всего три старухи, - зал смеётся, а в театре комедии – нет? В чём причина?
Скорее всего, это оттого, что в украинском театре никогда не было режиссёра-диктатора, такого, как в русском, где всегда было так: «Не умеешь – сиди дома!!!» И актёрам невольно приходилось совершенствоваться так, чтобы понравиться диктатору.
Следующая причина в том, что Русский театр избаловал зрителей лёгким смехом и незамысловатыми сюжетами. Избаловало их и телевидение фильмами, где не просто не нужно ни о чём думать, а не нужно даже смеяться, потому, что даже смеются за тебя за экраном. Люди привыкли смеяться над пустым, и таких поистине искушённых зрителей трудно теперь рассмешить не пустым произведением…
Артисты – это вечные дети, потому, что им по должности предписано – играть! Они - обязаны импровизировать. На сцене должен играть каждый их жест, каждый шаг, каждый взгляд. Актёр может использовать даже свои собственные оговорки, вплетая их в сюжет, делая речь живой и непринуждённой. Зрителю нужно, чтобы было что вспомнить, было что рассказать друзьям после спектакля.
Каждая мышца актёра должна быть использована, чтобы рассмешить.
Человеческое тело - главный его инструмент. Актёр - должен не просто уметь играть на этом инструменте, а обязан играть – виртуозно!
Кому-то это удаётся, кому-то - нет.
На аплодисментах вышел Генри в исполнении Валерия Карпова. Актёра узнали! А ещё на аплодисментах вышли Мария и Джулия, но зал в этом случае аплодировал художнику по костюмам – Генриетте Петкевич. Дамы поистине были сногсшибательными!
Падение посыльного навзничь, скорее пугает, чем смешит. Это – уже трюк, это - верх мастерства. Роль Френка, фаната Мерелли, удивительно смешно исполнил Гоманов. Это второй комический персонаж в "Звёздном часе". Но, иногда можно обойтись и чем-то попроще, так, как использовала Ляля Соколова свои формы в сцене знакомства. И это тоже – смешно. И нельзя не отметить, как здорово подыграл ей Владислав Черников.
Умение поддержать шутку партнёра, умение обыграть её – именно в этом проявляется талант комедийного актёра.
Да, одной из главных способностей актёра должно быть умение нравиться. Но, ещё более главным должно быть умение зажигать зал своими идеями, выражать общие чаяния, произносить вслух потаённые мысли…
Повести за собой – это сверхсложно. Рассмешить – гораздо проще. Так почему зал не смеётся? Чаще всего из-за того, что темп в спектакле такой, что смеяться зрителям просто некогда. События сменяются так молниеносно, что смеяться зрители начинают уже после спектакля, вспоминая и делясь впечатлениями со своими друзьями. Но случается и наоборот, когда актёры снижают темп, как говорится "садят" сцену, и зрители - засыпают...
Да, театр – вещь жестокая. Стоит упустить какую-то мелочь и впечатление от всего увиденного – теряется, угасает. Эта мелочь (вернее, её отсутствие) – становится важнее всего. 
Но, театр – это намного большее, чем место для смеха. «Звёздный час» - спектакль в первую очередь о любви, о мечте и таланте. Они должны быть на первом месте. За смехом можно и не разглядеть главного…
Умение зажигать зал, оставляя после себя: великолепное настроение, радость и даже восторг, - возвращается к актёру – признательностью! Признанием его таланта, его необходимости, его незаменимости. Делает славу его театру, его городу, его стране. Актёра должны узнавать в городе, должны просить у него автографы.
Герои пьесы: Тито Мерелли и Макс даже в их ужасном гриме Отелло смогли привлечь массу поклонников своим обаянием, своим мастерством. Кинулся ли кто-либо из зрителей за автографом к нашим артистам? А ведь должен был кинуться! Материал заслуживал этого… Может быть, зрители действительно стали равнодушными, непробиваемыми?

И следующее: почему об украинском театре многие говорят, что здесь всего один артист?
Кажется, что артисты здесь потеряли вкус к истинному успеху, к славе. А может быть, никогда его и не знали?
Так как же актёрам добиться этого вожделенного успеха? Как научиться нравиться?
Рецепт один: нужно просто захотеть. Всем до единого: захотеть быть звёздами!
Нужно перестать думать о своём, о личном. Не застывать на сцене с непроницаемыми лицами. На три часа вполне можно отключиться от своих забот, и вжиться в образы своих героев.
Актёры не могут передать любви к зрителям, объясняясь им прямо со сцены. Актёры могут только: вдохновить, восхитить, вызвать сильные чувства, заставить задуматься. Настоящие актёры способны понять и полюбить своих героев так, чтобы зрители тоже полюбили этих героев, а вместе с ними и актёров, за их любовь к своим героям, а значит, за любовь к зрителям, ведь играют они таких же людей, которые сидят в зале.
Экспериментальный революционный театр Мейерхольда, когда актёр был обезличен, а текст проговаривался абсолютно без эмоций, - не прижился. Пора прекращать подобные эксперименты, обозначив их, как неудачные, хотя бы в музыкальном театре.
Длительное отсутствие в театре главного режиссёра и эксперименты с приглашёнными режиссёрами, для которых главным в искусстве был - гонорар, сделали своё дело. С артистами долгие годы никто не работал, не ставил перед ними творческих задач, а даже наоборот принуждал строго придерживаться заскорузлой формы.
Я была на репетиции спектакля «Учитель танцев», когда приглашённый режиссёр строго-настрого предупреждал, что на сцене не должно быть никакой импровизации!
И была я на другой репетиции, когда другой режиссёр проговаривал вслух то, что должно быть в мыслях каждого персонажа в каждую секунду пребывания на сцене. Он подсказывал актёрам, каким должно быть выражение лица после каждой реплики партнёра. Ведь лица – отражают наши мысли, а когда лица на протяжении всего спектакля имеют одно и то же фотографическое выражение, сразу становится заметным это отсутствие разнообразия мыслей…
Лица - должны играть!!! Играть – непрестанно.
Ненастойчивый режиссёр смиряется с тем, что задание, данное актёру – не выполняется. Ведь это - профессиональный театр. В его распоряжении нет средств воздействия на актёра. Как говорится: "Свои мозги ему не вставишь"
Способности - это личное качество каждого. Их нельзя подарить или взять взаймы. Их можно только развивать ежедневным кропотливым трудом. Каждый актёр - делает себя сам! Кто-то – хочет расти, кто-то – нет…
Этот спектакль нужен был, прежде всего, самому театру, чтобы воспрять, поверить в свои силы, поверить в режиссёра, который никогда не пожелает актёрам зла.
И ещё хочется верить, что это - всего лишь начало, которое сломает сложившиеся стереотипы. А дальше - всё пойдёт как по маслу. Нужно только – захотеть!

И нельзя не сказать об исполнителе роли Макса. Все знают, что есть на свете люди с абсолютным слухом, есть правильно поставленные голоса, различные диапазоны и тембры, а есть голоса – красивые. Их нельзя ни измерить, ни обозначить математически. Это, как скрипки. Ведь все они одинаковые: гриф, смычок, 4 струны… Близнецы-братья. А есть среди них неподражаемые скрипки Страдивари. У Черникова – красивый голос. Таких нет даже в столице.
Умение использовать то, что досталось тебе от природы – это тоже талант. Как важно не загубить свой дар, не разменять его по мелочам. Ведь голос Черникова принадлежит не только ему самому, он принадлежит театру, нашему городу, стране и всему человечеству. Он должен служить людям, должен служить Искусству.
Великолепные дуэты Владислава Черникова и Николая Бондаревского – завораживают. И это трепетное молчание зала во время пения  и взрывы аплодисментов – знак высшего восхищения их искусством.
Амплитуда эмоций зрителей на этом спектакле настолько велика и так непривычна, что они просто не успевают реагировать. Забывают смеяться, аплодировать, а иногда и дышать. Они просто – удивляются… Как когда-то удивлялись первым спектаклям на Малой сцене. Когда непревзойдённый Маэстро - Борис Мартынов - возрождал в нашем городе Любовь к Театру.
Но, как известно, истина познаётся в сравнении...

Через 11 дней, 22.10.2008. в Русском театре состоялась премьера «Великий!.. Неповторимый!» того же автора, по тому же произведению.
В первой своей рецензии я касалась мелочей, которые не имели принципиального значения.
А эта возможность сравнить позволила раставить все точки над і.
Насколько разными являются режиссёры этих театров, настолько разнятся и эти премьеры.
В процессе постановки в Руссом театре трижды менялось название спектакля. Театр остановился на «Великом!.. Неповторимом!», как бы смеясь над мнимым величием Макса и неповторимостью великой оперной звезды. Театр начал свой спектакль с насмешки. Будет ли она оправдана?
Оформление спектаклей – это отношение театра к своим зрителям. Украинский  не пожалел средств, чтобы создать обстановку люксовского гостиничного номера. Блеск золота, вычурная архитектура и обстановка, красивый вид из окна, резная мебель, зеркала, шёлковые покрывала… В Русском театре – затрапезный поролоновый диван, кушетка, тусклая картина на стене и драпировка над входом.
Если Борис Мартынов поставил мюзикл Сергея Колмановского, задействовав оркестр, хор, балет; сделал всё, чтобы постановка была необычной и оригинальной; попытался как можно ярче раскрыть основную идею произведения и привлечь внимание молодого поколения к тому, что каждому человеку предоставляется шанс раскрыть свой талант, к каждому приходит его звёздный час! И как важно не упустить его, как важно не испугаться в самую последнюю минуту. Ведь насколько проще отказаться, промолчать, сбежать… Проще - не рисковать! Но именно к тем, кто не боится риска – приходит удача!
Театр показывает два мира. Первый – мир человека, достигшего уже славы: самодовольного и спокойного. Второй – мир простого молодого человека, которому просто необходимо добиться этой славы, чтобы завоевать сердце возлюбленной. Мир – возвышенный, трепетный, неугомонный.
Все знаменитости оригинальны по-своему… Простой же человек – везде одинаков. Что в Америке, что в России, он живёт чувствами, человеческими желаниями и надеждами. Ради своей мечты он тянется вверх – к звёздам!
Если в Украинском театре пытались идти вопреки желаниям зрителей, кричащих, что они не понимают и не любят оперу, -  с тем, чтобы сделать всё, чтобы они её полюбили! То Новиков просто опустил оперу. Опустил зрителей, представив им не талантливого певца, а шепелявого мальчишку, с успехом подменившего певца.
Актёр, сыгравший Макса, как-то неприятно сыкает. И сразу возникает вопрос: «А петь-то он может не шепелявя?» Или могучий Отелло тоже сюсюкал на сцене? Вероятно, да! Но, тогда сразу становится понятен уровень публики, поверившей, что этот заморыш – звезда… И здесь уходит сама суть произведения. Оно становится не о Таланте, а о возможной и безнаказанной подмене всего: дилетантами и суррогатами. Новиковский спектакль оправдывает такого рода подмену, констатируя, что для этого ничего не понимающего быдла и так сойдёт. Оно всё равно ничего не смыслит в искусстве!
Ах, как обидно за людей: и за зрителей, которых унижают; и за артистов, талант которых превращают в блеф; и за искусство, призванное возвеличивать человека, а вынужденное делать из него и из себя посмешище.
Если Мартынов рискнул пойти против желания зрителей: видеть на сцене людей, подобных себе серых обывателей, которым изредка выпадает незаслуженная удача, и представил на их суд поистине талантливого Героя. То в Русском театре не осталось ничего от этого понятия «герой». Макс как был кучерявым очкариком,  ужасно напоминающим Бонни из «Принцессы цирка», так и остался певцом из местной гильдии актёров самодеятельных театров. Не велико продвижение. А ведь пьеса-то на самом деле - о Таланте! Талант – должен принадлежать миру! И взлёт у Макса должен быть – фантастическим! Молниеносным! Поднебесным! Эта, случайно обретённая известность, должна открыть ему дорогу в настоящее профессиональное искусство, и не потому, что он случайно заменил звезду, а потому, что на самом деле необычайно талантлив. Он способен нести зрителям подлинное искусство, а посему - достоин известности и славы.
Пусть в Украинском театре не рассмешили до коликов, как пишут о московском спектакле «Ищем тенора», поставленном в 2005 году, где роль Макса сыграл солист группы «Смэш» Сергей Лазарев. Но рецензию на спектакль украинского театра можно было бы ограничить словами "хорошо сделанная пьеса с правильно и качественно выполненными образами". О постановке же в Русском театре, есть, что сказать критику. Есть, где разгуляться.
В Русском театре все акценты были смещены, и спектакль о любви, ради которой необходимо идти на подвиги; спектакль о человеческой Мечте, о великой цели и стремлении молодого человека чего-то добиться в жизни, стал у Анатолия Новикова просто анекдотической историей, комедией положений. Все герои его – жалкие клоуны, загнанные в угол обстоятельствами. И не столько событиями в пьесе, сколько служебной обязанностью: рассмешить публику. В ход здесь идёт всё! Как говорится: для благого дела – все средства хороши! Даже громогласный пердёж оперной звезды.
И снова в который раз бросалась в глаза эта тщедушность героев. Здесь мелочность отношений была доведена до абсурда. Даже в том, как Генри упрекал своего подчинённого в том, что эта «ёперная звезда» не приехала. Как будто в этом мог быть повинен Макс… А Тито заслужил такого обзывательства.
Исполнитель роли Генри – Анатолий Бондаренко довольно сильный актёр, но именно на нём сильнее всего отразился диктат режиссёра, желающего поставить убойную комедию. Неестественность дурачащегося актёра, насильно заставленного смешить, -  мешала зрителям воспринимать его героя.
Мелочность и алчность – стали его основными чертами. Поверьте, это не лучший вариант тестя… Пьеса о любви и счастье, а приобретение такого родственника – нельзя назвать счастливым…
Роль Генри в Украинском театре исполнил заслуженный артист Украины Валерий Карпов. По признанию зрителей он считается самым комедийным актёром в Симферополе.  Это был единственный комический персонаж в постановке Украинского театра, он был действительно смешон, но шутки его не были пошлыми. Это было естественное отчаяние человека, оказавшегося в ужасной ситуации, которой он не владел.  Из которой искал выход любым путём. Именно естественность, а не наигранность отличала актёра от своего коллеги по искусству.
 Понятно, что человек, который мечтает стать оперной звездой – живёт музыкой! Дышит ей, – везде и всегда, при упоминании о какой-либо опере, непроизвольно начинает исполнять самую знаменитую арию из неё. Спектакль Мартынова, как ожерелье жемчужинами, - насыщен цитатами из опер. Это удивительно, когда среди обычной речи, вдруг начинает звучать: «Моя Кармен» или «Смейся паяц…» Всего лишь строчка. Но, красота голоса, техника исполнения, ни с чем не сравнимый тембр – заставляют зал замирать от восхищения.
Это – здорово! Всё кажется абсолютно реальным, естественным, неподдельным.
И урок Тито в исполнении Николая Бондаревского тоже настоящий и он действительно имеет ценность для всех, кто хочет научиться петь. Он показывает, как нужно петь; учит тому, что петь нужно сердцем. И когда начинает петь, мы понимаем, что он действительно поёт сердцем. И Макс, прочувствовав и осознав: что нужно, чтобы стать гениальным певцом, - тоже начинает вкладывать в пение частичку своей души, и мы видим разительные перемены в его исполнении.
А потом звучит дуэт двух мастеров. И нелюбимая опера для многих зрителей открывается совершенно с другой стороны: завораживает, восхищает, манит слушать её ещё и ещё. И зрители аплодируют, вызывая актёров исполнить дуэт на бис!
Исполнители же в Русском театре просто стоят молча под фонограмму, и даже не разевают ртов… Наверное, можно и так… Но, стоит ли, когда уже состоялась премьера в другом театре, где это сделано профессионально и безупречно?
Макс по-новиковски – вполне мог стать убийцей, подсыпая Тито Морелли таблетки в коньяк. Генри – мог стать организатором и пособником этого убийства, настаивая на подсыпании этих таблеток.
Чему учит молодёжь Русский театр? Добиваться цели любым путём. Обманом, насилием и даже покушением на жизнь…
А затем в Русском театре прозвучал дуэт супругов, поносящих друг друга в песенной перебранке, и последовал змеиный укус Марии в шею любимого супруга. Маленькие злобные пакостники, не иначе… А ведь это - всемирно известная чета. Театр сделал пародию на людей искусства. Пародию на себя… На своих сослуживцев. Такими видит режиссёр своих коллег? Подумаешь об этом, и становится не до смеха, и как-то боязно становится ходить в театр… Не заразиться бы презрением и человеконенавистничеством.
Не правдоподобен в Русском театре и урок пения, который преподаёт Тито Максу. Засилье условностей на сцене – даёт пример условностям в жизни! Когда можно сказать, но не сделать; улыбнуться, но ненавидеть в душе: когда можно сделать вид, что поможешь, а не пошевелишь ради этого и пальцем.
И больно уж жалок и унизителен поцелуй руки, которым благодарит Макс учителя. Что это? Желание режиссёра такого же раболепия по отношению к себе?..
Языковым своеобразием спектакля в Музыкальном театре является милый лёгкий акцент Тито и несдерженная грубость взбешённого Генри.
В Русском же театре происходило постоянное коверканье слов, чтобы зрители смеялись над речью иностранца. А чего стоит игра слов: «Называй меня простотИто». Смешно? Да! Но, над чем смеёмся(?), заслужил ли певец такого издевательства? Осмеять, унизить и почувствовать своё превосходство именно в возможности безнаказанного унижения человека, - в этом ли истинное счастье и радость? У Новикова – в этом…
А чего стоит фраза Генри, обращённая к Максу: «Ты споёшь, и она – твоя!»?   Торговлей дочерью попахивает… Хотя, оценил он её в 150 тысяч долларов. И отдаёт он её с такой лёгкостью, что приходит мысль: «Вероятно, она столько не стоит, и, может быть, он даже наварит на сделке?»
А дальше и того ужасней. Представьте человека, который мечтает о любимой девушке, вот она наконец-то его целует… Что бы вы делали на его месте? Я думаю, хотели бы продлить это мгновение навечно. Макс же стучит по спинке дивана, как сдающийся борец на татами, чтобы соперник прекратил пытку… Да, видать сильная у него была любовь… Так, может, уже и хватит, может, уже налюбился досыта и не стоит жениться?
Актриса, исполняющая роль Мэгги в русском театре – выглядит намного профессиональнее своей соперницы из украинского. Это единственный персонаж, в русском театре, который был убедительнее своего соперника.
Излишняя скромность Заремы Меджитовой не позволила актрисе быть естественной на сцене. Это беда музыкального театра, где играть приходится профессиональным певицам. А актёрское мастерство отбрасывается на второй план… Солисткам Украинского театра есть куда расти и у кого учиться.
Самая смешная сцена в Украинском театре, когда Макс, загримированный под Отелло, впервые появляется на сцене. Художник по костюмам и гримёр постарались на славу! Такого громогласного хохота трудно добиться чем-то пустым. Мавр получился потрясающим, огромным, ужасным и симпатичным одновременно.
Загримированный Макс в Русском театре одет в стилизованную негритянскую одежду. Но, он-то по сюжету оперы на службе. И должен быть одет в армейский мундир тех времён…
Мерелли в исполнении Н.Бондаревского - истинный человек искусства, щедро влюбляющийся в красоту, не способный устоять перед соблазном. Вечно летящий куда-то, но непременно опаздывающий из-за своего безмерного обжорства.
Морелли в исполнении Шитовалова именно тот тип несуразного, бесхарактерного человека, с которым случаются подобные нелепые истории: недалёкий, невзрачный, пассивный и абсолютно лишённый юмора.
Совершенно по-разному увидели режиссёры и образ Марии.  У Мартынова - это несчастная, обделённая вниманием, вечно одинокая, а потому ревнивая женщина, которой приходится скитаться по странам и континентам, вагонам и гостиницам вслед за своим вечно занятым супругом. И ария её – ария уставшей, измученной женщины.
У Новикова – Мария одета в костюм, стилизованный под мундир времён кайзеровской Германии. Она воинственна и непримирима. Понятно, зачем она вышла замуж за Тито, но не понятно, за что он мог полюбить её? В финале, она открывает двери в ванную комнату головой Тито. Использовав его в качестве бревна для вышибания дверей.
Гротеск. Снова фишка для смеха. Очередное опускание героев.
Джулия в исполнении Л. Егорочкиной - экстравагантная, любвиобильная светская дама. Джулия Аносовой - маразматическая старуха с трясущимися руками. Зрители смеются, и театр позволяет им смеяться над старостью...

В чём была актуальность произведения для Мартынова? В том, что каждый человек должен реализовать свои способности, найти себя в жизни. У Новикова - главное не упустить возможность вскочить в седло, когда хозяин кобылы зазевается...

И ещё: самый животрепещущий вопрос: стоило или не стоило ставить этот спектакль?
Для музыкального театра - новый мюзикл всегда находка. Не так уж много сейчас композиторов, способных писать мюзиклы. Ибо работа это кропотливая, а театр, решившийся осуществить премьерную постановку, - рискует купить кота в мешке, он не имеет возможности услышать то, что покупает. Просто листы с нотами. Театр решился и не проиграл.
Настоящим украшением спектакля были балетные вставки. Незабываемая сцена любви, в исполнении Марии Майбороды и Сергея Колокольцева в постановке Ольги и Сергея Быковых придала спектаклю нежного романтизма. Превратила сцену в истинное эстетическое зрелище.
Какими мелочными кажутся те недочёты, о которых я писала в первой своей рецензии. Вот передо мной нечто другое, более живое и вычурное: когда и лица играют, и тела извиваются и руки не висят, как плети, а лезут прилюдно в ширинку героя, и зрители, вроде, чаще смеются, а настоящего спектакля не получилось. Просто очередная безделушка из вереницы бесполезных вещей...

Что остаётся после спектакля в Украинском театре? Настроение возвышенного полёта. Вера в счастливую судьбу; в неограниченные человеческие возможности; вера в любовь, ради которой преодолеваются любые препятствия.
В Русском театре осталась удовлетвоённость от того: как удачно сумели герои обмануть всех.
Обидно, что русский театр не отошёл от своего шаблона, сложившегося за последние годы, когда все спектакли по мнению неудовлетворённых его искусством зрителей, «ставились для дурачков про дурачков». Комические герои, которыми непременно становятся все персонажи, - смешат! Главной их задачей становится не раскрытие образа, а желание рассмешить, быть понятным и близким самому последнему зрителю. Это равнение театра на самого последнего, - превращает его в проститутку, максимально угождающую клиенту за его деньги. Но так как деньги эти – не большие, то и угождают здесь строго по прейскуранту. На десятку… И результат тому - аплодисменты, не ставшие овациями. Беспроигрышный материал – проиграл за счёт экономии на чувствах, на доброте и человечности.
Не мудрено, что не драматический театр, а театр музыкальный коснулся темы голодомора в следующей своей постановке. Драма теперь взялась смешить по-настоящему, подменив собой устаревшие и сошедшие с экрана - «Маски-шоу».