Шесть ударов ножом

Я любил её, как это часто бывает, издалека. Любил уже давно, но открыл для себя это совсем недавно. Дня два назад я обратил внимание на то, что когда она проходит мимо, я смотрю только на неё, когда слышу звук её голоса, машинально поворачиваю голову в ту сторону, откуда он послышался, часто думаю о ней, но это были не какие-нибудь эротические фантазии, а нейтральные, вполне… безобидные и пристойный мысли.
Я сидел на подоконнике и смотрел на неё. Она с кем-то разговаривала, но мне было не видно, да в общем мне это было ненужно, потому что предметом моего внимания была она и только она.
Я смотрел на неё и думал о том, как ужасна моя любовь. Моя любовь была слишком изуродована, поэтому я предпочитал молчать о ней.
А теперь представить себе, что творилось в моей голове:
; Я любил её.
; Я хотел, чтобы мы были вместе.
; Но я знал, что вместе нам быть не суждено, потому что такого, как я невозможно полюбить, а если на с и будет что-то связывать, так это только любовь, так как общих друзей, интересов и занятий у нас не было.
; Я понимал, что она мне нужна, скорее не как человек, личность, а как идол, которому следовало поклоняться, а если она будет таки со мной, то я быстро к ней охладею, как к прочитанной книге, но не потому что она станет мне не интересна, а потому что я буду слишком сильно ощущать свою скучность, на фоне этой веселой и жизнерадостной девчонки. Я буду видеть, как с каждым днем ей со мной становится скучнее и скучнее и поэтому скорее всего не она, а я стану избегать её, постепенно отдаляясь и разрушая наши отношения и в конце концов мы просто расстанемся. Причем расстанемся мы скорее всего не друзьями, а «чем-то средним между друзьями и кровными врагами». Так часто бывало, что люди сначала очень хорошо относились ко мне, потому что первое время я производил впечатление веселого и остроумного человека, но, узнав меня ближе, они во мне разочаровывались.
; Из всего вышесказанного я сделал простой и естественный вывод: «Любить её на расстоянии – это лучший выход».
Сделав этот довольно грустный для себя вывод, я, сам не понимая того, что делаю, спрыгнул с подоконника и подошел к ней. Она обернулась на мои шаги, и я взглянул в её глаза. До этого момента я остерегался смотреть ей в глаза и сейчас я первый раз взглянул в них. Они показались мне бездонными, и я все смотрел и смотрел, постепенно проваливаясь в эту голубую, практически синюю глубину.
- Ты что-то хотел? – спросила она, видимо поняв, что ничего внятного она от меня не дождется.
- Нет… ничего… - замялся я, и все хотел уйти, но не мог отвести взгляда от её глаз. Наконец я сделал над собой усилие и отвел глаза:
- Ты знаешь у тебя прекрасные глаза, - проговорил я, пытаясь не смотреть ей в глаза, чтобы не попасться снова в ловушку, и удалился.
Вечером следующего дня она как всегда возвращалась домой. Почему как всегда? Я просто жил недалеко и постоянно обращал внимание, как она примерно в одно и то же время возвращалась домой, причем в большинстве случаев одна. Я ждал её у подъезда, чтобы разрешить наконец-то этот неразрешимый для себя вопрос. Когда она уже почти подошла к подъезду, и я мог её видеть, к ней подошли трое парней. По одному их виду было понятно, что их интеллект был не на много выше плинтуса, и поэтому ничего хорошего от них ждать не следовало.
Все началось стандартно – «Девушка который час, давайте познакомимся, чай, кофе, потанцуем?». Пока длился этот разговор, я не ввязывался и старался не попадаться им на глаза, но когда разговор перешел в фазу «А может пива, водки и переспим?!» и стал выливаться в откровенное домогательство, я не выдержал. В кармане у меня всегда лежал кастет, котором я не пользовался, но приберегал как раз для такого случая. Сам в драки я никогда не лез, но знал криминогенную обстановку в своем городе и поэтому не рисковал. Я быстро надел кастет на руку, сунул её в свой широкий, фактически безразмерный карман и вышел из своего «укрытия», направляясь прямым курсом к ней.
Пока я шел, я сам не знал, что я собираюсь делать. Вся моя жизнь, как и сейчас, была сплошной импровизацией. Я подошел уже совсем близко и с ужасом понял, что не знаю, что сейчас скажу и сделаю, ну кидаться же право на них с кулаками!
- О, привет! А я к тебе заходил, поговорить с тобой хотел, - обратился я к ней, когда подошел практически вплотную. С этого расстояния парни казались еще крупнее. – Твоя мама сказа проводить, если встречу тебя по дороге. Ну, пойдем, - сказал я, как бы не замечая хулиганов, и протянул ей свою левую руку. Этот жест, как мне тогда казалось, выглядел ужасно неестественно, но правую руку я дать не мог, потому что там был кастет.
Она взяла меня под руку и мы пошли к подъезду. Она прижалась ко мне, как тонущий прижимается к бревну. Я ощущал как дрожит все её тело. Скорее всего она дрожала от страха, но может быть причиной дрожи был холод который опустился на город вместе с зимним вечером.
- А ты ко мне зачем приходил? – спросила она у меня почти шепотом.
-Я к тебе не заходил еще, возле подъезда ждал, – ответил я. – Постарайся не смотреть назад. Сейчас зайдем в подъезд, и ты мигом побежишь к лифту.
- Зачем? – спросила она.
- Затем, что они идут за нами, - как можно мягче ответил я, но данная ситуация начинала выводить меня из себя.
Как только мы вошли в подъезд шаги за дверью превратились в легкий бег, он был хорошо слышен по скрипящему снегу. Она кинулась к лифту. К счастью он был на первом этаже и двери сразу открылись, правда, случилось это синхронно с открытием двери в подъезд. Все трое вбежали в подъезд, но дорогу им преграждал я.
- Поехали! – крикнула она мне.
- Я по ступенькам! Езжай! – ответил я.
Поняв, что они еще не опоздали, хулиганы кинулись к лифту, но наткнулись на меня. К тому времени руку с кастетом я уже достал и держал за спиной, не раскрывая козырей. Я знал, что лучшая защита – это нападений, поэтому, когда один из хулиганов попутался оттолкнуть меня, чтобы пробраться к лифту, я ударил ему в голову кастетом, после чего он свалился и больше не поднимался, не думаю, что я его убил, но сотрясенье точно подарил, хотя чему там сотрясаться. Не теряя времени, я шагнул к ближе стоявшему хулигану и нанес ему удар в область солнечного сплетения. Не знаю, попал я или нет (скорее всего, попал), но тот согнулся пополам, после чего получил удар ногой в голову.  К моему несчастью третий хулиган к тому времени уже пришел в себя и поэтому в его руке блеснул нож. Драться на ступеньках было не очень удобно, особенно учитывая то, что у моего противника нож в руках, поэтому я решил подняться на площадку перво-го этажа. Делая это естественно задам, чтобы не выпускать противника из виду, я наступил во что-то скользкое, я думаю, что это была кровь первого хулигана, и начал падать на того, который был с ножом. Он видимо этого тоже, как и я, не ожидал и поэтому скорее машинально, чем умышленно  выставил вперед руки. Я летел с замахом и поэтому, когда мы встретились, ударил его таки по лицу. Только после этого я почувствовал какую-то пустоту в области живота, а потом острую боль там же. Разозленный, но не сраженный моим ударом  хулиган нанес мне еще несколько ударов ножом в живот, а потом кое-как забрал своих дружков и скрылся.
Она, конечно же, сразу позвонила в милицию, но когда она приехала, то хулиганов уже не было, а в лужи крови лежал я. Я был еще жив, но уже без сознания, приехала «скорая», она была действительно скорой, но мой организм был уже слишком слаб. Я умер по дороге в больницу, не приходя в сознание.
На похоронах её не было, но потом она иногда приходила ко мне на могилу. Сидела недолго, не плакала, о чем-то думала и быстро уходила.
Мне кажется, что она думала о том, что все могло быть хорошо, если бы не те шесть ударов ножом.


Конец этой истории безрадостный, как и истории под названием «Жертвы напрасны». Но дело в том, что жизнь очень жестока и HAPPY END-ов в ней нет, а если и есть, то такое маленькое количество, что их и не видно.
Так что, как говорилось в одном фильме: «Не мы такие – жизнь такая!»