Л

     Яркое весеннее утро. Крохотная неприбранная комнатка. Плотно задернуты шторы. (Это для того, чтобы свет не проникал в комнату и не мешал, не слепил глаза.) Девушка. Она быстро-быстро ходила по комнате и наскоро бросала в свою небольшую сумку, казалось, все, что попадается ей на глаза. Однако это было не так. Она собирала только то, что было ей нужно. Необходимо. Сейчас. Мобильный телефон с каким-то блестящим  и несуразным брелоком в виде буквы Л (это первая буква её имени) и давно ушедшим далеко в минус балансом, потрепанный кошелек, записная книжка,  пара чеков и книга, совершенно ненужная ей, в мягком кричащем переплете, очередная безвкусица, которая и создана была только для того, чтобы убить время в метро. Она этой книги не читала, более того, даже не открывала. Но книга почему-то так и оставалась лежать на полке с того дня, когда кто-то торжественно вручил ей эту книгу. Она даже не помнила, кто. Зеркало… Она увидела мельком своё отражение. Задержала взгляд. Усталое лицо. Серая, пепельная кожа. То ли была она? Та ли?
     Девушка швырнула зеркало в сумку. Не следует думать о том, правильный ли шаг собираешься совершить, когда все уже решено. Нужно было раньше... Кажется, все. Теперь. Она быстро накинула на себя легкую короткую куртку. Накрасила губы привычным ярко-красным. Надела туфли и, вздохнув, вышла за дверь. Что-то тяжелое оставалось за закрытой дверью. Что-то, что теперь можно было  с радостью забыть. Шаги гулко повторяло эхо, девушка вышла на улицу и осмотрелась. Сощурилась. То же яркое солнце. В воздухе предательски пахло весной и ещё чем-то неудержимо легким. Нет, не так. Не легким. Легкомысленным. Она нахмурилась. Сжала в кармане куртки билеты. Достала из правого кармана пачку сигарет. Верным и отработанным движением вытащила одну,  привычно тонкую, затем зажигалку – очередной яркий брелок со стразами, но уже на ключах, и затянулась. Снова осмотрелась,с удовольствием отметив по себя, что в никотиновом тумане даже весна кажется не такой яркой,с наслаждением выдохнула очередную порцию дыма и направилась к автобусной остановке.
Пять часов вечера.
Ветрено.
***
     Вчерашним вечером она поставила на край ванны зажженную свечу, и сама присела рядом. Полчаса смотрела на поверхность воды и на отражение пляшущего в ней пламени. Вода завораживала, притягивала. Заставляла думать о том, о чем думать не следует. По крайней мере не ей. И уж точно не сейчас. Зачем эти мысли в такой слишком уж спонтанной и необдуманной жизни? Девушка потушила свечу. К чему теперь, это всего лишь нелепое, такое же несуразное, как и эта весна, мгновение. Свечи. "Боже, какая чушь!" Закрыла лицо руками и отчаянно рассмеялась. Слишком горький был этот смех. Такой же горький, как и её жизнь. Она ушла в соседнюю комнату. На столе её ждала коробка конфет с коньяком и вино. «Завтра все кончится. Совершенно точно!» Улыбнулась. Первый бокал, "За мгновения". Помнится, кто-то однажды сказал ей так. "За мгновение". А потом блестящий взгляд. Лукавый. И неудержимая вера, что все может быть лучше. Что мы сами все исправим. "Боже, какая чушь!" Снова улыбка самой себе. Глупые наивные сказки, в которые порой так отчаянно хочется верить. К черту все. К черту. Размазывает по лицу слезы, поднимает ещё тост в пустой квартире. "За одиночество!" Она снова и снова давила, сминала и выбрасывала свои чувства как эти окурки от её тонких сигарет. Дура.
     Порой ей казалось, что сигаретный дым и вино опустошили её настолько, что она уже не помнит себя. (не к этому ли она стремилась?) И от этого все казалось таким обнадеживающим, ведь смысл ещё не найден, хотелось верить... Во что-нибудь! Ведь так просто взять и вычеркнуть то, что было. Хотя, нет, не просто. Ценой выпитых бутылок, выкуренных сигарет и бездумных ночей. Все лишь бы не помнить. Вот она и не помнит. Забыла. Потеряла. Да и было ли что до этого бесконечного марафона, единственная цель которого - забыться?.. Она не знала. Странники из её прошлой жизни рассказывали ей. Красивая, правильная... Не было ничего. Конечно, не было. Просто они придумали все, чтобы устыдить её. После таких встреч она очень долго курила. Или выбрасывала себя куда-нибудь. Забыться. Забыться. Недостижимая, глупая, отчаянная цель. Она уставала настолько, что ей было все равно, как забыться. Не было сил бороться и надеяться на лучшее. Ни на что вообще не было сил. Тот, кто говорил ей когда-то, что все можно исправить, что нужно надеяться, видимо, ошибался. И его жизнь сейчас точно также покоится осадком на дне бокала. Он также смотрит в это бездонное зелье и выпивает его, с отчаянным хохотом, словно это какой-нибудь яд, и смеется он над своей наивностью. Не было ничего! И не будет иначе. Бывало, она лежала и смотрела в потолок. Часами. Днями. Пока кто-либо не звонил. Звонивший пробуждал её ненадолго, выталкивал в жизнь, как в сумасшедший танец, а потом... Люди и лица день за днем выцветали из её жизни, становились не более, чем просто призраками. Душами в никотиновом и алкогольном стиксе.  День за днем она вытравливала своё сердце и свою память, топила . День за днем что-то безумно важное выпадало из её жизни, из её памяти. «Все пройдет, надо верить!..» Девушка смутно надеялась на что-то лучшее. Надеялась... "Надежда это такая тварь, которую не вытравишь, - как-то разъясняла она заплетающимся языком своему едва знакомому спутнику. - Вот сколько не старайся... - она икнула. - Не вытравишь. она, сволочь, сидит глубоко внутри, - указательный палец руки с бокалом вина уткнулся в грудь кавалеру, прямо напротив сердца. А затем она вдавила палец куда-то между ребер с движением, напоминавшим то, которым она тушила сигарету. - И так сидит...ууу... корни пускает! И не вырвешь! Вот такая тварь!" Все равно надеялась, сколько бы не выжигала надежду прямо из сердца, из души... Но она сама вырыла себе яму. И не могла убежать. Все было слишком продумано. Себя не обманешь. "К черту," - следующий бокал. А потом масляные слезы, ненужные сожаления. Дай только человеку разрушить свою жизнь!
   Помнится, вчера она заснула на полу.
***
     Она подкрасила губы прямо в метро. Пусть смотрят, плевать, сейчас все закончится и начнется сначала. Доехала до вокзала. В кармане куртки по-прежнему были сжаты билеты. Шесть. Шесть тридцать. Никого. По-прежнему никого... Семь...Поезд отъехал. А затем второй и третий... Никто не пришел. Нет, она знала. Где-то в глубине души она ЗНАЛА, что ничего не будет. Просто не бывает так, чтобы мгновение изменило что-то настолько кардинально. Чтобы от всего того, что было до, не осталось и следа. Что жизнь в один миг перевернулась и стала НОРМАЛЬНОЙ. Нет, конечно, этого не будет. Нельзя просто начать сначала. Не возможно вычеркнуть что-то, что было. Нужно учиться мириться с ошибками и впредь никогда их не совершать, но ведь так просто не может быть. Горло предательски пульсировало. Нестерпимо хотелось курить. Колеса уезжающих железных змеев разорвали её пустые надежды. Умчались далеко вместе с её поездом и сотнями исковерканных жизней в его железных недрах. Она, щурясь, смотрела вдаль, на исчезающую точку. Он мог бы увезти её с собой, она могла бы уехать. Но...
     Нестерпимо хотелось курить.
     Она привычным движением руки вытолкнула сигарету из пачки. Затянулась. Поднесла билеты к зажигалке. Миг, и никаких билетов уже не осталось. Ничего не было. "Выпьем за мгновенье!"
    Зашла в ближайший супермаркет и купила бутылку вина. Красное полусладкое. Хорошее.
    На улице уже совсем стемнело. Девушка шла в ядовитом свете фонарей и курила-курила-курила. В глазах все плыло. Конечно, это было не из-за поезда. Конечно, это сигаретный дым. Она хотела в это верить. И почти поверила. На снег капали слезы, размазывая тушь. Никого. А потом вдруг кто-то. Этот кто-то в толпе толкнул её в плечо, кого-то толкнула она и тоже не заметила. Все правильно, все как и должно быть. Мгновение - и снова вокруг никого.  Мобильный задребезжал. Глупо, как же все было глупо. Она посмотрела на экран и отключила телефон.
     По лицу текли слезы. В руке была зажата бутылка вина. Она снова не помнила, как дошла до квартиры, с которой с каждым разом было все невыносимее мириться, как с прошлым, жить... Она не помнила, как налила себе первый бокал вина... Как заснула на диване у телевизора, обливаясь банальными пьяными слезами. Не помнила, как проснулась и не знала, как быть дальше. А потом...
     Весна подходила к концу.
     Все растаяло.
     Было ветрено.