Курильщик

Гостиничный коридор заканчивался через несколько шагов, упираясь в дверь. Мне же нужна была предпоследняя на левой стороне второго этажа. Продолжая сжимать в руке полученный от дежурной ключ, я на мгновение заме и лишь потом открыл дверь.В глазах стояли цветы перед крыльцом. Внутри было чисто; голубых тонов обои скрадывались вечерним полумраком. Казенная кровать, возраст которой не поддавался определению, была застелена казенным же покрывалом. В изножье ее стояла полуоткрытая полированная тумбочка и чуть в стороне, вплотную к окну - стол с какой-то подставкой. Напротив кровати висела большого размера фотография. Пошарив по стене, я включил свет. Мягкий свет из люстры над потолком заполнил комнату; подставка на столе оказалась табличкой из плотной мелованной бумаги с надписью: «убедительная просьба не курить!»

Фотография на стене оказалась раритетной, но превосходно сохранившейся. На ней, в разных позах, были запечатлены несколько человек в нарядах девятнадцатого века. Почти все курили, кроме одного мужчины с тростью, стоявшего возле экипажа на заднем плане. Поражало превосходное качество: несмотря на то, что снимок висел просто приклеенный, как обои, к стене,, на нем не было ни малейших  дефектов и даже бумага казалось, была продана только вчера.

После тряской дороги подписание договора я перенес на завтрашнее утро. Об этом разговоре и хотелось подумать, причем в деталях, и затягиваясь ароматным табачным дымом из мундштука трубки. Останавливало то, что я не мог спать в том помещении, в котором курил. Витающие флюиды, как мне кажется, никогда не покидают помещения, в котором курили, и вместо мыслей о сне возникают мысли об очередной затяжке. С этими терзаниями я мерил шагами комнату, двигаясь вдоль стен против часовой стрелке .Наконец, решившись на компромисс с самим собой, я отодвинул стол от окна, выставив его на середину комнаты. К нему же приставил стоявший ранее почти незаметным у окна, стул. Отдернул занавески и осмотрел оконную раму в поисках шпингалета. Их нашлось сразу три. Мою попытку открыть окно прервала трель мобильного телефона Я вернулся к сумке с вещами, поверх которой лежал мобильник.

- Слушаю - бесцветным голосом ответил я. Дисплей аппарата показал «номер скрыт».

- Доброго вечера - приветствовал меня шеф, - как добрался?

- Отлично добрался, пришлось немного поколесить по городу в поисках гостиницы.

- Нашел?

- Да, «Южный берег» называется.

- А, знаю такую. В старинном особнячке, с претензией но без особого нажима на постояльцев. Кроме одного требования.

- Какого? Вы уже бывали в этом городке?

- Сам не бывал, рассказывали. А «таракан» в мозгах администрации этой гостинцы только один: во всех номерах курение под запретом.

- Успел уже поговорить по этому поводу с дежурной.

- Так, а что с договором?

- На завтра назначил.

- Понял тебя. Ну что ж, как подпишешь, сразу возвращайся, без тебя дело стоит.

- Хорошо.

-Ладно, спокойной ночи. Завтра жду договор. - сказал шеф и отключился.

Я положил аппарат поверх сумки, и возвращаясь к окну, краем глаза заметил какие-то изменения в окружающей обстановке. Они отозвались ледяным холодком в центре груди. Я встал, как вкопанный, и лишь через мгновение, поняв, что изменения касаются лишь фотографии, повернул к ней голову. Стоявший в левом нижнем углу паренек не курил. И словно подвешенный на вагу[1], потянулся к карману, извлек из него портсигар, из портсигара - папиросу; из другого кармана - спички, и с бесцветным лицом закурил,  глядя в упор на меня пустыми глазами. От этого взгляда почему-то пробежали мурашки вдоль позвоночника и перехотелось курить.  Все остальное в комнате было без изменений. Вроде бы. Я все же  продолжил свой путь к окну, и легко открыл его. Вечерний ветерок, ворвавшись, освежил комнату. Удивительные все же ощущения атмосферы небольших городков, особенно летним вечером, когда закат только начинается, а привычный гул снующего транспорта и спешащих людей уже улегся, и лишь изредка вдалеке, как на окраине  деревни,  слышно перегавкивание собак да проносится   рокот запоздавшей машины. А так - шелест ветра среди листвы, и тишина. И воздух - хочется пить его кружками после долгих игрищ в вертепе мегаполиса. Оглушенный всем этим, я выключил свой телефон (занят все-таки - от работы никуда не денешься!), достал из сумки отпечатанный заранее бланк, свои записи, и развернул стул к окну. На глаза мне опять попалась табличка «убедительная просьба не курить!».  Внутри все сжалось; кажется, еще мгновение, и сердце выпрыгнет из грудной клетки.  Я точно помню, что когда заходил в номер,  слова были раскрашены иначе. И сама табличка не была такой яркой, словно подсвеченной изнутри неоновой лампой. Наверное, у меня начинается паранойя. От таких мелочей, как цвет букв, дергаться начинаю. Нет, надо успокоиться, взять себя в руки и после дороги подготовиться к серьезному разговору. Я взял в руки бумаги и уселся напротив подоконника, ширина которого вполне позволяла пристроиться рядом еще как минимум двоим.вся атмосфера действовала успокаивающе и расслабляющее. Настолько, что  не выдержав, я едва не уткнулся носом в записную книжку. Все же ничто не заменит чашку горячего, ароматного кофе. И затяжку крепким, душистым табаком. Если первое можно было компенсировать лишь растворимым эрзацем, то со вторым вопросов почти не было. Электрочайник в номере нашелся за дверью тумбочки. Приготовив себе напиток, я направился к окну, старясь смотреть только перед собой. Поставив чашку на подоконник, уселся и откинулся на спинку стула. Внезапный порыв ветра, приподнявший край занавесок, сбросил на пол механический карандаш. Может быть я пережиток прошлого, но для мелких текущих записей предпочитаю пользоваться карандашом. Да и вообще, авторучки кажутся чем-то неживым .Карандаш откатился в сторону, и поднимая его опять увидел табличку, гласившую:

«убедительная просьба не курить!». И чуть ниже этой надписи появилось каллиграфическое «пожалуйста». Словно кто-то недавно написал от руки. Я отхлебнул обжигающий напиток., все еще сжимая карандаш. Гулко билось сердце за грудиной, отдаваясь комком в горле и холодком по всему телу. Я настороженно огляделся, и встретился глазами с фотографией. На ней было теперь только одно лицо, глядевшее пристально и недовольно. От этого взгляда хотелось спрятаться куда-нибудь в Китай. вздохнув , я опять взялся за бумаги. Но несмотря на кофе, сон почти сморил меня, и я, в состоянии полусомнабулы, лег спать. И в сновидении явился ко мне маленького роста, заплывший жиром, без единого волоса на голове кошмарчик в одних клетчатых, на подтяжках, подштанниках, и глумливым голосом произнес: «Первые летописные упоминания о курильщиках относятся к раннему средневековью согласно этим, вне всякого сомнения, достоверным источникам, они принимали участия в битвах  как наемники, занимаясь выкуриванием рыцарей из доспехов, которые потом сдавали на металлолом.». Вскочив посреди ночи  после этой тирады, как ужаленный и в крупных каплях холодного пота, я взъерошил волосы двумя руками. С фотографии задорно усмехался офицер, остальные - смотрели прямо, словно стараясь рассмотреть происходящее. Распахнув пошире окно, я снова лег спать, и проспал как убитый до самого утра. Прошлепав босыми ногами в ванную, я не без удовольствия отметил про себя, что залитая утренним светом и блеском комната словно улыбается мне.

 

[1] Вага - крестовина марионетки, посредством которой производится управление куклой.