Киммерийская собака. Сказка для девочки Кати

Н. КЕНЗЕЛЬ
КИММЕРИЙСКАЯ СОБАКА

На правах рукописи
               
 Интернет-адрес автора   kenzel@yandex.ru

КИММЕРИЙСКАЯ    СОБАКА
Сказка для девочки Кати

На краю ойкумены древних греков, на высоком греческом берегу Боспора Киммерийского, жил чернявый мальчик-грек. Жил он с седовласым дедом-греком, и не было у него ни отца, ни матери, потому как жили греки морем, а жестокое море требует человеческих жертв, и похитило оно отца и мать мальчика-грека.
На другом, сарматском,  берегу Боспора Киммерийского жила белокурая девочка-сарматка. Жила она с седовласой бабушкой, и не было у неё ни отца, ни матери, потому как девочки-сарматки никогда не знали своих отцов, а мать девочки похитила степь, потому что жили сарматки степью, а жестокая степь требует жертв.
Мальчик жил на краю степи, но жил он морем, и никогда не ходил далеко в степь, а учился любить море,  не бояться моря и бороться с морем.
Девочка жила на берегу моря, но никогда она не выходила  в море, а жила она степью, любила степь, не боялась её и была хозяйкой в степи.
Вышли однажды мальчик с дедом в море на промысел. Неудачный получился день – поднялся сильный шторм, и прибило греческий кораблик к сарматскому берегу. Когда шторм утих, дед-грек принялся чинить фелюгу, а внук-грек как мог помогал ему.
И вот взошло солнце над сарматским берегом, и в лучах восходящего солнца увидел мальчик-грек чудо дивное, чудо невиданное. По высокому сарматскому берегу скакала на белой лошади белокурая девочка, и её золотые волосы горели в лучах восходящего солнца. Замер мальчик-грек, замер дед-грек – то сама богиня Артемида мчалась к своему возлюбленному брату Аполлону!
Как внезапно появилось видение, также внезапно оно исчезло. Поражены были греки, стар и млад, чудным видением, но исчезло видение, и вернулись они в свой реальный мир. Доделали фелюгу и вернулись домой, поймав на обратном пути много рыбы.
С тех пор часто мальчик приходил на высокий греческий берег Боспора Киммерийского и всматривался в морскую даль, надеясь увидеть другой берег и богиню, летящую по берегу в лучах восходящего солнца. И чтобы  не было скучно ходить ему на берег моря, брал мальчик с собой белого приблудившегося щенка, которого он назвал Ксанфом.  Иногда мальчик купался в море, постепенно щенок стал входить в морскую воду, и вскоре стал плавать с мальчиком всё дальше и дальше от берега.
Время шло в те времена также, как идет и в наши дни. И пришло время ехать мальчику на далекую родину, в Грецию, учиться в гимнасии. Греки были грамотным, учёным народом, много знали о земле, на которой жили, и людях, которые жили рядом с ними, об их нравах и обычаях, и учили  своих детей географии, истории, игре на кифаре, плаванию  и борьбе.
Прошло время, закончилась учёба, и юноша-грек отправился в обратный путь,  к деду, на греческий берег Боспора Киммерийского. Когда подплывал корабль к берегу, увиделось юноше-греку, что по крутому  греческому берегу Боспора Киммерийского скачет белая лошадь. Но как ни всматривался юноша, не мог он увидеть  на лошади девушки. Когда сошел он на берег, бросилась ему на грудь огромная белая собака, и едва не сбила его с ног. Юноша не испугался белой собаки, так как он стал сильным и смелым. Он схватил собаку за широкую шею и уже хотел повалить её на землю, но собака ласково лизнула юношу в лицо – она признала своего хозяина, и тогда юноша удивился и признал в огромной белой собаке своего Ксанфа, которого оставил щенком. Ксанф  оказался собакой-девочкой, но юноша по-прежнему звал её Ксанфом, на что, впрочем, собака не обижалась.
И стал юноша с собакой Ксанфом ходить на высокий греческий берег Боспора Киммерийского,  стали они заплывать далеко в море. Всё дальше  и дальше заплывали они, но не могли увидеть сарматский берег Боспора Киммерийского.
Собрались как-то на берегу Боспора Киммерийского юноши-греки и заспорили – можно ли преодолеть вплавь Боспор Киммерийский. Все они были хорошие пловцы, далеко плавали, но никогда никто не видел другой берег, хотя все знали, что сарматский берег Боспора Киммерийского существует. Но редко кто из греков, доплывших на кораблях  до другого берега,  возвращался обратно. Говорили, что живет на том берегу Боспора Киммерийского племя воинственных женщин, которые ненавидят мужчин и убивают всех, кто  случайно пристанет к их берегу. Повезло тогда, деду и внуку, что они успели уплыть обратно!
Страшно  выходить в открытое море на кораблях, ещё страшнее самому плыть по морю, но всего страшнее  погибнуть на чужом берегу. Не столько страшно  быть убитым в бою, юноши были смелыми воинами, но страшно быть убитым женщиной! Страшно, потому что позорно! А позорная смерть была для юношей страшнее самой ужасной смерти!
Промолчал юноша в споре с друзьями-греками – зачем сотрясать воздух словами, только дело красит человека!  Стал юноша прикидывать – сможет ли он доплыть до другого берега?!  Не стал он бросаться головой в омут, а старался заплывать всё дальше и дальше, и всегда рядом с ним плыла его верная собака Ксанф.
И вот однажды заплыл юноша очень далеко, так далеко, что не стало видно греческий берег Боспора Киммерийского, и увидел он сарматский берег Боспора Киммерийского, и почудилось ему, что мчится по высокому сарматскому берегу прекрасная светловолосая девушка на белом коне, и горят её  распущенные волосы в лучах восходящего солнца. Но ударила волна, ослепила юношу, и видение исчезло. Не рискнул юноша в этот раз плыть дальше, и повернул назад, но понял он, что можно вплавь преодолеть Боспор Киммерийский! Только нужно собраться  с силами.
Много дней  не ходил юноша к морю, а посещал гимнасий, где упражнениями тренировал свое тело и дух. И настало время, когда почувствовал юноша в себе силы, достаточные для большого заплыва.
Пришел он на берег Боспора Киммерийского, бросился в воду и поплыл навстречу солнцу, а рядом с ним поплыла его верная собака Ксанф, хотя на берегу остались её слепые щенки.
Долго плыли они, уже солнце ушло им за головы, а они всё плыли, уже солнце село за их спинами, а они всё плыли, уже прекрасная Селена-Луна вышла им навстречу и постелила обманную дорожку по морской глади. Поплыл юноша по этой дорожке, надеясь кротким путем достичь сарматского берега, но обманная то была дорожка, и удлиняла ему путь.
Уже Селена-Луна спряталась за горизонт, а юноша и собака всё плыли и плыли. И силы стали оставлять юношу. А на море поднялась волна, и плыть становилось всё труднее и труднее. И вот сил осталось совсем мало, а волны становились всё выше и выше. Подняла одна большая волна юношу высоко на своём гребне, и увидел юноша-грек высокой  сарматский берег Боспора Киммерийского, а по нему летела на белом коне белокурая девушка, и волосы её горели в лучах восходящего солнца.
Увидел юноша сказочное видение, и силы оставили его. В последнюю минуту успел он вцепиться мертвой хваткой в густую шерсть на  шее преданной собаки. И поняла верная собака Ксанф, что жизнь хозяина в её руках, то есть в её могучих белых лапах. Со всех своих могучих сил погребла собака к берегу, а юноша едва держался за её шерсть.
Не много оставалось до берега, силы совсем покинули юношу, и руки его упали с шеи собаки, и ладони его разомкнулись, выпуская в крутую волну комки шерсти с шеи Ксанфа. Тогда Ксанф схватила своей огромной пастью юношу за длинные черные волосы, и с головой юноши в зубах поплыла со всех сил к берегу. Наконец морская волна выбросила собаку и юношу на низкий мысок под крутым  сарматским берегом Боспора Киммерийского.
Ранним утром вышла белокурая девушка-сарматка на высокий берег Боспора Киммерийского окинула взглядом  бескрайное море, взглянула на прибрежные скалы  и увидела, что  на небольшом мыску у морской воды лежит белая лошадь. «Что может делать лошадь в морской воде?! – подумала девушка, - может быть, она упала с берега и разбилась?!» Лошади были большой ценностью для сарматок, лошади  кормили и поили их, спасали от несчастий. Не могла девушка оставить лошадь в беде. Спустилась она к морю, и когда подошла ближе, то с удивлением увидела, что это была не лошадь, а большая белая собака. Но ещё больше удивилась девушка, когда увидела рядом с лошадью красивого черноволосого юношу. И собака, и юноша показались девушке бездыханными, но когда она наклонилась к ним, она почувствовала, что собака дышит. Девушка  наклонилась ещё ниже, прислушиваясь к дыханию собаки,  а та открыла глаза и лизнула девушку в лицо. Сарматки хорошо знали собак, как и лошадей, и девушка поняла, что собака жива, что она молода и сильна, только очень устала. Девушка поняла, что собака выживет. Посмотрела девушка на юношу, тот был совсем бездыханным, и казалось душа его  уже отделилась от тела. Но что-то подсказывало девушке, что юноша жив, он молод и силен, только очень устал. И если помочь ему, то он выживет.
Побежала девушка в дом, взяла снадобья, и на своей белой лошади прискакала к берегу. Отпоила она юношу снадобьем, стал он оживать, а когда сознание вернулось к нему, увидел он прекрасную девушку-сарматку. Одной ей известной тропой вывела девушка юношу на высокий берег Боспора Киммерийского и на лошади привезла его домой, а собака сама пришла за ними.
Увидела седовласая бабушка-сарматка, кого привела девушка в дом, и запричитала: «Ой, внучка, что же ты наделала?! Будет тебе великое счастье или великое несчастье!  Что придет раньше, что будет после?! Жестока наша царица сарматская, не позволит она тебе долго жить в счастье! Горе будет тебе великое!»
И как подтверждение словам бабушки услышали они ночью страшный вой.  Ночью вышла собака на высокий берег Боспора Киммерийского, поворотила морду в сторону моря и ужасно завыла. И был тот вой как крик матери о потерянных детях. Так страшен  был этот вой, что ни один зверь не мог приблизиться к  дому сарматок, а птицы падали замертво. Рвалась  и металась собака по берегу, останавливалась и страшно выла, бросалась к морю, но в последний момент останавливалась – не могла она оставить юношу даже ради своих щенков. 
Но днем Ксанф успокоилась, приласкалась к юноше и девушке. Глаза девушки уже светились счастьем, не слушала она свою старую бабушку, не боялась ночного воя собаки. Стала она выхаживать юношу, и вскоре силы вернулись к нему, и его глаза загорелись счастьем. Полюбили молодые друг друга и были счастливы.
Но нет для людей счастья на земле, потому что всегда и везде находятся люди, которым очень плохо, когда другим хорошо. Шила в мешке не утаишь, и прознали сарматки, что у девушки живет черноволосый юноша, и, конечно, донесли царице сарматской. Ничего не сказала царица-сарматская, не велела ничего предпринимать, только велела доносить ей как идут дела у девушки.
Прошло положенное время, и донесли царице сарматской, что стал виден след юноши на теле девушки. Тогда приказала царица своим верным воительницам тайно убить юношу, потому как по сарматскому закону не было места мужчине в племени женщин.
Но старая бабушка-сарматка хорошо знала законы племени, знала она, что придет последняя ночь для юноши. Долго она сомневалась – может ли она, старая женщина, нарушить эти законы. Смотрела она на юношу, смотрела на внучку, и видела, что не жить им друг без друга. Убьют юношу – умрет и девушка. Вышла старушка в далекую степь и поклонилась сарматскому идолу, и спросила у него – как ей быть? Но ничего не ответил грубый каменный истукан. В горе повернула старушка назад. И когда она перебиралась через крутой лог, увидела она парящего в небе ястреба. И только она поняла, что это за птица, как бросился ястреб камнем на землю, и упал недалеко от старушки. Что-то затрепыхалась в том месте, зашумело, и ястреб взмыл в небо ни с чем. Увидела бабушка наседку, защитившую от сильной птицы своих птенцов, и поняла, что это знак ей.
Когда она вернулась, заторопила она молодых – надо бежать, бежать быстрее,  некогда раздумывать.
Вечерело, нельзя было медлить ни минуты, бросились они в море и поплыли в сторону высокого греческого берега Боспора Киммерийского.  Вдруг услышали они за своими спинами громкое конское ржание. То любимая белая лошадь девушки в беспокойстве выскочила на берег. Она металась вдоль берега и громко призывно ржала. Девушка повернулась и громко позвала лошадь, та смело бросилась в воду. И это, в конечном счете, оказалось спасением для девушки.  Девушка обняла лошадь за шею, и та поплыла, сберегая силы девушки.
Вскоре взошла Селена-Луна и постелила пловцам серебряную дорожку, дорожку обманную. И если бы поплыли они по той дорожке,  то навряд ли доплыли.   Но древнее природное чутье матери вело  Ксанф, и повлекла она юношу и девушку в сторону от обманной лунной дорожки. Юноша сначала сопротивлялся, он не понял собаку, но девушка подсказала ему: «Доверься животному, его чутьё спасет нас!»  И действительно, к утру они увидели пологий берег. «Но это же не греческий берег Боспора Киммерийского! - воскликнул юноша, -  куда мы заплыли, Ксанф?!» Собака ничего не ответила, хотя и умная она была, но не могла говорить человеческим языком. «Не волнуйся, любимый, - отвечала девушка, может быть, это и не греческий берег Боспора Киммерийского, но на этом берегу мы передохнём. Я устала!»
Целый день провели они на незнакомом берегу, юноша то и дело подходил к морю, собираясь отправиться в дальнейшее плавание, но Ксанф спокойно лежала на солнышке, грелась и не проявлял никакого желания бросаться вплавь.  Только под вечер Ксанф встала, потянулась, отряхнулась и пошла к морю, намочила лапы и вернулась к юноше, потом снова пошла к морю. Юноша понял – собака зовет его в плаванье.  И снова вошли они в морскую воду, и плыли всю ночь, не обращая внимая на лунную дорожку, и как только взошло солнце увидели они высокий греческий берег Боспора Киммерийского. Силы их утроились, и вскоре они почувствовали твердую землю.
Ранним утром, когда рыбаки-греки шли к своим фелюгам, чтобы поставить паруса и выйти в море, увидели они удивительную картину – из морской пены вышли черноволосый юноша, белокурая девушка, белая лошадь и белая собака, не уступающая лошади в росте. Под восхищенными взглядами  направились они к дому старого грека, и  когда  подходили они к его дому, выскочили им навстречу  трое веселых белых щенков, а один из них – черноухий.
А через положенное время девушка родила белокурую девочку, наполовину гречанку, наполовину сарматку, которая знала своего отца.

Вот такая сказка для девочки Кати.

Херсонес Таврический, 
сентябрь, 2008 г.


Н.Кензель               
8-951-333-00-42
Киммерийская собака