Сладкая Жесть. Happy Hardcore

Что такое хэппи-хардкор – знает каждый, кому приходилось колбаситься на техно-вечеринках в середине 90-х. Кому не приходилось, объясняем: это гиперпозитивный электронный музон, безбрежно и даже в чем-то натужно счастливый. Неожиданно восставший из глубочайшего андеграундного з-ада, резко набравший обороты, еще быстрее сдувшийся, и вот теперь… А что теперь?

Хардкор – это, впрочем, не музыка как таковая, это – процесс. Процесс доведения любого явления до его возможного предела и абсурда, по-русски говоря, жесть. Применительно к музыке, если человек строчит на гитаре с бешеной скоростью и громкостью, то это гитарный хардкор. Если дело происходит с участием электроники и сэмплеров – тот же самый хардкор, но танцевальный. Ну и, соответственно, если какой-нибудь Джейсон Поллок стрелял по холсту красками из клизмы, то это был самый настоящий живописный хардкор.
Живопись создателей хардкора из Британии, Голландии и Германии, впрочем, особо не трогала. Гораздо больше их интересовало то, что современные им течения техно-музыки, наподобие чикагского хауса, стали слишком хорошо продаваться, а бунтовской дух true techno сгнил на корню. Весь хардкор начала девяностых – это записки из подполья. Во главе движухи был замечен, скажем, ультрарадикальный лейбл Underground Resistance из Детройта, представители которого играли dj-сеты в масках и черных комбинезонах, а звуковые дорожки на своих пластинках нарезали не от края к середине, а наоборот – чтобы их могли играть только другие dj’s и не могли слушать дома на бытовых вертушках.
Музыка также становилась быстрее, злее и перегруженнее. Частично это было связано еще и с тем, что деятели фармации, поставлявшие экстази в клубы, начали подмешивать в чистый МДМА амфетамины – стимуляторы, от которых у клабберов начиналась не эмпатия, а жесткий прилив сил. Была еще и третья существенная причина: европейские техно-продюсеры наконец-то сумели убрать американцев, состряпав еще более угарный музон. Более того, британцы вроде dj Grooverider цинично издевались над американским хаусом, заводя пластинки на повышенной скорости и почаще проигрывая сбивки. Скорость музыки постепенно возросла до 180 bpm, плотность брейкбита – примерно втрое.
Британские новации подхватил в голландском Роттердаме Пол Эльстак, владелец лейбла Euromasters. Чувак выпускал свои хардкор-пластинки, символом которой была роттердамская телебашня, справляющая нужду на Амстердам – знак издавна имеющего место соперничества между двумя городами на футбольную тему. Голландский хардкор стал называться габбер – «друган» по-голландски. Его отличала еще более высокая скорость, до двухсот битов в минуту, и матерные завывания на заднем музыкальном плане. В девяносто втором на легендарные рейвы Terrordrome и Thunderdome собиралось по пятнадцать тысяч танцующих. Постепенно ди-джеям стало ясно, что радикальные идеи также имеют свойство круто продаваться, и они озаботились поиском коммерчески удобоваримой формы, в которую можно было бы втиснуть злобненькие клыкасто-черепастые габберные идеи.
И ведь нашли. За несколько лет до этого по Европе пронесся эйсид-хаус – незаконный отпрыск изнасилованного синтезатора Roland TB 303 Bassline. Главным визардом эйсида был небезызвестный Пол Оукенфолд, бомбивший вечеринки в пропедерастических клубах типа Shoom. Дансеры смеялись, обнимались, эмоционально самовыражались, дарили друг другу плюшевых медвежат и таскали на себе майки со старинным хиповским символом smiley – улыбающейся рожицей. Сращение идеологии эйсид-хауса со звучанием хардкора породило хэппи-хардкор – на скоростной брейкбит начали накладывать общеизвестные, или не общеизвестные, но крайне радостные мелодии. В ход шли рождественские гимны, арии из мюзиклов, детские песенки, все, что только можно было засэмплировать. Как язвительно заметил крупный спец по части электронщины,  музыкальный критик Андрей Горохов, «если кто-то полагает, что техно – это музыка для умственно отсталых индивидов, то почти наверняка это мнение вызвано прослушиванием именно хэппи-хардкора».
Действительно, по сравнению с true-хардкором хэппи-хардкор был устроен несколько проще и куда попсовее, но в этом и состояла его невероятная притягательность. На лихой брейкбит накладывались рояльные риффы, сладкие женские голоса, поющие мармеладные тексты, рентабельные модные синтюки и «космические» спецэффекты. На сравнительно небольшое время дэнс-мастерам удалось реализовать мечту мерчендайзера – модную радикальную скорость и непреходящую попсовую веселуху. Расцвет явления пришелся на 1996 год, когда в чарты попали исполнители вроде Tiny Tot, Nakatomi, Charlie Lownoise & Menthal Theo, Endless Summer. А также немецкий горлопан Scooter, деятельность которого на ниве хэппи-хардкора привела к тому, что одна половина тусовщиков начала его страстно любить, а вторая – яростно ненавидеть. И, что характерно, обе половины имели на то веские основания.
Но, несмотря на колоссальную энергетику, к концу девяностых годов хэппи-хардкор начал заметно сдуваться. Ни одно модное явление не живет на пике популярности больше двух лет. Хардкор начал плодиться и размножаться на субжанры типа аптемпо, брэйккора, индастриал-хардкора, спидкора, террора, UK-хэппи-хардкора, френчкора и еще много разнообразных «коров». Несколько крупных британских дистрибьюторов разорились, а их банкротство придушило культовые мастерские по производству хэппи-хардкора вроде Hectech Records в Англии и Q-Records в Японии. С российской сцены ушли оба патриарха быстрой веселой музычки в лицах dj Or-Beat и dj Digger-а.
Когда мода прошла, многие поняли, что счастливый хардкор – музыка в общем-то специфическая, точно такая же, как драм-н-бэйс или, к примеру, транс. И за пределами глобальной истерии слушать и танцевать ее будут ровно столько, сколько и все остальные стили, не являющиеся трендовыми на данный момент. Тем не менее, ранее заявленные похороны хэппи-хардкора с треском провалились – стиль жив, хотя и подрастерял массу своих фанатов на рубеже веков. Сегодня в той же Голландии хардкоровые вечеринки снова собирают по несколько тысяч человек зараз. А сайты вроде Happyhardcore.com предлагают массу записей по заявленной тематике, причем как олдскульного образца, так и бодрого современного новодела. Короче говоря, все стволы заряжены для того, чтобы как следует жвахнуть, когда маятник моды качнется в обратную сторону. Ты ведь хочешь быть счастливым, правда?

Журнал "Trendy MAG", апрель 2007.