Записки пассажира

      Отшумели весёлые, яркие праздники, когда народ дружно и весело встретил Новый год. На улицах городов ещё лежали неубранные остатки хлопушек, гирлянд  и другие приметы новогоднего праздника. Я возвращалась поездом на Дальний Восток из родительского дома в Узбекистане, где вместе с сыновьями трёх и шести лет провела эти дни короткого отпуска. Не смотря на продолжавшиеся праздничные дни, так как наш народ любит встречать ещё и Старый Новый год, с билетами было напряжённо. Когда наконец подошла моя очередь, выяснилось что остались места только в плацкартные вагоны. Особо выбирать было нечего, к тому же у меня было впереди ещё две пересадки.
      
      И вот поезд тронулся. Толпа провожающих вместе с моим отцом, осталась на перроне, и я собралась было начать обустраиваться. Но тут выяснилось, что мои места заняты, и последующие разборки никакого положительного результата не дали. У тех пассажиров каким-то образом были такие же билеты на те же места. Так как ехать мне на этом поезде с детьми нужно было всего лишь до утра следующего дня, мне отдали одну полку из двух, где я разместила детей. Сама же так и просидела всю ночь, почти не сомкнув глаз.
Следующий поезд был только поздно вечером. Казалось у меня уже нет сил дождаться посадки. Многочасовое стояние в очереди с двумя малышами, потом нужно было как-то провести этот бесконечно нудный день. Наконец поздно вечером мы сели в сибирский поезд, в котором нужно было ехать ещё четыре дня, до следующей пересадки.
      У меня было два места в первом отсеке плацкартного вагона. Два нижних места, т.к. я объяснила кассиру, что еду с малышами. И эта добрая женщина продала мне билеты на два нижних места. И вот, приподняв одну из полок, я обнаружила, что всё пространство заложено углём. Под второй полкой было тоже самое. Мимо как раз проходил проводник вагона, молоденький парнишка лет двадцати двух. Я спросила его, что же мне делать, куда спрятать две большие сумки? Но он не смог ничем мне помочь. Извинился, конечно, но поезд ехал далеко, и он сказал, что больше негде хранить запасы топлива. Я, не придумав ничего более умного, поставила сумки под столик, а дамскую сумочку с кошельком положила под подушку на одной из полок. Но, подумав немного, я достала немного денег, и спрятала у себя на груди,   в «самом надёжном месте» по словам моей мамы. Бедные мои уставшие мальчишки уснули сразу, едва я уложила их спать. Сама же я села на свободную боковую полку и собиралась подождать ещё час-два до наступления ночного покоя в вагоне. Публика собралась тихая, что было особенно успокаивающе для меня. Позже я заметила, что сидящий недалеко от меня очень красивый, одетый в модную дублёнку молодой человек, не отрываясь, следит за мной.
      Ну конечно! О чём может подумать молодая женщина с романтичной душой? Естественно, о романтике. Но прелесть случайного знакомства я решила оставить на завтра, т.к. сегодня чувствовала себя совершенно уставшей. Я собрав остатки сил, прилегла на полку с младшим сыном и сразу провалилась в спасительный сон. Сказалась предыдущая бессонная ночь в первом поезде. Не знаю, сколько я проспала, но вдруг что-то заставило меня резко открыть глаза. В вагоне было темно и тихо. Где-то возле купе проводника сумеречно светилась ночная лампочка. Поезд плавно скользил по рельсам, сонно напевая перестуком колёс. Я, чувствуя какую-то необъяснимую тревогу, огляделась. Дети мои спали, всё казалось было по-прежнему. Сумки! Одна, которая была побольше и поновее исчезла. Она была доверху забита продуктами, т.к.ехать мне предстояло почти десять дней пути. Расстроившись, я подумала, что хорошо, что у меня есть деньги. Есть деньги? Я сунула руку под подушку – точно! Дамской сумочки также не было. А в ней и паспорт, и кошелёк. Я стояла в растерянности, не зная что мне делать дальше. Потом выглянула в коридор. Пусто. Я села за столик боковой нижней полки и расплакалась, стараясь не шуметь и никого не разбудить. Даже если мне хватит отложенных денег на следующий поезд, чем мне всё это время кормить детей?
       Я сидела, спрятав лицо в ладони, пока кто-то не тронул меня за плечо. Передо мной стоял с испуганным видом проводник, и спрашивал, что у меня случилось. Казалось мой ответ испугал его ещё больше. Он сначала ушёл, потом вернулся с милиционером. Я и понятия не имела что существует дорожная милиция, которая сопровождает поезда. После положенных в таких случаях расспросов, проводник вдруг вспомнил того красивого молодого мужчину, которого я видела вечером. Он, сказал проводник, сошёл с поезда на каком-то полустанке час назад с большой синей сумкой в руках. По описанию эта и была моя сумка. Я почти молчала. Слёзы беззвучно катились по моим щекам. Узнав, что помимо сумки с продуктами у меня пропали ещё и кошелёк с паспортом, милиционер и проводник переглянулись. Им было очень жаль меня, я увидела в их глазах такое сочувствие, что чуть не разрыдалась в голос. Потом проводник ушёл. А милиционер остался со мной. Мы просто сидели и молчали. Я смотрела в чёрное стекло окна, и чувство безнадёжности затопляло меня всё больше и больше. Я уже перестала плакать. Просто окаменела от страха перед будущим. У меня осталась сумка, где было немного детских вещей и несколько замечательных книг, которые не так просто было найти в то время. Милиционер взял меня за руку, пожал её и другой рукой из кармана достал несколько крупных купюр, которые положил на столик.
      - Возьми,- тихо сказал он, - не отказывай, мне. Ты такая молодая, как моя младшая сестра. Тебе надо заботиться о детях. Возьми пожалуйста, это им от меня.
      - Спасибо, но я не знаю где найти вас, чтобы вернуть вам долг, - ответила я.
      - Не надо, - возразил милиционер, - просто помни казаха-милиционера, который однажды помог тебе, - он улыбнулся. А я, будь уверенна, всем своим доведу приметы подлеца, который ограбил тебя. Он же видел что ты едешь одна с детьми. У нас в Средней Азии мать – это святое. И будь уверенна, если он попадется, ему не сдобровать. А пока он на попал к нам, его подельники будут возвращать нам за него долг. Я постараюсь, чтобы они узнали.
      - Спасибо, - повторила я  и почему-то снова заплакала.

      Посидев со мной ещё немного милиционер ушёл. Позже вернулся проводник, и забрал мою оставшуюся сумку к себе в купе, что меня очень устраивало. Я так перенервничала, что смогла уснуть только под утром. Каково же было моё изумление, когда, открыв глаза, я увидела перед собой большого толстого узбека в белом халате и белом поварском колпаке. Он сидел на соседней полке, а мои дети сидели рядом с ним и уплетали из железных мисок манную кашу!
     - А-а, проснулась, - широкой улыбкой приветствовал он меня, - а мы вот решили деткам твоим кашки с утра дать. 
     - Да? Спасибо, - растеряно ответила я, - а кто мы-то?
     - Да ресторан! К нам твой проводник приходил, всё рассказал. Повар поцокал языком и тяжело вздохнул. – Да-а-а, - протянул он, - но ты, дочка не думай. Мы твоих детишек кормить будем бесплатно. Это подарок от нашего поезда.
     Улыбнувшись, он повернулся к моим мальчишкам и подмигнул им. Они старательно заморгали обоими глазами ему в ответ. Я смотрела на эту картину и тяжесть на душе стала отпускать меня. Восточный народ очень дружный и гостеприимный. Моя мама попала в узбекский детдом во время войны. Узбекистан вырастил её. Потом она выросла и уехав, несколько лет прожила в Сибири, где жил её муж. А потом они вернулись обратно в край солнца и фруктов, где помимо основного восточного населения проживали и русские, и украинцы, и немцы, и евреи, и греки, и ещё многие другие. Я прожила в Узбекистане почти десять лет своей жизни до замужества, знала и любила этот народ. И местная манера говорить «ты» была мне знакома. Это означало что ты молод, и старшее поколение заботиться о тебе и обегает тебя от бед.
      Когда повар ушёл, день продолжился сюрпризами. Проводник, оказывается рассказал о том, что со мной случилось, ехавшими в вагоне пассажирам. То и дело к нам стали подходить улыбчивые люди и то и дело приносили нам что-то из еды. Отказаться от помощи на Востоке, всё равно, что обидеть.
      Я не знала, как бы помягче отказаться, но меня не особенно и слушали. Один  из бригады рабочих-таджиков, ехавших на заработки в Россию, принёс жареную курицу. Семья украинцев, ехавших в последнем отсеке, передала мне для детей через маленькую девочку пакет, полный фруктов. Две старушки, ехавшие по соседству со мной, угостили моих мальчишек двумя большими кусками яблочного пирога. Короче, всё было так замечательно, что я наконец-то успокоилась. Позже пересчитав всю имеющуюся у меня наличность, я с грустью констатировала тот факт, что денег едва хватит только на билеты, а с продуктами опять будет напряжёнка. На следующем поезде ехать было двое-трое суток. Но, поживём-увидим, решила я.
      
      Через три дня  на одной из станции в вагон зашёл человек, одетый не смотря на зимнее время в чёрный плащ и фетровую шляпу. На вид ему было лет 30-35. Он устроился в середине вагона, на нижнюю боковую полку. Потом я заметила, как люди почему то стали подходить к нему. Он говорил со всеми, иногда брал их за руки. По лицам было видно, что всем нравилось общение с ним. Я ничего не понимала, что происходит. Но когда поток народа иссяк, я вдруг с ужасом заметила, до странности похожую картину – мужчина постоянно посматривал в мою сторону. Память о красавчике в дублёнке, заставившем меня плакать, ещё сверлила меня. Я раздражённо отворачивалась каждый раз, когда ловила на себе взгляд незнакомца в плаще. А он ещё и улыбался мне!
      Поздно вечером, почти ночью, он встал и пошёл к выходу. Следом за ним пошёл, видимо провожая его, мужчина в свитере и трико, сосед по полке. Проходя мимо меня, незнакомец остановился и хотел что-то сказать. Я разозлилась так сильно, что едва смогла промолчать. Просто пристально посмотрела на него. Он улыбался. А потом повернувшись, ушёл.
      Поезд стоял на маленькой станции минуты две-три. За окном светили вокзальные фонари. Снег искрился в свете их жёлтых ламп. Дома и деревья в огромных снежных шапках. Небо было усеяно звёздами, светившими так сильно, что и фонарей не надо. Светлая, тихая, зимняя ночь. Всё вокруг напоминало зимнюю белоснежную сказку.
Поезд ещё стоял, когда ко мне подошёл вернувшийся мужчина в свитере и трико. Он присел рядом со мной на соседнюю полку, где спал мой младший сын, и стал рассказывать мне удивительные вещи. Он сказал, что сошедший с поезда незнакомец просил передать мне, чтобы я всегда верила, что я не одна. Он сказал мне, что этот незнакомец был необычным человеком – экстрасенсом. И люди подходили к нему за исцелением. И он, взяв их за руку, лечил их и даже мог рассказать о прошлом и видеть будущее. Видя моё отношение к нему, он передал мне, чтобы я долечила живот у старшего сына (у него было две клинической смерти из-за болезни в кишечнике, и мы долго лечились) и берегла младшего, которому предстоит испытание. Но что бы не случилось с моими близкими, чтобы я знала – я не одна, и есть силы, которые будут мне помогать. А чтобы я поверила ему, он «заколдовал» меня – некоторое время я буду постоянно думать о нём.
      - Я не знаю, что сказать.- ответила я. Про бывшую болезнь моего старшего сына, всё правда. Будущего я не знаю. И мне кажется, что всё остальное сказка.
      
      Мужчина пожал плечами, сказал, что просто передал мне слова целителя,  и ушёл.
Не знаю почему, но я решила выйти в тамбур. Там я увидела проводника стоявшего возле раскрытой двери вагона. Подойдя, я выглянула через его плечо. На перроне стоял наш бывший попутчик. Увидев меня он рассмеялся, махнул рукой мне в прощальном жесте, повернулся и пошёл, всё оглядываясь на наш вагон. С лица его не сходила улыбка. От неожиданности я словно окаменела. Почему-то мне стало и стыдно и обидно, за то, что так попалась на своём любопытстве. Я быстро вернулась к детям.

      Новосибирск встретил нас печальной новостью, что с этого дня увеличилась цена за билеты. Все мои надежды сразу рухнули. Я опять осталась у черты неизвестности. Денег хватало ровно на один плацкартный билет, и снова возникла проблема питания для детей. И тогда я решительно пошла в бой с неудачами, преследовавшими меня в этой поездке.
Я, купив билет, пошла вместе с детьми на вокзальную площадь. В то время действовал закон, запрещавший торговать на площадях, или что-то типа этого. А предпринимателей называли недобрым словом «спекулянт». Я примостилась возле цветочной клумбы посреди площади, разложила газету, а на неё выложила штук 15-20 книг, которые с такой радостью приобрела недавно для своей библиотеки. И сев с детьми на бетонную оградку клумбы, стала ждать покупателей. Почти срезу же ко мне подошли два милиционера. Они стали объяснять мне «о незаконности предпринимаемых мною действий». Я согласилась, и объяснила, почему я это делаю. И тогда, сказав «что они меня не видели», добрые люди в форме ушли. Следующим был мужчина средних лет, интеллигентного вида, с пакетом в руках. Он долго молча рассматривал мою литературу. Поинтересовался, откуда такая подборка книг, не боюсь ли я милиции, которая гоняет торговцев? Я ответила, что книги брала для себя, вынуждена их продать из-за нехватки денег, а стражей порядка ещё не видела.  И тогда он сказал:
      - Чтобы не подвергать вас опасности встречи с ними, я сейчас куплю у вас все эти книги. У меня дочь студентка, ей понравиться такая подборка. А вы сразу уходите в здание вокзала, там есть детская комната, договорились?:
      - Хорошо, - повеселела я,- договорились.
      Мужчина купил у меня книги. Я уже уходила, когда он окликнул меня:
      - В следующий раз будете здесь проездом, заходите в гости. Чем смогу – помогу. Я Захаров, начальник вокзальной милиции.
      - Спасибо, - опешив, удивлённо сказала я, - вы тоже меня не забывайте. Моя фамилия - Захарова.
      Мы рассмеялись, и разошлись в разные стороны.

      Вечером подошёл наш поезд. Вагон, где мы ехали,  был почти пустым. Сначала загрузился цыганский табор. Он шумел, кричал, пел. Вдруг мой младший сын, вскочив на край полки крикнул:
      - Эй, вы, замолтите! Я маинький, я спать хочу!
      Я схватила его в полной уверенности, что сейчас нам что-то будет за его выходку. В вагоне воцарилась тишина. От табора отделился огромный, бородатый мужчина, и двинулся в нашу сторону. подойдя, он протянул свою огромную ладонь к голове моего сына, погладил его, и сказал:
      - Молодец, парень! Настоящим мужиком вырастишь!
      Улыбнулся нам, и пошёл обратно. И снова стоял крик, песни, пока табор дружно не выгрузился на какой-то станции. Потом на одной из станций в вагон зашло много пассажиров и почти все места были заняты. Но возле меня верхние полки по-прежнему никто не занимал. Видимо боялись соседства с маленькими детьми. Настала ночь. Но я не могла уснуть из-за постоянно ходившего по вагону туда и обратно молодого паренька. Он был немного полноват, волосы мягко падали на плечи. Он постоянно шумно втягивал в себя воздух, и также шумно его потом выдыхал. Угомонился он поздно ночью, и я наконец-то смогла уснуть. А утром он снова ходил по вагону. Люди поглядывали на него с опаской. Но парнишку это ничуть не смущало. Как-то проходя мимо меня он увидел, что я смотрю на него. Мне было искренне жаль его, я считала, что этот человек явно болен чем-то. Он остановился и потом присел рядом со мной.
      - Вижу, вы жалеете меня? – улыбнулся он, и продолжил, - я не сумасшедший, наверно, - он пожал плечами – а впрочем, хотите расскажу, зачем я всё это делаю?
      - Конечно, - согласилась я, - что же ещё делать в дороге?
      И он рассказал мне, что живёт в далёком таёжном посёлке и занимается охотой. Охотиться он с детства, ещё со своим дедом всё время пропадал в тайге. И вот однажды, во время очередной охоты, глубоко в лесу, из-за деревьев, на него вышло трое очень высоких существ в серебряных комбинезонах. Ростом они были под три метра. Разобрать какого они пола он не смог? Так как не бросались в глаза признаки пола – ни груди, ни волос на голове, ни мягких черт лица. Вообще они были похожи между собой как близнецы. Один из них поднял руку в жесте приветствия и они «заговорили» у него в голове. Спрашивали, кто он и откуда, чем занимается. У бедного охотника от неожиданности и страха ноги «окаменели», он двинуться не мог с места. И ему казалось, что его окутала, какая-то тёплая пелена воздуха. Потом они растворились в воздухе, обещав вернуться. Но с тех пор он больше не встречал их. Только в голове постоянный шум, какие-то разговоры, и кто-то постоянно зовёт его куда-то. И вот его родные тётки, узнав эту историю, возили его на Украину, к экстрасенсу Кашпировскому. Тот обещал помочь, но не смог. Сказал, само пройдёт. И теперь, вернувшись домой, он решил уйти от людей в лес навсегда, пока его не уложили на всю жизнь в психушку. А постоянное хождение и упражнения с дыханием помогают ему справиться с шумом в голове.
      Я предложила парнишке чаю, но он отказался. Сказал, что я буду единственным человеком, которого он будет вспоминать, т.к. я не посмеялась над ним. Он ушёл…

      Потом со мною рядом на боковых полках поселились двое молодых, очень серьёзных мужчин. Один из них, сразу уснул на верхней полке. А тот, который сидел на нижней, всё читал книгу «Фаворит». На одной из станций нам была объявлена остановка длительностью десять минут. Мои соседи, попросив меня присмотреть за их багажом, состоявшим из спортивной сумки, ушли, чтобы купить на вокзале что-нибудь поесть. И вдруг поезд тронулся и поехал. Я в страхе замерла, а потом бросилась к проводнику, сообщила, что мои соседи ещё не вернулись. Оказывается, стоянку срочно сократили, из-за опоздания поезда. Но проводник меня уверил, будто бы видел, как они зашли в соседний вагон. Но и через час мои соседи не появились. Тогда я попросила позвать мне начальника поезда. Когда начальник поезда пришёл, я объяснила ему ситуацию, и сказала что не верю, что эти мужчины вообще успели вернуться. Начальник состава подумав, пригласил милиционера, понятых. Мы открыли их сумку, чтобы сделать опись багажа. Она была доверху забита долларами, а сверху лежал пистолет. Все словно дар речи потеряли от неожиданности. Потом составили нужную бумагу и начальник поезда с милиционером ушли, забрав с собой сумку. А мне всё равно было жалко моих отставших соседей, несмотря на то, что другие их заочно назвали бандитами. Я считаю, каждый имеет право на невиновность.

       К вечеру ко мне подселился новый сосед. Мужчине за тридцать. Одет прилично, на руке перстень, браслет. Разговорились, он был весьма приятным собеседником. Потом он отлучился ненадолго и вернулся со стаканом кипятка. Я ждала, что он сейчас достанет чай или кофе, и добавит себе в стакан. Но нет, он пил просто кипяток. И тогда я спросила:
       - А вы давно из мест не столь отдалённых?
       Он от неожиданности чуть не пролил кипяток на себя. Потом внимательно посмотрел на меня и тихо спросил:
       - А что? Так сильно видно?
       - Да нет, что вы, - улыбнулась я,- просто я дочь человека, который в молодости жил на вольном поселении. У него тоже была привычка пить горячую воду. Это не страшно.
Потом мы долго разговаривали о его жизни. Он поведал мне свою грустную историю, о годах проведённых в колонии. Не знаю, где была правда, а где сказка. Два человека ехали в поезде и говорили о жизни. Два человека, выйдя из поезда которые никогда больше не встретятся. Я рассказала ему о прекрасных людях, которые помогали мне в дороге. И вдруг он остановил проходившую мимо нас продавщицу с лотком и накупил разных сладостей для моих детей. На мои отказы он отмахнулся. Мне даже стало неудобно, словно выпросила всё это. А попутчик мой засмеялся и сказал, что у него самого нет детей, а мои мальчишки ему понравились. И я успокоилась. Перед выходом на своей станции он дал мне визитную карточку, где говорилось, что он директор одного из дальневосточных санаториев, и пригласил приехать отдыхать всей семьёй.

       На следующий день мы были дома. Но ещё долго я не могла забыть ту поездку, людей с которыми меня свела судьба. Наши дорожные приключения весёлыми не назовёшь. Но я всё-таки ещё раз убедилась – не перевелись ещё на земле русской добрые люди…