Чёрные качели
Я часто видела из своего окна, как придя с работы Светка, живущая со мной по соседству, брала детей и долго гуляла с ними по улице. Перед нашим домом была детская площадка, с прекрасной песочницей, несколькими разноцветными горками и большими, выкрашенными лакированной чёрной краской качелями. Почему эти качели покрасили в чёрный цвет траура, которому вообще не место на детских площадках, никто не знал. Может просто краска цветная кончилась. Качели мрачной горой возвышались на площадке, но почти всегда были заняты каким-нибудь непоседой.
Обычно женщины, идущие с работы домой, забирали детей из детского сада и направлялись сразу домой, справедливо решив, что ребёнок нагулялся за день в саду. Но Светка, видимо, так не считала. Она гуляла с дочками, собирала с ними букеты из листьев и луговых цветов. Она помогала строить им домики из песка и катала их на горках и качелях. Когда она успевала что-то приготовить дома на ужин, неизвестно, но ужин был приготовлен всегда. Её соседка-приятельница, работающая со мною в одном ведомстве, рассказывала мне, что Светка очень умелая хозяйка, хорошо готовит и печёт, много делает заготовок на зиму. Однажды я спросила, неудержавшись от любопытства, почему с ней никогда и нигде не появляется её муж, и почему он всегда такой мрачный? Ответ очень неприятно поразил меня. Жилось Светке нелегко с пьяницей-мужем, но ещё тяжелее было скрывать свою беду от людских глаз. Она очень не хотела пересудов за своей спиной. Муж пил дома вечерами после службы, а потом «гонял» своих по квартире, вот поэтому Светка и гуляла подольше с детьми на улице. Просто хотела оградить малышек от рукоприкладства мужа, от его пьяных скандалов.
С тех пор я невольно стала приглядываться к Светке, когда встречала её на улице или в магазине. И вдруг стала замечать те мелочи, на которые раньше просто не обращала внимание. То у неё были тёмные круги вокруг покрасневших глаз, то плохо замазанный тональным кремом синяк на лице, то царапины на руках. Но Светка по-прежнему смеялась и шутила, и никогда никому не жаловалась, не рассказывала о мрачной стороне своей жизни. Может быть гордость не позволяла ей жаловаться на свою нелёгкую долю. А может быть она боялась, что до мужа дойдут пересуды о её разговорах на эту тему, и он побьёт её за это?
Я купила себе щенка, и чтобы приучить его к туалету, вынуждена была выходить с ним на улицу два-три раза за ночь. Во дворе у нас всегда было светло от уличных фонарей и мне никогда не было страшно. Однажды ночью, гуляя со щенком возле дома, где мы жили, я услышала всхлипывания и женский плачь. Оглянувшись на звук плача, я увидела распахнутое окно на втором этаже соседнего подъезда.
В тёмной комнате, возле окна, в сумеречном свете уличного фонаря стояла Светка и всхлипывая, потирала плечо. Так было её жаль! Я хотела позвать её, спросить, чем я могу помочь, но вдруг рядом с ней появился силуэт её мужа. Подойдя, он толкнул её в сторону и закрыл окно. Ещё немного побродив рядом, я так и не смогла придумать причину, по которой мне можно было бы постучать в их дверь. Так я и ушла домой, с тяжёлым чувством бессилия на душе. Мне так хотелось чем-нибудь помочь Светке, но что я могла? Чужая семья – потёмки. Может сегодня и муж её трезвый. Может просто поругались. А может она случайно стукнулась плечом обо что-то в темноте.
На следующий день Светка не появилась ни на работе, не на улице. Детей в садик отводил их отец. Гуляя со щенком я всё время старалась увидеть Светку в её окнах, но они были плотно зашторены. Так прошла неделя. Потом ещё одна. И ещё одна…
Однажды, холодным осенним утром, я услышала задорное пение, доносящееся с улицы. Подойдя к окну, я выглянула в него. Мокрая после ночного дождя улица была пуста, но на детской площадке, на чёрных качелях, сидела женщина, в белой ночной рубашке. Рубашка свободно колыхалась на ней, и казалось, что это была маленькая белоснежная птичка взлетающая на больших чёрных качелях. Женщина с силой раскачивала качели и, взлетая на них вверх и падая стремительно вниз, громко и торжественно пела – «Взвейтесь кострами синие ночи! Мы пионеры, дети рабочих!». Приглядевшись, я узнала Светку. Быстро накинув на себя плащ, и выскочив на улицу, я торопясь подошла к качелям. В этой сильно исхудавшей женщине от прежней весёлой украинки почти ничего не осталось. Лицо было тёмным и отёкшим от огромного синяка. Один глаз был закрыт опухшими веками, на рассечённой брови засохла кровь. Распухшие и потресканные губы, руки и ноги были в синяках и порезах. Она криво улыбалась, насколько можно было это сделать в её состоянии. И радостно смотря перед собой единственным открытым глазом, громко пела.
Я пробовала заговорить с ней, пытаясь одновременно поймать и остановить качели, но Светка, не обращая на меня внимания, не переставая, раскачивала качели всё сильнее и сильнее, словно хотела улететь куда-то. Поняв, что мне одной с ней не справиться, я побежала в их подъезд и позвонила в дверь Светкиной квартиры. Мне никто не открыл. Тогда я позвонила в двери соседей. Также никакого результата. И тогда я помчалась домой и позвонила своему мужу, служившему в той же воинской части, где и муж Светки…
С тех пор, как «скорая» забрала Светку в больницу, я больше ничего о ней не слышала. Люди говорили разное. Кто-то предполагал, что с ней произошёл несчастный случай, кто-то, зная её мужа, шептался о его кулаках. А муж Светки как-то сразу куда-то пропал. Позже я узнала, что в части, где он служил над ним состоялся «суд чести», и однополчане осудили его за пьянство. Командование хотело уволить его из рядов армии, но пожалев малолетних детей, оставило служить, наказав выговорами и лишением премий. А потом и вовсе отправили в отпуск, чтобы он свозил детей «на витамины» к бабушке. Вскоре я уехала из этого военного городка.
Через пару лет повстречав Светкину соседку, я стала расспрашивать её о жизни городка, где когда-то жила, и, конечно о Светке. Память о ней постоянно жила во мне, так и не сумев заглушить в моей душе жалость к несчастной женщине. И я узнала, что Светка так и не выписалась из психиатрической больницы, куда её поместили. Она по-прежнему никого не узнаёт, и поёт солнечные, радостные песни. Не узнаёт даже своих снежинок-дочек. Муж её снова женился. И, как не странно больше не пьёт. Словно откупился от пьянства ценой Светкиной жизни и здоровья. А качели вскоре сломали и вообще убрали с детской площадки. Мрачные чёрные качели, с которых хотела взлететь в светлые небеса звонко поющая птичка, по имени Светка…
Свидетельство о публикации №209032400739