Когда из искры возгорелось пламя

   Как не понять состояние Павла, когда впервые в жизни моряк въезжал в новую однокомнатную квартиру многоэтажного дома?! Свою, законную, выданную мурманским горисполкомом взамен комнаты в деревянном двухэтажном доме. Какое это счастье! Ванная, тёплый туалет, горячая вода… И дрова не надо заготавливать на зиму, и уголь воровать в котельной соседей-пограничников на улице Туристов, и в туалет проходить через общую кухню с любопытными соседями. Жизнь холостяцкая приобретала новые, положительные качества: пришёл с рейса, отдыхай на здоровье и никаких тебе соседей: ни злых, ни добрых! Друзья и соплаватели радовались вместе с Павлом…

   Для осмотра жилья  в район 305-го квартала Мурманска приехали на такси весёлой и подгулявшей компанией. Начальник судовой радиостанции Леонтий Леснин, заметив во дворе кошку, долго бегал за ней, пока не накрыл шляпой:
   - Есть такая примета: в новый дом первой должна зайти кошка.
Так и поступили, послушав ветерана.

   Но этого Леонтию показалось мало, открыв одну из принесенных бутылок водки, он облил все углы комнаты. Только тогда застелили на полу газету и приступили к презентации. Взбодрившись, компания заказала крытый фургон и перевезла немногочисленные Пашкины вещички. 

   Не успев вволю насладиться жизнью в новых, шикарных жилищных условиях, Павел Пурга должен был укатить в длительный отпуск. Поразмыслив, готовый поделиться радостью с приятелем, он решил оставить ключи от квартиры разведённому год назад с женой Леснину:
   - Вот что Лёня, нечего тебе мотаться по гостиницам, не тот уже возраст. Поживи ты у меня до прихода судна. Будешь уходить в рейс, оставишь ключи у нашего кадровика,  Бориса Семёновича.
   - Спасибо дружище, за квартиру не беспокойся, всё будет, как в лучших домах  Лондона, Парижа и донской станицы Семикаракоры - растрогался Леонтий и глаза его подозрительно заблестели...

   Как только поезд с отпускником скрылся за поворотом,  Леснин, не мешкая, переместил дорожную сумку и авоську с камеры хранения в Пашкину квартиру. В ожидании рудовоза «Доброполье», покинувшего берега Кубы, Лёня коротал время, не выходя из дома. Примостившись на диванчике, он периодически тянулся к тумбочке у изголовья. Там находились сопутствующие холостяцкой жизни атрибуты: бутылка  «Московской», гранёный стакан, папиросы «Беломорканал» и спички. По натуре Лёня интеллектуал и как человек культурный - пользовался пепельницей, что покоилась на рыжей волосатой груди. Однако, предательски тлевшие угольки при курении, сыпались на плюшевый диван, бархатную подушку-«думку» и «персидский» коврик на полу...

   К полудню Леонтия Александровича стал беспокоить дефицит сигарет и спиртного. Выходить на осеннюю слякоть и грязь, да в таком виде, никак не резон. Но состояние "кайфа" после принятия «допинга» уступало место быстро надвигающейся депрессии. Стало ясно, что в природе просто не существовало альтернативы бодрящей жидкости. Леонтий тяжело поднялся с дивана и побрёл в ванную. Ополоснув указательным пальцем глаза и увлажнив остатки  рыжих волос, он закрепил их на правый «борт».

   Налегке, в сандалиях, помятых трикотажных шароварах, некогда спортивных и с авоськой в руке, Леснин выскочил на лестницу. Открыв входную дверь подъезда,  он чуть не упал в обморок. Голова закружилась на свежем воздухе, а глаза резал дневной свет. Постояв несколько минут  и  адаптировавшись к окружающей среде,  Лёня потопал к спецмагазину «Вина», что находился через пару дворов, напротив ресторана «Гольфстрим».

   «Вот не везёт!» - воскликнул с досады Леснин, усмотрев огромную очередь за спиртным, растянувшуюся вдоль тротуара метров на пятьдесят. Так неудачно начавшийся день, вынуждал к стоическому терпению, проверке на мужество и выдержку. В стране, как раз, была в разгаре кампания по борьбе с алкоголизмом, будь она неладна! Тяжело вздохнув, Леонтий Александрович пристроился в хвост очереди.

   Поступательное движение в магазин регулировал наряд милиции, тут же находился и спецавтомобиль, именуемый в народе, как «воронок». Диагноз заболевания,  тяжело дышавших в затылок друг другу людей с припухшими лицами и не совсем координированными движениями одинаков - «синдром похмелья». Потому  нервы-стервы, что натянутые струны и любые нарушения очерёдности вызывали взрыв негодования.

   Невзрачный на вид, но горластый дед с палочкой в руке, прихрамывая, пытался без очереди проникнуть за целебной жидкостью. Народ возмущённо зарычал:
   - Ишь ты, старый, а туда же. Дед, ты что, ещё не выпил свою шлюпку водки?
Дедок зло огрызался:
   - Да я участник обороны Заполярья, брал штурмом Кенигсберг и освобождал Чехословакию. За что кровь проливал, мать вашу?

   Старый воин и заслуженный ветеран не на шутку разнервничался. Подняв над головой палку,  словно древко полкового знамени, он ринулся в атаку. Оттолкнув майора милиции так, что фуражка блюстителя порядка покатилась в лужу, участник обороны Заполярья пытался прорвать круговую оборону.  Увы, на помощь подоспели два милиционера, восстановившие статус-кво.

   - А вот мы с корешком, участники Бородинского сражения и ничего, стоим, - заржал мужик в дермантиновой  кепке, обнажив два ряда стальных зубов.
   - У всех «буксы» горят, - заволновались в  рядах.
   - Пусть в очередь становится старый хрыч, а то нам не хватит! - переживал круглолицый дядька,  с физиономией, пылавшей как начищенный тульский самовар.
И всё же, очередь продвигалась, вот и  старый воин скрылся за желанной дверью. Да и хмельной продукции, слава Богу вина Бахусу, хватило в этот раз всем. Леснин,  счастливый, что всё позади, спешил на «базу отдыха».

   Во дворе длиннющего дома по Кольскому проспекту, где квартировал моряк, он обратил внимание на пожарные машины и толпу зевак. По образному выражению местных остряков, это местечко с торговыми палатками называлось "мордобойкой". Но теперь оно привлекало иным,  клубами дыма с окна третьего этажа! "У кого-то горит», -  несмотря на больную голову, догадался Леонтий Александрович, а через мгновение остатки хмеля сняло как рукой.  «Боже мой, это  же у меня!» - похолодело в груди начальника радиостанции...

   Крепкие, здоровые ребята-пожарники действовали быстро и решительно. И никаких компромиссов в жестокой схватке с огнём! Тут уж кто кого...   В окно вылетели обгоревший матрац, ножки любимого хозяином квартиры кресла и остатки диванчика, на котором какой-то час, полтора назад Леонтий предавался грёзам. Лопнуло стекло телевизора «Рекорд», последней радости неженатых моряков.  Безжалостным огнём были уничтожены, сложенные на спинке кресла вещи Леснина: костюм - made in Finland, норвежский свитер и рубашка из голландского полотна. На судно теперь придётся топать в трикотажных спортивных шароварах и сандалиях. "Скажу, что в поезде обворовали», - мелькнула спасительная мысль в голове моряка.

   К счастью, прожорливое пламя не добралось до кухни, потому сохранилась посуда. Бдительные соседи во время вызвали огнеборцев. Дрожащей рукой Леонтий наполнил алюминиевую кружку водкой, но...  хмель почему-то не брал. "Надо же,  какой-то час отсутствовал, но его хватило, чтобы из «искры возгорелось пламя! - сокрушался погорелец. А всё потому, что не прислушался к старпому Василию Казакову. Говорил ему Прокопыч: «Лёня, никогда не кури лёжа в постели, особенно, приняв спиртное»! А теперь придётся делать ремонт в квартире Павла и закупать новую мебель...