Женщина уже давно была женой

Рекомендация: включить композицию Эдит Пиаф - No Je Ne Regrette Rien пока не закончите читать.


     Женщина уже давно была женой одного милого человека, - так давно, что она позабыла даже сколько лет они вместе живут в этом городе. Они жили по разным адресам поэтому практически не встречались даже... Когда она выглядывала в окно, то каждый раз видела одних и тех же голубей, вечно воркующих на карнизе дома напротив и слышала одни и те же зудящие по нервам звуки, - голоса людей и дребежжащий звон посуды из кофейни снизу. Иногда она слышала какие-то французкие слова, которые неожиданно звучали громче обычного, - тогда она вздрагивала, вставала и уходила на кухню, заваривала чай, подходила к зеркалу и задавала вопрос своему отражению в нем: «Ну кто, скажи, кто мог украсть мои чулки? Мои дырявые старые чулки… Кому это могло быть нужно?» Отражение недоуменно смотрело ей прямо в глаза, потом воротило головой влево-вправо и потупившим взором уставлялось в пол... Дама была уверена, что если напрячь свой мозг, то обязательно она рано или поздно поймет кто, зачем и когда украл у нее старые чулки... Хотя подсознание давно сознавало и память давно помнила, но она сама не желала признавать и терпеливо ждала удовлитворительного ответа... Она садилась перед телевизором и начинала свое многочасовое чаепитие.. А за окном, начиналась гроза... 
    После войны уже прошло полтора десятка лет и народ в шумном и вечно-энергичном городе – столице Франции – активно ёрзал по своим делам. Днем на улицах Парижа сновали пестро одетые туристы, бегали румяные дети и точили лясы пузатенькие старички. На одной из таких улиц в кафе «Ноир Бонжур» за маленьким круглым столиком сидел довольно крупный человек. Его бледное лицо скорбило. Сомнений не могло быть, - он чуть не плакал... Несколько раз, он подносил правую руку к лицу, приподнимал очки, и левой рукой смахивал платком слезу , потом внимательно всматривался в содержимое своей чашки, как будто там было успокоение, после чего высмаркивася уже в другой платок и глубоко и печально вздыхал... Он только что вернулся из Грасса, где умерла его певица.... Он любил её, а она умерла и даже не узнала о его любви... Но он готов простить. Он готов продолжать жить. Более того, он, профессор Мерье увековечит её талант, чтобы эти розовощекие знали и любили её так как любил её он... Он заказал себе анисовой водки. Опрокинув ее залпом себе в рот, он вздрогнул всем телом: «Какая же все–таки гадость эта водка!», - ругнулся Мерье и, всмотревшись в свое отражение в лезвии тупого ножа, пальцами подкрутил свои тоненькие черные усики.... За окнами «Ноир Бонжур» полился дождь....
     В дверь постучали... «Конечно постучали, звонок не работает уже с тех пор как муж перестал спать со мной, - подумала женщина, живущая под самой крышей в маленькой комнтате. Подумала и пошла к двери. Комната была очень небольшой, но она шла довольно долго. На ходу, она поправляла халат, вытрирала пыль и аккуратно обходила сундук, который стоял посреди комнаты, потом погладила свой подбородок на обнаружение волос, - они вечно вырастали в самый неподходящий момент. Вот и сейчас, её пальцы нащупали четыре толстых громадных наглых волоса. Хоть она и была готова к этому, расстроилась невероятно, и, подойдя к трюмо, на котором всегда лежал пинцет, раздвинув ноги крепко уперлась ими в пол. Локтями облокатилась о столешницу и резкими и точными движениями начала выщипывать волосы из острого подбородка своего отражения. В дверь продолжали стучать... - Je viens, - проскрипела она как могла громко. Голос прозвучал неестественно резко. Она подошла к двери и на всякий случай прокашлялась тем самым прочистив горло, быстро провела по подбородку ладонью и, еще раз убедившись в его гладкости, открыла всегда незапертую дверь...
    На пороге стоял мужчина! За окном шел дождь. В кафе сидели люди. Под крышей «булькали» голуби. Пристарелая и давно свихнувшаяся дама своими выцвевшими глазами уставилась на гостя, стоявшего на пороге. Крыша, казалось, обрушится на голову от толчков дождевых капель и этого ужасного шума воды с небес. Это ее всегда выбешивало, а тут еще этот «Пуаро». Однако, к её удивлению, мужчина оказался вовсе не Пуаро:
- Профессор Мерье, - представился толстячок....
   Голуби начали свою возню в борьбе за сухое место под крышей на широком карнизе.... В небе где-то совсем близко раздался гром...
Профессору нужны деньги и он готов их заработать, - узнать/расследовать/выведать куда девались её чулки... Ей предложение показалось вполне уместным, - после стольких-то лет... Она тотчас же наняла его.. Старуха была готова на все. Даже согласилась выйти посидеть в кафе, что внизу, из котроого вечно раздаются эти ужасные звуки...но только на два часа, - дольше она не выдержит этих шумов и не вынесет вид толстопузых дядек, вечно сидящих на скамейках и брюзжащих о политике и еще o чем-то глупом...
          Он сразу увидел сундук. Сундук стоял практически посередине комнаты. Удивительно, как эта старая карга не спотыкалась о него. Как только старуха вышла, он подбежал к двери, прислушался, заставил себя посчитать до 64 чтобы она наверняка спустилась вниз. Быстро, чтобы не терять ни минуты, он подскочил к сундуку. Толстыми своими пальцами схватился за замок и поднял крышку вверх. Сундук был не заперт. Все было удивительно легко и бесшумно – ничего даже не скрипнуло. Мерье заглянул во внутрь. Сундук был завален фамильными платьями. «Всё правильно», - подумал дядька, - «все правильно», - пробубнил он себе под нос. Тут же, он погрузил свою правую руку по самый локоть в это фамильное тряпье и ухватил пальцами ткань. Запах всего бабкиного замужества, всех лет её жизни защекотал его ноздри и Мерье начал чихать, оставляя капельки слюны у себя на закрученных кверху усах. От возбуждения и нетерпения, усы завились кверху по гусарски браво и задорно.... Профессор вытащил платье, бросил его на пол и начал судорожно-быстро раздеваться. Одна его рука сдирала с ноги носок, когда другая уже накладывала неровный и безтолковый слой ярко-красной помады на его пухленькие губы под полоской сумасшедших усов. ..Голуби за окном явно начали драку то ли за крошки, то ли за место на карнизе. Быстрые капли дождя барабанили по стеклу и по крыше. С улицы раздавались звуки посуды и запах кофе.... Виски Мерье пульсировали быстро и громко, - кровь бежала по венам дергано и толчками своего потока отзывалась в его быстрых и нервных движениях. Он нервничал.
- Быстрее, надо все делать еще быстрее, - подгонял себя Мерье.
Времени было мало, он это осознавал, но спорить и торговаться со старухой не хотел. Не желал подвергать риску всю свою затею. Нужны были деньги на благое дело и он решился их достать. Удивившись как легко ему удалось получить доступ к сундуку, он не стал задумываться, а быстро-быстро натягивал на себя ярко розовое платье с большим бантом на том месте, где у многих животных растет хвост. Он знал инструкцию, которую часами ему вдалбливал его сосед по коммунальной квартире – дряхлый старик с выпучиными глазами и огромным перстнем на безымянном пальце. Перстень был усыпан драгоценными камнями, поэтому когда старик ходил за кефиром в соседнюю лавку, а потом за кроуссонами в пекарню напротив их подъезда, он всегда забинтовывал себе палец... Все верили ему и сочувствовали, уступая место в трамваях и очередь в кассу и даже не догадывались о богатстве пожилого, на самом деле, совсем не хворого мужчины. Пoэтому никому в голову не приходило заискивать с ним и подлизываться. Старичок поддерживал любовь Мерье к его певице. На самом деле, её любили многие, но Мерье было приятно что его ближайший сосед всегда с радостью разделяет его отношение к ней. За это он оберегал его и иногда даже сам покупал ему кефир, в тайне надеясь на награду и наследство. И вот, перед своей смертью дед поведал ему о сундуке с фамильными платьями жены, о красной помаде, о старом порваном чулке и полиэтиленовом пакете. Всякий облачившийся во все это приобретет молодсть и богатство. Все было бы легко, если бы не пакет! Пакет решaет ВСЁ, оставаясь главным героем истории. Уж сколько удушенных вынимали из этого пакета! Однако, дед знал секрет, который он и поведал Мерье...Только человек, с благими намерениями, только тот, кому деньги нужны не для себя, а для других может выйти из этого пакета целым и невридимым, помолодевшим и богатым....
    И сейчас настал момент, когда Мерье осознал, что готов, - ему пришла подсказка, он понял, что желает навсегда увековечить имя Эдит в этом мире и для этого нужна энергия молодого и здорового человека и неопределенная сумма денег...
...Профессор в розовом платье и с накрашенными губами втиснулся в полиэтиленовый пакет, который изнутри прямо над головой закрыл, повязав крепким узлом резинку для волос так, чтобы ни капли воздуха не поступало вовнутрь, он прекрасно помнил, - таковым было условие. Мужчина посмотрел на свое отражение сквозь муть полиэтилена и не узнал в нем профессора Метье. Вместо него он увидел мутные очертания полненькой симпатичной женщины в розовом платье. Яркая памада привлекательно выделялась на ее красивом лице. Большие черные ресницы, игриво закрученные кверху, подчеркивали глубину ее серых, словно гранитные стены станции метро Gare Monтparnasse, глаз.... В голове, как подарок, зазвучал прекрасный голос Эдит:
Non! Rien de rien...
Non! Je ne regrette rien
C'est pay;, balay;, oubli;
Je me fous du pass;!
.......Женщина в розовом улыбалась ему, очаровывая его все больше и больше... Ему стало хорошо.. Он абсолютно уверенно знал, что с ней ему будет счастливо и любимый голос будет звучать всегда...
Non! Rien de rien...
Non! Je ne regrette rien
Ni le bien qu'on m'a fait
Ni le mal tout ;a m'est bien ;gal!....
---------------------------------------- --------
    Жена хрупкого старика вернулась в свою квартиру ровно через 2 часа. Ошалевшая от звуков, раздраженная от снующихся туда-сюда людей, вбзбешенная от вопросов туристов про туалет, она надеялась получить ответ на так долго мучивший её вопрос.... Около её фамильного сундука, лежал труп мужчины в полиэтиленовом пакете. Она знала, что очередной идиот, знавший её придурковатого мужа с вечно больным безымянным пальцем, залез в пакет чтобы удушиться там. “Как не ново!” - брезгливо фыркнула она. Как же ей все это осточертело, она уже готова была махнуть рукой на этот беспредел и вызвать полицию, когда взгляд её упал на черный кусок ткани, валявшийся у сундука... Почти также как час назад, но только ее вены на вискоах запульсировали дерганным потоком, который гнало её старое, но крепкое сердце. Она перестала слышать голубей, дождь и звон посуды. Её больше не волновал запах кофе и труп Пуаро на полу её комнаты... Всё оставалось в мире как всегда, но ее это уже не занимало.....
... У сундука валялась одежда толстяка, но эта черная тряпочка привлекла ее внимание. Она нагнулась и подняла её....Это был..невозможно поверить, но это был...да...ДА!!! .. это был её старый порваный чулок!! Так значит этот идиот почти дошел до цели!!! У него был чулок!!!!! Придурок забыл его надеть на голову!!!! Недолго думая, женщина, заперла дверь, отключила телефон, засунула руку в содержимое сундука и вытащила платье цвета морской волны. Именно это платье давным давно, когда её глаза еще светились жизнью, невероятно прекрасно ей шло. Она обняла его как обнимают младенцев и легонько с какой-то материнской нежностью покачала его. Если бы она помнила колыбельную, она бы её тихонечко спела, но у нее никогда не было детей, а то что ей пела мама вечность назад, она позабыла. Её лицо озаряла улыбка. Отражение в зеркале на трюмо тоже сияло счастьем.     Медленно,       с удовольствием      и любовью, она              надела платье.                Аккуратно,              как и все что она делала,           женщина накрасила губы                ярко красной памадой.                Разгладив           сухими ладонями         кожу на лице,                предварительно                проверив гладкий ли подбородок,                довольная и,            за много лет впервые,         улыбающаяся,                она медленно одела на голову чулок                в дырках которого появился нос, рот, два глаза. Уши тоже нашли свои дырки...                Она прекрасно знала,            что совсем скоро               и дождь                и голуби снова                будут               радовать её,              а запах кофе снизу будет                толкать её на подвиги...                и даже толстопузые старички будут восхищаться её красотой, а не мусолить тупые политические т е м ы...
Non! Rien de rien...
Non! Je ne regrette rien
Car ma vie, car mes joies
Aujourd'hui, ;a commence avec toi!