Заключение

Коррупция и теневая экономика сопровождали Узбекистан в течение десятилетий, однако особенно усилились их проявления в период независимости. Однако правительственные чиновники не посчитали важным бороться с этим явлением, считая ее порождение советской системы, которое исчезнет в развитием рыночных отношений. Однако этого не произошло, более того, был упущен момент для начала эффективной борьбы со злоупотреблениями в системе государственной власти и нелегальными операциями в народном хозяйстве. В итоге коррупция привела республику в состояние трансформационного кризиса, вызвавшего множество негативных явлений, в частности, усиления позиций кланов и несправедливого распределения продукта и активов, легализации мафии и теневых капиталов, проникновение в экономику правоохранительных органов, авторитаризм, работорговлю, проституцию, наркобизнес и т.п. Таким образом, теневая экономика в Узбекистане приобрела разрушительный характер, ее доля в создании ВВП оценивается не ниже 30%, а в некоторых отраслях она превышает 40%. Коррупция въелась в сознание людей как нормальное и естественное состояние общественных отношений, практически нет ни одного института власти, где бы не проявлялись злоупотребления, особенно с доступом к экономическим ресурсам.
Безусловно, одним из важнейших факторов роста теневой экономики в Узбекистане является неэффективный процесс экономических преобразований, при котором прежние механизмы управления хозяйственными отношениями были ликвидированы, а новые – не адаптированы к специфике современности. Это связано также с тем, что государоством управляют люди, которые сформировались при плановой экономике и мыслят коммунистическими догамами, их попытки создать рыночное пространство оборачивается тем, что в реальности всем управляют криминальные и коррумпированные структуры. В итоге, сегодня можно сказать, что в Узбекистане сформировалась экономика, в которой:
- высока доля нелегальных отношений между бизнесменом и контролирующими структурами, органами власти и рядовыми гражданами, между всеми участниками производственных и социальных процесслов;
- функционирует подпольное производство, удовлетворяющее потребности как граждан, так и других секторов производства;
- добавочный продукт создается за счет хищений национальных ресурсов и перераспределения социальных и экономических благ в угоду определенных групп населения;
- законодательные нормы имеют второстепенное значение в рамках налаживания кооперационных и техънологических связей;
- управление осуществляется коррумпированными лицами в ущерб всему производству, но в доход кланов и мафии;
- наиболее прибыльные сектора уже под контролем организованной преступности и коррумпированных правоохранительных органов.
В Узбекистане у судебной системы низкое доверие среди населения и, особенно, предпринимателей. Легально действующие мафиозные группировки втягивают в орбиту своих интересов те сферы, которые функционируют относительно самостоятельно. Они диктуют свои условия рынку и осуществляют свое «правосудие», с решением которого государство бороться не в состоянии. Банки, биржи, акции, кредиты, инвестиции – все это является лакомым куском для коррупции, и не удивительно, что в этих материальных и финансово-денежных операциях высока доля теневых отношений. Уменьшение налогооблагаемой базы за счет увода значительной части производство из-под контроля наложило бремя ответственности на официально действующие предприятия. Это ведет к социальному протесту и новому желанию бизнесменов все больше прятать результаты труда от налогообложения. Небольшие группы практически управляют всей национальной экономикой, не менее 70% всех экономических активов страны проходит через их распределительные механизмы. Естественно, значительная часть «оседает» в их частных бюджетах. Новые олигархи обогащаются тем быстрее, чем больше сложностей правительство создает для рядобого бизнеса. Поляризация между богатыми и бедными достигла значительных размеров. При наличии задолженностей по оплате труда бюджетникам, олигархи позволяют себе выписывать из-за границы футбольных легионеров за миллионы евро. Это еще больше ведет к социальной взаимонеприязи населения и власти, бизнеса и контролирующих структур, богатых и бедных. Монополия одних – около 1% населения - на богатство ведет к обнищанию других, где сконцентрировано 99% населения.
Такое соотношение привело к деградации бюджетной системы, которая является также основой для паратизирования клановых и мафиозных структур. Бюджет ныне является главным источником сверхдоходов, поскольку манипулирование с ресурсами и государственной собственностью позволяет извлекать теневую ренту. Это, как результат, ведет к росту государственного внутреннего и внешнего долга и, как следствие, сужение реального сектора экономики, разорение значительной части предприятий (согласно имеющимся оценкам, до 2/3 не имеют шансов выжить в сложившейся экономической ситуации, а не менее трети уже фактически находятся в состоянии банкротов). Мировой экономический кризис 2008 года еще больше обострил ситуацию.
Коррупция способствовало тому, что происходило перераспределение валового национального продукта в пользу паразитического потребления. При увеличение доли производств, направленных на усиления политической значимости режима (строительство помпезных сооружений, проведение праздников, покупка иностранных футболистов или певцов, затраты на охрану высших лиц государства), в то же время в состоянии стагнации находятся предприятия, обеспечивающие благосостояние большей части населения (индустрия народного потребления, здравоохранение, образование и т.п.).
Невозможность нормального функционирования частного бизнеса приводит к усилению утечки капиталов за границу: ежегодно из Узбекистана вывозится за рубеж до $1 млрд., по другим данным – около $3-5 млрд. , причем это делается как коррумпированными структурами, так и бизнесменами и рядовыми гражданами, желающих сохранить свои капиталы в более стабильных зонах. Вся эта система сегодня устойчиво воспроизводится, причем главный механизм ее воспроизводства связан с тем, что сформировавшиеся кланы и авторитарный политический режим фактически доминируют в принятии общегосударственных экономико-политических решений и обладают абсолютной конкурентоспособностью в сравнении с любыми другими хозяйственными субъектами.
Свидетельством подчинения государственной мощи интересам кланов и коррумпированных групп является проводимая правительством реформа, в рамках которой подержку и содействие получают только те предприятия, которые находятся в собственности кланов и мафиии. Кроме того, нынешняя денежно-кредитная политика, а также политика наращивания государственного долга, приватизационная политика делается в рамках заинтересованных группировок. Огромный расход несет бюджет на полицейские и военные силы, цель которыхъ – укрепить власть диктатора, в то время как недофинансируются такие важные сферы как здравоохранение, культура, образование. конкретных коммерческих структур.
На полные обороты запущены механизмы казнокрадства, не только скрытого, но и легального. Ежегодно президент снимает с должности проворовавшихся руководителей областей, а вслед за ними под «гильотину» идут и другие коррумпированные чиновники, работавшие в одной связке. Между тем, именно президент и поддерживающие его кланы создали такую ситуацию в стране, когда коррупция становится реальностью для любой экономической и политической деятельности, и не только чиновники, но и обычные граждане втянуты в паутину нелегальных и неправовых отношений. Это порождает двойную мораль, как, впрочем, и двойную бухгалтерию: теневая экономика формирует теневую идеологию и законы.
В итоге фактически ликвидирован механизм контроля власти со стороны общества. Ни парламент, ни общественные организации, ни суд, ни пресса, ни сами избиратели не контролируют сегодня не только правительство РФ в целом или Центральный банк Узбекистана, осуществляющего репрессивную денежную политику, но и отдельные структуры исполнительной власти, к примеру, министерство финансов или Госкомимущество. Можно открыто сказать, что практически все эти государственные институты превратились в «государства в государстве», которые осуществляют теневые оперпации по перераспределению ресурсов и активов страны. Поэтому нельзя дать ни достоверной оценки финансовой политики (ибо Минфин тщательно скрывает многие данные), ни прояснить картину приватизации собственности (ГКИ тоже не злоупотребляет гласностью). Впрочем, и в случаях вскрытия самых серьезных злоупотреблений никаких санкций не применяется.
К чему это ведет? Прежде всего, к криминализированному распределению собственности и бюджетных денег. И те кланы, которые в нем участвуют, обладают, колоссальным монопольным преимуществом, а остальные хозяйствующие субъекты вынуждены либо как-то к ним пристраиваться, либо разоряться . Как отмечают независимые эксперты, те предприятия, которые, как и полагается в рыночной экономике, работают на свой страх и риск, законопослушны и исправно платят налоги, не имея «крыши» во властных структурах и правоохранительных органах, по сути обречены на банкротство.
Таким образом, в Узбекистане сформировалась такая экономическая система, в которой нелегальные процессы и коррупция стали важными элементами, играющими порой более главную роль, чем официальные механизмы и законы. Но следует сказать, что теневая экономика современного Узбекистана стала реакцией на деятельность авторитарного управления и отсутствия демократии. Поэтому, неся в себе отрицательный заряд, однако этот сектор порой становится действительно стабилизатором текущей ситуации, позволяя населению выживать в сложный период. И пока существует в Узбекистане тот порядок, который сформировался за последние 25 лет, то не следует надеятся на улучшение ситуации.