Вступление

"Впервые я увидел её на шоу. Фаэр-шоу. Её глаза полыхали безумием, она металась в толпе, как обезумевшая, но я видел её глаза только секунду. Она скользнула по мне безумным взглядом, но за эту секунду что-то изменилось, этот взгляд полоснул, словно лезвие ноже, по моему сердцу, так сильно, что у меня на мгновение потемнело в глазах. Я поднял глаза, и увидел лишь её волосы, прекрасные длинные волосы, а после она исчезла в толпе. Нельзя медлить, меня потянуло вслед. Остаток шоу я смотрел не на участников, а ходил сквозь толпу в её поисках, как в тумане. Вечером я понял, что всё напрасно, и, не в состоянии больше видеть людей сегодня, не пошел на остановку, а направился в лес. Ночью я вновь увидел её. Но она не исчезла, как видение. Она сидела под сосной, точнее, я видел лишь её волосы, благородными локонами падающие на колени. Она сидела, сжавшись в комок. До сосны было больше сотни метров, человек не в состоянии был бы услышать хрустнувшую ветку под моей ногой, когда я замер, очарованный. Она резко вскинула голову, в огромных глазах мелькнул ужас, она смотрелась, как кошка, готовая к прыжку прочь. Я медленно поднял руки, в надежде, что она расценит мой жест, как выражение дружбы. Она не двигалась, и я медленно пошел в её направлении. В широко распахнутых глазах мерцало безумие! Но я был зачарован, она словно связала меня, подошел, двигаясь, как тень. Мне удалось коснуться её, но она не произносила ни слова, не звука. Я накрыл её своим плащом, она дрожала, тело полыхало, словно в лихорадке. Я не мог оторвать взгляда от её волос, от её глаз, в которых почему-то заблестели слёзы. Я не знал, что делаю, это невозможно представить, мир переживает 21 век, а я, совершенно обычный человек, укрываю в лесу своей курткой немую девушку с безумными глазами, не говоря ни слова." 
Молодой человек закрыл небольшую тетрадку, скользнул взглядом по наклеенной надписи на ней - "дневник Тома". Сегодня был невероятный день, а невероятная девушка из этого дня спит сейчас в его комнате... Черти что. Происходит что-то невообразимое. Он повернулся, намереваясь накинуть на себя одеяло с кресла,  и застыл, не завершив оборота. Она стояла в дверях, взгляд буквально парализовал его, сковал необъяснимым ужасом тело. Девушка вдруг сладко, словно кошка, потянулась и зевнула.
- Мрр, какой сладкий мальчик... Так и хочется коснуться твоего тела, утопить тебя в волнах страсти...   - она словно мурлыкала, голос её разливался по его телу опасно-греющим огнем, - Но, боюсь, ничего не выйдет. Какая жалость, верно?
Он никак не мог ожидать того, что через секунду что-то едва ощутимое коснется его шеи, словно укус комара, словно движение слегка царапающей бумагу кисти художника. А потом вдруг страх прошел, по телу разлилась сладкая усталость. "Хм, какой нежный и приятный сон..." - последнее, что подумал он, навек погружаясь во мрак.
                *  *  *  *  *
- Как неосторожно, Эрика, дело твоих рук получило огласку в срочных новостях. - молодой человек, чуть небрежно развалившийся на кресле щелкнул кнопкой переключения каналов на пульте.
Девушка ничего не ответила, только мягко, по-кошачьи потянулась, выйдя из дверного проема, и направилась к холодильнику.
- Эрика, в который раз говорю. Тебе пора отучаться от этой привычки - первым делом идти к холодильнику. Всё-таки ты слишком долго жила у родственников... Ты слышала, что я сказал про этого писателя?
В тот момент, когда он заговорил второй раз, она вспомнила, что идти к холодильнику нет смысла, ведь теперь она дома и ей больше не надо притворяться человеком. Бесшумно, на мягких, словно лапы, ногах она подошла к креслу молодого человека и мягко опустилась на его ручку, приобняв сидящего.
- Мрр... Он был всего лишь писателишка... Зато какой романтик... - она слегка мотнула головой, длинные волосы волной повторили движение. Она ласково погладила его волосы и сделала наигранно-скучающий взгляд. - Знаешь, как мне это надоело... Надоело играть, хотя что-то в этом есть... Каждый раз я придумываю новую роль, но и это мне так осточертело...
Повисла пауза. Он слегка прикрыл глаза, ему было приятно находиться с ней рядом. Звуки телевизора отвлекали от её речи, и он нажал кнопку выключения. Но на кресле неудобно, он встал, пересек мрачноватую, но большую комнату и сел на мягкий диван, жестом предлагая её последовать его примеру. Она не спеша удобно устроилась рядом, положив голову на его плечо, она знала, что такое движение будет располагать его к разговору. Он снова прижмурил глаза, когда Эрика стала слегка играть его волосами.
- Расскажи мне всё, что захочешь. Я два месяца не слышал твоего голоса, мне очень приятно послушать твою речь. - и он совсем закрыл глаза. Только он и она знали, что этим он выразил ей своё полное доверие. Ведь в их жизни одна секунда могла изменить если не мир, то десятки тысяч жизней точно.  Со стороны они выглядели, быть может, как обычные влюбленные, но это было не так.
- Мне надоело играть... Я придумываю новые и новые роли... Вчера, как ты уже услышал по телевизору, я сходила в парк, к этим ребятам с огнем, один из гостей, писаааатель. Ммм... Мне так надоело быть охотником, да кому я рассказываю. - она встала, обошла диван и легла, положив голову ему на колени.
- Ты правда кошка, - задумчиво протянул он, открывая глаза. - Дорогая, прошло столько веков. И каждый раз я говорю тебе одно и то же: это наша участь, наша доля, мы охотники, убийцы, мы никогда не будем поняты людьми, они ниже нас. Ведь ты же...
- Да, да знаю я! Но пойми, они же люди, они живы, они живут. ЖИВУТ, понимаешь? - она поднялась, подошла к окну и, скрестив руки на груди, стала наблюдать панораму ночного города. Улицы, обозначенные красивыми аллеями фонарей, завораживая своим волшебством, расстилались за окном. Между улицами серыми глыбами возвышались высотные дома, некоторые окна их горели. Долго можно было разглядывать эту мозаику окон: разное освещение, мигание, полумрак или яркий свет, но всё это не могло отвлечь Эрику от грустных мыслей.  - Почему, ну почему я не могу быть среди них... Почему ты не можешь, почему?
Он знал, что на её лице, на её привыкшем к маске лице, сейчас написано искреннее страдание, хотя она и стояла к нему спиной. Он знает её так долго, слишком долго, столько столетий, столько они прошли вместе и до сих пор она с ним... И она знала, что он по-настоящему страдает от своей сущности, но так умело скрывает это, он научил и её... Она вернулась к нему, обняла его сзади руками и закрыла глаза. Неизвестно, сколько времени они провели так, минуты, десятки минут или часы, неважно, в их вечности, в их понимании это были лишь секунды. И впереди у них была вечность, быть может, и не одна.