Радиовышки

…и она освободила свои руки, чтобы вцепиться тебе в спину, которую ты подставлял не её ветрам. Она будет кусать тебя за пальцы, которыми ты гладил не её губы, растить клыки по ночам, ненавидеть фотографию Дженнифер Энистон, потому что как – то слишком у неё всё хорошо, слушать биение твоего сердца и дуть на веки, чтобы наколдовать тебе ещё больше белых облаков в голубом небе, где ты видел её волшебно серые, где она рисовала твои танцующие кривые и линии. Сама себе представляла тебя таким, как на картинах маслом. Где остановленное время и твои такие живые глаза, к которым она прилипала губами и говорила чтожетыделаешь, сука, чтожетыделаешь… и она будет шептать тебе на ухо горячо – горячо, выгибать спину, откидываясь назад, будет заклеивать тебе рот чёрным скотчем, чтобы ты /не дай Бог/ не нарушил это хрустально – хрупкую тишину, где только вдох  и…
Сумасшедшие кадры кинохроники камер слежения, блестящие спины, и она будет стучать кулаком по мокром зеркалу, в котором ты не отражаешься, бессильно опустится вниз и уткнётся в свои колени, если ты вдруг опять не придёшь.
А я сам перерождаюсь в тебя, вытравливаю из тебя всех тех, кто тебя у меня воровал, забирал, трахал, переклеивал штрихкоды, показывал ненастоящие звёзды, мазал тебе рот кленовым сиропом и говорил даэтодлятебядетка. А я прирасту к тебе каждой своей клеточкой и мы /одним кувырком/ в другую галактику. Где эта короткая перестрелка взглядов и /ключ/ на старт. Где шаровая молния внизу живота уже отщёлкивает свои секунды,  плавится конфета, лежащая на подушке, а часы останавливаются, вдруг осознав свою бесполезность. И кто – то вызовет подпольных стриптизёров, которые приедут на большой красной машине, чтобы залить нас пеной, чтобы мы не спалили тут всё к чёртовой матери, и не сгорели друг от друга, чернея и скручиваясь, как заголовки London Tribune. И эти радиовышки будут молча  смотреть на нас с завистью.