Тсж круг-2

     Жену гламурного молодого человека из стеклянного пентхауза на седьмом этаже звали Эсмеральда, и, как каждая Эсмеральда, она любила все красивое и старалась красивость эту распространить как можно дальше в окружающем ее пространстве. Закончив, наконец, преобразовывать 250 метров своего пентхауза Эсмеральда обратила взор за его входную дверь и ужаснулась. Там в огромном холле около ее квартиры царила пролетарская метлахская плитка, кое-где отколупанная временем. К сожалению, холлом этим Эсмеральда пользовалась не одна, а делила его с мебельным королем Гринбергом, раздражавшим тонкий вкус Эсмеральды своей, хоть и бронированной, но вполне простецкой коричневой дверью. Жизнь Эсмеральды сложилась таким образом, что все ее желания завсегда исполнялись, поэтому, не долго думая, она поймала Гринберга на выходе из лифта и приперла его к бледно бежевой стенке холла:
- Лев Семенович! Вы только посмотрите на это безобразие, - задушевным голосом сказала Эсмеральда.
- А что такое? – удивился мебельный король.
- Ну, как же? Панкратьева с соседкой перед своими квартирами ремонт сделали, плитку положили, а мы с вами живем, как сиротливые лохи. Люди к нам приходят и стыдно, стыдно, Лев Семенович!
С этим мебельному королю спорить было трудно, ему и самому нравился холл перед квартирой Панкратьевой. Скромненько, но со вкусом, в спокойных бежево-коричневых тонах. Глаз отдыхает.
- Эсмеральдочка, я ж не возражаю, давайте тоже скинемся и подремонтируем тут все, - пробормотал пристыженный Гринберг.
Эсмеральда на то и Эсмеральда, чтобы как профессиональная фокусница тут же вынуть из воздуха смету и сунуть ее под нос своему соседу. Увидев цифры, Гринберг крякнул, но отступать от своих слов не стал и половину денег Эсмеральде выдал, после чего со спокойной душой отбыл в Италию изучать новинки тамошних мебельных производителей.
Когда через неделю ничего не подозревающий Гринберг вышел из лифта на своем этаже, наведенная за время его отсутствия красивая красота, чуть не сбила его с ног. Пол холла и лестницы, ведущие вверх и вниз, были выложены в шахматном порядке чудесными красными и черными плитками, стены покрашены в ядовито красный цвет, а с потолка спускались затейливые светильники с красными плафонами. Не хватало только стола для игры в покер и рулетки. Гринберг непроизвольно взялся за сердце и представил лицо своего компаньона Тугуева, приглашенного вечером к ужину.
Эсмеральда была очень довольна наведенной красивостью и жалела, что нельзя распространить ее дальше на весь замечательно элитный дом. Красно-черная лестница упиралась в бежевый холл Панкратьевой, а дальше, ниже этажами опять вовсю царствовала все та же метлахская плитка.
В своей страстной любви к красоте Эсмеральда была не одинока. Профессорше Саватеевой очень понравились все ее дизайнерские находки, однако, скидываться на такую красоту профессорша не желала, считая, что ТСЖ «Круг» просто обязано учинить и на ее лестничной клетке точно такую же красоту за счет средств, исчисляемых по статье «на текущий ремонт».
- Хорошо бы еще и Панкратьеву заставить снести ее бежевую плитку, чтобы выполнить все в едином черно-красном стиле, – мечтала профессорша. А пока ТСЖ не стремилось что-либо ремонтировать за свой счет, Саватеева, как могла, украшала окружающую действительность. Рядом со своей квартирой она повесила чудесную репродукцию картины Айвазовского «Девятый вал». Так и оказалась Панкратьева Анна Сергеевна со своими бежевыми устремлениями зажата между спускающимся сверху красно-черным великолепием и укоризненно смотрящим на нее снизу «Девятым валом».
Профессорша Саватеева, как и Эсмеральда, тоже завсегда свои желания исполняла, поэтому в качестве союзника по распространению красоты за счет средств ТСЖ она решила привлечь генеральшу Сергиенко со второго этажа.
Однако, генеральше было не до красоты. Она последнее время сильно жаловалась на здоровье и прониклась мыслью, что кто-то в доме включает тайный излучатель, который влияет на голову и ноги жильцов, поэтому голова болит, а ноги отказываются ходить.
- Никакой это не излучатель, - убеждала генеральшу профессорша, - это лазер. И включает его Панкратьева. Я, как только хочу в глазок посмотреть, что там у нее на площадке делается, так она мне сразу по глазам лазером бьет.
- Нет, излучателем, - настаивала на своем генеральша, - верьте мне, милочка, у меня муж генерал, уж я-то знаю!

     Анна Сергеевна Панкратьева так никогда бы и не узнала о творимых ею безобразиях, если бы случайно не столкнулась с мебельным королем Гринбергом на входе в лифт.
- Ай-ай-ай, Лев Семенович, как вы дошли до такой жизни? – после обязательных книксенов и реверансов спросила она мебельного короля, - Когда казино-то открываете, или оно у вас тайное, по ночам работает?
- Да, ладно вам, Анечка, смеяться над людской бедой! – обиделся Гринберг, - Я ведь ей только денег дал, приехал – а тут такое!
- Однако, мало, Лев Семенович, вы денег дали, пожадничали, так и скажите. Чуть побольше бы отстегнули и у вас там бы амуры позолоченные висели, да бабы голые мраморные по углам стояли. Вот это красота была бы настоящая. А так, ерунда какая-то получилась. Даже ни одной пальмы.
- Не говорите, у нас тут какая-то психбольница постепенно организовывается. Мне жена рассказывала, что генеральша Сергиенко уверена, что кто-то в доме тайный излучатель включает и, таким образом, подчиняет всех своей злой воле!
Анна Сергеевна на секунду замерла с открытым ртом.
- Вы-бы, это, Лев Семенович, жену бы уже спасали, пусть на работу идет. Видать этот злой человек включает излучатель пока мы с вами на работе. У нас же никаких сдвигов в голове не наблюдается? То-то мне домработница моя говорит, что у нее последнее время с головой плохо стало. Она, когда уборку делает, мусор на лестничную клетку выставляет, а потом полы домывает, выходит из квартиры и идет на помойку с мусором. А последнее время, говорит, выходит, а мусора-то на лестнице и нет! Точно помнит, что выносила, а его нет. К доктору собирается.
- Не надо ей к доктору, мусор ваш профессорша Саватеева выносит, - успокоил Анну Сергеевну мебельный король.
- Тимуровцы, что ли? – озадачилась Панкратьева.
- Нет, профессорша считает, что это вы излучатель включаете, маскируете его под мусор и выносите на лестницу, чтобы лучше на Саватееву влиять, прямо через глазок. Вот она вам все планы и ломает. Выносит излучатель прямо в мусорку.
- Вот оно что! Так мусорка-то у нас в арке ворот находится, аккурат под квартирой генеральши. Саватеева излучатель выносит, в мусорку кладет, а он через перекрытие на генеральшу влияет. Для настоящего хорошего излучателя перекрытие – не препятствие! – Анна Сергеевна внимательно посмотрела в глаза мебельного короля.
- Анечка, о чем это мы с вами сейчас говорим? – растерянно спросил Гринберг Панкратьеву.
- Как это о чем, Лев Семенович? Известное дело, о чем, о нем самом – гиперболоиде! – Панкратьевна многозначительно подмигнула Гринбергу и вышла из лифта. Гринберг поехал выше прямо в красивую черно-красную красоту.
Подходя к своим дверям, Анна Сергеевна вдруг вспомнила ехидную рожу застройщика, и ей даже почудился запах серы.
- Вот оно что, - догадалась она, - «Круг» - это никакой вовсе не «Ринг» по-английски. «Круг» - это совсем другое дело. В круге первом у нас драка была, как на ринге, в круге втором уже даже не цирк, а настоящая психушка, что же дальше-то будет? Однако, пора отсюда съезжать!