Как Иван пейзаж украшал

    Места у нас красивые. А теперь, как ферму снесли, ещё лучше стали! И то сказать: кому эта ферма нужна? Крыша провалилась, ветер в окнах целлофан рвёт. Из семи лампочек, что в десяти патронах болтаются, горят только пять. И то одну, что б загорелась, надо черенком вил стукнуть.  Ворота вечно распахнуты, вросли в грязь. Одна створка еле держится на ржавой петле. В общем, самая обычная ферма. Только пейзаж портила!
Трижды в день Иван Небогатов в болотных сапогах с заплатами, и брезентовом плаще с капюшоном гнал два десятка бруцеллезных коров и столько же телят в эти ворота. При этом он нещадно крыл своих подопечных отборным матом и трехколенным кнутом,  созданным из куска кабеля и шкивных ремней. Какая уж тут красота?
Говорят,  что ферма давала навоз и молоко, что б телят поить. Зарплату Ивану и дояркам  не давали, а возмещали. Начальство говорило примерно так: - денег нет, а вот свёклы навалом. Хошь, не хошь, а бери! Пробовал, было, Иван возмущаться, куда мне, мол, столько свёклы. Соседу что ль продавать? У меня уж поросёнок от неё скоро кричать станет. А в борщ-то всего два десятка надо. Баба запасла.
Но начальство только посмеивалось, да зубочисткой  в зубах ковыряло. Один раз сахарным песком давали. Тот брали охотно. Песок сразу в дело шёл. Хороший самогон получался.
Начальство раз приехало на "Уазике".   Остановилось  на горке, неподалёку. Ближе нельзя: завязнет вездеход. Посмотрело-посмотрело начальство на сооружение, головой покачало, дверцей машины хлопнуло и уехало. И принялось за дело. Как-никак перестройка надвигалась. Своим, так сказать примером показало, как надо жизнь украшать и пейзаж соответственно. Особняк стало возводить. Большой. Красивый. Не дом - теремок! Из красного кирпича. Все кирпичики один к одному. Швы под расшивку. Окошки пластиковые. Только в окнах не целлофан, как на ферме, а настоящее стекло. Тройное. Сетка от комаров встроена. Над резным крылечком в три ступеньки фонарь матовый. Двор узорной плиткой выложен. Одна к одной. На газончиках травка подстрижена "под бобрик". Любо-дорого смотреть. Заборчик ажурный из арматуры сварен. Чёрный на красном фундаменте. Каждый пруток наверху заточен. Для красы. Или мало ли чего…  Рядом вольер. Там два "кавказца" клыками проволоку мнут. Глаза налитые. Ужас, да и только.
За забором джип стоит. Блестит как зеркало. В капоте особняк отражается…  А по дорожкам прогуливаются такие «тёлки»! Джинсы, кроссовки... по телефону звонят, улыбаются.
Докатился ветер перемен и до фермы. Вскоре после приезда начальства прибыл на ферму грузовик. Иван коров по дощатому настилу в кузов загнал. Телят тех, что покрепче, раскупили доярки да скотники, остальных тоже увезли. На колбасу. Хотя, какая из них колбаса получится! Одни слёзы.  Иван кнут повесил, четвертинку пустую из кармана выбросил и на биржу отправился.
И ферма стала меняться с каждым днём. Точнее с каждой ночью. Сперва шифер с крыши, видно,  ветром сдуло. Потом стропила, потолок с лампочками..., ясли…, рельсы… И пошло, и поехало. У окрестных жителей появились подойники и фляги с инвентарными номерами. Синей краской цифры написаны. С каждым днём ферма становилась  всё краше.  Пастух "со товарищи" только и успели  мотор  урвать,  у товарища мужик просил. Так что Иван тоже внёс, так сказать, свою лепту в украшение пейзажа. Остались одни кирпичные стены.  Они вроде бы ничего: подумаешь, стены среди поля стоят! Но пастух посмотрел, посмотрел,  нет, не то. Он уж и приседал и глаза прищуривал как художники, но всё равно не красиво!  Приехал на тележке к стене и ударил пешней в шов. Только крошки полетели! Стал аккуратно укладывать кирпичи в тележку. Кирпич к кирпичику.
Подошёл Иван к ажурной калитке, посмотрел за забор.  Ишь, ты ограда, как на кладбище, даже лучше! Никого. Чисто, убрано.  Как на ферме перед  приездом начальства. Сквозь решётку вольера увидел мотор да флягу с номером "один".  Постоял, подумал и согбенным коричневым пальцем коснулся белоснежной кнопки звонка.
Откашлялся, ножкой  шаркнул и с опаской поглядел на "кавказцев": не приведи Бог, выскочат. В сапожищах то не убежишь. Сожрут вместе с капюшоном.  От бабы крику не оберёшься: плащ-то ещё тесть нашивал.  На всякий случай два кирпича в телеге на ребро поставил.
Тут начальство в шлёпанцах с собачьими мордами с крылечка сбежало, трижды животом тряхнуло. Вынуло изо рта  зубочистку, посмотрело на кончик, кусочек телятинки стряхнуло и показало "лучинкой",  куда сгружать кирпич.  Повёз Иван телегу по плитке за двор. Там, где фляга с синей единицей стоит возле мотора,  телегу осторожно перевернул, вытряхнул кирпич, голицы сложил пополам,  на дно бросил. Гонорар в грудовой карман сунул и снова к стене поехал. Потом уж и стены кончились.  И пейзаж куда красивее стал! Не то, что был. За фермой поле было со свёклой, так там теперь одуванчики и ромашки. Красота!  А фундамент Иван выкапывать не стал: его, во-первых, не видно, а во-вторых,  спросу нет. Да и то, правда: народ     сейчас стал богатый.  А ферма-то плохая была. Никудышная...
               
                май 2008 год