Свет тусклых фонарей

Когда - нибудь фонари растают.
Подобно свечам.(с)

-1-

- Почему они гаснут ?, - Ли смотрела во все глаза на высокий серый столб с завернутым вниз верхом, на конце его равномерно поскрипывая, раскачивался фонарь, теперь уже погасший и мертвый. Это был лишь очередной фонарь на нашем пути, ничего особенного, таких были сотни и они всегда гасли при нашем приближении. Но в этот раз, Ли, почему-то закапризничала. Большая слеза скатилась по ее левой щеке и упала в пыль на дороге.

- Почему они всегда гаснут?,- она почти сорвалась на крик, маленькое личико покраснело и сделалось совершенно прекрасным. В свете тусклых фонарей и маленьких звезд где-то над головой, она казалась злой красавицей-колдуньей из детских книжек.

Я посмотрел вперед: дорога, по которой мы шли, казалась бесконечной и… единственной. Фонари действительно гасли при нашем приближении, хотя нет - они гасли при ее приближении. Вдоль всего нашего пути по правую сторону от дороги, бесконечной чередой неподвижных светлячков великанов, стояли они: высокие столбы с тусклым светом заключенным в стеклянный кокон. Сколько бы мы не шли, исключения, подтверждавшего правило, не встречали. Фонари гасли прямо перед ней. И вот очередной погас.

- Я не хочу что бы они гасли, я больше так не хочу! Сделай так, что бы они горели, зажги их! - Ли девочка лет 5-ти, мы путешествуем вместе, сколько я себя помню. Мне кажется, что идем мы не очень долго, по крайней мере Ли не изменилась. Не смотря на то, что люди очень изменчивые.

- Ли, малышка, ты же знаешь, что я ничего не могу с этим сделать, просто это… закон природы, понимаешь? Мы идем – и при нашем приближении они гаснут, все очень просто. - мне нравится Ли, но порой она бывает просто невыносима как … ребенок ее возраста. Да, я уже научился применять слова, характеризующие человеческие эмоции. Наверное, знакомство с этой маленькой королевой не пройдет для меня даром.

Ли вытирает маленькой ладошкой пыльное личико и грустно смотрит на меня:
- Но ты же можешь все, ты мне сам говорил, - она смотрит на меня, как будто я только что подорвал ее веру в нечто фундаментальное.

- Милая, но я же не могу изменить привычный ход вещей, законы гравитации, или, к примеру, то, что фонари гаснут, это не зависит от нашей воли. Да, моя воля сильна, но ей не сломить закон, благодаря которому существует этот мир. Любая попытка разобраться в этом может изменить меня или даже убить. Ты же не хочешь потерять меня?

Ли с ужасом смотрит на мне в глаза, потом хватает на руки и прижимает к груди. Слезы ручьем текут по моему маленькому телу, но я не чувствую их жара. Мое пластиковое тело лишь имитация человеческого, уменьшенный вариант, только без чувств.
- Ну, тише, не плачь,- я глажу ее длинные волосы. - Я с тобой и ничего плохого не произойдет, ну прости меня, ладно?

Она вроде бы успокаивается, но не отпускает меня на землю. Так мы и стоим какое-то время: она - нервно всхлипывая и тяжело вдыхая, а я неподвижно, как… кукла, какой и являюсь.

-2-

Это суровый мир, суровый для 5-ти летней девочки. Каждый прожитый день, каждый сделанный шаг, любое действие создает тот необходимый перечень факторов, влияющих на наше будущее. Фонари гаснут, но это лишь напоминание. Это показатель того, что мы живем, двигаемся. В этом мире только они имеют несколько этапов существования. Свет и мгла, прошлое и настоящее - тем самым каждый из погасших на нашем пути огней отмечает наше усердие, наш нелегкий путь. За нами движется непроглядная тьма, даже звезды, кажется, перестают светить там, где погас огонек фонаря. Там за спиной: все, что уже сделано, наше прошлое, потонувшее во мраке времени. Хорошо ли, плохо ли, разве нам об этом судить? Мы движемся потому, что впереди нас что-то ждет. Ли не понимает этого, но инстинктивно движется туда, где есть свет. Ступенька за ступенькой, шаг за шагом. Когда-нибудь мы встретим фонарь, который не погаснет, и нам придется остановиться. Только в тот миг, когда Ли обретет уверенность, способность двигаться дальше, они снова начнут гаснуть. Она движет этот маленький мир, единственное существо, обладающее чувствами, не потерявшее воображение и способность верить. Я жду и страшусь ее вопросов.

Мы идем дальше по пыльной дороге, стук моих старых ковбойских сапог далеко разносится в полной тишине безлунной ночи. Ли ступает мягко в своих розовых сандалиях, она трет глазки, уже готовые слипнутся от усталости. Наверное, нам скоро предстоит привал, но мне хочется еще немного пройтись. Мир для меня полнится существованием, чем-то загадочным и неизведанным. Да, я живу только благодаря Ли, ее медленному продвижению вперед, ее вопросам и… законам установленным здесь.

Мы усаживаемся под очередным фонарем так же как делали это уже сотни раз до этого. Ли сажает меня к себе на колени, она выглядит уставшей, и похоже чем-то недовольной.

- Почему мы не можем свернуть?,- она смотрит на меня так, как будто поймала вора за руку,- мы идем и идем, но почему мы не можем идти в другую сторону?

Похоже, сегодня она снова решила ступить на неизведанную территорию, снова решила узнать часть правил, по которым живет этот мир. Мне ничего не остается как помочь ей в этом. В конце концов, для этого она меня и нашла:
- Ли, скажи, что ты видишь вокруг, если исключить существование дороги и фонарей?

Ли недоверчиво смотрит по сторонам, глаза ее по мере понимания расширяются:
- Вокруг только темнота, ничего, только темнота.

- Правильно и знаешь почему? - она мотает маленькой головкой,- Потому, что эта дорога, по которой мы идем, правильная. Только она может вывести тебя туда, куда ты действительно хочешь попасть. Ты спрашивала, почему фонари гаснут, я готов тебе ответить. Только ты не должна задавать дополнительных вопросов, я все равно не смогу ответить, просто выслушай , ладно?

Ли как будто соглашается и трясет своей маленькой головой, она смотрит на меня во все глаза, слушает.

- Каждый погасший за нашей спиной фонарь – это часть того, что ты преодолеваешь, часть того, о чем тебе уже не нужно напоминать, ты это знаешь. Мы идем, фонарь видит, что ты готова к тому, что бы оставить его за спиной и гаснет. Но гаснут они и еще по одной причине. Погаснув, они мешают тебе вернутся. Однажды у тебя возникнут сомнения, однажды ты захочешь что-то изменить, убежать назад. Ты можешь, конечно, пробираться и в темноте, но так ты будешь понимать, что делаешь что-то не верно. Никто не сможет тебя удержать, но они смогут тебя предупредить. Посмотри вокруг. Ты права, здесь ничего нет. Но это не значит, что мы не можем туда пойти. Можем, но это риск. Можем выиграть или проиграть, потерять то, что уже имеем или обрести то, что нам сейчас не нужно. Ты согласна на такой риск? Конечно, ты еще не уверена, что тебе надо, но этот этап у тебя еще впереди. Где-то там далеко горит фонарь - последний фонарь. Самый главный фонарь на твоем пути и он ждет. Ждет, когда ты сможешь понять, принять этот мир. Эта дорога, она не бесконечна, она уменьшается или увеличивается в зависимости от того, как ты по ней идешь и что ты понимаешь.

Во время рассказа я смотрел на небо над нашими головами, повернувшись к Ли, я понял, что она уже спит. Сколько из того, что я говорил, она слышала? Сколько поняла? Это не важно, вероятно этот рассказ был лишним с моей стороны. Я сам не до конца во всем еще разобрался.

 -3-

Вопросы морали имеют значение лишь там, где эту самую мораль чтят или там где за ней следят. Здесь, где твои слова и действия никто не может контролировать или понять, они не имеют никакого значения. Ложь не бывает во благо. Как и любое произведенное тобой действие в здравом уме, она рано или поздно призовет тебя к ответственности. Нет, конечно я не чувствую угрызений совести, просто я готов к тому, что может произойти и это в некоторой степени уже оправдывает меня. Ли нужен был друг и Он, должен был кого-то подыскать - лучше , хуже это уже другой вопрос. Пусть я заключил контракт с Ним и фактически обязан помогать Ли, но я к ней привязался. Она для меня не просто очередной или любой человек, она - это то единственное, ради чего теперь мне нужно жить. Знаю, что скоро все закончится и не жалею об этом. Каждое чувство в нас должно оставить глубокий след. Мы должны запомнить его в рассвете, когда оно наиболее сильное. Ждать же ослабления чувств - удел глупых, не так ли? Мне не стыдно, мне хочется забыть, что я здесь по воле нескольких сторон, не только по своей. Но в другом случае меня могло бы и не быть вовсе.

Сколь длинной не казалась бы дорога Ли всегда была неутомима. Но это и не удивительно - ведь это ее жизненный путь. Она смело смотрит вперед, ее голубые глаза сверкают в тусклом свете фонарей.

Путь любого живого существа лежит в пределах равных отрезков, не столько по пройденному пути или времени, сколько по значимости. Временами я просто удивлюсь, как быстро Ли удается преодолевать очередные трудности и как часто они перед ней возникают.
Впереди дорога казалась уже не такой однотонной, где-то на горизонте свет фонарей, казалось, заканчивался … или что-то загораживало его. Трудность, камень на дороге, назовите как хотите все это то, что заставляет нас задумываться или … сворачивать. Но любой барьер возникает только тогда, когда есть шанс, что вы его преодолеете.

Ли, кажется, тоже заметила отсутствие света впереди:
- Что-то на дороге,- голос ее звучал спокойно, хотя все в ней показывало на величайшее возбуждение. Чувства - то, что никогда не потеряет человек, то - что указывает ему дорогу.

Я делаю невинное лицо, я ведь на самом деле не знаю, что там нас ждет, и мотаю головой:
- Отсюда не разобрать, но если поднажмем, скоро узнаем, что или кто решил нас поприветствовать.

Ли как будто только рада разнообразить наше путешествие. Она ускоряет шаг, только что не бежит вперед к неизвестности. Вот она детская непосредственность. Ей не на миг не приходит в голову, что неизвестность может быть опасна, а я просто не вправе ее остановить. Я припускаюсь бегом за ней, моя шляпа слетает от встречного ветра, нам приходится вернуться, чтобы подобрать ее. Тут уж Ли подхватывает меня на руки и больше не останавливается.

  -4-

Вера в себя опасная штука, но отсутствие веры - это пустота. Не всегда стоит слишком доверяться себе одному, но никогда не стоит доверять другим. Ты это ты. Все, что есть внутри тебя, легко слаживается из твоей жизни. Шаг за шагом можно проследить весь твой путь. Советы слишком опасная вещь, ни кто не будет отвечать за глупый, ненужный совет, но каждый может его дать. Если ты не можешь сделать что-то сам, лучше не делай этого вообще. Так ты будешь честен перед собой и другими. Все что необходимо для движения вперед в тебе есть, только лишь узнай, когда и как это применить. Возможно, это гордость или высокомерие - пусть, но это так же и независимость. Возможность быть таким, каким хочешь быть ты. Твой шанс.

Что делать, если мир не против тебя, но кто-то против мира? Как позволить себе лишить кого-то мечты, для осуществления своей? Осмелишься ли ты? Мир живет по своим правилам, которые установил Он, и я ненавижу Его за то, что он делает, как вертит свой воздушный шар. Могу ли я объяснить ребенку слово “смерть”? Разрушение? Должен ли? Вопросы, размышления… порой я жалею, что меня наделили способностью мыслить.

Мы бежали вперед к неизвестности и вот из-за холма начало подниматься зрелище, при виде которого Ли споткнулась и чуть не выронила меня. Она поставила меня на землю и медленно пошла вперед, туда, где земля, казалось, прекратила свое существование. Огромная дыра зияла на месте дороги, и края уходили далеко за пределы моего зрения. Казалось, этот мертвый пейзаж занял собой все, и не может быть ничего, что потрясло бы нас больше. Он тут и Ли его заметила. Ее вскрик был машинальный, Ли прижала ладошку ко рту, но было уже поздно. Медленно, перекинув ноги с края пропасти на дорогу, он двинулся к нам. Это был коричневый плюшевый мишка, мне он показался дешевой китайской подделкой. Все в нем просто дышало нереальностью и сюрреализмом. Правый глаз пуговка болтался на нитке в такт его шагам. Когда-то красный язык, теперь черный и обуглившийся, ходил из стороны в сторону. Казалось, будто он облизывается. На Ли не было лица, она будто призрака увидела. Возможно, то, что она видела в ночных кошмарах, ожило. Дети есть дети и пугать их, придумывая такие ухищрения, было просто низко с Его стороны. Но то, что происходило, не было сном. Мишка шел на нас, и левая рука его была за спиной. Только когда он бы на расстоянии вытянутой руки у меня зародилось сомнение. Я подумал, что игрушки такими не делают, руки не пришивают плюшевым мишкам к спинам…

Наверное, мне просто не хватило опыта, или я медленно думал. Нет, я нисколько не боялся его. Я просто не мог понять, что он должен обозначать, а потом стало слишком поздно. Порой решения нужно принимать без глубокого анализа. Впрочем, я отвлекся.

Мишка прыгнул на нее когда до Ли оставалось три шага, он был так сосредоточен на девочке что даже не замечал меня, стоящего между ними. Нож блеснул в спрятанной за спиной лапе игрушки, удар был молниеносен. Мгновенье и рукоятка ножа уже торчала из моей груди. И тут Ли закричала. Мишка очнулся, и попытался вытащить нож - не я был его целью. Мы покатились по земле. Мишка был значительно больше меня, он был из тех игрушек, которые дарят на 8 день рождения, что бы дети ложились с ним в кровать и быстрее засыпали, забывая глупые страхи. Мы боролись, качаясь по пыльной дороге, и его победа была предрешена. Я поднял глаза. С одной стороны была пропасть, с другой стоя на коленях плакала Ли. Мне так хотелось увидеть ее прекрасные глаза, заглянуть в это глубокое озеро еще раз… но, медлить было нельзя, я почувствовал, как нож скользит, покидая мое тело, обратно в руку плюшевому чудовищу и сделал последний рывок.
Мы полетели вниз.

 -5-

Говорят, что перед смертью человека вся его жизнь проносится перед глазами. Он видит прекрасные моменты, сожалеет о несделанном, думает о любимых. Не знаю, я не человек. Я всего лишь кукла. Я думал о Ли, пропасть была воистину бесконечной, и падение длилось, казалось вечность, но все это время я думал только о ней. Не о том, что мы пережили, не о том, что она чувствует сейчас, только о том, что будет дальше. Только о будущем. Я понял суть этого урока, я осознал высоту пропасти равную глубине потери рождающейся в душе человека при смерти близкого, но поняла ли она? Я не мог знать, что будет дальше, не мог больше помогать ей. Все, теперь мир и она были предоставлены сами себе, теперь каждый шаг ей придется делать самой, теперь одной. Я знал, что сейчас у нее появится возможность двигаться дальше, возможность закончить этот длинный путь. Это было единственное, что имело для меня значение. Ли. Она это все. А кто я? Душа, заключившая позорный контракт? Бездушная кукла? Нет, никогда, я это я. Каждый волен выбирать. И даже когда у тебя нет выбора, ты все же его делаешь. Я счастлив падать вот сейчас в бесконечность, и осознавать, что все это было не случайно, что я выбрал именно этот путь.

Позже я увидел пустоту.
Темнота вокруг ввела меня в уныние. По всей видимости, я лежал в чем-то прямоугольном и низком, не дававшем мне возможности пошевелиться. Руки и ноги хотя и не могут затечь у куклы вроде меня, все же испытывали неудобства, находясь в одном положении длительное время. Я почувствовал движение, создавалось впечатления, как будто меня куда то несли. Монотонный стук шагов по плитке это все, что доносилось до меня сквозь тьму. Меня тряхнуло, как будто куда то поставили. Я услышал шелест прямо над своей головой. Мир резко озарился светом. Я лежал в коробке в куче резаной бумаги. Чьи то руки вытащили меня из бумажного плена, и я смог оглядеться. Похоже, я находился в больничной палате, белые цвета, капельницы, койки на которых лежали дети и… тут я увидел ее. Ли лежала на койке возле окна. Она лежала с закрытыми газами, вид у нее был ангельский. Я мог бы провести вечность, смотря на нее. Руки понесли меня прямо к моей малышке. Остановились над ней, поправили одеяло, которое, между прочим, нисколько в этом не нуждалось, погладили волосы на ее голове. А Ли все лежала на койке, как безмятежная и прекрасная принцесса на своем ложе в сказочном замке. Руки приподняли одеяло, положили меня справа от нее, бережно прикрыли нас обоих. Я смотрел на нее, слышал тихое спокойное дыхание, чувствовал гладкую кожу ее руки, но тревога не покидала меня.

Я не смыкал глаз весь день. Я ждал, когда же она откроет глаза, и радостная улыбка осветит ее лицо. Минута уходила за минутой, мое сердце тяжелело и опускалось все глубже в пучину тревоги. Она не проснулась. Я что-то сделал не так. Я ошибся.

 -Эпилог-

Я лежу в грязи посреди бесконечного мира, дорога уходит далеко вперед, прямо в облака, а надо мной горят тусклым светом фонари.

На дороге слышны мягкие шаги летних сандалий и чей то негромкий плач. Хриплый смешок срывается с моих губ, Он снова это сделал. Я вижу, как она бежит, как ее волосы развиваются за спиной серым туманом. Фонари один за другим гаснут за спиной, а она все бежит и бежит… ко мне. Я приподнимаюсь на локте, огромный нож торчит из моей груди. Нет, мне не больно, я же всего лишь кукла… Она сделала круг и снова нашла меня.

Ли подхватывает меня на руки и кружит из стороны в сторону. Мы же снова вместе. Тут ее взгляд падает на нож, и глаза ее расширяются, Она бережно кладет меня на землю:
- Тебе не больно? У тебя такой большой порез…
-Нет милая, все в порядке, просто достань его, ладно? А то идти будет не удобно.
Ли как будто понимает мою шутку и бережно вынимает нож, бросает его куда то в темноту за спиной. Мне кажется, что я не видел ее тысячу лет. А ведь она и не изменилась. Такая же маленькая и беззащитная, и все так же наивна…
- Как тебя звать малышка?
Она хмурится, как будто что-то осталось в ее памяти с нашей последней встречи, я уже задерживаю дыхание от напряжения, а вдруг…
- Меня зовут Ли. А ты настоящий ковбой?
Я расплываюсь в улыбке, конечно, она ничего не помнит:
- Самый что ни на есть!
Я взмахиваю своей широкополой шляпой, притопываю каблуком и теперь, кажется, она уже действительно верит, что я ковбой. Мы продолжаем путь.