Дикие тюльпаны. Глава 7 Посудка. Глава 8 Валька

Была у Гали одна закадычная подружка – Валька Буряева. Жила она с Галей на одной улице на той же стороне, через два дома. Семья Буряевых была верующая, пришло время, когда в этом не стыдно сознаться. Из всех детей с кем играла Галя, Валька единственная, кто носила на шее крестик на верёвочке. И если Мари Трофимовна её угощала чем-нибудь, то девочка говорила: «Спаси Бог». Особой любви героиня к ней не питала, но времени сверстницы проводили вместе предостаточно.


Возьмут, бывало, подружки в руки веники и давай подметать возле Галиного двора. А мимо идёт старшая Валькина сестра Лида и говорит: «Вот вы были б молодцы, если б и около нашего двора подмели».


 Не долго размышляя, девчонки бегут к Буряевым и там чистоту наводят. Потом так же старательно начинают дорогу подметать во благо всему совхозу! Но неблагодарные жители не могли по достоинству оценить усердия маленьких энтузиастов. Шарахаясь от столба пыли, недовольно бурчали, что, мол, пыли и без них кругом хватает!


Чтоб представить себе этот Сизифов труд, надо знать какие были в те времена дороги. Зимой грязь непролазная, вечно машины буксовали, летом пыль толщиной с каравай. И вот эту пыль две маленькие дурочки мели, не жалея ни себя, ни редких прохожих.


 Солнце печет, нет сил, а девчата метут, собирают кучи, потом эти кучки уносят подальше от дороги, вывозятся, как чертята. Зачем это им было надо? Вот уж воистину необъяснимо. Хотя с какой стороны глянуть: работа по доброй воле, для взрослых пусть и бесполезная, но дети верили, что творят нужное дело, приносила одно им понятное удовлетворение. В то время, как игра по принуждению, лишь раздражала. Или, например, как начнут кружиться, кружение было повальным увлечением, до одурения! Весь смак был в том, чтобы закружилась голова, вплоть до падения, до тошноты! Что хорошего находили в этом состязании-истязании пойди, докопайся? Что скажешь, как могли, так и занимали себя.


Как-то Валька Галю повела к себе домой. Редко приглашала, но иногда и для Гали распахивалась высокая Буряевская калитка. С улицы она не могла её ни открывать, ни закрывать, не доставала до вертушки. Видать, всё было рассчитано на Валькин высокий рост, Буряевы все были здоровыми.


 Была у длиннобудылой Вальки одна необычайная редкость для детей того поколения – алюминиевая посудка! Кастрюльки, тарелочки, ложечки, вилочки, всё, как у взрослых теток. Только крошечных размеров. Наливаешь в кастрюльку воды взаправдашней, бросаешь туда травки, огонь можно представить понарошку, и варишь обед. Здорово было играть с настоящей магазинной посудкой!

 
Естественно, у Гали такой посуды не было, да и сомнения брали, что когда-нибудь будет.
Когда пришло это дерзкое решение – украсть? Да тогда верно и пришло, пока обед варила. Всё Галя знала, что воровать – это плохо, что мать руки ей поотбивает, если узнает. Но желание иметь любой ценой такую прелесть напрочь вышибло все мамкины наставления, даже о руках своих не подумала.


И как только Вальку позвали на минутку в дом, игрались во дворе, какой-то момент девочка медлила. Видно, совесть неискушённого человека удерживала от опрометчивого поступка. Страшно подумать, взять чужое.


Галя не была врождённой воровкой. Ведь они с Витькой, с братом старшим, даже абрикосы никогда не подбирали, что падали  с бабы Надиного дерева прямо к ним в огород, нельзя! Баба Надя сама заходила на соседский огород, собирала абрикосы в чашку и угощала детей. Удивляясь детской порядочности, говорила совхозным бабам в присутствии Галиной мамки: «Цэ шо за диты? Я такых дитэй с роду не бачила! Ничого ны трогоють!», а Мари Трофимовна цвела и пахла, ясное дело, приятно такое слушать.


Но вернёмся к Гале, у которой не оставалось времени на раздумья: насколько нехорошо красть. Валька могла вернуться в любую секунду. Начинающая воровка схватила без всякого разбора, что попалось под руку, и кинулась к калитке. Благо, что со двора калитку открывать она могла. Но с улицы закрыть никак не удавалось. Бросив её нараспашку, да чёрт с ней, с калиткой, не до неё, мчалась без оглядки домой.


 Перепуганное сердце от страха так стучало, и казалось, бежало впереди самой Гали! Вот и хата, скорей закрыть дверь на крючок и спрятаться! Девочка так и сделала. А в воспаленном детском мозгу рисовались картины одна страшней другой. Галя будто кино смотрела, так ясно она представила обворованную подругу. Как та выходит из дому, замечает пропажу и понимает, что кроме Гальки никто взять не мог.


 А дальше события разворачивались ещё ужасней: забившийся в угол ребёнок уже видел, как Валька по свежим следам мчится к её хате! Вот владелица драгоценной посуды уже у самой калитки, зовёт бессовестную подружку и требует вернуть украденное...


Ожидание расплаты было сверхмучительным. Разоблачение обещало быть неимоверно постыдным. Валька же может всем рассказать и Галю затюкают и задразнят! Весь остаток дня жила девочка в страхе, да и последующие тоже. Она так и не игралась с этой,будь она неладная, посудкой, добытой преступным путём.


 Засунула, заткнула в такое место, всё от того же страха, что рано или поздно Валька опознает, принадлежащие ей сокровища, и уже не отбрешешься. Но, как ни странно, младшая Буряева о пропаже молчала. Надо думать, что похитила, охочая до чужого добра, самую малость. Ну, возможно, одну тарелочку и ложечку, борщовых кастрюль, видать, не брала, вот Валентина и не заметила, иначе как объяснить её молчание?


Нужно признаться, что первый воровской опыт принёс массу переживаний и ребёнок смог понять, что украденные игрушечки её не сделали счастливой. Бедной девочке не хватило смелости вернуть похищенное. Никакой, конечно, радости от приобретённых и очень желаемых когда-то вещичек она не испытала, кроме жуткого беспокойства. В определённом возрасте практически все дети проходят через этот порочный соблазн, прошла через него и Галя.



ВЕЗУЧАЯ ВАЛЬКА


Была весна, через дорогу не перелезть. Конечно, если проявить максимум внимания и осторожности, то можно, не запачкавшись, перескочить на противоположную сторону улицы, где уже были вытоптаны дорожки.


 С первыми весенними деньками дети с нетерпением ждали, когда же появятся дорожки, чтоб можно было снять надоевшие за зиму чучельские резиновые сапоги. Обуть туфельки и налегке порхать по утоптанной земле! Дорожки означали всё только приятное. Это весна, а впереди лето. Это избавление от непроходимой грязи. Это тепло, вообще дорожки – это обещание всего хорошего!


 Галя прекрасно помнит, как входила в моду шпилька, каблуки на женских туфлях утончались до гвоздика. И вот эти самые тоненькие каблучки оставляли на мягкой земле удивительно миниатюрные следы. Дети бегали до клуба специально в поисках самого тонкого отпечатка. Толкая друг друга, показывая указательным пальцем – глянь, глянь, а этот ещё меньше! Восторгались, умилялись, чему спрашивается? Ну, нравилось малышне. Не надо над ними за это смеяться, много ли красивого или необычного они видели в захолустном совхозе? И потом детям было весьма отрадно, что у них в бескультурной деревне есть свои модницы, что так изумительно следят на дорожке!


Валька была старше на год. Она уже штурмовала букварь, а Галя отгуливала последний год ничегонеделания. Приходила большей частью к Гале девочка с утра, они играли в «хатки», потом Вальку звали домой, кормили и отправляли в школу. Чего уж дети не поделили в этот памятный день трудно вспомнить, да это и не столь важно, главное, что кошка пробежала между подругами не маленькая.


Буряева после скандала убежала, Галя не смогла эту заразу догнать, чтоб напоследок больно щипнуть или хотя бы от души толкнуть в спину. Всё, что успела разгневанная девочка, это пригрозить подруге: «Будешь идти в школу, я тебя грязью вымажу!» И стала ждать. Долго томилась, а подружка, по всей видимости, до последнего сидела дома, наверняка, чувствуя, что с Галькой шутки плохи. Пообещала вымазать, значит так и сделает!


Ожидание было вознаграждено, появилась красавица. Аккуратно, не спеша, переходит дорогу, чтоб башмаки не выпачкать, и вот уже Валька на спасительной дорожке.


 Галя тут же через дорогу напролом, в сапогах грязь не страшна. Пошла первокласснице наперерез, держа в обеих руках заготовленные заранее, приличные комья слипшейся земли. Валя шла настолько медленно, насколько это было возможным. В школьной форме, с портфелем, скромные коричневые ленты, пряди волос, что не вплелись в косы, ученица, заправила за уши. Ни красоты в Вальке, ни нарядной одежды, обычный типаж троечницы советской эпохи. Училась она не очень, да ещё и Галю боится! Короче, пачкать такую можно без сожаления.


 Топает школьница с видом приговорённого на казнь, и, глядя на мелкорослого врага, понимала, что помилования не дождётся. А Галька торжествовала, прекрасно видела, как девочка, старше и намного выше, дрейфит перед ней самым настоящим образом. «Иди, иди, – подбадривала воительница несчастную подругу, – я тебя сейчас грязью вымажу, посмотрю, как ты грязная в школу пойдёшь!». Очень жаждала Галя с ней поквитаться, да не судьба, видно.


Шла бедная Валечка, шла, и, как почувствовала, что расстояние сократилось до опасного, стала и ни с места. Словно столб телеграфный,очень удачное сравнение, другого и не надо, Валька и была ни дать, ни взять натуральным столбом! «А, боишься? Иди, иди, чего стала?» - черти так и подкусывали Галю, душа малолетнего тирана ликовала – такая дылда трусит!


Шёл с обеденного перерыва дядька Федька Худой, такая смешная фамилия. Ситуацию понял сходу: не зря ученица маячит на одном месте, и не зря Галя ухмыляется улыбкой победителя! Рано всё-таки девочка праздновала победу. Галю догадливый дядька шуганул, а Валька под охраной благополучно добралась до школы.


Спас, вне всякого сомнения, Вальку случай, настрой на тот момент у Гали был  боевой, и подружку она обязательно испачкала бы. О чём вообще эта хулиганистая девчонка думала?


А если б она испачкала Буряеву, та в слезах вернулась домой. Пришла бы Валькина мать, подняла бы шум, дело могло обернуться большими неприятностями. Да ничего эта вредная Галя не думала, она свято верила в неприступность собственной хаты, где можно укрыться от кого угодно. Главное, успеть двери на крючок закрыть! Ясно? А там пусть хоть Валька, хоть её мать приходит, Галя спрячется под кровать, и дудки, кто её найдёт!

К слову сказать, росла Галя непоколебимой мстительницей, обид прощать не умела. Вот подерётся с кем-нибудь, или поругается, вроде бы время прошло, обидчик уже всё забыл. Да к тому же, если ещё дети цеплялись мизинчиками и говорили: «Мирись-мирись и больше не дерись!», чего ж ещё лучшего? О каких обидах можно помнить? Помнила!

 И непременно найдёт единственную возможность толкнуть ребёнка, ущипнуть, ударить. Галя всегда знала, как можно сделать больно. При этом с готовностью поясняла, если пострадавший с недоумением таращился на драчунью: за что, мол? А за то-то и за то-то! После чего наступал действительно мир. Камень с души валился, и настроение поднималось. Она простила.