Во имя женщины

Во имя женщины
- Коль, а ты рыцарем можешь быть?
-  Это ты к чему спрашиваешь?
От неожиданности вопроса я даже перестал одеваться.  Джемпер пустыми рукавами свисал с плеч.
- И что ты под рыцарством понимаешь?
Я аккуратно вдел руки в рукава и натянул джемпер. «Распустил себя, - укоризненно подумал я. -  Надо живот сгонять».
- Что я понимаю?
Лена потянулась в постели, перевернулась на бок и подложила ладонь под голову.
- Что я понимаю?  - повторила она.  – Например, не сейчас бежать от меня, а хотя бы для приличия еще полчаса побыть. А то переспал с женой, хоть и бывшей, и сразу бежать.
- Лен, ты забываешь, что у меня уже пятнадцать лет другая жена, другая семья.  У нас с тобой сложился определенный формат отношений, который вроде бы нас обоих устраивал. Ты прекрасно знаешь, когда я могу задержаться, задерживаюсь. Сегодня не могу.
- Значит, не рыцарь, - как-то безразлично протянула Лена. – Ладно, иди.  Это я так пошутила.
Она привстала с кровати и чмокнула меня в щеку.
-  На следующей неделе увидимся?
- Конечно, увидимся. Я уже привыкла…  Как это ты сказал. К такому формату  отношений. Раньше у тебя был другой формат.  Раньше ты вроде был джентльменом.
- Был да сплыл.

Был да сплыл.  Отец бросил мать, и она осталась одна. Годом ранее ушел я. Но у меня была уважительная причина – я женился.  У отца тоже уважительная – он тоже женился.
«Понимаешь, Колян. Так получилось, - пытался он мне объяснить свой поступок. -  Мы с мамой остались вдвоем.  Оказалось, что вдвоем жить разучились.  У меня случился роман. Она забеременела.  Я не мог оставить ее одну. Это было бы неправильно. За свои дела надо отвечать. Все наши дела во имя женщины, - добавил отец.  У нас с отцом были доверительные отношения.  Мы делились, если и не самым сокровенным, но рассказывали друг другу то, что другим бы не рассказали никогда.
Во имя одной женщины он бросил другую женщину – мою мать. Мама здорово сдала после ухода отца. Остаться одной в таком возрасте не так легко.  Но я отца не осуждал.  Это его жизнь, его выбор.  Немного нелогичен сам его уход. Мне казалось, что они с мамой жили дружно. Не могу сказать, что счастливо.  Что такое счастье могут определить сами счастливые люди. Со стороны не видней. Странно получилось. Матери сделал больно, а с той женщиной поступил благородно и честно.  Я не думаю, что она предполагала  выйти за него замуж. Сделала бы аборт или  бы осталась матерью-одиночкой.
Лена сделала аборт. У нас с ней  все  случилось случайно. Хорошее словосочетание – «случилось случайно». Как бы, нет виноватых. Переспали, и случайно случилось.  Пьяные были.   В общем,  правильно сделали. Олегофрен  какой-нибудь родился бы иначе. Что тогда? 
Если бы не аборт, наши отношения с Леной можно было бы назвать незатейливым  студенческим флиртом. Один вечер в общаге. Потом еще час в соседней комнате.  Это и есть то, что случилось случайно.
Через три месяца мы поженились.  Отец посоветовал, когда я попросил у него денег на аборт. «Решили так решили, - сказал он про аборт, и давая деньги. – Но ты должен быть джентльменом, и просто  обязан предложить девушке выйти за тебя замуж.  Откажется – не откажется, это уже другая тема».  Я так и поступил. Хотелось быть джентльменом.  Лена не отказалась.
Вот и отец проявил себя джентльменом, когда бросил маму. Он культивировал во мне джентльменство с детства. С младших классов я на «автомате» уступал место в автобусе женщинам независимо от возраста. Женщины умилялись, а я гордился собой.  Сопляк сопляком еще, но  уже хорошо понимал, что значит, гордиться собой.
Я гордился собой и тогда , когда женился на Лене. Мог ведь и не жениться.  Никто меня не заставлял. Но я не мог не быть джентльменом. Правда, вскоре выяснилось, что на одном джентльменстве семейного гнезда не совьешь.  Тот единственный аборт оказался роковым . Лена не могла иметь детей.  После окончательного вердикта врачей, мы стали добрыми  иногда недобрыми соседями, иногда делящими общую постель.
У меня появилась любовница – моя студенческая любовь. Встретились случайно на улице. Слово за слово. Она в разводе. Своя квартира, живет с сыном. Я к ней приезжал раз в неделю, когда сына забирали ее родители. Я – не бабник. В моей жизни было всего три женщины. Лена, вторая жена и студенческая любовь. Я не находил новых женщин, я возвращался к старым. От Лены к студенческой любви, от второй жены к Лене. Это тоже своего рода джентльменство.  Они получали не кота в мешке, а меня, такого, какой я есть, которого они  знали, и поэтому не строили иллюзий.
Подъезжая уже к дому, вспомнил, что надо купить хлеба.  Я остановился у ближайшего магазина. Магазин – «гастроном» еще советской  постройки. Большой, бестолковый и неуютный.  Точно в таком же магазине я расстался со студенческой любовью.
Мы зашли тогда в магазин, чтобы купить хлеба и поехать ко мне. Родители уехали в отпуск. Купили хлеб и уже направлялись  к выходу. Она  вдруг остановилась и говорит мне:
- Знаешь, Коль. Я не поеду к тебе.
- Что это так? Что на тебя нашло?
Она замялась с ответом. Чувствовалось, что ей хотелось бы обойти  эту тему. Я был настойчив.
- Пять минут назад ты еще собиралась ко мне ехать. Что могло за это время произойти?
- Я поняла, что тебя не люблю.
Она произнесла эти слова почти шепотом, но решительно и бесповоротно.  По ее шепоту сразу понял, что  она хорошо обдумала свой  ответ, и что-либо выяснять, просить, уговаривать  бесполезно.
- Извини, - студенческая любовь выскочила из магазина.
Я тоже, наверное, не любил ее.  Любить такая большая ответственность, а я к ней был еще не готов. Студенческая любовь  - мой первый сексуальный опыт. И этот опыт вполне пока заменял мне то чувство, что называют любовью. Все равно,  расстроился. Захотелось отвлечься и забыться.  Я поехал в общежитие. Там напился, там встретил Лену. Потом аборт, потом женитьба.
Я открыл дверь.  Дочка подбежала ко мне и чмокнула в щеку.
- Мама, папа приехал.
Дочка, взрослея, все больше чертами лица напоминала меня. Я очень гордился этим сходством, и всегда проникался симпатией к тем людям, которые уверяли, что девочка копия отца. Жалко, конечно, что не мальчик. Некому прививать навыки джентльменства.
Я вошел в комнату, жена сидела в кресле и смотрела телевизор.
- Что припозднился? – спокойно спросила она.
- Дела задержали.
Я наклонился и поцеловал жену. Она никогда не занималась расспросами – где был? с кем был?  Ей было вполне достаточно моих ответов. В этом не было безразличия.  Здесь было понимание, что у каждого должна быть своя жизнь. И эту жизнь близкого тебе человека надо принимать такой, какая она есть.  Или не принимать. Жена принимала. Я почти уверен, что она знает о моих визитах к Лене. Она не может не знать, потому что мудрая и прозорливая женщина.
Отец не мог жениться бы на другой женщине. Мама тоже была мудрая женщина.
Когда двенадцать лет назад скоропостижно  умер отец,  мама сказала мне:
-  Тебе надо жениться на ней.
Я с недоумением посмотрел на маму.
- Не удивляйся. Я же вижу, что  ваш брак с Леной  идет к логическому завершению, поэтому не будет большой трагедии, если вы разойдетесь. А там растет наша родная кровь.  И у меня, наконец, появится внучка.
«Родная кровь». Мама даже не представляла, как была близка к истине. А, может быть, все знала. Девочка была моей дочкой, а не отца.
После того, когда стала ясно окончательно, что детей у нас Леной не будет, между нами все чаще случались размолвки, нередко перераставшие в грубые ссоры. В  тот вечер произошла такая грубая ссора, которая началась из-за пустяка – кто должен мыть посуду. Я оделся и вышел на улицу, чтобы успокоиться.  В раздумьях, чем заняться, подошел к телефонной будке.
- Привет. Ты не возражаешь, если я заеду к тебе чайку попить.
- Приезжай.
Отец сам познакомил меня со своей молодой любовью. Он мог мне доверять. Я ничего не расскажу маме. И с кем он еще поделиться радостью последней любви? Я же джентльмен.   Она мне понравилась. У нее и с ней было очень уютно.  Я хорошо понимал отца. Он сделал хороший выбор.
Я стал иногда заезжать к ней с отцом или один – «попить чайку». Она была старше меня на пару лет, но мне казалась, что разница между нами – десятилетия.  Она мудрая, а я нет.
- Что опять с Леной нелады? – спросила она, поставив чашки с чаем на журнальный столик.
- Да, ругаемся из-за  каждой мелочи. Детей нет, вот, и обижаем друг друга.
- А вы хотите детей?
- Я точно хочу.  Лену не поймешь. То хочет, то говорит, что хорошо без них.  Что толку рассуждать, все равно у нас с ней детей быть не может.
Через полчаса мы лежали в постели.  Никогда у меня не было таких пронзительных и в то же время покойных мгновений. Они стали мгновения взаимной благодарности. Я был благодарен за минуты покоя, а она благодарила меня за отца. Просила прощения за то, что отнимает отца у мамы.
Она очень любила отца. В этом нет никаких сомнений. Он был счастлив.  Я не знаю, что она сказала отцу. Правду или неправду? Я никогда ее об этом не спрашивал.  Но через два месяца отец сказал маме, что уходит. У него будет ребенок.

-  Мама где? - спросил жену.
- На кухне.
Я прошел на кухню. Мама сидела за столом и пила чай.
- У Лены был? – еле слышно спросила мама.
- Да.
- Как она.
- Да, как всегда. Капризничает.
- Ты уж не обижай ее. Будь джентльменом. Хоть минуту жизни отдавай во имя женщины. Отец всегда так говорил.
- Я стараюсь.
- Когда будешь у нее снова, передавай от меня привет.
- Передам обязательно. Я пойду.
- Иди, конечно. Жена  очень по тебе соскучилась.
Георгий ЯНС
25-26 марта 2009 года