Старик

Старик спал. И ему снились сны. Тощая грудь с седыми волосами мерно вздымалась и опускалась. На угловатом лице застыло выражение почти детской беспечности и спокойствия. Ему нравилось спать и видеть сны. Сны, в которых он был молодым и сильным. В которых мог разговаривать с родителями. Он мог сказать им все, что не успел сказать до того, как они умерли. То главное, которое откладывал всегда на потом. В снах у него был огромный дом, деньги, друзья. Там у него было все, чего уже не было в жизни. Старик спал. Спящий человек тратит меньше энергии, а значит, может меньше есть. Это очень кстати, потому что такое удовольствие в последнее время старик позволял себе только раз в день. Он спал и видел сны, в которых у него была лучшая в мире еда. Самые изысканные фрукты таяли во рту и нежное молодое мясо с игристым вином приобретали неповторимый вкус. Как ни странно, после пробуждения есть не хотелось. И немного посмотрев в окно на темное грозовое небо с грязными тучами, старик опять уходил в свои сны - грезы. Сны - мечты. Сны - жизнь. Там…
Там светло и чисто, свежий ветерок несет прохладу под ласковым солнцем. Морской прибой что-то рассказывает, то, гремя, то чуть слышно. Бескрайняя гладь голубой воды была спокойна и большие разноцветные птицы, кричали странными голосами, сидя на экзотических деревьях. Старик не знал, как называется это место, да и какое это имело значение. Это было его место. И у него было право не давать ему названия. Он просто приходил сюда во сне и жил здесь так, как хотел жить всегда.
Чистое море сверкало под солнцем, и когда он плавал, ныряя за ракушками, не было в нем ни воспоминаний, ни грусти о том реальном мире, где лежало его тело в убогой квартире на окраине города в самом грязном квартале трущоб.
Все реже просыпался старик. Еды не было, но он не хотел покидать свое убежище. Он знал, что, выйдя на улицу, все равно не найдет ничего и рискует умереть у своего подъезда не в силах подняться по лестнице. Он знал, что помочь некому. Всем, даже тем, кто знал старика, было или наплевать на него, или своих проблем хватало. Большой город диктовал свои правила и заставлял людей жить по его законам.
Сил вставать не было, да и не хотелось. Руки и ноги одеревенели, и старик почти не чувствовал их. Тело постепенно перестало слушаться, оно отслужило свой срок и хотело покоя. И сам старик хотел покоя. Смерти он не боялся. Была только тревога, что тело может умереть прежде, чем он уснет, и тогда его любимый сон не приснится ему в последний раз. Сквозь полуприкрытые веки старик заметил странную тень, ползущую по стене. Что-то в этой тени было страшное и угрожающее, от чего по телу прошел озноб, и в душе появилось чувство обреченности. Тень подползла ближе, и как показалось старику, стала принюхиваться. У нее не было формы и определенного цвета, но старик мог поклясться, что тень смотрит на него. И самое страшное - она смотрит внутрь него. Холодным пристальным взглядом, от которого не спрячешься и не убежишь. Из последних сил старик забился в угол, прикрыв лицо руками и понимая тщетность своих действий. Тело, наконец, полностью задеревенело, и старик с ужасом смотрел, как тень, как будто пробуя на вкус пикантное блюдо, осторожно притронулась к его ноге. И вдруг она быстро вползла в него. Две долгих секунды старик лежал, напряженно вслушиваясь в себя, пытаясь понять, что с ним происходит.
Сердце пронзила боль, и он понял, что не сможет, не успеет заснуть. Огненный обруч сдавил тело, не давая дохнуть, и кто-то большой и черный раскаленным добела ломом стал ковыряться у старика в груди, как будто пытаясь достать самое сокровенное и ценное, единственное, что теперь у него осталось в жизни или уже в смерти. Потому что жизни у него практически не осталось. Осталась только мечта. Мечта о нежном солнце на желтом берегу. Его мечта, которую он вынашивал всю жизнь и которую так ясно видел в своих снах. Она была почти реальностью, в которой он провел последние два с половиной месяца. Мечта была живой и тянулась к нему, пытаясь согреть тропическим солнцем, унять адскую боль, резавшую грудь. Она, обретя собственную свободу и жизнь, пришла на помощь к своему создателю в его последний час.

И боль прошла, старику стало тепло, спокойно и радостно. Страх тоже исчез. Он опять видел свой берег с большим бунгало. Под пальмами в холодке сидели и пили коктейли его самые лучшие и надежные друзья, которых он потерял давным-давно. Любимая женщина, которая состарилась и умерла раньше него, здесь была молодой и красивой, как в лучшие годы их совместной жизни. Старик понял, что сам он тоже молод и здоров как раньше. Сосредоточившись, он из последних сил рванулся в тот мир, где все было по-другому. Он думал о том, что он скажет ей, когда посмотрит в ее глаза.
В далеком, а может и не далеком, но в другом мире, в грязной комнате лежало скрюченное тело старика, а над ним, все круша, бесновался Зверь, в ярости разрушающий стены старого дома. Он пришел забрать жизнь, а получил лишь тело и смерть.
Почти дотронувшись до того светлого и чистого мира, полного счастья и созданного этим грязным стариком, Зверь терял рассудок от злости, зная, что ни за что не сможет попасть туда, куда ушел старик. И не получит этого красивого и солнечного мира, которого он, почти всемогущий, почему-то не мог сотворить. Никогда.