Бессоница

Радостная боль порхала между строками давно забытых истин, оставляя свой призрачный след в вагонном купе. Город спал. Огни затухали один за другим, и лишь стук колес, то с жаром и рвением вступал со мной в спор, то тихо замолкал, давая простор моим мыслям. Да и мысли это были? Так, жалкие терзания. Они как осенние листья безнадежно падали вниз и вновь поднимались, будто ветер подхватывает пушинки и несет в страну печали и слез.
Все спали, но не я. Мне хотелось верить, что причиной моей бессонницы являлся он. Но я снова и снова нагло обманывала себя, заглушая истину. Мне так хотелось жалеть себя, быть жертвой своих собственных предрассудков, съедавших меня изнутри. Я встала и взглянула в окно. Поезд остановился, и было уже достаточно светло – типичное апрельское утро. На сон у меня оставалось четыре часа, но мое подсознание никак не хотело погружаться в царство Морфия и растворяться в небытие.
И вдруг моему взгляду предстала незнакомая мне девушка, с каким-то неподдельным интересом уставившаяся на меня. Лицо ее не выражало никаких эмоций, лишь в глазах проскальзывала грусть, смешанная с усталостью от длинной дороги, но внезапно появившаяся улыбка на ее бледном лице заставила меня очнуться – это была я. Да в этот момент меня трудно было узнать даже самым близким людям, ведь девочка, которую я видела чаще остальных, отличалась от той девушки, которую я наблюдала сейчас. Мысли стали разлетаться как бабочки, предательски оставляя меня одну, и я лишь виновато потупила взгляд. Мне было как-то неловко оставаться тет-а-тет с этой незнакомкой.
«Кто же виноват в том, что я не узнаю собственное отражение?» - я резко повернулась и прильнула головой к окну. Вероятно время. А еще боль. Эта чертовка знала все мои слабые места, посещала меня в часы одиночества и будила по ночам, чтобы у меня было время подумать о вещах, которые так часто выскальзывали из рук во времена бодрствования.
Сладкая боль отступала, терпела поражение в неравном бою с моим уставшим мозгом. Один раз посетивши меня, она будет возвращаться вновь и вновь, пока я не найду способ и силы изгнать ее из себя. А пока горсть таблеток и новое творение успокоят мою итак вдоволь настрадавшуюся душу.