В аэропорту, у стеклянной стены

-Ты помнишь наши прежние свиданья?
-Помилуйте - к чему воспоминанья.
-Тебе я снюсь, трепещешь ты в ответ,
 Когда мое раздастся имя? -Нет. Нет.

-Блаженство наше было столь безмерно,
 Мы целовались, помнишь?  -Да, наверно.
-Надежда, как лазурь, была светла.
-Надежда в черном небе умерла.
(Поль Верлен)

Мы идем по пустынному пляжу бок о бок.
Я обнимаю тебя за талию, а твоя рука у меня подмышкой.
Каблуки моих туфель тонут в песке.
Иногда я притворяюсь, что совсем увязла и не могу идти дальше.
Чтобы ты поднял меня одной рукой, будто спасая, вытаскивая из трясины.
Ты так и делаешь, и я радуюсь своей уловке, шитой белыми нитками.

Я говорю тебе:

 – Как хорошо было в детстве! Столько игр и столько дел каждый день. Помнишь?

Ты разворачиваешь меня к себе лицом, прижимаешь к груди и шепчешь:

- Помню. Но не жалей о детстве. Мы же опять вместе.

Это письмо я пишу тебе в аэропорту, стоя у стеклянной стены накопителя, глядя на самолет, который скоро вернет меня домой. И если бы не 103 зарегистрированных пассажира и 7 членов экипажа, я бы просила сейчас, чтобы он рухнул в море, берегом которого мы шли тогда.