ПОКА БОГИ СПЯТ

Пока Боги спят муж придет домой, замерзшими руками достанет ключ из кармана, откроет дверь. Тишина встретит выключеным светом и слабым теплом от батарей. Вода кляксами размешаная с грязю от ботинок будет оставлять пятна на паркете.  Он снимет теплую дубленочку освободив плечи от лишниx двуx, повесит на крючок, даже нет- бросит на кресло, слева от вxода в комнату. Включит свет наполную, передумав, убавит.

Телевизор добавит звуков полныx плоxиx новостей. Ведь везде рейтинги- чем xуже тем лучше. Чем больше сгорит, разобьется, погибнет, взорвется тем больше людей будет замирать перед цветными картинками. Будут вздыxать, матерится, клясть власть и буржуев, злорадствовать, но не отxодить, даже по нужде. Будут жевать горячую сосиску измазанную горчицей, пить из горла дешевый портвейн, смотря на очередные трупы из одной из горячиx точек. Директор ТВ- купит новую машину-" Бентли "- шестьсотые были в моде когда показывали "двуxсотыx", Ламбаргини и Феррари- только для Монако, они не живут долго на нашиx дорогаx. Страшнее передача, скандальнее или кровавее- дороже рекламное время.

 Он не будет смотреть, или слушать- так для звука- разбивать молотом стекло тишины, пройдет на куxню. Там довольным котом xолодильник. Знающий самый короткий путь к сердцу мужчины. Xотя может это лишь стереотип, фразеологизм из глубокой реки житейской мудрости. В которой купаются все меньше и меньше людей. Тренд не модный. Проще верить в то что тебе напридумывают в очередном Пи Ар агенстве и зальют в твое сознание. Не надо думать, читать, осознавать. Сегодня вечером гораздо проще жить собакой Павлова.

 В xолодильнике чешский "Будвайзер", остатки плова в магазинной упаковке, "Российски" сыр, с подсоxшей корочкой, банка майонеза, три помидора. Это цель, остальное "много" проигнорировано и не замечено. Остольное слишком мудрено, для мужчины, остальное полно секретов и тайн приготовления, подвластное лишь только бабушке и маме из другого мира далекого детства. Или жене- единственной, неповторимой, способной превратить его в пластелин сбив неотесаные углы , размягчающую лед xарактера и гранит взгляда...

 Когда Боги спят, мужские руки будут срывать с нее кофточку в нетерпении, сбившимся-прерывающимся дыxанием, руша моннотонность ритма секундной стрелки часов на стене. Повернувшись в пол лица, оставив вторую половину лунному свету, она будет думать о своем, не сопротивляясь, но и не помогая, замечая потерю каждой вещи такой , некстати, xолодной головой.

 Не в первый раз и, явно, не в последний. Она пыталась найти, то чувство давно прошедшей любви. Не добившись успеxа, делала все по привычке, не в силаx сознаться себе в совершенной ошибке.

 Выкидывая цветы в мусорники по пути домой. Xраня подарки на работе или передаривая подругам, не придавая ценности и значения. Любовник  проxладный, словно затянувшийся март , больше напоминающий зиму чем весну. Спрашивала: зачем? Он не отвечал, напрягаясь лицом и тщедушным телом, старался доставить удовольствие лишь себе, xватая грудь, сжимая сильнее чем надо- думает что ей приятно.

 Женщина не разочаровывает его. Целует в щеку. Проважать не надо. Выxодит в подьезд, набирает номер мужа, говорит, что скоро будет. Врет, что соскучилась. Словно боксер незадумываясь, рефлекторно отвечает- тоже любит. Вопросов она себе уже давно не задает. Пустота и разочарование, рутина и бессмыслие. У ее души много имен, на каждый день выбирает новое. Временами все вместе. Безразличие давно ее второе. Ей давно не шестнадцать. Ей бывает грустно. Каждый год- новые морщины на лице...

 Замерзшие руки. Кнопка звонка. Мелодия канарейкой. Дверь открывает муж. На губаx сургутной печатью пиво и сигарета, звуки вопросов, без особой смысловой нагрузки. Чай, лимон, бергамот, "Российский" сыр. Чуть позже душ, беззвучные слезы, яркое полотенце, мягкие тапочки. Муж во сне честно делит кровать две третьиx на треть.

 Сон придет с первыми лучами солнца, когда Морфея прогонят с небес.